3-Я ОТДЕЛЬНАЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РОТА

ЕДИНСТВЕННЫМ САНИТАРОМ, СЛУЖИВШИМ В РОТНОМ МЕДПУНКТЕ в то утро, когда я явился на дежурство, был санитар по имени Док Солис. Док Солис считался "стариком"[1]; ему оставалось меньше недели службы в 3-й разведроте, прежде чем вернуться в Штаты. Это была его вторая командировка во Вьетнам. Ему было около тридцати пяти, с приятный, мягким голосом, и он пытался, чтобы я чувствовал себя желанным гостем в роте, пока он читал мое назначение и просматривал мой послужной список.

"Вчера вечером район расположения роты был обстрелян четырьмя ракетами, и мужики вокруг все еще приходят в себя после случившегося. У нас ранены дюжина морпехов-разведчиков, а один санитар получил серьезные ранения. Присаживайтесь, и мы поговорим". Он продолжил, объяснив, что ожидал прибытия санитара второго класса из медицинского пункта дивизионного врача, чтобы заменить одного из своих санитаров "старика", и был лишь немного удивлен, увидев, что в его дверь вошел госпитальер (E-3). Затем он начал свою личную приветственную речь на борту.

"Ты увидишь, что 3-я разведывательная рота - это очень особенная рота. Это нешуточная рота, не похожая ни на что, что ты когда-либо видели на флоте. Я не знаю, что эти говнюки из батальонной разведки могли рассказать тебе об ОРР, но ты можете забыть все, что они говорили, и просто слушать меня. Я здесь, а они нет. Во всей роте из 130 морпехов сейчас только пять санитаров, включая тебя. Если будет решено, что мы тебя оставим, ты будешь назначен санитаром одного из четырех взводов, и от тебя будут ожидать той же работы, что и от любого морпеха того же звания в твоем взводе. Единственное очевидное различие заключается в том, что ты будешь медицинским специалистом, когда станешь членом одной из разведывательных групп. Ты будешь есть, спать, тренироваться, срать, принимать душ и бриться вместе со своим взводом в расположении, и тебе придется отрывать свою задницу вместе со своей группой в джунгли. Все, чего они ждут от тебя, - это максимальных усилий. Эти морпехи считают, что они особенные. Они очень хорошо обучены, очень сплочены и не любят чужаков. Если ты хочешь получить их уважение, тебе придется его заслужить. Если у тебя нет вопросов, тогда добро пожаловать на борт".

Док Солис не отходил от меня и рассказал мне о своих собственных впечатлениях о роте, пока я снова проходил регистрацию. Моя медицинская и стоматологическая книжка теперь будут храниться вместе со всеми остальными в медпункте; моя карта прививок была обновлена; мне не требовалось никаких новых прививок. Следующим моим пунктом был штаб роты, секция S-l.

Первый лейтенант по имени Уэйн Моррис был офицером, отвечающим за работу секции управления роты. Он также был адъютантом роты. Сразу было видно, что морские пехотинцы, работавшие на него, не были типичными канцелярскими "крысами"[2], которых обычно порождают секции административной службы[3]. Вскоре я узнал, что политика роты заключалась в том, что даже морпехи из числа административного состава должны были провести как минимум половину своей двенадцатимесячной службы в джунглях, прежде чем их кандидатуры будут рассматриваться на другую должность в "штатке"[4]. Никаким "штабным блевотинам" здесь не позволялось плодиться. За редкую привилегию комфорта приходилось платить.

После предъявления моего личного дела командиру административной секции сержант по фамилии Шеммель начал изготавливать для меня жетоны. "Лейтенант Моррис находится в медпункте "Чарли" и захочет увидеть тебя, когда вернется в этот район. Я пошлю за тобой, когда он вернется". Когда сержант Шеммель вручил мне новые жетоны[5], он сказал: "Обмотай их изолентой, Док, чтобы они не бряцали. Никто в джунглях не хочет выдавать свое местоположение". Шеммель сказал мне, что теперь я назначен в третий взвод роты, и как только я пройду все необходимые процедуры, я должен буду явиться сначала к своему взводному сержанту, а затем к командиру взвода. Док Солис оставался со мной до конца регистрации.

Из секции S-l мы прошли к складу снабжения роты, где я должен был получить необходимое мне снаряжение 782: одну пару новых полевых ботинок, два комплекта формы цвета «хакки», один противогаз среднего размера с сумокой, один нож в ножнах K-bar, одну нейлоновую веревку, длиной девять футов, подсумок, РПС[6], четыре фляги, одна с фляжной крышкой-чашкой, линзовый компас, два стальных карабина[7], кусок маскировочной сети для джунглей, несколько флаконов средства от насекомых, горсть карандашей с краской для камуфляжа, одна подкладка для пончо, один рюкзак, одна дневная/ночная[8] ракета, маленькая коричневая бутылочка с таблетками[9] для очистки воды, стробоскоп, бронежилет, одна каска с подкладкой, один спальный мешок, одно пончо, одно шерстяное одеяло и грязная, покрытая плесенью, старая, вонючая подушка.

