6.НОВЫЕ КАМУФЛЯЖИ

ВСЕГО ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ после моей поездки в Анхоа я получил распоряжение о том, что мне нужно собрать свое снаряжение для трехдневного пребывания в джунглях. Сначала я предположил, что меня назначили в одну из разведгрупп 3-го отряда с новым заданием, но с удивлением узнал, что это 1-й разведывательный батальон затребовал санитара, сержанта, имеющего разведывательную подготовку. Мне было велено явиться в оперативный отдел штаба 1-го разведывательного батальона для получения дополнительных сведений. 1-й лейтенант морской пехоты по имени Грегсон ждал в оперативном отделе, когда я пришел. Его манера поведения была дружелюбной и прямой, и после того, как меня спросили, не хочу ли я выпить кофе, я почувствовал себя непринужденно, задав лейтенанту несколько вопросов.

- Док, просто бросьте свое снаряжение вон там и присядьте. Мы ждем прибытия одного взвода, а затем мы собираемся отправить вас всех на наблюдательный пункт на пару дней в горы Кусон. Большинство санитаров батальона находятся в джунглях на боевых, а ваше имя прозвучало на совещании как возможное решение нашей проблемы.

- Что это будет за выход, сэр?

- Я бы солгал, если бы сказал, что это разведывательный выход, док. Это будет очередное «шоу с собаками и пони». В страну прибывает высокопоставленный генерал морской пехоты, и он хочет посмотреть, какова жизнь в полевых условиях. Наши люди отправятся туда и убедятся, что местность безопасна, прежде чем мы выведем его в джунгли.

1-й лейтенант Грегсон рассказал мне все начистоту, но мне показалось необычным, что генерал морской пехоты приехал из относительной безопасности Вашингтона, округ Колумбия, только для того, чтобы посмотреть на участок территории в Куэсонс. Но из опыта общения с генералами Никерсоном и Уолтом мы поняли, что старшие офицеры могут делать практически все, что захотят. Наша задача заключалась не в том, чтобы объяснить, почему...

К середине утра морские пехотинцы из роты «Чарли» 1-го разведывательного батальона собрались на вертолетной площадке, и командир взвода, 1-й лейтенант Майк Ходжинс, проинформировал нас о поставленной перед нами задаче. На вертолете нам предстояло добраться до вершины горы, обозначенной на наших картах как высота 840, и провести несколько боевых патрулей вокруг горы, сделав ее безопасной зоной для прибывшего генерала. Те морские пехотинцы, которые не были назначены в конкретные патрули, должны были вырыть окопы, наполнить мешки с песком и привести территорию в порядок к визиту. Прибытие генерала было запланировано через три дня.

Полет к горам Кусон прошел без происшествий, но наша высадка на вершину горы 840 оставляла желать лучшего. CH-46 "Си Найт"[1] требовал значительно большей площадки приземления, чем обычный "Хьюи", а вершина этой конкретной горы была настолько мала, что в качестве наилучшего метода приземления было решено использовать "заход на хвост"[2]. Этот метод посадки вертолета требовал, чтобы наш пилот опустил заднюю рампу своего CH-46, а затем медленно переместил свой зависший вертолет к вершине горы. Затем он подал вертолет назад так, чтобы его рампа буквально коснулось вершины горы и обеспечил нам спокойный выход из птички. Это был сложный манёвр, требующий мастерства пилота и наблюдающего за ним борттехника, но наш пилот проделал этот маневр с кажущейся легкостью. Наша группа из тринадцати морпехов и одного санитара быстро высадилась из CH-46 и увидела внизу красивую, вытянутую зеленую долину, простиравшуюся до гор Кусон.

План предстоящих действий был определён еще до отбытия из Дананга, и те морские пехотинцы, которым было поручено патрулировать подножье горы, спустились вниз и сместились от зоны высадки после того, как она была признана безопасной. Оставшаяся часть нашей группы начала окапываться и устанавливать круговую оборону вокруг вершины горы и ждать, пока второй CH-46 доставит остальную часть взвода. Для подсветки и обороны был взят с собой один 60-мм миномет. Из группового оружия самым серьезным у нас был пулемет М60[3], одолженный на оружейном складе батальона.

