2.ПАРАШЮТНАЯ ПОДГОТОВКА В СУБИК БЕЙ

МЫ НАЧАЛИ НАШЕ обучение с выполнения элементов прыжка, падение парашютиста на землю после приземления, или PLF[1], упражнение является основной техникой приземления, которой обучают всех парашютистов-десантников. Эта техника служит для того, чтобы погасить удар при первом контакте парашютиста с землей. Тренировки PLF отрабатываются многочисленными повторениями, до автоматизма. Первые часы нашей десантной подготовки состояли из выполнения многократных PLF. Мы стояли на деревянной красной платформе, сооружённой таким образом, чтобы имитировать внешнюю дверь самолета.[2] Эта «дверь» находилась в восьми футах (2,44 м.) над большой ямой с опилками для приземления, и когда мы становились в проем двери, нам давали команду «Пошёл». Перед прыжком в опилки мы быстро принимали правильное положение перед приземлением: ноги вместе, колени слегка согнуты, голова направлена вперед, руки вытянуты над головой. Когда мы выпрыгивали из «самолета», всегда спрыгивая первой левой ногой[3], мы ударялись о землю, перекатывались на правую или левую сторону, делали правильный контакт с боковыми частями тела (лодыжки, колени, а затем зад), а затем перекатывались на спину. Таким образом, удар при приземлении должен быть поглощен ногами, вплоть до коленей. Когда десантник переворачивается на спину, он может повернуться лицом к куполу своего парашюта. Затем, стоя вертикально, каждый десантник подтягивается на своих стропах и пытается погасить купол. (Всех парашютистов-десантников учили никогда не приземляться вертикально[4]. Несоблюдение этого правила обычно приводило к штрафным отжиманиям после прыжка)

Мы все к полному удовольствию нашего инструктора ВДС ВМФ выполнили более двадцати таких PLF, а затем начали выпрыгивать из двери нашего макета самолета, спиной вперёд, в яму приземления с опилками. Инструктор[5] хотел, чтобы мы «отработали все возможные варианты приземлений, с которыми мы можем столкнуться».

К середине дня мы были измотаны, но чувствовали себя гораздо увереннее, поскольку узнали все тонкости правильного приземления, будь то падение вперед или назад. Когда мы закончили занятия по PLF, мы вернулись в класс ВДС (paraloft) для очень подробного инструктажа и ознакомительного занятия по типу парашюта, который мы будем применять, применение нашего запасного парашюта и типу самолета, который доставит нас в зону выброски. В этот момент младший капрал Томпсон спросил у руководителя прыжков, когда мы совершим наш первый прыжок.

- Мы все соберемся здесь завтра в 07:30 для проведения инструктажа перед прыжком. Подъём в воздух в 08:00. Джентльмены, если нет других вопросов, увидимся здесь завтра».

Мы зарегистрировались в классе ВДС (paraloft) в 07:00 утра следующего дня и были экипированы стандартным военным основным парашютом Т-10[6] и запасным, а затем мы прошли в оперативный отдел для инструктажа о площадке приземления [7].

- Зона выброски[8], которую мы будем использовать сегодня, расположена примерно в 25 милях (40,23 км.) к северо-востоку от залива Субик и в 35 милях (56,33 км.) к востоку от Манилы. Это большая зона рядом со старой заброшенной военной взлетно-посадочной полосой, которую японцы построили во время оккупации Филиппин во время Второй мировой войны. На взлетно-посадочной полосе находится группа наземной охраны, а для вашей транспортировки обратно в Куби-Пойнт будет предоставлен дежурное автотранспортное средство. В ближайшие несколько дней погода будет хорошей, с северным ветром, но не более 5-10 узлов (2,57 - 5,14 м/с.). Сегодня мы будем использовать двухмоторный грузовой самолет с винтовым двигателем, который сможет вместить восемь десантников. Если нет вопросов, пожалуйста, наденьте парашюты для проверки подгонки крепления и надёжности монтажа[9], и мы поднимемся на борт».