Большая часть этого снаряжения была мне хорошо знакома по Школе Полевой Медицины, но некоторые специальные устройства - стробоскопы, приборы ночного видения и электронику - я никогда раньше не использовал. Все это я получил, расписавшись в карточке ответственного за хранение, а снабженец сказал мне, что остальное снаряжение я получу позже. Какое еще может быть снаряжение?

Следующей точкой был оружейный склад роты. Я представлял себе, что оружейный склад - это зона повышенной безопасности, окруженная колючей проволокой, но был удивлен, когда вошел в тускло освещенную, зеленую и засыпанную мешками с песком фанерную хижину. Дежурный оружейник был занят инвентаризацией, когда мы с Солисом подошли к нему. Он понял по моей форме, что я санитар, и, не говоря ни слова, достал из ящика для пистолетов кольт 45-го калибра, подобрал какие-то чистящие средства, а затем вручил мне винтовку М-16, штык и подвес. "Добро пожаловать в 3-ю роту, док. Поставьте автограф на этой карточке рядом со всеми галачками. Держи это оружие в порядке и чистоте и приноси его сюда, только если оно не работает. Обязательно сделайте пробный выстрел сегодня. Увидимся через год".

Нагруженные обмундированием, снаряжением и оружием больше, чем обычно могут унести два человека, мы с Солисом направились в жилую зону взвода, чтобы встретиться с сержантом Д. П. Уильямсом, сержантом третьего взвода. Солис сказал, что старший сержант Уильямс был новичком в роте, прошел свой первый тур во Вьетнаме в качестве "ворчуна и теперь был старшим сержантом в третьем взводе. По мере того как мы шли дальше, он рассказывал о 3-й роте.

"В 3-й роте разведывательный взвод обычно состоит из командира взвода лейтенанта, сержанта взвода, который управляет взводом, и трех групп по восемь человек в каждой с одним санитаром на взвод. Командиры групп разведки обычно капралы; некоторыми группами руководят сержанты. Вчерашний ночной обстрел изменил все это. Сегодня мы реорганизуем роту, набираем новых людей и восстановливаем её. К счастью для нас, у нас сейчас две группы, которые находятся в DMZ[10]. К счастью для них, и к несчастью для нас. Вот почему ваша хижина выглядит заброшенной".

Старший сержант Уильямс ждал снаружи на ступеньках, когда мы с доком Солисом подошли. После того как представление было завершено, Солис удалился. Уильямс сразу же поприветствовал меня во взводе и велел, чтобы я проходил и садился в его небольшой жилой зоне в дальнем конце хижины.

"Прошлой ночью мы выдержали четыре ракетных обстрела в районе роты и вокруг нее. Мы потеряли одного санитара по имени Док Сильвер. Вчера вечером его перевезли в медбатальон "Чарли". Ты знал его?" Я сказал старшему сержанту, что не знал раненого санитара и что свою первую ночь в стране я провел по другую сторону проволоки в 3-м батальоне разведки и видел только первый ракетный обстрел и слышал другие ракетные обстрелы из укрытия в одном из их бункеров.

"У нас было около дюжины раненых, когда вторая и третья ракеты упали в районе снабжения роты. Первая из них попала прямо в "белый дом". Так мы называли офицерский гадюшник. Когда раздались громкие возгласы тех парней, которые видели, как первая ракета попала во двор, ребята, находившиеся внутри, выбежали наружу посмотреть, в чем дело; в это время прилетели вторая и третья ракеты и привели к большим потерям. Последняя ракета попала прямо за проволоку и попала в один из джипов роты, разнеся все к чертям, но ты сможешь увидеть это позже". Затем он встал и сказал: "А теперь взгляните на это". Он указал на белый холодильник кухонного размера с огромной зазубренной дырой прямо в центре дверцы. "Эту дыру проделал осколок одной из этих проклятых ракет B-40. Он прошел прямо через стену хижины. Я должен придумать, как ее залатать, но холодильник все еще работает. Просто посмотри внимательно и помни, какой злой может быть шрапнель".

"Командир третьего взвода - лейтенант Хенсли. Когда он вернется из Контхьена[11], он захочет поговорить с вами. Я дам вам знать, когда это произойдет. А пока приготовьте свою койку в конце бункера, приведите в порядок свое снаряжение и напишите письмо домой, чтобы они знали, что вы добрались сюда нормально. Как только все это будет сделано, вы сможете пойти и встретиться с остальными доками в медотсеке. Это займет у тебя пару часов. Когда ты вернешься из медпункта, мы пойдем в карьер и проведем контрольную пристрелку твоего 45-го калибра и М-16".

Далее старший сержант Уильямс рассказал мне о распорядке дня: утренняя физическая зарядка (ФП)[12] каждый день в 06:00 (это было для всех), завтрак, затем построение взвода, занятия в первой половине дня, обед, построение после обеда, занятия после обеда, ФП во второй половине дня, затем мы были предоставлены сами себе, оставаясь всегда в районе роты до выключения света в 20:00.