1-й лейтенант Ходжинс имел боевой опыт, поскольку перед тем, как попасть в разведывательный батальон, он уже прослужил пол года с "хряками". Он знал, где нужно расположить миномёт и выбрал позицию для единственного пулемета. Занятый нами участок оказался небольшим, вся вершина горы была не более ста ярдов (91,44 м) в длину и тридцати ярдов в ширину (27,43 м). Прилетевший второй CH-46 доставил несколько ящиков ручных гранат и несколько десятков мин "Клэймор", которые должны были использоваться для нашего небольшого оборонительного периметра. Если противник из Северного Вьетнама захочет добраться до нас, ему пришлось бы вести непрерывную тяжелую битву за нашу позицию

Остаток первого дня на вершине высоты 840 был потрачен на рытье оборонительной линии окопов и длинной лестницы, а также на заполнение сотен мешков с песком для строительства нескольких небольших бункеров, используемых для защиты нашего узла радиосвязи. Наша работа продолжалась непрерывно до наступления сумерек, когда было объявлено, что нужно сделать перерыв на приём пищи. Мы делали это небольшими группами по два или три человека, чтобы нас не застали врасплох за едой. Лейтенант приказал сержантам установить посты прослушивания, подготовить карточки огня и схему обороны. Затем нас проинструктировали о том, где находятся ручные гранаты и установлены мины "Клэймор" на случай, если нас захочет прощупать противник. Затем были утверждён график дежурства на радиостанции в течение ночи.

Единственным нашим гостем во время первой ночи на вершине 840 был вьетнамский бог дождя, и ему, должно быть, понравилось то, что он увидел, потому что он не ушел. Ливень начался около полуночи и не прекращался до тех пор, пока на восточном небе не забрезжил серо-голубой рассвета. В результате ливня значительная часть новой линии траншей обрушилась, а другие участки были затоплены. Те мешки для песка, которые не были наполнены накануне, теперь заполнялись грязью. Наша работа продолжалась под непрерывным дождем в течение всего следующего дня.

К позднему вечеру второго дня мы думали, что плохая погода станет достаточной причиной для того, чтобы "тяжеловесы"[4] в тылу пересмотрят запланированный визит генерала. Но этому не суждено было случиться. Мы работали дальше, продолжая совершенствовать ОП, ценой того, что почти каждый морпех на высоте страдал от промокших ног[5] и лопнувших мозолей на руках. Сказывалось то, что при работе с глинистым грунтом под дождем ладони страдали сильнее обычного.

К вечеру второго дня общее настроение на высоте 840 стало отвратительным. Морские пехотинцы, конечно, привыкли мужественно переносить разнообразие погодных условий Вьетнама, но сидеть на вершине горы под проливным дождем, не входило в обязанности морского пехотинца-разведчика, это начинало утомлять.

Из тыла пришло сообщение, что прибывший генерал выбрал не наш вариант. Вместо того чтобы отказаться от возможности посетить морпехов-разведчиков, сидящих на горе под ливнем, генерал или его штаб планирования рассудили, что войска будут восхищаться генералом, который несмотря на тяжёлые погодные условия отважился навестить их. Они должны были спросить нас, что мы думаем по этому поводу.

Наша вторая ночь на вершине горы прошла без происшествий, и две разведгруппы, находившиеся ниже нашей позиции, противника не обнаружили. Но проливной дождь продолжал лить, и, что еще хуже, форма каждого морского пехотинца была испорчена, разорвана на обоих коленях от многих часов, проведенных за работой на коленях, чтобы наполнить мешки с песком и улучшить наспех созданную линию окопов. Мы выглядели жалко.

Третий день, день запланированного визита генерала, принес яркий рассвет и обещание ясного неба с потеплением. К 08:00 было получено сообщение о прибытии вертолета "Хьюи", которому было поручено пополнить наши запасы новыми батареями для радиостанций, горячего кофе и супа. В 09:00 мы засекли одинокий "Хьюи", а к 09:10 пилот приземлился на западной стороне нашей позиции. Небольшая группа морских пехотинцев была направлена для разгрузки припасов, что позволило "Хьюи" быстро взлететь и не стать легкой мишенью для СВА. К нашему изумлению пилот "Хьюи" сразу улетать не стал. Из вертолета вышел комендор-сержант и направился вверх по склону к лейтенанту Ходгинсу.

- Сэр, я комендо́р-сержа́нт Келли, из отдела снабжения дивизии G-4[6]. Меня послали сюда с птичкой подвоза, чтобы выяснить точные размеры обмундирования и ботинок всех ваших людей. Тяжеловесы в тылу хотят, чтоб вы и ваш личный состав предстал перед генералом в хорошем виде, когда он прибудет сюда. Я здесь, чтобы это обеспечить. Не могли бы вы предоставить мне список размеров их обмундирование и ботинок? Мне приказали - вернуться сюда с новым обмундирование и ботинками для всех вас, так быстро, как только мы успеем добраться отсюда до Дананга.

1-й лейтенант Ходгинс, прикинув на глаз, продиктовал размеры одежды и обуви морпехов, отправленных на высоту 840, и в течение пяти минут морской пехотинец из отдела снабжения отбыл в Дананг, пообещав вскоре вернуться и привезти каждому новый, чистый и сухой камуфляж.