Застегнуть парашютную систему было достаточно легко, но когда она была надета, спинно-плечевые и ножные обхваты[10] пришлось затянуть до такой степени, что они были очень неудобными и держали нас согнутыми. Идея заключалась в том, что после полного раскрытия основного купола ремни будут вытянуты вверх, и находится в них, станет гораздо приятнее. Четыре бойца из одной команды «морских котиков», лейтенант Синглтон, младший капрал Томпсон, наш инструктор ВДС, и я составили две палки[11] по четыре человека, которые должны были совершить прыжок и приземлится на площадку приземления (DZ), известную как «Коста Лаос». Когда наш проверяющий[12] произвел окончательную проверку ремней, основного и запасного парашютов каждого человека, нам был присвоен номер, обозначающий последовательность, в которой мы будем покидать самолет. По какой-то непонятной причине мне дали номер один.[13]

Когда наш самолет, двухвинтовой S-2F[14], подрулил к старту, где собралась небольшая группа парашютистов, мы поднялись на борт в обратном порядке.[15] Было волнительно думать, что я буду прыгать первым. Но это чувство резко изменилось, когда руководитель прыжков сказал мне, что я буду использоваться в качестве «манекена ветра»[16]. В этом качестве я должен был указать руководителю прыжков и другим, более опытным парашютистам, о любых изменениях ветра над площадкой приземления.

- Док, ты крупнее, чем большинство других парней, а мы всегда используем больших парней в качестве манекенов. Как только мы наберём высоту для прыжка, я тебя подзову к себе, и мы вместе откроем задний люк. Я уверен, что ты заметил то, что у этого самолета нет настоящей двери, в которую можно было бы встать, поэтому по сигналу «Пошёл» просто наклоните голову вперед и прыгайте. Может показаться, что ты ударишься о хвост, но не беспокойся об этом; еще никто не ударялся об него».

Инструктор прошёл вперед, чтобы поговорить с пилотом, а мы остались думать о том, во что ввязались. Прошло полчаса, прежде чем мы оказались над зоной выброски (DZ).

Как и каждый человек, который каким-то образом убедил себя, что будет мужественно и захватывающе выброситься из совершенно исправного самолета на высоте 3000 футов (914,4 м.), я начал сомневаться, как только закрылась дверь и наш самолет начал выруливать на взлетную полосу. Я посмотрел на лица других парашютистов и заметил, что каждый из них смотрит на кого-то другого. Возможно, мы все искали уверенности в том, что никто из нас не сошел с ума - просто мы были немного обеспокоены. Мы никак не могли вернуться в Куби-Пойнт, сидя в этом же S-2F.

Сначала мои мысли обратились к моему бывшему командиру разведгруппы, капралу Теду Бишопу. Он был квалифицированным парашютистом и очень любил это занятие. Наш командир взвода, сержант Артур Гарсия, носил не только золотые крылья продвинутого парашютиста[17], но и серебряные крылья боевого парашютиста вьетнамской армии. Им удалось преодолеть свой первоначальный страх, не так ли? Те из нас, кому еще только предстояло надеть эти золотые крылья отличия, высоко ценили этих морских пехотинцев. Неужели так трудно прыгнуть, когда отдан приказ?

Наблюдая за тем, как тикают секунды на моих часах «Зодиак»[18], я сделал то, что всегда делают большинство новичков, но в чем никогда не признаются[19]: я поговорил с Богом. Я сказал Ему, что благодарен Ему за то, что Он позволил мне прожить так долго. Я знал, что только с Его божественной помощью мне несколько раз удавалось обмануть смерть, и я полностью признал Его за это. Затем я поблагодарил Его за то, что Он сохранял мою жизнь каждый раз, когда я выходил в разведывательные выходы против северовьетнамцев. Я сказал Ему, что хочу и дальше жить, даже если это будет только для того, чтобы вернуться во Вьетнам и отомстить за смерть шестерых близких друзей. Наконец, я признался Ему, что все, чего я хочу, это пережить этот первый прыжок, и, возможно, позже мы сможем пересмотреть мои клятвы верности. Чей-то крик в мое правое ухо вернул меня к реальности.

- Слушайте! Через две минуты мы будем над площадкой приземления (DZ). Док, выдвигайся сюда за мной, и я пристегну тебя, как только мы откроем задний люк. После того, как док прыгнет, мы сделаем круг и посмотрим на его спуск, прежде чем выпустим остальных. Просто сидите, пока я не дам команду».