Он объяснил, что вся территория роты была не больше двух акров (примерно 8093,72 кв.м) земли, на которых располагались двадцать наших бункеров, все они были одинаковыми - одноэтажные здания из зеленой фанеры, возвышавшиеся на два фута (0,61 м.) над землей для защиты. В каждом из них размещались двенадцать морских пехотинцев. Крыши были сделаны из тяжелого металлического профилированного листа, и над каждой крышей было уложенно несколько рядов мешков с песком, чтобы металлический лист не сдуло во время сильных ветров в сезон муссонов.

Территория роты была окружена тройным кольцом острой, как бритва, колючей проволоки. На территорию лагеря вели одни ворота, а на выезд - другие. Дорог с твердым покрытием не было, только грунтовые дороги, которые превращались в грязь, когда шли сильные дожди.

Территория роты была разделена на несколько частей. Четыре жилых помещения взвода составляли одну секцию; командный пункт роты, бункер связи, учебный класс, административный отдел, кубрик командира роты и первого сержанта находились во второй секции. Снабжение, оружейная комната роты, отсек малого двигателя Т[13] и медотсек составляли третий блок. Шкаф для хранения снаряжения и парашютов был четвертым. Таков был материальный мир одной отдельной разведывательной роты в провинции Куангчи, Южный Вьетнам.

Закончив работу, которую мне поручил взводный сержант, я подошел к медотсеку, надеясь встретить других санитаров роты. Санитар первого класса Солис собрал их всех вместе, и я встретил санитара третьего класса Беннетта из первого взвода, санитара третьего класса Пэрриша, приписанного ко второму взводу, и санитара второго класса Монтгомери из четвертого взвода. Док Пэрриш прибыл в 3-й отряд после службы в авиакрыле морской пехоты; его срок службы был небольшим. Док Беннетт пробыл во Вьетнаме девять месяцев, а док Монтгомери - всего один месяц. Замена Солиса должна была состояться через несколько недель.

Солис хотел знать, как все прошло после моей первой встречи со старшим сержантом Уильямсом. Я рассказал ему о том, что мне удалось сделать, и попросил объяснить мне, чем мое дежурство в лазарете отличается от дежурства во взводе. Все было просто: если кто-то из третьего взвода заболевал в гарнизоне, я должен был немедленно доставить его в лазарет для лечения. Находясь в тылу, я не должен был пользоваться лекарствами из сумки Unit-1. Я должен был использовать медикаменты из лазарета, а медикаменты из сумки Unit-1 приберечь для полевых условий.

Поскольку нас было пятеро в роте, Солис решил вывесить список дежурных и назначить одного санитара на ночь в лазарет на случай чрезвычайной ситуации. Этот план также защищал имеющиеся в наличии медицинские средства от пропажи, когда никого не было рядом.

Мое назначение в 3-ю роту разведки должно было быть независимым дежурством. Моя жизнь была сосредоточена вокруг медицинских нужд морских пехотинцев третьего взвода, пока мы находились на территории роты, и мне предстояло узнать, что от меня потребуется в умственном и физическом плане в качестве члена разведывательной группы.

Госпитальный санитар первого класса Солис прервал нашу дружескую встречу, объявив, что через пятнадцать минут начнется физподготовка роты. Этого времени было как раз достаточно, чтобы переодеться в шорты и ботинки с высоким берцем. Мы делали гимнастику всей ротой, а затем бегали по пять миль (8,05 км.) в составе взвода. Физподготовка в роте проводилась два раза в день. Никто не мог пропустить, "сачконуть" это мероприятие.

Мне казалось невероятным, что, несмотря на то, что мы жили в зоне боевых действий и могли попасть под ракетный или минометный обстрел противника, мы каждый день бегали во взводном строю за пределы роты, мимо 3-го батальона разведки, по дороге в сторону Донгха и обратно.

Занятия по физподготовке в роте были нелегким мероприятием, а недостаток внимания к деталям усугублял трудности. Как только рота была сформирована и готова к началу занятий, один из сержантов-оружейников роты крикнул "проверка жетонов" и схватился за жетоны, висевшие у него на шее, держа их перед своим лицом. Тем нескольким несчастным, которые потеряли или забыли надеть жетоны, было велено принять упор лёжа и отжаться десять раз в быстром темпе, за косяк. Повторные нарушения были редки. Такой же способ мотивации применялся к тем бойцам, которые не смогли принести определенные предметы на ротные занятия по ФП: нет головного убора - десять отжиманий; нет футболки - десять отжиманий; нет прыжковой квалификации - десять отжиманий; то же самое относилось и к морпехам, не имеющим водолазной квалификации. Отжимания выполнялись в духе веселья; наказание никогда не было жестоким, так как оно удобно служило для развития силы верхней части тела каждого.