Повернувшись к своему радисту, лейтенант задумчиво сказал:

- Интересно, почему эти тупые ублюдки в тылу просто не запросили нас по радио о количестве и размерах обмундирования? Это избавило бы пилота и бедного ганни от полёта и не давало возможность знать каждому СВА и его брату ВК[7], что мы все еще здесь.

Тот же ганни из отдела снабжения вернулся через несколько часов, как и обещал, Понимая, что в наших опасных краях за ним могут наблюдать весьма заинтересованные зрители, он не стал вылезать из "Хьюи", зависшего над площадкой, а просто выбросил собравшимся морпехам здоровенную связку зеленого камуфляжного обмундирования и большую картонную коробку с ботинками для джунглей. Связка обмундирования и коробка с ботинками были тут же распакованы, и каждый получил новенькое обмундирование по размеру.

Визит генерала морской пехоты был назначен на 14:00, и поскольку основная часть работ по строительству ОП[8] была почти закончена, мы приготовились к его прибытию. Наш связист не отходил от своей радиостанции в готовности сообщать любую поступающую информацию лейтенанту. И вот нам сообщили, что "гость" уже вылетел.

Вдали появились летящие истребителей F-4 Фантом морской пехоты, которым было поручено обеспечить нам немедленное прикрытие на любые враждебные действия с земли, если они возникнут. Вслед за "Фантомами" появились два легких вертолета морской пехоты и четыре вертолета "Кобра", которым также была поручена непосредственная воздушная поддержка. Кем бы ни был этот генерал, он будет очень хорошо защищен во время посещения гор Кусон. Наконец от нашего лейтенанта пришло сообщение, что генерал будет на нашей "позиции" через десять минут и что морские пехотинцы должны занять позиции по периметру ОП. Две разведгруппы, остававшиеся у основания высоты 840, по-прежнему докладывали, что за последние три дня они не заметили никакой активности противника. После того, как группы доложили, что LZ находится в безопасности и что морская авиация на месте, генеральский "Хьюи" направился к нашей LZ.

Когда "Хьюи" морской пехоты приземлился на нашей маленькой LZ, шесть офицеров, все в накрахмаленных и отглаженных камуфляжах, поднялись на вершину ОП. Генерал поговорил с несколькими морскими пехотинцами, которые оказались рядом, а затем ему вручили бинокль 7x50, чтобы он мог рассмотреть местность внизу. Пока несколько членов его свиты указывали на некоторые ключевые особенности местности, на которых он должен был обратить внимание, другие смотрели на часы, надеясь, что их визит на наш ОП не затянется дольше, чем нужно. Визит длился менее десяти минут. Генерал быстро попрощался за руку с морпехами, и в течение двух минут он и его свита превратились в точку в небе.

Три дня изнурительной работы под дождем ради десятиминутного визита, и не более нескольких слов, сказанных морским пехотинцам, которые рисковали своими жизнями, чтобы предоставить шести офицерам вид на горы Кусон.

Морпехи обменялись взглядами, но говорили мало, пока связист лейтенанта не сообщил, что другой вертолет находится менее чем в десяти минутах лёта.

Эта новость вызвала домыслы.

- Может быть, это хорошая новость, сэр. Может быть, генералу понравилось то, что он увидел, и он посылает нам горячую еду.

- Может, это CH-46, и они решили вернуться и забрать нас с этой проклятой горы.

Точка на горизонте по мере приближения увеличивалась до одинокого вертолета, и вскоре "Хьюи" приземлился на нашей LZ. Все взгляды были прикованы к одному человеку, появившемуся с левой стороны "Хьюи". Это был старый знакомый ганни из отдела снабжения.

- Лейтенант, этот короткий визит был особенным для генерала, и мы очень ценим все, что вы и ваши люди сделали здесь, чтобы все было хорошо.

Длинная пауза после вступительных слов ганни означала, что впереди еще много интересного.

- Сэр, я вернулся сюда, чтобы забрать те новые камуфляжи. Они были просто одолжены, вы понимаете. Мы не хотели, чтобы генерал думал, что мы не заботимся о наших морпехах в полевых условиях. Как вы думаете, вы можете приказать своим ребятам ускорить процесс? Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно, понимаете? Можете даже оставить себе ботинки.

Нам передали распоряжение, чтобы мы сняли наши новые камуфляжи и надели старые, вонючие, рваные и мокрые. Пока мы один за другим молча проходили мимо вертолетной площадки, каждый смотрел на ганни с гневом, ненавистью и полным недоумением, но он избегал наших взглядов.

- Просто делаю свою работу, морпехи. Спасибо. Большое спасибо.

