ШКОЛА ГОСПИТАЛЬНОГО КОРПУСА

ШКОЛА ГОСПИТАЛЬНОГО КОРПУСА ВМС РАСПОЛАГАЛАСЬ в Военно-морском учебном центре ВМС, Грейт-Лейкс, штат Иллинойс, а военно-морской госпиталь США был учебным центром для официальной учебной программы, которая готовила новых госпитальеров[1] к службе в ВМС.

Когда те из нас, кто был отобран для обучения в качестве санитаров госпиталя, прибыли в учебку, мы обнаружили, что наши условия жизни не изменились по сравнению с порядком открытого отсека, который мы только что покинули в лагере подготовки. Казармы представляли собой двухэтажные деревянные здания с паровым отоплением. Полы были покрыты черным линолеумом. Все шестьдесят кроватей были двухъярусными со стальным каркасом, а в комнате для мытья (туалете) было двенадцать равномерно расположенных умывальников с зеркалами и такое же количество унитазов с открытыми кабинками. Тщеславие, по-видимому, никогда не принималось во внимание безымянным человеком, который разрабатывал расположение спальных помещений для ВМС США.

Курсы в школе госпитального корпуса длились восемнадцать недель и были разделены на четыре этапа, которые включали изучение анатомии человека, уход за больными в больнице, медикаменты[2], оказание первой медицинской помощи и профилактику заболеваний. Администрация[3] школы распределила нас по ротам, которые состояли из трех взводов по три отделения, по двенадцать человек в отделении. Разумеется, каждый отряд располагался в алфавитном порядке. Именно там, в кубрике, каждый из нас узнал, как уживаться друг с другом, точно так же, как мы делали это в лагере.

В 1968 году в Военно-морской службе США действовали строгие правила, касающиеся внешнего вида, но эти правила позволяли любому моряку, независимо от его младшего звания, отращивать усы или бороду при соблюдении определенных условий. Матрос, запрашивающий разрешение на изменение внешности, должен был подать рапорт (письменный запрос), который либо одобрялся, либо отклонялся, в зависимости от настроения командования. Если рапорт на отращивание усов или бороды был одобрен, а в большинстве случаев так и было, то матрос не имел права находиться на своей базе до тех пор, пока его растительность на лице не достигала приемлемой длины и цвета, что требовало бы получения новой идентификационной карты вооруженных сил. До этого времени никаких выходов за территорию базы не предоставлялось.

До этого я никогда не пытался отрастить усы, а обратившись с просьбой об этом, я нашел удобный способ заработать немного дополнительных денег. За то, что я достиг класса оплаты Е-2, курсант-санитар, я получал сорок восемь долларов каждые две недели, независимо от того, нуждался я в них или нет. Это продолжалось недолго. Но в нашей учебной роте было несколько санитаров-курсантов, которые были женаты или имели подруг, живущих за пределами двухсотмильного (321,87 км.) радиуса, разрешенного для увольнительной на выходные. Эти по-настоящему влюбчивые особы были готовы подчиниться правилам кубрика и заплатить наличными любому, кто заменит их на время дежурства в выходные. Освободившись от дежурства в кубрике и заняв достаточно денег, чтобы выехать за пределы территории части, они могли воспользоваться увольнением на два выходных дня.

Те из нас, кто пытался отрастить усы, были ограничены пределами территории базы и знали, что пройдет от шести до восьми недель, прежде чем наши новые внешние признаки созреют, поэтому мы несли как можно больше дополнительных нарядов. В дополнение к "покупке дежурств", что было строго запрещено, мы также одалживали деньги своим товарищам, обеспечивая им отличное времяпрепровождение во время свободы. Процентная ставка по этим займам в кубрике составляла сто процентов и выплачивалась в следующий день зарплаты. Если вы одалживали человеку сто долларов, он должен был вернуть кредитору двести долларов! В зависимости от репутации заемщика и от того, насколько отчаянно он стремился покинуть базу, ставка корректировалась.