Первый комплекс стандартных упражнений, который мы выполняли, был известен как "ежедневная семерка"[14]. Сержант-ганни роты сначала показывал определенное упражнение, чтобы мы все могли его видеть, а затем выкрикивал количество повторений, которое мы должны были сделать. По мере выполнения упражнения мы начинали громко повторять в унисон: "Раз, два три, раз. Раз, два три, два. Раз, два, три, три...", пока мы не достигали нужного количества повторений прыжков, наклонов вперёд до касаний пальцев ног, отжиманий, прыжков в стороны, наклонов и потягиваний и т.д., чтобы покрыть ежедневную семерку.

Как только выполняемое упражнение заканчивалось, каждый человек застывал на месте. Если кто-то двигался после завершения упражнения, это движение стоило ему десяти дополнительных отжиманий, причем все делалось по системе "чести": никому не нужно было говорить, чтобы он "заплатил" свои десять отжиманий за то, что был не внимательным к происходящему.

После ежедневной семерки следовала пробежка в составе роты. Этими пробежками всегда руководили командир и первый сержант роты, а сержант-ганни бежал рядом с строем и выкрикивал различные речевки и песни, когда мы бежали. Дистанции обычно составляли от четырех до пяти миль (6,44 - 8,05 км). по грунтовым дорогам Куангчи. Наши занятия физкультурой обычно длились не менее часа, иногда дольше. (Иногда проводились организованные игры, такие как футбол, бокс или бейсбол между взводами, которые проводились после окончания пробежки).

От меня требовалось участвовать в этих занятиях по физподготовке, как и от любого другого бойца роты. Ни одному санитару не давали поблажек только потому, что он "не морпех". Мы все должны были идти в ногу с морскими пехотинцами и делать то же самое, что и они, будь то ежедневная физподготовка, длительные пробежки или другие ежедневные тренировки. Несомненно, мои первые несколько занятий по физподготовке в 3-й разведроты дались мне тяжело. Они были сумасшедшими, и так и должно было быть. Мое первоначальное состояние физической подготовки, или ее отсутствие, заставило меня сразу понять, что от меня ожидается, и вскоре я стал занимался два-три раза в день, чтобы повысить свою выносливость, когда я находился в районе расположения роты.

Когда рота, наконец, вернулась в расположение после пробежки, каждый взвод был отпущен, и мы вернулись к запланированным на день делам. Приняв душ и переодевшись в новое обмундирование, я явился к сержанту Уильямсу со своим кольтом 45-го калибра и винтовкой М-16. Я постучал в дверь его кубрика, и он прорычал: "Войдите".

"Вы велели мне явиться к вам после физкультуры, чтобы я мог привести оружие к нормальному бою в тире".

Уильямс не забыл. "Давайте сделаем это".

У нас было несколько магазинов для каждого оружия. Сержант Уильямс взял с собой свой 45-й калибр и М-16. Когда мы подошли к стрельбищу, он спросил меня, занимался ли я когда-нибудь настоящей стрельбой, и я ответил, что в детстве охотился и много стрелял в мишени и тарелочки. Он хотел знать, не было ли у меня каких-либо сомнений по поводу возможности того, что мне придется стрелять в гуков. Я сказал ему, что никогда не стрелял в других людей, но если его вопрос заключается в том, смогу ли я это сделать, то я считаю, что смогу. Он сказал, что ему нужно знать это "до того, как вы пойдете в джунгли". Мы без проблем провели пристрелку из пистолетов 45-го калибра, и на очереди были М-16.

Я стрелял из винтовки М-14 в полевой медицинской школе, и она мне понравилась. Новая винтовка М-16 была намного легче, причем не только по весу, но и по калибру пули. Морские пехотинцы, знакомые со сложностями охотничьих винтовок, утверждали, что М-14[15] обладала гораздо лучшей кучностью из-за тяжелой пули 30-го калибра. M-16[16] стреляла более легкой пулей 223 калибра, которая в гражданском мире обычно использовалась для стрельбы на дальние расстояния по варминтам или мишеням.

М-14 выпускалась в двух вариантах: один из них, М-14Е2, имел селекторный переводчик огня, который делал винтовку полностью автоматической; второй вариант не имел селектора и ограничивался полуавтоматическим режимом. Однако все M-16 были оснащены переводчиком огня, и простым движением пальца можно было отстрелять все двадцать патронов менее чем за несколько секунд.

Первым выстрелил старший сержант Уильямс. М-16 выплюнул латунные гильзы так быстро, как только он нажал на спусковой крючок. Затем он перевел селектор в автоматический режим[17], и оставшиеся десять патронов вылетели из винтовки за секунду. Уильямс сказал: "Попробуй сам", и я спустился в траншею, зарядил винтовку и отстрелял один магазин из двадцати патронов, полностью одиночными. Я вставил новый магазин, перевел селектор в автоматический режим и нажал на курок. Ствол винтовки поднялся на несколько дюймов, когда все двадцать патронов вылетели из ствола. Из ствола поднялась струйка белого дыма, и наши контрольно-проверочные стрельбы были почти закончены. Моим штатным оружием в качестве санитара был автоматический пистолет Кольт 45 калибра, который также являлся оружием штаб-сержанта морской пехоты. Уильямс передал мне свой пистолет и сказал: "Док, попробуйте это". Я проверил, заряжен ли он, что порадовало его, так как он знал, что я соблюдаю технику безопасности с его заряженным оружием. Я прицелился в деревянный брусок размером четыре на четыре, лежащий на дне ямы для стрельбы, и выпустил в него семь патронов. Промахов не было.

