22. Игра в ожидание

Они все еще ждут, когда добыча окажется в фокусе».

-Майкл Уэйр в журнале «Тайм», 29 марта 2004 года.

Я хочу продолжать оказывать давление на плохих парней, но должен признать, что я много думаю о том, как перейти в другое место и выбраться отсюда.

-из моего дневника, 12 апреля 2004 г.

Майкл Уэйр из журнала Time посетил наш лагерь в первую неделю марта, когда я застрял в Баграме, пытаясь выбраться из юридического зыбучего песка. Его статья о лагере "Благословение", появившаяся на прилавках в конце месяца, давала объективное представление об опасности, с которой столкнулась моя группа, но она была более интересна тем, что в ней не было сказано, чем тем, что было сказано.[1]

Согласно "Тайм", весь смысл нашего "секретного" лагеря заключался в том, чтобы заставить Усаму бин Ладена выйти из укрытия. "Люди из лагеря "Благословение", - начиналась статья, - знают, что они приманка.... Они находятся далеко за пределами безопасности, чтобы привлечь большой улов". Да, мы "начали многочисленные проекты по восстановлению", и да, мы обнаружили больше тайников с оружием, "чем где-либо еще в Афганистане". Но эти достижения, очевидно, были побочными проектами. На самом деле ODA 936, отправившаяся в Кунар, должна была дать ответ на вопрос "Где бин Ладен?".

Это была правда, что мы участвовали в охоте на бин Ладена. Несмотря на то, что мы знали, что его поимка не остановит, а, возможно, даже поощрит тех, кто воюет против Запада, такой переворот все равно сделал бы этот год нашим. Бен, которому нравилось быть в патруле, был так усерден в поисках этой добычи номер один, что, как он шутит сегодня, "я засунул голову в каждую дыру в долине Печдара". Если бы, как выразился Уэйр, добыча попала в прицел, мы бы сделали прыжок «Катамаунтов» вялым.

Но думать о ликвидации OBL как о нашей единственной или даже главной цели - значит неправильно понимать нашу миссию и сводить нетрадиционную войну к упрощенному "поймай их". В статье "Тайм" не упоминалось о том, как мы пережили ракетные обстрелы, о трудностях создания Афганских сил безопасности, о MEDCAP, о восстановлении мечетей или шур. Другими словами, большая часть того, чем мы занимались изо дня в день.

Что касается приманки: Я так не думаю.

Но Time был не совсем неправ. Мы находились в режиме ожидания, просто не были нацелены на Усаму бен Ладена. От информаторов и из ЦРУ часто поступали сведения об обнаружении HVT. По одним данным, Гульбуддин Хекматьяр находился в соседнем кишлаке, и стремление наших афганских бойцов поймать эту крупную рыбу привело к стрельбе на блокпосту 23 марта. В разведданных фигурировали и менее известные цели, а ночные послания талибов постоянно напоминали нам о том, что эти недавно изгнанные претенденты на кабульский трон все еще стремятся вернуться к власти. По мере того, как Афганистан готовился к национальным выборам летом того года, ночные письма стали более частыми, хотя в основном в кишлаках, расположенных на расстоянии нескольких миль от нашего лагеря, где наш круг влияния был не так силен.

Ну и конечно, по-прежнему оставался Абу Ихлас. Моя дерзость, с которой я предложил ему встретиться со мной как мужчина с мужчиной, привела к тому, что он досадно не явился, но это не означало, что он выбыл из игры. Напротив, мы знали, что, поскольку его честь была опорочена, ему теперь есть что доказывать. Тем более вероятно, что он активизирует свои усилия по очернению "ненавистников ислама" и изгнанию нас из "своей" долины.

В разведслужбах говорили то же самое. К началу апреля стало ясно, что рано или поздно лагерь снова подвергнется нападению. Штурм 10 марта, как мы были убеждены, был лишь прелюдией. В следующий раз мы ожидали более масштабной и непосредственной атаки. Большим вопросом, как всегда, было то, когда оно произойдет. Поэтому мы держали порох сухим и ждали, что покажет враг.

