5.ТРЕТЬЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ РОТА В КАДРИРОВАННОВОМ СОСТАВЕ

КОГДА Я ПОКИНУЛ 3-ю разведывательную роту в феврале 1970 года, штаб роты располагался на краю, с южной стороны, военного аэродрома в Фубай, в сорока милях к северу от города Дананг. Я предполагал, что когда вернусь из школы подводных пловцов, рота все еще будет находиться в Фубае, и что я вернусь на свою должность бойца РГ, патрулируя вдоль границы с Лаосом в поисках армии Северного Вьетнама. Кажущееся небольшим количество потерь, которые мы понесли в долине Ашау в начале февраля, оказало значительное влияние на ограничение способности роты держать в строю опытные разведывательные группы. Постоянная потеря всего лишь одного хорошо обученного морского пехотинца разведчика имела далеко идущие последствия для каждой группы, взвода и всей роты. Потеря девяти морских пехотинцев за такой короткий промежуток времени сделала работу по удержанию опытных групп в боевых условиях еще более сложной. По этим причинам, а также из-за тактических и политических решений, принятых в очень высоких инстанциях, было решено сократить численность 3-й разведывательной роты с первоначальной численности в 142 офицера и солдат до тридцати морских пехотинцев с одним санитаром. Наша зона действий (ЗД)[1] была передана XXIV армейскому корпусу, и мы увидели последними долину Ашау.

Третья разведывательная рота, или то, что от нее осталось, теперь располагалась внутри оборонительного периметра 1-го разведывательного батальона 1-й дивизии морской пехоты. Наши четыре взвода были сведены в один большой взвод из тридцати человек, а большинство офицеров и солдат, служивших в роте в феврале, были либо переведены в 1-ю дивизию морской пехоты, либо вернулись домой в США. От 3-й разведывательной роты остались только те морпехи, которые продлили свои сроки службы в начале года, и те, кто был необходим для восстановления и реорганизации роты в штатах.

Хотя знак 3-й отдельной разведывательной роты все еще гордо красовался перед бункером оперативного отдела штаба, провозглашая наше существование, рота была совершенно иной организацией, чем та, которую я покинул. Гордость и дух нашей роты все еще сохранялись, но мы превратились из мужественной и жизнеспособной боевой единицы во взвод морских пехотинцев-разведчиков, ищущих задание.

Новые условия жизни между морскими пехотинцами 1-го разведывательного батальона и морскими пехотинцами 3-й отдельной разведывательной роты создали некоторые небольшие проблемы внутри лагеря. Споры в батальонном клубе для рядовых, разгоряченные большим эго и слишком большим количеством пива, о том, кто из морпехов круче, привели к нескольким серьезным потасовкам. Морпехи очень серьезно относились к профессиональной гордости, лояльности и целостности подразделения. Морпехи из 3-й развед роты считали, что они овладели территорией 1-го разведывательного батальона, а если территория была захвачена морпехом, он обычно боролся за ее удержание, даже со своими товарищами.

Когда 3-й разведывательный батальон получил приказ сменить дислокацию в Фубай, логистические механизмы были быстро приведены в движение. Передислокация роты была осуществлена с помощью нескольких вертолетов и одной автоколонны, доставившей всех морпехов роты и все ее имущество в Дананг. Лейтенант Дейв «Брат» Браун, наш ротный офицер по снабжению, и штаб сержант Джим Тейт, начальник оперативного отдела S-4, проделали еще одну мастерскую работу по передислокации роты. Вспоминая нашу смену дислокации роты в октябре из Куангчи в Фубай, можно сказать, что это был не малый подвиг - снять всю роту, перекинуть её, а затем восстановить, сохранив при этом наши разведывательные группы в боеготовности. Опыт, приобретенный в результате того, что мы уже делали это однажды, окупился, когда пришло время переезжать в Дананг.

Переброска отдельных морских пехотинцев никогда не было проблемой, но инвентаризация всего имущества роты, включая медицинское имущества, вооружение, водолазное снаряжение, парашютную мастерскую и всю штабную документацию в течение четырех дней была большим достижением. Знание того, что рота будет переведена в статус кадрированной, не облегчило работу, а дух момента был задокументирован в статье, которая появилась в мартовском номере газеты «Stars and Stripes» [2] за 1970 год:

КОГДА «ОДНО ИЗ ЛУЧШИХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ» СОКРАЩАЮТ

ДАНАНГ, ВЬЕТНАМ - Подполковник, которого молодые морские пехотинцы бросили в Южно-Китайское море - одетым в форму, шедшего на совещание с докладом, который нужно было сделать через полчаса, - был офицером разведки 1-й Дивизии морской пехоты, который остановился на пляже, чтобы посмотреть на вечеринку.