"Для нового санитара вы, похоже, знаете, что делаете с винтовкой и пистолетом. Где ты научился стрелять?"

"Я научился стрелять в лесу. Старший сержант". Этот ответ внезапно вызвал широкую улыбку на его лице.

"Да, я тоже".

Мой короткий ответ заставил нас еще долго говорить о нашей охоте и меткости, и когда мы закончили собирать стреляные гильзы, старший сержант Уильямс сказал: "Ну, док, теперь я знаю, что мне не придется беспокоиться о тебе, когда дело дойдет до реального времени спуска курка". Я воспринял его замечание как комплимент, и мы вернулись в расположение взвода, чтобы почистить оружие. Мне сказали, что я должен буду явиться к командиру третьего взвода, первому лейтенанту Хенсли, после того как мое оружие будет еще раз проверено.

Лейтенант использовал маленький кабинет старшего сержанта, чтобы начать свой первичный опрос. Он задал мне вопросы о моем родном городе и происхождении, спросил, чем я занимался на последнем месте службы. Затем он объяснил, что именно ему нужно от меня в качестве санитара взвода.

Лейтенант Хенсли объяснил, что 3-я ОРР переформируется, что в связи с предыдущим ночным обстрелом появились вакансии, что у роты новый командир и новый офицер по подготовке, и что первый сержант роты скоро должен был уйти. 3-я Дивизия Морской Пехоты покидала северную часть I корпуса, что означало, что 3-й батальон разведки тоже уходил, но 3-я ОРР оставалась, чтобы прикрывать DMZ. Он также сказал, что две группы из нашего третьего взвода должны были вернуться с задания в демилитаризованной зоне (DMZ) в течение двух дней, а третья группа взвода должна была отправиться на задание через три дня. Поскольку док Сильвер был доставлен в медпункт, я должен был отправиться с разведгруппой третьего взвода. Когда меня отпустили, сержант Уильямс сказал, что я должен вернуться к первому лейтенанту Моррису с моим личным делом, чтобы закончить оформление. "Добро пожаловать в третий взвод".

Когда я вышел из секции S-l, док Солис стоял снаружи с группой морских пехотинцев. Он махнул рукой, приглашая меня подойти и присоединиться к ним. Я слушал, как они говорили о проблемах и планах реорганизации взводов роты. Затем Солис представил меня капитану Хислеру, офицеру роты, затем первому лейтенанту Моррису, первому лейтенанту Коффману, офицеру по операциям, и первому сержанту Хендерсону.

Лейтенант Моррис спросил: "Когда ты присоединился к нам, док?".

Я ответил: "Сегодня утром, сэр", и все они улыбнулись.

Первый сержант сказал: "Черт возьми, этот док такой новенький, что еще гадит штатовской жратвой". Это высказывание вызвало бурный смех у всех, и они увидели, что я не понимаю их шутки. В этот момент к группе подошел другой офицер. Группа вытянулась по стойке смирно, отдала честь и сказала: "Добрый день, сэр".

Майор Алекс Ли был командиром 3-й ОРР. Майор ответил на приветствие, посмотрел на меня и обратился к доку Солису. "А это кто?"

Солис говорил с майором несколько секунд, а затем громко сказал: "Его зовут Нортон, сэр. Он прибыл в страну вчера, провел прошлую ночь в 3-м разведывательном батальоне, а сегодня поднялся на борт".

Майор Ли сделал несколько шагов к тому месту, где я стоял, оглядел меня с ног до головы и сказал: "Сбрейте эти усы, сбросьте десять фунтов, а потом можете подойти и поговорить со мной". С этими словами он переключил свое внимание на офицеров группы, а мы с доком Солисом удалились в безопасный медотсек.

Мой опыт общения с офицерами морской пехоты был крайне ограничен, я встречался лишь с несколькими из них во время учебы в полевой медицинской школе. Мне не с кем было их сравнить, кроме как с морскими офицерами-медиками, с которыми я служил в госпитале в Ньюпорте. Солис пытался успокоить меня, пока мы возвращались в медотсек. "Я думаю, что ты нравишься новому командиру. Если бы это было не так, он бы сорвал эти усы с твоих губ и вручил их тебе обратно. Он не большой любитель волос на своих морпехах, и это касается и его санитаров. Не волнуйтесь, старейшие морпехи в роте говорят, что у него хорошая репутация. Он определенно изменил ситуацию к лучшему, а ведь он здесь всего несколько дней. На вашем месте я бы сбрил эту гусеницу при первой возможности".