Маленький люк имел две ручки внутри, чтобы отпереть его изнутри самолета. Инструктор разблокировал ручки и убрал дверь люка в заднюю часть самолета, затем подал сигнал, чтобы я подошел к тому месту, где он стоял. Я почувствовал теплый воздух, когда подошел к проёму люка, затем встал, положив руки на шлем, чтобы инструктор мог провести последнюю проверку моего снаряжения. Он прикрепил карабин фала принудительного раскрытия парашюта к стальному кольцу, привинченному к полу самолета, а затем выбрал в руку несколько футов свободного вытяжного фала принудительного раскрытия.[20]

- Я собираюсь быстро вытолкнуть тебя, когда ты будешь выходить из самолета. Тебе не придется долго ждать, прежде чем у тебя откроется купол. А теперь подходи к проёму люка, и когда я скажу «пошёл», выпрыгивай!

Секунды, казалось, вечностью в ожидании того единственного слова, которое отправит меня головой вперед из самолета. Рука инструктора поднялась вверх, и последовала команда: - Пошел!

Как только я услышал её, я наклонился вперед и вверил свою судьбу - не в руки Бога, а в руки неизвестного человека, который зацепил мой парашют. Я, конечно, не беспокоился о том, что попаду в хвост самолета. Если ты его не видишь, значит, его нет.

Я услышал шелест выхода моего парашюта из чехла, когда он начал раскрываться. Затем я почувствовал сильный толчок[21], как только раскрылся купол парашюта то сразу же затормозилось мое падение от скорости 43 фута (13,11 м.) в секунду до снижения вниз со скоростью всего лишь около 5 миль (8,05 км.) в час.

Я видел, как наш самолет начал разворачиваться и набирать высоту, пока пилот и инструктор наблюдали за моим спуском и готовили остальных десантников последовать моему примеру. Теперь вид над пышными филиппинскими джунглями был захватывающим. Я пережил первую половину прыжка.

По мере того как я снижался, можно было легко разглядеть очертания старого аэродрома. Я увидел несколько человек и два автомобиля, припаркованных рядом с взлетно-посадочной полосой. Я тренировался делать полные развороты влево и вправо, как меня учили в школе наземной подготовке парашютистов[22]. Не было никаких звуков, кроме отдаленного гула двигателей самолета и шума ветра под моим куполом. Я мог наблюдать за другими парашютистами, когда они выходили из самолета высоко надо мной.

Нам сказали целиться в центр площадки приземления (DZ)[23], держа ее между ног во время снижения. Когда я снизился ниже уровня верхушек деревьев, то вспомнил, что я не должен смотреть вниз на землю, а должен смотреть на линию горизонта. Это помогло бы устранить эффект, известный как «приземление»[24], и не дать мне напрячься в момент контакта с землей. Звучит просто, но на деле все оказалось иначе.

Когда я проходил между верхушками ближайших деревьев, то хотел убедиться, что приземлюсь на ровную площадку. Не было смысла натыкаться на бамбуковые колья или садиться на камни, если можно было этого избежать. Нам говорили, что перед приземлением необходимо повернуться против ветра[25], чтобы замедлить снижение. Когда я посмотрел вниз, земля, казалось, устремилась мне навстречу, и я приготовился к удару.

Я ударился о землю с идеальной посадкой в двух точках: ногами к лицу. Первый удар выбил из меня весь дух. Прошло несколько секунд, прежде чем я смог встать. Я был обеспокоен тем, как «погасить» свой купол, чтобы меня не протащило по открытой площадке (ЗП). Площадка, где я приземлился, была ровной, и это дало мне возможность смотреть вверх и наблюдать за другими парашютистами, которые готовились к приземлению.

Мое ликование от того, что я только что пережил этот первый прыжок, нельзя было отрицать. Вскоре ко мне присоединились 1-й лейтенант Синглтон и младший капрал Томпсон. Мы поздравляли друг друга снова и снова. Мы были убеждены, что обманули смерть и выжили, чтобы рассказать об этом.

Когда мы ехали обратно в Субик-Бей, наш инструктор ВДС сказал нам, что на следующий день мы сможем совершить два прыжка в одном и том же месте с вертолета морской пехоты CH-46. Наша цель состояла в том, чтобы выполнить пять необходимых прыжков с принудительным открытием парашюта. Мы отпраздновали наш первый прыжок в клубе всех рангов на острове Гранде и подготовились к тому, что потребуется на следующий день.

