Дневник разведчика, 1969 год - майор Брюс Х. Нортон 13

ФУБАЙ

В СЕНТЯБРЕ 1969 ГОДА 3-я Дивизия морской пехоты начала "отходить" и готовилась к отплытию на остров Окинава. 1-я бригада 5-й механизированной дивизии США осталась в провинции Куангчи вместе с половиной дивизии ARVN (Армии Республики Вьетнам) для охраны демилитаризованной зоны и подступов к I корпусу со стороны лаосской границы.

Это был второй этап вывода американских войск из Вьетнама, о котором было объявлено 16 сентября 1969 года. Из 45 000 американцев, которые должны были быть переброшены к середине декабря, 18 483 были морскими пехотинцами, что составляло большую часть 3-й дивизии морской пехоты в I корпусе. Кроме того, Вьетнам также покинет пропорциональная доля авиационных средств и подразделений морской пехоты. Штаб 3-й дивизии морской пехоты и 4-я Дивизия морской пехоты были отправлены на Окинаву. За 40 месяцев боевых действий во Вьетнаме 3-я Дивизия морской пехоты заявила о 28 216 убитых противника, 499 взятых в плен и 9 626 захваченных орудиях.

Третья отдельная разведывательная рота "входила" в состав III MAF (Морских Амфибийных Сил), которыми командовал генерал-лейтенант Герман Б. Никерсон, и генерал Никерсон осуществлял оперативное управление как 1-й, так и 3-й Дивизиями морской пехоты, действующими в составе I корпуса. В подчинении командующего III MAF находились генерал-майор Ормонд Р. Симпсон, командующий 1-й Дивизией морской пехоты, и генерал-майор Уильям К. Джонс, командующий 3-й Дивизией морской пехоты.

Поскольку наши группы из 3-й отдельной разведывательной роты были "глазами и ушами" для генерал-лейтенанта Никерсона, командиры двух дивизий полагались на морских пехотинцев из 1-го и 3-го разведывательных батальонов, соответственно, для проведения наземной разведки и наблюдения в поддержку своих дивизий. (Это простое объяснение того, "кто на кого работал", необходимо для понимания роли 3-й отдельной разведывательной роты в отличие от роли разведывательных батальонов двух дивизий).

В октябре 1969 года 3-я отдельная разведывательная рота передислоцировалась на сорок миль южнее Куангчи, чтобы рота размещалась на территории, прилегающей к взлетно-посадочной полосе, расположенной в Фубай. Ответственность за патрулирование ДМЗ была передана 5-й механизированной дивизии армии США, и у нашей небольшой роты из 120 морских пехотинцев и пяти санитаров появились новые районы патрулирования, представлявшие значительный интерес для генерала Никерсона. Эти районы включали перевал Хайван, расположенный к югу от Фубай и к северу от города Дананг, и долину Ашау, расположенную в сорока милях к западу от Хюэ и непосредственно примыкающую к лаосской границе.

Наша ротная база в Фубае была очень хорошим улучшением по сравнению с маленькими зелеными фанерными домиками, которые мы называли своим домом в Куанчи. Новая ротная база состояла из шести двухэтажных деревянных казарм, называемых зданиями Батлера, которые когда-то занимали военнослужащие авиакрыла морской пехоты. Рота также претендовала на несколько небольших складов с припасами, новый лазарет для больных, парашютный склад и шкаф для "легководолазного снаряжения".

Наш ротный лазарет располагался прямо напротив летной полосы аэродрома Фубай. Единственным объектом, которого нам не хватало, был камбуз, и эта проблема была легко решена путем совместного использования существующей столовой, принадлежащей персоналу авиакрыла, оставшемуся в Фубае. По слухам, неподалеку находился клуб для военнослужащих, но разрешение на пользование клубом не было получено в ожидании окончательного решения от майора Ли, командира нашей роты.