Надеясь написать еще одно письмо домой до вечернего приема пищи, я покинул дока Солиса, оставив его стоять перед медотсеком, и вернулся в свою хижину. На ступеньках хижины сидел морской пехотинец, он был занят тем, что чистил щеткой груду снаряжения 782." Ты, должно быть, новый док". Протягивая руку, он сказал: "Меня зовут капрал Сведенски. Сержант Уильямс велел мне научить тебя правильно собирать рюкзак, так что иди и возьми свое снаряжение. Послезавтра ты отправишься с группой сержанта Чепмена на DMZ, и я научу тебя всему, чему смогу, прежде чем ты отправишься. Обычно перед отправкой в джунгли проходят двухнедельную школу разведчиков, но после вчерашней ночи все пошло наперекосяк, и мы по-прежнему должны держать две группы на Z, независимо от того, что произошло здесь, в тылу". Винсент Сведенски служил в "3-й группе" шесть месяцев и был волшебником, когда дело касалось того, как правильно укладывать снаряжение 782 и как надевать все это снаряжение, не создавая шума. Перед этим Винс прошел подготовку по разведке в составе 5-й разведроты в Кэмп-Лежен, Северная Каролина, и был одним из трех помощников командира взвода.

"Идея заключается в том, чтобы нести только то снаряжение, которое тебе действительно необходимо, знать, где оно находится и как до него добраться в темноте, не поднимая шума. Гуки на DMZ много двигаются ночью, ищут нас, и все, что им нужно, это повод бросить связку гранат Chicom [18]на любой звук, который они услышат. Достаточно одному голодному новичку среди ночи порыться в рюкзаке в поисках банки с пайком, и восемь членов группы погибнут из-за его ошибки".

В последующие два дня я полагался на здравый смысл и знания капрала Винсента Сведенски, как будто от этого зависела моя жизнь. Так оно и было.

На следующее утро я пришел в медотсек, чисто выбритый. Моя задача состояла в том, чтобы собрать сумку Unit-1, которую я должен был носить с собой во время патрулирования. Восемь человек (включая санитара) были назначены в разведгруппу, и необходимо было взять с собой достаточно средств экстренной медицинской помощи, чтобы обеспечить их потребности в течение семи дней в джунглях. Основываясь на своем прошлом опыте, другие санитары роты дали свои советы. "Возьмите флакон сывороточного альбумина[19]. Это средство для увеличения объема крови, и оно меньше и легче, чем стандартный флакон для внутривенных вливаний Ringer's D5W [5% декстрозы и воды][20]. Возьмите также капсулы "Бенадрил"[21]; ваши люди будут покрываться сыпью от жары. Не забудьте солевые таблетки, таблетки от малярии и много пластыря". Прошло совсем немного времени, и я собрал больше медицинского имущества, чем могло поместиться в маленькую водонепроницаемую сумку Unit-1.

Док Солис пришел мне на помощь. "Если ваша группа вступит в контакт и у вас будет раненый, твоя задача - поддерживать его жизнь до тех пор, пока его не заберет санитарный вертолет. Неизвестно, сколько это может занять времени, но ты там не для того, чтобы организовывать полевой госпиталь. Твои знания по оказанию первой помощи в чрезвычайных ситуациях помогут людям выжить, пока ими не займется врач. Они присмотрят за тобой, а ты присмотришь за ними".

Я вернулся в хижину со своим свежесобранным "Unit-1". Меньше часа ушло на то, чтобы достать из медотсека те предметы, которые, как я знал, мне понадобятся, и упаковать все это в Unit-1, чтобы я мог найти вещи в темноте, как Сведенски учил меня со снаряжением в моем рюкзаке.

Unit-1 был лишь одной частью системы снаряжения, которую капрал Сведенски помог мне собрать. Его наставления были основаны на том, чтобы не изобретать велосипед, и "для всего есть свое место, и до него всегда должно быть легко добраться". Он начал с самого начала. "Выброси все свое нижнее белье, потому что оно тебе не понадобится. Белый цвет не является естественным в джунглях, поэтому оставь свои белые футболки для тряпок. Всегда носи две пары носков. Когда мы идем в джунгли, мы обматываем брюки лентой, чтобы пиявки и насекомые не заползали наверх. В джунглях ты никогда не снимешь ботинки. Не бриться за день до выхода. Борода будет лучше держать краску, а средство от насекомых, с которым ты смешиваешь краску, не будет щипать лицо, если ты не пользовался бритвой. Выстирайте два комплекта одежды и дайте им высохнуть на улице. Местная "мама-сан", которая управляет прачечной, использует слишком много мыла. Когда она сушит вещи, она делает это над горящим бизоньим дерьмом, и они воняют. У гуков хорошие носы, так что нам ничего помогать их делу".

К тому времени, когда капрал Сведенски закончил со мной, он собрал удобную и практичную боевую форму и снаряжение. Теперь пришло время собрать все это вместе и проверить, как оно сидит.

Первым элементом снаряжения, который был пристегнут вокруг моей талии и закреплен на левой ноге, был противогаз в комплекте со вставками для очков. В нижней части сумка для противогаза был небольшой карман с застежкой, в котором я хранил флакон со средством от насекомых и один камуфляжный карандаш.