Продвинутые парашютисты, которые пошли с нами, знали, что наш второй прыжок будет значительно отличаться от первого. Острые ощущения от прыжка все еще были живы, но на вопрос «Зачем?» еще предстояло ответить.

CH-46 легко может перевозить дюжину десантников-парашютистов, но когда на следующее утро мы собрались на аэродроме ВМФ, нас было только пятеро, готовых к прыжку. Когда мы отлетали от Субик-Бей, пришло осознание того, что мы не сможем просто выпрыгнуть из вертолета. Мы должны были получить сигнал к старту от выпускающего[26], который находился у задней рампы вертолета. Инструктор определял ЗП и давал сигнал своему помощнику. На этот раз я был крайним. Честь быть манекеном досталась лейтенанту.

Когда мы приблизились к площадки приземления (DZ), выпускающий подал нам команду «встать», и мы прошли последнюю проверку снаряжения. Пилот направил вертолет на курс, который должен был пролегать над старым аэродромом. Мы двинулись к задней рампе. Наша высота была чуть больше тридцати пяти сотен футов (106,68 м.), и мы двигались со скоростью примерно девяносто узлов (166,68 км/ч.).

Когда выпускающий[27] прокричал команду «пошёл», лейтенант, ступив левой ногой, исчез под CH-46. Затем вертолет отклонился влево, и мы увидели, как купол первого парашюта Синглтона дрейфует к земле. Как только мы вернулись на прежний курс, мы с младшим капралом Томпсоном выпрыгнем вдвоём.

На приведение себя в исходное положение ушло всего несколько минут, и снова секунды казались вечностью, прежде чем мы услышали команду «пошёл». Я наблюдал, как выпускающий хлопнул Томпсона по ноге и крикнул:

- Пошёл.

Я последовал прямо за Томпсоном и шагнул в пустоту.

Мы должны были считать до тысяча четырёх, используя систему «тысяча один, тысяча два», чтобы к моменту «тысяча четыре» мы почувствовали раскрытие основного парашюта Т-10[28]. Я наблюдал за раскрытием основного парашюта Томпсона, а затем потерял его из виду. Мой парашют быстро раскрылся, но что-то было не так. Я почувствовал, как мою голову тянет вперед, и понял, что мои стропы перекрутились за шеей. Я шевелил ногами, как будто ехал на воображаемом велосипеде, чтобы раскрутить себя. Очевидно, это выглядело довольно забавно для Томпсона, который уморительно смеялся, пока мы спускались вместе. На этот раз я хотел, чтобы приземление прошло без выбивания «духа» из легких. Визуально держа DZ между ног, я приготовился к приземлению. Этот второй прыжок был действительно лучше первого. DZ поднялся мне навстречу, и мое приземление прошло нормально.

Мы с Томпсоном спустились менее чем в ста ярдах (91,44 м.) друг от друга, рядом со старой взлетно-посадочной полосой. Через несколько минут мы свернули парашюты и присоединились к лейтенанту, ожидая посадки CH-46. Некоторые филиппинцы, жившие неподалеку, прибежали на DZ и любезно принесли с собой несколько бутылок колы, которой они поделились с нами.

После того как CH-46 приземлился, мы уложили наши использованные парашюты и приготовились к крайнему прыжку в этот день. Высота прыжка составляла двести восемьдесят футов (85,34 м), а скорость падения - сто узлов (185,2 кч/ч.). Все пятеро из нас должны были выходить из вертолёта один за другим всем потоком, обычно называемом «палкой». Нашу группу возглавлял младший капрал Томпсон, что давало каждому из нас возможность стоять первым в дверях. Во время этого третьего прыжка мы не испытали никаких проблем, кроме эмоциональных подъемов и спадов, связанных с психологической подготовкой. Выход прошел гладко, не было никаких колебаний, и на этот раз мы были гораздо более уверены в своей способности подобрать DZ, сделать несколько разворотов в воздухе и получить удовольствие от спуска. CH-46 приземлился вскоре после нас и доставил нас обратно в Субик-Бей. На следующее утро нам предстояло совершить четвертый и пятый прыжки с вертолета CH-53 морской пехоты.