План передислокации роты предусматривал всего одну неделю на демонтаж всего, что мы имели в Куангчи, перевозку личного состава и всего оборудования на юг, проведение реорганизации и установки в Фубай. К счастью, погода благоприятствовала этому плану. Отсутствие проливных дождей значительно облегчило трудный переезд.

Третья отдельная разведывательная рота не считалась полностью готовой к работе до нашего прибытия в Фубай, но как только мы вошли в расположение роты, майор Ли ожидал, что группы будут готовы отправиться в джунгли, и приказы на несколько разведывательных заданий поступили в роту в тот день, когда наш взвод прибыл в новое расположение роты.

Командовать нашим взводом теперь было поручено старшему сержанту Уильямсу. Первому лейтенанту Хенсли пришел приказ об отправке его обратно в Штаты, и новый командир взвода должен был прибыть и занять его место, но пока этого не произошло, командовал старший сержант Уильямс.

Он вызвал капрала Бишопа и велел ему немедленно явиться в оперативный штаб роты для проведения инструктажа.

Когда капрал Бишоп вернулся в нашу казарму из оперативного отдела штаба S-3, он объявил построение группы и сообщил, что нужно готовиться к вылету на задание, запланированному на следующее утро. Он добавил, что ему сообщили, что наше перемещение в Фубай было тщательно продумано, чтобы дать нам возможность и преимущество использовать имеющиеся вертолеты и самолеты наблюдения OV-10 Бронко для изучения возможных разведывательных районов с воздуха до того, как будет назначена отправка настоящей группы. С этого момента нас будут доставлять и эвакуировать на вертолетах, и нам не придется долго и скрытно пробираться в наши разведывательные районы, как это было в демилитаризованной зоне.

Новая тактика была разработана для того, чтобы дать каждому командиру разведгруппы достаточно полетного времени, чтобы лично осмотреть местность предполагаемого района разведки[1], отметить и наметить расположение любых пригодных для посадки вертолетов зон (HLZ)[2], проверить расположение возможных троп и найти источники воды.

Предполагалось, что северовьетнамские солдаты, действующие на юге, настолько привыкли к присутствию американских самолетов над головой, что не будут открывать огонь в небо и привлекать нежелательное внимание к своим позициям. Если бы это было так, то наши предварительные облеты не подверглись бы обстрелу, и наши намерения перебросить разведывательные группы в предполагаемый вражеский район в ближайшие день-два не были бы поставлены под угрозу.

Прозвучала команда "Строиться", и четыре взвода 3-й отдельной разведывательной роты встали по стойке "Смирно". Первый сержант роты занял свое место впереди роты.

Первый сержант Лонни Хендерсон, КМП США, был внушительной фигурой. Ростом шесть футов восемь дюймов (2,07 м), он служил в морской пехоте всегда и, как известно, никогда не улыбался. Единственное физическое изменение его лица, которое хоть как-то напоминало улыбку, происходило, когда первый сержант набивал нижнюю губу огромной щепоткой "Skoal"[3]. У него была известная репутация в роте как человека знающего и справедливого по отношению к нам. Он считал всех морпехов в роте "своими морпехами" и знал по имени каждого морпеха и санитара, стоявшего перед ним на этом построении.