Невысокий, лысеющий, бочкообразный майор морской пехоты, стоявший на берегу - тоже промокший от предыдущего купания - хохотал над полковником как сумасшедший. Майор был командиром тех людей, которые бросили полковника. У них была вечеринка, по поводу того, что все они остались без работы, и хотя все смеялись, никто не выглядел счастливым.

Подразделение было небольшим - 3-я разведывательная группа амфибийных сил морской пехоты - и считалось лучшим в своем деле. Их работа заключалась в патрулировании в составе шести человек вдоль демилитаризованной зоны и границы с Лаосом. В последнее время они вычисляли колонны грузовиков в долине Ашау, в пятидесяти пяти милях (88,51 км.) к западу отсюда.

Говорят, что майор Алекс Ли написал для морпехов книгу по этому вопросу. По словам этих морпехов, авторы книг не заводят много друзей.

Когда они действовали, рота подчинялась командующему III MAF, генерал-лейтенанту Герману Никерсону. По их словам, если им что-то было нужно, они шли к нему и просили об этом. Как правило, по их словам, они получали это.

Одной из таких просьб, которую они попросили и получили, была вертолетная поддержка со стороны армии. Это, по их словам, смутило и разозлило многих штабных офицеров морской пехоты, которые хотели, чтобы они использовали менее многочисленные и менее приспособленные воздушные средства морской пехоты.

Никерсон ушел, и теперь разведывательная рота переформировывается в небольшое учебное подразделение. Многие из этих людей, которых на момент расцвета насчитывалось около 150 человек, переходят в другие подразделения. Ли, высококлассный специалист по разведке, теперь работает заместителем офицера по снабжению в 1-й дивизии морской пехоты. Некоторые из его людей направляются в другие разведывательные подразделения, например, в разведывательные подразделения 1-й Дивизии морской пехоты. Около 40 человек из роты отправляются обучать вьетнамские разведгруппы. Они завершают патрулирование.

Причина этой пляжной вечеринки с мрачным настроением, в которой участвовал полковник, была проста - эти люди, в общем и целом, хотят делать только то, что они делали: рыскать по джунглям в поисках врага. Для некоторых из них привыкнуть к менее опасной гарнизонной жизни будет непросто.

"У меня есть один человек, - сказал 1-й лейтенант Дэвид Харрисон, офицер роты, - которого произвели в сержанты за то, как он проявил себя в боях. Он отличный командир разведгруппы, но он ничего не знает о том, как быть сержантом в тылу. Я думаю, что его лычки станут немного тяжеловаты. Представляю, как его завалит".

Привыкнуть к блестящим ботинкам, накрахмаленной форме и спокойным, мирным клубам для этих мужчин может быть сложнее, чем привыкнуть к жизни в мирном лагере. Многие, как, например, молодой сержант, хотят стать контрактниками.

«Я знаю, что война заканчивается, и это часть причины, по которой мы выбываем из дела», - говорит Харрисон. «Но это было действительно хорошее подразделение, отличное подразделение, и мне жаль, что эти ребята остались без работы».

Газетная статья практически попала в точку. Майор Ли был лишь временно назначен в отдел снабжения 1-й Дивизии морской пехоты в ожидании приказа стать оперативным офицером батальона (S-3) 1-го батальона 7-го полка морской пехоты. Его интерес и влияние на 3-ю разведывательную роту по-прежнему оставались очень сильными, и он отвечал за получение заданий, которые все мы хотели получить.

Не упуская любою возможность вывести морпехов-разведчиков из тылового района в джунгли, где им и место, 1-й лейтенант Баки Коффман, теперь уже командир 3-й разведывательной роты, получил уникальную возможность обучения тех немногих разведгрупп, которые остались целыми и все еще входили в состав кадрированной роты.