Морской CH-53, обычно называемый «Веселый зеленый великан»[29], был заправлен и готов к полету к тому времени, когда мы прибыли на линию «старта» с нашим снаряжением. Мы собрали в общей сложности шесть десантников, включая одного военврача ВВС, который был членом клуба парашютистов в Кьюби-Пойнт. Нашей площадкой приземления (DZ) должен был стать тот же старый японский аэродром недалеко от Коста-Лаоса. Мы должны были выполнить оба запланированных прыжка и вернуться в Субик-Бей к середине дня.

После того как мы поднялись в воздух, наш военно-морской инструктор ВДС[30] подошел к задней части вертолета и сказал нам, что мы можем ожидать порывистого ветра на площадке приземления (DZ). Он сказал, что обычно отменяет все учебно-тренировочные прыжки[31], если ожидается, что скорость ветра превысит двадцать узлов10,29 м/с., но, по его мнению, вероятность того, что в течение следующего часа ветер усилится до такой скорости, была невелика, поэтому мы направились к зоне выброски (DZ).

Согласно заранее оговоренному порядку, я шел первым в качестве манекена, за которым следовали Томпсон, Синглтон и два парашютиста из ВМС. Когда мы совершили первый пролет над площадкой приземления (DZ), невозможно было определить, есть ли порывистый ветер на уровне земли. Обслуживающий персонал площадки приземления (DZ) ЗП запустил желтую дымовую гранату[32], чтобы пилот CH-53 мог визуально видеть (DZ). Желтый дым был густым, что свидетельствовало о слабом ветре у земли. Как только мы начали медленный разворот вправо, чтобы взять направление по азимуту для десантирования, поступили команды «встать», «пристегнутся» и «встать в дверь»[33]. Я занял позицию на краю широкой грузовой рампы и ждал команды. Как только я почувствовал шлепок по ноге, и услышал команду, отбросил свой вытяжной фал, обхватил свой запасной парашют, с криком «Десант!»[34] прыгнул.

Как и раньше, короткий счет до 1004 был вечностью, но этот знакомый толчок ремней и успокаивающий звук нейлонового купол, раскрывающегося над моей головой, послужили уведомлением о том, что я «полностью расцвел»[35] и могу наслаждаться путешествием вниз к DZ. Это было плохое предположение.

Звук ветра, проходящего через мой купол и стропы, стал усиливаться, и я начал раскачиваться под парашютом. Развернувшись в влево, я, пытаясь подстроиться под ветер, а не гнать его впереди себя. Колебания становились тем сильнее, чем ближе я приближался к (земле) DZ. К тому времени, когда я был на высоте ста футов (30,48 м.) над DZ, я раскачивался вперед-назад, как маятник часов. Пытаясь стабилизировать свое положение, я натянул свободные концы[36], планируя отпустить их прямо перед касанием с землёй. Но последний порыв ветра сильно потянул мой купол, и когда он наклонился вниз, я поднялся вверх. Последнее, что я помню, - это то, как земля устремилась мне навстречу.

Меня ударило о землю с такой силой, что футбольный шлем, который был на мне, лопнул пополам от удара. В бессознательном состоянии меня протащило по земле на недавно скошенное поле тростника. Мой парашют зацепился за колючки тростника и уберег меня от дальнейших травм. Очнулся я, уже находясь в задней части вертолета CH-53, направлявшегося в госпиталь на авиабазе Кларк. Мне сказали, что я был без сознания в течение получаса.

Когда мы летели к авиабазе Кларк, я испытал одно из самых интересных явлений человеческой физиологии, известное как «рвота снарядом». От силы удара, который я испытал, создалось избыточное внутричерепное давление на мой головной мозг, что и вызвало это явление. Я мог рвать с большой точностью на расстояние не менее восьми футов (2,44 м.), причем спазмы были постоянными.