"Будьте спокойны. У меня есть несколько слов, которые я хочу сказать всем вам, и я хочу убедиться, что каждый человек в этой роте понял их. Во-первых, члены передового отряда, отправленного сюда около двух недель назад, потрудились на славу, пытаясь привести в порядок территорию нашей роты до того, как сюда прибыли остальные. Старые жители оставили ее в ужасном виде. Теперь это наш дом, и мы сделаем его лучше, чем мы его получили. Вы не испоганите эту территорию. Старший сержант Тейт и его люди из отдела S-4 заслуживают от нас благодарность за ту работу, которую они проделали, чтобы нам не пришлось делать ничего, кроме как бросить наши ранцы на вешалку и вернуться к работе. Мы ценим их усилия. Во-вторых, мы здесь недавно, и люди не знают нас и не знают, чем мы занимаемся. Пусть так и будет. Мы собираем информацию; мы не распространяем ее. Напротив нашего камбуза обитает кучка мерзких, блядских хиппи-крыланов. Держитесь от них подальше. Они толпа непрофессиональных, недисциплинированных, ленивых говнюков и, как известно, употребляют наркоту. Если я увижу хоть одного из наших морпехов на расстоянии десяти футов (3,05 м) от одного из этих длинноволосых армейских придурков, я засуну свой ботинок четырнадцатого размера (46 размера) так далеко в вашу задницу, что вы неделю будете чувствовать вкус ботиночной кожи. Я ясно выражаю свои простые чувства? Мы здесь, чтобы усердно работать, а когда позволяет время, мы будем усердно играть. Эта рота - сплоченное подразделение, и мы профессионалы. Я знаю, что вы меня не подведете. Наш командир роты разрешил использовать клуб для сержантов и ниже. Там подают только газировку, пиво и вино. Каждый вечер в 17:00 в клубе показывают фильм. Это бесплатно. Если вы не стоите в карауле или не состоите в резервном составе[4], вы можете посещать клуб. И последнее, сегодня в 15:00 в роте начнется строевая подготовка. Рота, ВОЛЬНО, разойдись".

Когда мы расходились, мы вернулись в казарму, чтобы собрать свое снаряжение и подготовиться к выполнению задания на следующий день. Старший сержант Уильямс уже забрал бандольеры[5] с боеприпасами и сухпаёк "С" перед тем, как они с Бишопом покинули расположение, и занёс их в казарму.

Мы начали выбирать тип пищи, которую будем брать с собой на четырехдневную задачу. Количество взятой еды всегда зависело от продолжительности миссии. В любой миссии, которая должна была длиться более шести дней, каждый боец мог получить один ящик пайка С - двенадцать отдельных порций. Один ящик с двенадцатью обезвоженными порциями, называемыми "длинными крысами"[6], делился между двумя бойцами. Обычно консервированные фрукты (яблочное повидло, абрикосы, персики, груши или фруктовый коктейль) из пайка С были первыми предметами, которые отправлялись в рюкзак. Далее шли кофе, порошковое какао и конфеты. Большие банки с мясом и картофелем, курицей или спагетти, называемые "тяжелыми", были менее желанными из-за их веса. Упакованные "длинные крысы" почти ничего не весили и заменяли тяжелые продукты, когда они были доступны.

Наш порядок подготовки был всегда одинаков. Еда, новые боеприпасы, дополнительная одежда, специальное снаряжение, батарейки и блокноты были упакованы и приготовлены. Заместитель командира патруля зачитывал контрольный список группы, и каждая специальная часть снаряжения извлекалась и проверялась на работоспособность. Последними были собраны такие предметы, как мины "Клэймор", PSID, оптические прицелы, пластичная взрывчатка и гранаты. Пресная вода, из-за желания попробовать ее на вкус и неприязни к ее весу, должна была стать последним пунктом в списке каждого бойца.

К 16 часам старший сержант Уильямс и капрал Бишоп благополучно вернулись с облёта. Мы провели вторую половину дня, упаковывая последнее снаряжение, и завершили свой контрольный список контрольной стрельбой из оружия. Капрал Бишоп провел инспекцию[7] и довёл группе последние инструкции.

"Наша группа должна покинуть Фубай завтра утром в 07:00. Мы будем переброшены на вертолете в район к северу от перевала Хайван. Поступили сообщения о том, что гуки используют систему троп, которая ведет вверх и через перевал в направлении города Дананг. Нас высадят в низине, мы проверим зону с координатной сеткой в девять кликов и вернемся сюда через четыре дня".

Честь стать первой группой из 3-й ОРР, которая начала действовать из Фубая, досталась группе "Змей". У нас не было артиллерийской поддержки, но близость взлетно-посадочных полос в Фубай и Дананге означала, что мы могли получить прикрытие сверху в течение десяти минут. Мы изучили местность по карте, где нам предстояло действовать, и темный цвет контурных линий означал, что нам придется двигаться по чрезвычайно сложной и гористой местности.