Им было доверено обучить искусству разведывательного патрулирования роту корейских морских пехотинцев, которым было поручено действовать в районе, известном как горы Кусон. Эта идея программы обучения ведению разведки была хорошо принята морскими пехотинцами роты и корейцами. Морпехи Республики Корея (РК), "Голубой дракон", командовавший 2-й бригадой генерал по иронии судьбы по фамилии Ли, специально попросил привлечь морских пехотинцев 3-й разведроты, чтобы помочь обучить своих морпехов РК сложным приемам разведывательного патрулирования, артиллерийской и непосредственной воздушной поддержки, а также тренировкам на резиновых лодках (IBS). Рота корейских морпехов располагалась на пляже к югу от деревни Анхоа с отрядом американских морпехов из 1-й роты связи морской артиллерии (ANGLICO) и еще одним отрядом морских пехотинцев, расквартированным неподалеку. Морские пехотинцы организовали одну столовую для обеспечения нужд подразделения ANGLICO, и корейские морские пехотинцы были благодарны за приглашение воспользоваться новыми помещениями, которые считались намного лучше тех, к которым они привыкли.

1-й лейтенант Коффман, которому было поручено обеспечить максимально реалистичное обучение морпехов РК, внес в программу свой личный штрих. Корейские морпехи были сразу же ознакомлены с нашими методами обучения разведке, которые включали в себя чтение карт, изучение радиосвязи, порядок патрулирования и виды докладов, используемые в полевых условиях, маскировку и передвижение, тренировки по патрулированию и физическую подготовку. После того, как они продемонстрировали свои способности на программе индоктринации[3] разведчиков (RIP), их отправили в поле для проведения разведывательного патрулирования против Вьетконга и тех подразделений армии Северного Вьетнама, которые продвигались через горы Кусон.

Корейские морские пехотинцы имели репутацию яростных и хорошо дисциплинированных бойцов в боевых условиях. По сообщениям, они не брали пленных и гордились количеством трупов противника в качестве доказательства неустанного патрулирования. Они также использовали группы из шести человек для своих разведывательных патрулей, но лейтенант Коффман настоял на том, чтобы отдельные бойцы группы разведывательного подразделения сопровождали эти «новые» корейские разведывательные группы в их первых патрулях. Присутствие морского пехотинца разведчика обеспечивало несколько аспектов. Во-первых, присутствие «советника»[4] могло объективно оценить новую команду. Но что более важно, присутствие в составе патруля морского пехотинца разведчика обеспечивало понимание радиопереговоров с американскими артиллерийскими подразделениями и последующих запросов о непосредственной авиационной поддержке. Нам было легко и быстро считывать информацию с отформатированной отчетной карты, запрашивая срочную медицинскую эвакуацию на вертолете и запросы на огневую поддержку, но совсем другое дело, когда в сети появлялся взволнованный кореец с просьбой о помощи. Первоначально запросу на экстренную радиосвязь могли не поверить, а если запрос считался законным, ему могли дать более низкий приоритет, при этом запросы на чрезвычайные ситуации любого рода сначала направлялись в наши собственные подразделения.

Разведывательная подготовка продолжалась уже несколько недель, когда я вернулся в 3-ю разведроту. Не было ничего удивительного, когда штаб-сержант Тапп вошел в хижину в поисках капрала Кэннона и меня.

- Лейтенант Коффман хочет, чтобы ты был готов отправиться с ним в Анхоа завтра утром рано утром. Ты, Кэннон, Уиллс и лейтенант поедете туда, чтобы забрать "Грейпа"[5] Вайнъярд, а затем вы посетите какую-то вечеринку, которую РОК запланировали в честь лейтенанта.

Особенно приятно было услышать новость о том, что мы полетим в Анхоа и заберем сержанта Вайнъярда. Именно Вайнъярд был косвенно упомянут в газетной статье "Stars and Stripes" как получивший повышение за то, что он хорошо вел огневой бой. Кроме того, именно сержант Вайнъярд был выбран первым командиром группы, которая отправилась в джунгли с морскими пехотинцами РК, когда они закончили обучение и начали патрулирование.