CH-53 приземлился на площадке для медэвакуации рядом с госпиталем, и меня быстро доставили на носилках в отделение неотложной помощи. Благодаря пилоту CH-53 и военврачу на борту[37] удалось связаться с отделением скорой помощи госпиталя Кларка, а мое текущее состояние, было, передавалось по радиостанции принимающему персоналу. После предварительной проверки жизненно важных показателей мне сделали рентген и поместили в «головное отделение»[38] госпиталя. Мое артериальное кровяное давление было 185 на 100. Моя голова ощущалась так, словно кто-то использовал ее в качестве бас-барабана, используя молотки в качестве барабанных палочек. Когда врач ознакомился с моими рентгеновскими снимками, мне сообщили неудивительную новость: я получил травматическое сотрясение «тыквы», и если отёк не спадет в ближайшее время, медицинский персонал рассматривает возможность просверлить ряд отверстий по кругу на черепе, чтобы ослабить высокое давление[39]. Это была не совсем та новость, которую я хотел услышать. В то же время в моей спине и ногах было несколько больших кусочков сахарного тростника, которые нужно было удалить. Эта процедура удаления не волновала меня так сильно, как мысль о том, что какой-то хирург ВВС в маске приложит к моему лбу сверло Black & Decker[40]. К счастью, лекарства, которые мне дали, помогли ослабить внутричерепное давление, и сверление было отменено. Меня обязали остаться в неврологическом отделении госпиталя авиабазы Кларк на неделю для наблюдения.

В течение недели, когда я находился в Кларке, меня один раз посетили лейтенант Синглтон и младший капрал Томпсон. Они покидали Филиппины, направляясь во Вьетнам, и привезли с собой мое снаряжение из Субик-Бей. Это был последний раз, когда я их видел, и я вдруг подумал, как мне вернуться в Фубай и в свой взвод в 3-ю разведывательную роту.

Когда мне дали зеленый свет на выписку из госпиталя, представитель службы связи Корпуса морской пехоты подготовил комплект приказов, согласно которым меня перевели из госпиталя авиабазы Кларк на Окинаву для дальнейшего оформления возвращения во Вьетнам. Мне не терпелось уехать.

[1]Parachutelandingfall (PLF) - Падения с парашютом при приземлении. (Для отработки PLF военнослужащие будут прыгать с парашютного трамплина разной высоты в песчаные или галечные ямы, отрабатывая заключительный этап приземления парашютиста.

[2] Парашютный трамплин в сочетании с макетом самолёта

[3] Отделение парашютиста в левую (правую) дверь производится следующим образом: после покидания самолёта впереди идущим парашютистом, не задерживаясь, поставить левую (правую) ногу серединой ступни в левый (правый) угол двери; слегка пригнуться, оттолкнуться от порога двери вперёд в воздух, сохраняя при этом положение ногами вниз, и тут же сгруппироваться. (уч. ВДП 1985г. ч.1)

[4] При приземлении оставаться стоя на ногах

[5] Инструкторов парашютной школы обычно называют «черными шляпами» из-за отличительных черных бейсболок с блестящими латунными знаками различия и значка парашютиста, который является частью формы инструктора. Тем не менее, все учащиеся школы должны обращаться к ним как «сержант (или старшина в случае инструктора ВМФ) воздушно-десантный».

[6]Т-10 — американская десантная парашютная система (ПС). Принята на снабжение в ВС США в начале 1950-х годов. Купол парашюта T-10 имеет классическую округлую форму, имеет полюсное отверстие, а также отверстия в задней части. В зависимости от плотности воздуха и общего веса парашютиста, средняя скорость парашюта составляет от 6,7 до 7,3 м/с; общее ограничение веса составляет 360 фунтов (160 кг). Полный вес; 31 фунтов (14 кг). Срок службы: 12 лет.

[7]JZ(jump-zone) - зоне прыжка

[8]DZ(drop zone) — дропзона (советский термин - зона выброски) В американизированном парашютном жаргоне — это место (парашютный клуб (аэроклуб), аэродром или иная подходящая площадка), где выполняются прыжки с парашютом. Как правило, место проведения спортивных и развлекательных прыжков с парашютом находится в непосредственной близости от аэродрома, с которого взлетает воздушное судно с парашютистами, хотя в иностранных источниках в более общем смысле дропзоной называют и место, намеченное для высадки десанта и сброса грузов с парашютом - площадка приземления (района приводнения).