Далее была надета поясная сбруя. Она состояла из стандартного поясного ремня и подтяжек, а дополнительное снаряжение крепилось к ремню с помощью крючков. В центре пояса была размещена небольшая аптечка, содержащая два ППИ, несколько маленьких пластырей и йод. С каждой стороны от аптечки плотно прилегали две фляги. Сведенски объяснил, что только в кино фляги вешают на бедра (если бы пришлось удариться о землю и перекатиться, это было бы не только больно, но и невозможно). Четыре подсумка для магазинов M-16 располагались с правой и левой стороны передней части поясного ремня, между ними оставалось достаточно места для размещения ручных гранат, которые крепились к каждому подсумку.

К поясу была прикреплена пара подплечных лямок с тонкой подкладкой. На передней правой стороне подтяжек ремня находилась девятифутовая (2,74 м.) нейлоновая веревка для спуска, прикрепленная к стальному карабину. Под нейлоновым линем к поясу был прикреплен линзовый компас. Он был специально расположен вверх ногами, чтобы его можно было бесшумно опустить вниз. На левой стороне подсумка висел нож K-bar. Он тоже был приклеен скотчем вверх ногами. Кожаный ремешок, удерживающий нож в ножнах, пришлось переместить рядом с рукоятью ножа. Если этого не сделать, то пальцы резало открытое лезвие. Одна сигнальная ракета "день/ночь" обычно приклеивалась к ножнам ножа для мгновенной готовности.

После надевания противогаза, поясного ремня и лямок рюкзак был размещен на моей спине, причем плечевые ремни были расположены и отрегулированы для правильного и удобного перемещения веса. Капрал Сведенски показал мне, что в каждом месте соединения рюкзака были сделаны "быстросъемные замки"; как только защелки были потянуты, все снаряжение в считанные секунды упало на землю. Мы попробовали быстросъемные устройства, и они отлично сработали.

Мой рюкзак был старым каркасным рюкзаком армии США, который был адаптирован и переделан для лучшего использования морскими пехотинцами. Стальная рама была выброшена большинством морпехов: она цеплялась за растительность, что еще опаснее, рама могла вызвать нежелательный и неестественный звук металлического стука в джунглях. По словам одного осведомленного капрала, этот звук мог оказаться смертельным.

На внешней стороне основного ранца были пришиты четыре больших кармана. В зависимости от потребностей каждого человека в этих четырех карманах хранились предметы, которые использовались регулярно. В основном отсеке обычно хранился один дополнительный набор принадлежностей, еда, спальная рубаха[22], дополнительные носки, подкладка для пончо, дождевик, бинокль, фонарик и дополнительные боеприпасы. Дополнительные предметы, такие как карты, записная книжка, карандаши, сигнальное зеркало, карандаш-фонарик, блокнот для шифрования[23] и чистящие средства, рассовывались по разным карманам униформы. (Термин "кандальный лист" описывает устройство, которое каждая разведгруппа носила с собой для шифрования сообщений. В качестве примера: двойной столбец заглавных букв шел по правой стороне страницы, а другой двойной столбец букв был напечатан в верхней части страницы. Под каждой колонкой букв были двойные наборы цифр. Последовательности в них не было. Когда номера координат карты передавались по радиостанции с одной позиции на другую, отправитель "шифровал"[24] свою цифровую информацию, прежде чем передать координаты своего местоположения. У каждой группы были одинаковые листы, и они могли легко расшифровать код. Каждый листок был годен только в течение двадцати четырех часов, после чего его либо меняли, либо уничтожали). Мы никогда не носили каски в джунглях, и мы не носили бронежилеты. Мы никогда не носили с собой спальные мешки. Они считались защитным снаряжением, и их вес только увеличивал нашу ношу. При полной загрузке оружием, боеприпасами, едой, водой и всем снаряжением средний вес бойца разведгруппы составлял не менее шестидесяти фунтов[25]. Этот вес мог значительно увеличиться, когда такие предметы, как дополнительные мины Клэймора, патроны к пулемету М-60, оптические прицелы Starlight и аккумуляторы для радиостанций, распределялись на всю группу.

Второй день оказался длиннее, чем я ожидал. Мой Unit-1 был готов; мое снаряжение было упаковано и распаковано, пока я точно не знал, где что находится. Мои пистолет и винтовка были вычищены и тщательно проверены капралом Сведенским. Следующим этапом моего скорейшего обучения было отработка индивидуальных действия во время патрулирования.

"Единственная цель разведывательной группы - это НАБЛЮДАТЬ, за тем, что происходит в определенном районе, и точно ДОКЛАДЫВАТЬ все, что ты видел". Это была первая запись, которую я сделал в своем блокноте для отчетов о патрулировании. Старший сержант Уильямс поручил капралу Сведенски обучить меня основам патрулирования, чтобы я не был обузой. Сведенски сказал, что офицер оперативного отдела роты, первый лейтенант Коффман, встретился с командирами взводов роты, и они перераспределили морских пехотинцев из четырех взводов, чтобы восполнить потери личного состава роты и при этом иметь возможность выставить необходимое количество укомплектованных и полностью готовых к работе разведгрупп. Это также означало, что у капрала Сведенски было меньше одного дня, чтобы проинструктировать меня о том, как стать бойцом новой разведгруппы, которая создавалась в третьем взводе.