Настоящими капиталистами программы денежного кредитования были молодые светловолосые парни, которые пытались, но так и не смогли отрастить на своем лице ничего, кроме хилых усов или бороды. Эти светловолосые парни сколотили небольшие состояния за то время, пока они ограничивались базой. Интересно, что никто никогда не жаловался на погашение одного из завышенных кредитов, поскольку это было общепринятой частью жизни в отсеке отряда.

Наша жизнь в школе госпитального корпуса обычно проходила либо в классе, либо на тренировках, либо в бесконечных нарядах. Эти наряды обычно представляли собой работы, направленные на поддержание чистоты в кубриках, на внешней территории и на палубах корабля. Если после преодоления всех этих трудностей и оставалось время для отдыха, то оно длилось недолго. В то время важно было сдать еженедельный "фазовый тест", пройти еженедельную проверку личного состава и еженедельную проверку казармы.

После того, как мы успешно сдавали тесты в классе и демонстрировали практическое применение, нас отправляли в военно-морской госпиталь на две недели дежурства в одном из многочисленных отделений. Именно в палатах мы впервые столкнулись лицом к лицу с жестокими реалиями войны во Вьетнаме.

В палатах лежали пациенты, которые находились во Вьетнаме менее чем за семьдесят два часа до того, как мы их увидели. Большинство из этих людей были очень тяжело ранены, что требовало их возвращения в Соединенные Штаты для восстановления. Их служба за границей закончилась, а наша работа только начиналась. Политика нашего правительства заключалась в том, чтобы отправлять раненых военнослужащих в тот военный госпиталь, который географически находился ближе всего к месту их службы. Когда нам впервые разрешили осмотреть палаты госпиталя, стало очевидно, что штат Иллинойс отправил много своих мужчин на войну во Вьетнам.

Наблюдение за вновь прибывшими пациентами, когда они встречались со своими семьями, конечно, вызвало много эмоциональных и, зачастую, трудных моментов, когда матери и отцы, сестры и жены встречались с сыновьями, братьями и мужьями впервые с тех пор, как они попрощались с ними, уезжая в неопределенность Вьетнама. В качестве санитаров-стажеров нас отправили в госпиталь не столько для оказания помощи, сколько для наблюдения за процедурами по уходу за пациентами. Мы не закончили школу санитаров и не были признаны настоящими санитарами. У нас не было реального опыта, но независимо от того, оказывали ли мы небольшую помощь пациентам или только наблюдали за ними, мы не сразу поняли, насколько значительна роль санитара, когда речь идет об успешном полном выздоровлении пациента.

Между лежащими на койках в палате ребятами и мной не было никакой разницы. Я был одного возраста с большинством из них, мы, вероятно, получили одинаковое школьное образование, одинаковое воспитание и, вероятно, надеялись достичь аналогичных личных целей, но между тем, что видели они, и тем, чему мне еще предстояло стать свидетелем, существовала вполне реальная разница. Они видели бой вблизи, а я видел только его результаты.

Когда восемнадцать недель моего формального обучения подошли к концу, я почувствовал уверенность в своих вновь приобретенных навыках санитара госпиталя. В школе госпитального корпуса я не установил никаких рекордов в учебе, но я был готов применить полученные знания к людям, которые больше всего в них нуждались.

По окончании школы я получил два приказа. Во-первых, мне было приказано явиться в Школу полевой медицинской службы ВМС, расположенную в Кэмп-Леджун, Северная Каролина, для прохождения дополнительного обучения, которое подготовит меня к службе в составе морских сил флота. После этого короткого четырехнедельного курса я должен был явиться в военно-морской госпиталь США в Ньюпорте, штат Род-Айленд.

Поначалу, поступив на службу в ВМС, чтобы посмотреть мир, я был разочарован, узнав, что возвращаюсь на Род-Айленд. Но вскоре я узнал, что служба рядом с домом продлится совсем недолго.

[1] Hospitalmen – санитар госпиталя – по обязанностям более подходит под медбрата (при службе в мед.учереждении или санитарного инструктора в подразделении)

[2] Фармакологию

[3] Командование