[9] «Надеть парашюты!». Дежурный офицер ВДС на старте производит окончательную проверку готовности к совершению прыжка, обращая особое внимание при этом на состояние раскрывающих приспособлений парашютов, парашютных страхующих приборов, правильность подгонки подвесных систем, крепления оружия и снаряжения у парашютистов всех корабельных групп, подготовленных к посадке в самолет.

[10] Подвесная система Д6 серии 4 состоит из следующих основных частей: главной лямки с наспинно-плечевыми обхватами — правым и левым; двух пар свободных концов, причем правая пара свободных концов отделяемая; двух ножных обхватов — правого и левого; грудной перемычки.

[11] Два потока.

[12] В оригинале rigger – такелажник. В ВС РФ - Ответственным лицом: командиром взвода (группы), командиром роты, дежурным начальником ВДС на старте.

[13] “wind dummy” Так называемый «мешок» или «кукла», самый тяжелый по весу из корабельной группы идёт на «пристрелку», уточнение направление ветра по высотам и у земли, а так же расстояние сноса парашютиста от центра площадки приземления.

[14] S2F Самолет Грумман, транспортная модификация - С-1 "Трейдер", в просторечии "Треску" (COD - Carrier Onboard Delivery).

[15] По весу. Легкие, затем тяжелые

[16] Указателем направления ветра. Купол ложится (вытянут) по ветру.

[17] Знаки отличия парашютистов ВМФ и Корпуса морской пехоты (первоначально выпускаемые как крылья парашютистов ВМС) представляют собой вышитые или металлические знаки золотого цвета, изображающие раскрытый парашют с распростертыми крыльями. Он разрешен для офицеров и рядового состава, которые были награждены Основным знаком парашютиста и, согласно компетентным приказам, выполнили минимум пять дополнительных прыжков принудительного раскрытия парашюта или 3 ручного раскрытия парашюта, включая: (1) дневной прыжок с боевым снаряжением, два ночных прыжка с боевым снаряжением и как минимум два (2) с разных типв военных самолетов.

[18] Легендарные часы Zodiac пользовались большой популярностью во Вьетнаме. В 1953 году выпущены часы модель Sea Wolf, были одними из первых специально созданных для пловцов-подводников. Эти часы изготовлены в водонепроницаемом корпусе диаметра 35 мм водонепроницаемые до 200 метров, в 1970 году – созданы часы Super Sea Wolf, функционирующие на глубинах до 750 метров.

[19] Существует известное выражение: "Есть те, кто писает в гидрокостюм, и те, кто говорит, что не писает".

[20] Прыжки с принудительным раскрытием парашюта (другие названия: принудительное стягивание камеры (чехла) парашюта вытяжной "веревкой" (фалом)) совершают начинающие спортсмены, обучающиеся по классической программе № 2, а также по американской программе Static Line (SL)

[21] Динамический удар

[22] «ground school» (наземная отработка элементов прыжка) - Первая неделя базового курса парашютной школы армии США, включает в себя; изучение устройства и практическую укладку парашюта (парашютные системы Т-10С или МС 1-1В/С, в зависимости от модели, которую предстоит использовать после возвращения в часть); отрабатываются элементы прыжка, в частности, с макета самолета С-130 (С-141) высотой 10 м, а также управление парашютом в воздухе, приземление, сбор парашюта после приземления.

[23] Для обозначения центра площадки приземления выкладывается "крест" из четырех полотнищ, хорошо видимых с высоты десантирования.

[24] «Ловить землю ногами»

[25] В Западной армии принято спиной встречать землю, в СА и ВС РФ Десантник-парашютист разворачивается по ветру.

[26] assistant jumpmaster

[27] Выпускающий

[28]В СА и ВС РФ: - «501», - «502», - «503», - «Кольцо» - «504», - «505», - «Купол»

[29] “Jolly Green Giant”

[30] our Navy jumpmaster

[31] military jumps

[32] yellow smoke grenade

[33] - «Внимание», - «Приготовится»

[34] «Airborne!» - «За ВДВ!»

[35] «full blossom» - Купол открыт, перехлёста строп нет

[36] свободные концы подвесной системы с группами строп.

[37] flight surgeon

[38] Нейрохирургическое

[39] Трепанация черепа

[40] BLACK+DECKER — американский бренд, под которым производится мелкая бытовая техника, электроинструменты и садовая техника.