Грейп Вайнъярд был командиром одной из самых известных групп 3-й разведроты под кодовым названием Тинни. В начале декабря 1969 года группа Тинни была высажена на рассвете армейским вертолетом на вершину горы в долине Ашау, которая, как позже выяснилось, была командно-контрольным бункерным комплексом батальона армии Северного Вьетнама. Как только их "Хьюи" на мгновение коснулся своими посадочными полозьями земли, LZ стала «горячей»[6],", и солдаты СВА попытались уничтожить вертолет. Группа Вайнъярда спрыгнула с "Хьюи" и начала подавлять огонь противника. Армейский "Хьюи" улетел в более безопасное небо, а Вайнъярд, оказавшись в потенциально смертельно опасной ситуации, отвел свою группу подальше от этого района, запросив лишь экстренное пополнение боеприпасов в ожидании поддержки морской пехоты с воздуха для уничтожения бункерного комплекса СВА. Группа Вайнъярда оставалась скрытой в этом районе в течение нескольких дней и продолжала наносить удары с воздуха по ничего не подозревающим СВА. За эти и последующие действия капрал Грейп Вайнъярд был заслуженно повышен в звании до сержанта, и все бойцы 3-й разведывательной роты считали его "крутым парнем" в бою.

Когда мы летели на юг к Анхоа, 1-й лейтенант Коффман рассказал нам историю прибрежных районов, расположенных внизу. Это была третья командировка лейтенанта, и он прошел пешком и в перелётах больше, чем любой другой офицер, которого мы знали, за исключением, возможно, майора Ли. Его способность запоминать конкретные районы и постепенные изменения в характере войны с точки зрения пехотинца была потрясающей. Он очень подробно рассказывал нам, как в начале войны во Вьетнаме морские пехотинцы патрулировали возле деревень Анхоа и Чулай с разведывательными группами, состоящими более чем из пятнадцати человек, и как им приходилось постоянно менять свою тактику, чтобы поймать вьетконговцев. Мы также знали, что результаты его многочисленных экспериментов во время трех командировок теперь проявились в успехах, которых 3-я разведывательная рота добилась на ДМЗ и в долине Ашау.

Когда наш «Хьюи» заходил на посадку, на территорию лагеря морской пехоты РК, мы увидели небольшую группу морпехов, которые махали нам руками. В центре группы стоял морпех в камуфлированной форме, светловолосый в очках, со сложенными на груди руками. Даже на высоте ста футов (30,48 м.) невозможно было ошибиться в физических характеристиках Вайнъярда. К тому времени, как наши салазки коснулись земли, лейтенант Коффман вышел из «Хьюи» и направился в толпу, прямо к Вайнъярду.

- Грейп, никчемное оправдание сержанта морской пехоты, похоже, ты был в лесу и видел тигра.

Прежде чем Вайнъярд успел ответить, лейтенант заключил его в удушающие медвежьи объятия. Этот дружеский жест, конечно, застал корейских морпехов врасплох, но для лейтенанта Коффмана это было не более чем обычным делом - проявлять отцовские знаки большой привязанности к тем морпехам, которыми он восхищался. Вайнъярд был одним из его любимчиков.

Взглянув на нас через плечо лейтенанта, Вайнъярд рассмеялся.

- Я вижу, что вы взяли с собой доктора смерти, сэр. Что случилось? Он устал от пребывания на Филиппинах? Или он просто затосковал по жизни в джунглях?

- Я привел Дока вместе с Кэнноном и Уиллсом в качестве гостей на вечеринку. Но сначала я хочу пойти в оперативный отдел штаба и выслушать твой отчет о вчерашнем разведывательном патруле.

Когда сержант Вайнъярд и 1-й лейтенант Коффман ушли вместе, остальная часть нашей группы двинулась к океану, где уже начиналась однодневная пляжная пирушка. Когда мы прибыли на пляж, там как раз проходили волейбольный матч и игра в софтбол, но нам уже дали задание, которое не относилось ни к одному из этих спортивных мероприятий. Нам сказали взять с собой несколько комплектов масок, трубок и плавательных ласт, которые мы должны были использовать для сбора дюжины бушелей огромных моллюсков с песчаной отмели, расположенной у берега. Вода в Южно-Китайском море была кристально чистой, и нам было легко находить моллюсков. Когда новость о нашем успехе в ловле моллюсков дошла до моряков из подразделения "Си Би", они немедленно присоединились к вечеринке, прихватив с собой несколько огромных кастрюль, несколько пачек замороженного сливочного масла и ящик сушеных креветок. У нас были все ингредиенты для клэмбейка Новой Англии.[7] Наши морепродукты, принесенные на пляжный пикник, очень понравились корейским морпехам, и они, в свою очередь, настояли на том, чтобы мы попробовали несколько видов кимчи, которые они привезли с собой во Вьетнам. Если они с трудом высасывали сырых моллюсков из половинок раковин, залитых острым соусом, то нам пришлось проявить такую же смелость, поедая их конкременты из маринованной капусты и острого корейского перца, ферментированного в чесночном соку. Для некоторых из нас острое и сильно приправленное кимчи показалось пищей из ада. Другие не могли насытиться.