Мои занятия были краткими, и многие из них повторяли то, чему меня учили в полевой медицинской школе. Зрительные сигналы подаваемые руками и ногами были единственным способом общения, который использовался в джунглях; разговаривать было запрещено. Были продемонстрированы методы передвижения. Изменения в них вносились в зависимости от рельефа местности, наличия укрытий, погоды и условий дня. После нескольких часов занятий, проведенных капралом Сведенски, мне велели явиться к сержанту Уильямсу. "Твое имя в списке убийц", - сказал он. "Это значит, что ты отправишься в следующий патруль".

Мое "формальное" обучение было закончено. Новая группа состояла из восьми человек: Сержант Чепмен был командиром группы, сержант Петерсон - заместителем командира группы, младший капрал Килкриз - основным радистом, младший капрал Кеглер - пойнтмен[26], младший капрал Перри - вторым радистом; стрелками в группе были младший капрал Сильва, рядовой первого класса Фурхман и я. На следующее утро мы отправлялись на грузовике в Контхьен. Оттуда мы должны были отправиться на разведку двенадцатикилометрового участка демилитаризованной зоны. Кодовое название нашей группы было "Перешеек".

[1] "short" - «краткосрочник»

[2] В оригинале - office "weenies" - офисные "сосиски"

[3] Отдел строевой службы

[4] Штатное расписание подразделения

[5] "dog tag check" - "собачья бирка"

[6] РПС (ременно-плечевая система)

[7] армейские альпинистские карабины

[8] Осветительная ракета

[9] В МО СССР и РФ - Пантоцид, Галазон (Halazone, Рantosept), — дезинфицирующее средство, антисептик. Используется для дезинфекции воды в полевых условиях, (1 таблетка на 0,5—0,75 л воды, 2 — в случае сильного заражения; время воздействия — 15 минут).

[10] Демилитаризованная зона (Вьетнам) (англ. Demilitarized Zone, сокращённо DMZ) — зона, разделявшая в 1950—1970-х годах Вьетнам на два государства. Северный и Южный Вьетнам по 17-й параллели в которой запрещалось размещать военные объекты или воинские подразделения. ДМЗ шириной несколько километров пролегала между городами Куангчи и Виньлинь, по обоим берегам реки Бенхай, ставшей символом разделения Вьетнама

[11] Контхиен (вьетнамский: Cồn Tiên, что означает «Холм ангелов») была военной базой, которая начиналась как лагерь спецназа армии США , а затем превратилась в боевую базу Корпуса морской пехоты США.

[12] physical training (PT) - Физическая Подготовка

[13] Дизельный электро генератор

[14] Прямо комплекс вольных упражнений на 16 счетов (заметки на полях)

[15] M14 — американская автоматическая винтовка, состоявшая на вооружении армии США в конце 1950-х—1960 годах. Вес (без патронов, кг): 5,1 кг Длина (мм): 1120 мм Калибр: 7,62×51 мм НАТО. УСМ: Куркового типа, режим огня - одиночный/автоматический. Темп стрельбы (в минуту): 700 - 750 выстрелов в минуту. Начальная скорость пули (м/с): 850 м/с. Дульная энергия (джоуль): 4335 джоулей. Прицельная дальность (м): 800 метров. Емкость магазина: 20 патронов

[16] M-16 - американская автоматическая винтовка калибра 5,56 мм, разработанная и принятая на вооружение в 1960-х годах.

[17] Режим Рок-н-ролл (заметки на полях)

[18] Ручная граната типа 67. Stick granate Type 67 - китайская ручная граната, основанная на немецкой модели 24 Stielhandgranate. Эта граната широко использовалась во время войны во Вьетнаме, где она была известна как "китайский тип II".

[19] Альбумин — это плазмозамещающий препарат, Раствор для инфузий 5%, 10% и 20% по 50 мл., 100 мл. и 200 мл. Показания к применению: ожоги, шок.

[20] Ringer’s D5W [5% dextrose and water] - Раствор Рингера + раствор глюкозы (декстрозы) (5%) - используется для пополнения организма жидкостью. Средство для регидратации и дезинтоксикации.

[21] Benadryl Препараты седативного действия – Демидрол, Супрастин.

[22] sleeping shirt – трикотажная с длинным рукавом фуфайка с 1966 г.изготовляемая из нейлона, и по сравнению с шерстяной, обеспечивающая большую теплозащиту и быстрым высыханием в случае намокания..

[23] coded “shackle sheets,” - кодировочные "листы с оковами", "кандальный лист"

[24] "shackled" - "заковывал"

[25] Ошибка т.к. это примерно 27,22 кг.

[26] point man - (американизм) ковбой, едущий впереди перегоняемого стада, (военное) головной дозорный (в патруле) - "головняк"