Я думаю, что последнее слово осталось за нами, а не ганни, хотя никто из нас не покидал высоту во время визита генерала, мы не могли отчитаться за каждый комплект новой формы, выданной утром. Ганни не стал настаивать на этом, потому что не хотел торчать на высоте дольше, чем нужно.

Когда "Хьюи" с ганни улетел обратно в сторону Дананга, радист 1-го лейтенанта Ходжинса вздохнув произнёс.

- Знаете, сэр, я слышал, как этот чертов генерал сказал, что для бойцов ничего не жалко. Должно быть, он был человеком слова, потому что именно это мы и получили - ничего.

Мы оставались на высоте 840, пока к нам не присоединились две разведгруппы, которые три дня патрулировали у основания вершины. На следующий день мы сняли наши мины "Клэймор", засыпали линию окопов и свернули связь. А на следующий день после обеда мы вернулись в Дананг, гордо неся на себе знаки, свидетельствующие о проявленной нами отваге - грязь, лохмотья, ссадины и мозоли. Плюс новые ботинки.

Мы считали, что с нами во имя шоу "собака и пони" поступили довольно скверно, пока не узнали о том, что случилось с двумя другими морскими пехотинцами из 1-го разведывательного батальона, которым было поручено продемонстрировать технику спуска по верёвке тому же приезжему генералу.

1-й лейтенант Питер Грей и капрал Эванс были двумя членами разведгруппы, которым было поручено провести показательные спуски. Но в чрезмерно усердной попытке произвести впечатление на прибывшего генерала была выдана новая верёвка для спуска, чтобы он увидел, что снаряжение у нас новое, чистое и надежное.

Когда вертолет CH-46 прилетел на тренировочную площадку для проведения показа, из зависшего вертолета была выброшена новая спусковая верёвка[9]. Обычно к концу фала прикреплялся десятифунтовый (4,54 кг.) груз, чтобы распрямить её и закрепить на земле. Спускающихся морских пехотинцев обычно страховали на земле. По какой-то причине это не было сделано во время показательного выступления.

Лейтенант Грей был первым морским пехотинцем, спускавшимся по верёвке, и когда он наконец добрался до земли, на новой верёвке, перед его защелкой образовалось несколько перегибов, что не позволило ему быстро отсоединиться от фала. Ситуация осложнилась тем, что, пока он пытался устранить перегибы, капрал Эванс начал спускаться с зависшего вертолета и остановился в нескольких футах над лейтенантом. Борттехник экипажа CH-46, увидев, что оба морпеха находятся на земле, подал сигнал "все чисто" пилоту, и CH-46 перешел от зависания к движению вперед, без набора высоты. Пока лейтенант и капрал судорожно пытались отцепиться от каната, обоих морпехов, к ужасу зрителей, затащило в несколько рядов "колючей проволоки"[10] оборонительного периметра и буквально покромсало в клочья. Капрал Эванс погиб на месте, а лейтенант был жив, его эвакуировали в военно-морской госпиталь в Йокосуке в Японии, где он скончался от полученных травм вскоре после поступления в госпиталь.

Эта история - трагический случай. Чрезмерное усердие, спешка и плохое планирование привели к несчастному случаю на тренировке, который, безусловно, можно было предотвратить. Не существует такого понятия, как несчастный случай на учебном задании.

[1] Sea Knight - Морской рыцарь

[2] "tailgate insertion"

[3] 7,62-мм пулемёт М60 (официальное обозначение — Machine gun, 7.62 mm, M60) — американский единый пулемёт, разработанный в послевоенные годы и принятый на вооружение Армии и Корпуса морской пехоты в 1957 году. За недостатки конструкции и внешний вид получил прозвище англ. the pig — "кабан".

[4] Вышестоящее командование

[5] Чревато развитием "Траншейной стопы"

[6] Отделение тыла

[7] VC - Вьетконг, американское название южновьетнамских партизан

[8] Опорный пункт

[9] Раппельная веревка (альпинистская верёвка) – веревка для спуска с использованием раппельного устройства (спусковóго устрóйства) — специальное тормозящее приспособление для спуска по спусковой верёвке.

[10] В настоящее время производятся колюще-режущие спирали, изготовленные не только из обычной колючей проволоки, но и из колючей ленты, армированной проволокой.

Спира́ль Бруно—противокавалерийское и противопехотное заграждение в виде винтовой линии (спирали) диаметром 70—130 см, свитой из нескольких пересекающихся нитей колючей или обычной проволоки (ленты) и растянутой на опорах поперёк вероятного движения противника (злоумышленника).

После Второй Мировой войны колючую проволоку заменила колючая режущая спираль. Она более эффективна: наносит более серьезные раны и сложнее преодолевается людьми без инструментов, давая охране больше времени на реагирование.