Через два часа после окончания сбора моллюсков 1-й лейтенант Коффман и сержант Вайнъярд закончили подведение итогов патрулирования и присоединились к нам на пляже. Впервые за несколько недель Вайнъярд смог расслабиться и начал рассказывать нам о своем опыте работы с корейскими морскими пехотинцами в составе разведывательного патруля в горах Кусон.

- Эти корейские морпехи имеют заслуженную репутацию суровых и дисциплинированных, но, проведя четыре дня в джунглях и наблюдая за их первым разведывательным патрулем, я, конечно, видел некоторые необычные вещи", - сказал он.

На второй день мы обнаружили активно используемую сеть троп, и командир их группы, молодой сержант из РK, захотел подобраться поближе, чтобы наблюдать за тропой и установить, кто ею пользуется. На третий день мы заняли хорошую скрытую позицию, которая находилась примерно в тридцати ярдах (27,43 м.) от тропы и в двадцати ярдах (18,29 м.) над ней. Мы установили линию из четырех датчиков и всю ночь следили за движением по тропе. В 05:45 датчик начал пищать, и мы наблюдали, как четыре СВА приближаются, двигаясь с запада. Тогда командир группы РК решил сам перехватить одного из СВА. Он застрелил первых двух и ранил одного, но их "Чарли в хвосте" развернулся и побежал обратно по тропе, а сержант РК устремился за ним по пятам. Он схватил гука и под дулом пистолета погнал его обратно к нам. Когда его заместитель командира патруля увидел пленного СВА, он запросил срочную эвакуацию вертолетом. Все произошло так быстро, что остановить его не было никакой возможности, и так мы выбрались из Квесонс.

Как только мы вернулись в Анхоа, у нас был доклад по результатам выхода. Офицер разведки РК хотел знать все подробности о взятии пленного, а сержант хотел промолчать о той части, где он преследовал СВА по тропе, но в конце концов все выяснилось. Этот корейский офицер S-2 был так чертовски зол, что вышиб сержанта из отсека[8], а затем начал выбивать из него дерьмо на глазах у своих подчинённых. Эти парни не дураки, когда дело доходит до строгой дисциплины в боевых условиях.

Вчера вечером я доложил лейтенанту Коффману, о том, что произошло, и именно поэтому он приехал сюда. Он знает, что мы не учили их делать такие глупые трюки, и просто хотел убедиться, что между нами все в порядке. Их сержанта уже нет, и они используют его имя только как дурной пример.

История о слишком усердном сержанте морской пехоты РК не слишком удивительна. Корейские морские пехотинцы действительно имели репутацию воинственных, но когда агрессивность в джунглях брала верх над здравым смыслом, это обычно стоило кому-то жизни. В данном случае повезло лишь в том, что в тот момент, когда сержант решил устроить засаду, на тропе не было других солдат СВА. Это могло стоить жизни всей группе, включая сержанта Вайнъярда. Решение быстро избавить роту от идиота было принято правильно и послужило сигналом, что в джунглях не потерпят вольнодумцев.

Морской "Хьюи", который доставил нас в Анхоа, вернулся в 14:00, чтобы отвезти нас обратно в Дананг. Сержант Вайнъярд был более чем счастлив вернуться в роту и не теряя времени пересказал свою историю морским пехотинцам 3-й роты, желая, чтобы урок был усвоен и никогда не повторялся.

[1] area of operation (AO)

[2] "Старз энд страйпс" (переводится рус. "Звёзды и полосы" — неоф. название флага США) — ежедневная газета Министерства обороны США. Издаётся с 1861 года. Предназначена для контингентов Вооружённых сил США, дислоцированных за рубежом. Существуют три издания: европейское, тихоокеанское и ближневосточное, различающиеся несколькими полосами информации местного значения.

[3] Индоктрина́ция (англ. indoctrination от лат. in — внутрь и doctrina — учение, теория, доктрина) — передача фундаментальных положений, знаний. Базовых знаний.

[4] "honest broker" - "честного посредника", инструктора

[5] "Виноград"

[6] Началось боестолкновение с противником

[7] Похлебка из моллюсков (стиль Новой Англии).

[8] Hooch-