К 20:00 году наша подготовка к заданию была завершена, и впервые за этот очень напряженный для всех нас день капрал Бишоп, младший капрал Кивени и я попросили у Стафф сержанта Уильмса разрешения покинуть расположение и взглянуть на наш новый клуб. Конечно, старший сержант Уильямс знал, что это будет наша крайняя ночь в нашем тылу, и он также знал, что ему не нужно предупреждать нас о чрезмерном увлечении пивом. Мы пошли.

Клуб для рядовых морской пехоты в Фубае, вероятно, ничем не отличался от любого другого клуба для рядовых морской пехоты, расположенного в зоне боевых действий. Тускло освещенный, всегда переполненный, наполненный дымом и пахнущий сочетанием залежалого попкорна и мочи, он служил своей цели - дешевое, шумное и неприятное место для морских пехотинцев, куда они могли пойти и выпить пару кружек пива со своими друзьями.

Наличие клуба для военнослужащих значительно повышало моральный дух бойцов роты. Никто в 3-й ОРР никогда не жаловался на старый клуб "Конекс Бокс"[8] в Куангчи, потому что это было все, что у нас было. Это был настолько плохой пример клуба для рядовых, что он подходил к образу любого морского пехотинца-разведчика. Ничто, кроме отсутствия клуба, не могло быть хуже, и именно поэтому он был так высоко оценен. Клуб Куангчи был легендой.

Сидя втроем за одним из многочисленных столиков, мы спокойно обсуждали задание на следующий день. Мы были очень довольны перспективой наконец-то воплотить в жизнь все наши непрерывные тренировки так скоро после прибытия в Фубай. Нам предстояло действовать как команде, которой мы стали, и мы были уверены в своих способностях хорошо справиться с этой задачей.

"Эй, ребята, вы из той роты морской пехоты, которая прибыла сюда сегодня?" Старший сержант, назначенный администратором клуба, махнул нам рукой в сторону бара и указал на морпеха, который сидел один за столиком в углу. "Этот морпех был здесь с тех пор, как мы открылись в 16:30. У него такой дерьмовый вид, что он не может ходить. Я изолировал его от бара больше часа назад, и он хочет только спать. Когда я пытаюсь его разбудить, он встаёт и кричит "Разведка сила, у-у-у-ура!"[9] во всю мощь своих легких, а потом в ступоре падает обратно на стул. Как насчет того, чтобы сопроводить своего приятеля домой в темпе вальса,[10] и поставить его задницу в стойку? Я не хочу, чтобы сегодня здесь были проблемы".

Морпех, который дал понять всему клубу, что он из 3-й отдельной разведывательной роты, был PFC[11] из второго взвода. Он был чем-то вроде авторитетного персонажа в рядах 3-й ОРР. У него была хорошая репутация в джунглях, и он был опытным следопытом. Очевидно он используя все свои полевые навыки, быстро открыл для себя удовольствия клуба, как только узнал, что тот находится неподалеку.

Мы тихонько подошли к заставленному пивными банками столу рядового и внимательно посмотрели на него, прежде чем решить, стоит ли его будить. Капрал Бишоп потряс его за плечо. Рядовой начал подниматься со стула, но прежде чем он успел крикнуть "Разведка", капрал Бишоп закрыл ему рот рукой и велел открыть глаза. После нескольких секунд моргания капрал узнал капрала Бишопа. Уставившись на Бишопа, он пробормотал: "Эй, капрал Бишоп, давайте вернемся в казарму". Так что без каких-либо дальнейших инцидентов мы вчетвером начали четвертьмильную (402,34 м.) прогулку в сторону расположения роты.

Армейские инженеры были расквартированы в Фубае задолго до прибытия 3-й ОРР. В рамках программы санитарной обработки местности и в попытке оградить население Южного Вьетнама от вида солдат, мочащихся на публике, они построили по всей территории устройства, известные как гальюн. Гальюн представлял собой пятидесятипятигаллоновую (208,2 л) бочку из-под топлива, которая закапывалась в землю на несколько дюймов от края. Сверху бочка была покрыта одним слоем оконной сетки, которая не позволяла окуркам, грызунам и грязи попадать в бочку. В дне бочки была спрятана дренажная система. Обычно место, где находился гальюн, отмечалось двумя большими кусками крашеной фанеры, которые закрывали его от посторонних глаз.

Когда мы вчетвером шли обратно в район расположения 3-й ОРР, рядовой поддерживаемый мной и Кивени расположился между нами. Он очень старался двигаться вперед, но слишком много пива затуманило его мозг, и его усилия были в лучшем случае незначительными. Было нелегко обхватить рядового за плечи и вести его обратно в сторону роты, но мы продвигались вперед только потому, что были трезвы. Кроме того, он был одним из нас, и он бы отплатил нам тем же.

Проведя рядового несколько сотен ярдов в направлении роты, мы остановились на отдых. Рядовой стал лучше держатся на ногах, но было очевидно, что ему понадобится наша помощь, чтобы пройти весь обратный путь.

Когда мы начали вторую попытку, идя рука об руку, заслуженный рядовой внезапно исчез. Мы с Кивени прошли несколько шагов вперед, прежде чем поняли, что наш пьяный приятель исчез. В свете, который может дать только полумесяц, мы в полном изумлении смотрели, как человеческая голова медленно поднимается из-под земли. Из центра освещенного луной лица донесся истошный крик "По-мо-ги-те-е-е!" ("Heeeelp meeeeeee"), и мы поняли, что произошло.

По счастливой случайности мы с Кивени прошли по сторонам от заброшенного гальюна, но не PFC. Его короткие шаги под воздействием алкоголя привели к тому, что он попал в содержимое большой бочки со старой мочой.

Шок от произошедшего не мог быть сильнее, чем умора от того, что наш приятель оказался в воде, а точнее, в моче, под землей. Его крики о помощи остались глухи, так как он изо всех сил пытался ухватиться за край закопанной бочки. Сейчас PFC был гораздо бодрее, чем когда начал свой путь домой, но запах от него был непреодолим. Он нащупал край бочки и медленно приподнялся, а затем вывалился из бочки. Он стоял на четвереньках, пытаясь дотянуться до нас. Это было похоже на сцену из фильма ужасов, и все, что мы могли сделать, это смеяться и думать, что "вот так, но по милости Божьей, пойду и я".

Когда до въезда на территорию роты оставалось всего несколько сотен футов, Бишоп, Кивени и я выкрикивали полуослепшему, вонючему и пошатывающемуся рядовому слова поддержки и целеуказания. По мере того, как он приближался к нам, мы ускоряли шаг, пока не добрались до ступенек нашей казармы. Оказавшись внутри и в безопасности, мы заперли дверь на засов и стали ждать, когда PFC пройдет мимо, направляясь к казарме своего взвода. Должно быть, он слышал звуки нашего смеха, когда уходил в ночь.

[1] Провести рекогносцировку

[2] вертолётных площадок

[3] Skoal - жевательный табак, выпускается успешным американским холдингом USSTC

[4] Дежурное подразделение

[5] Подсумки

[6] "Длинные крысы" - от игры слов. Rats — от rations, long — от long range reconnaissance patrol. Просто именно им, разведчикам, такие выдавали, в отличие от обычной пехоты.

[7] Строевой смотр

[8] Conex Box-Коробка CONEX была типом морского грузового контейнера, разработанного во время Корейской войны, который использовался для транспортировки и хранения припасов во время Корейской и Вьетнамской войн.

[9] Force Recon, oooh rah

[10] «ангажировать на мазурку»

[11] PFC (Private First Class) - воинское звание рядовой 1 класса