Был и другой вид ожидания, который пересекался с этим. К апрелю мы находились в Кунаре уже восемь месяцев, единственной передышкой для меня был недельный отпуск в начале марта. Было здорово вернуться домой даже на такой короткий срок, но это сделало мое возвращение в Афганистан эмоционально сложным, почти как если бы меня отправили на второй срок службы.

Как капитан Рон Фрай, спецназовец 18A, я гордился тем, чего добилась группа "Хаммерхед-6", и был готов к любым испытаниям, включая перестрелки, которые могут еще выпасть на нашу долю. Но как Рон Фрай, муж Ребекки Фрай и отец наших троих маленьких детей, я был близок к тому, чтобы по горло наесться Афганистаном. Раз в два дня или около того я выходил на крышу нашего штаба, чтобы позвонить Бекки по спутниковому телефону. Всего пять минут разговора с детьми и ее голос заставляли меня смотреть на вещи в перспективе и поддерживали меня. Но было трудно игнорировать чувства, которые звали меня домой. Многие из моих товарищей по команде ODA также были мужьями и отцами, и я знал, что они тоже испытывают это чувство.

В лагере "А" у тебя никогда нет передышки: Вы всегда находитесь за периметром. На большинстве FOB в Баграме, когда ты возвращался с задания и парковал машину у ворот базы, это было все равно, что вернуться в Форт-Брэгг. Несмотря на периодические ракетные обстрелы, вы могли наслаждаться относительно скромным существованием, играть в карты, смотреть телевизор, проводить время в столовой. В лагере "Блессинг" на нас лежала ответственность за поддержку местного правительства, работу клиники и ежедневное управление более чем сотней афганских солдат, живущих с нами. Из-за этого годичная командировка казалась намного длиннее. Никто из нас никогда полностью не расслаблялся.

Напряжение усугублялось тем, что после истории Мика Уэйра о нас узнала американская пресса, и мы стали маленькими знаменитостями в коалиции. Понимая пропагандистскую ценность успешной миссии в рамках более широкой войны, которая шла не слишком успешно, высокие военные чины начали посещать лагерь Блессинг, чтобы посмотреть, что мы собой представляем, и, как я цинично думал, чтобы присвоить себе заслуги за то, что мы делаем. С одной стороны, я расценил это внимание как извинение за месяцы забвения в последний час. С другой стороны, мне было приятно видеть, что мы получили некоторое признание, и я надеялся, что это вдохновит на подобные усилия в других местах и позволит нам получить требующиеся средства.

Апрель начался с визита генерал-майора Эрика Олсона, командира 25-й пехотной дивизии, которая вскоре должна была принять на себя операции на северо-востоке Афганистана. Его сопровождал майор Джеб Стюарт (который сменил майора Хьюитта на посту командира группы В) и обычная свита из майоров, подполковников и старших сержантов. Стюарт, однофамилец знаменитого генерала Конфедерации и убежденный сторонник UW, проделал хорошую работу по подготовке приехавшего начальства, и мне было приятно проводить для них экскурсии и обсуждать нашу миссию, стоя перед ними с бородой и в "Oakleys". Мы также смогли продемонстрировать им боевую стрельбу, что им очень понравилось. Именно генерал-майору Олсону по дороге из лагеря наш пленный Омар подарил кольцо, и тот, поговорив с ним, выразил надежду, что пленные в других лагерях смогут так же хорошо отзываться об американцах, как это делал Омар.

Через несколько дней нас посетила вторая группа высших чинов, которую возглавляли командир батальона подполковник Маркус Кастер и старший унтер-офицер батальона сержант-майор Рон Уэбб. Они тоже были впечатлены нашими успехами и реагировали как маленькие дети, когда мы дали им поиграть с оружием. Всегда интересно наблюдать, как «движуха» - даже имитации «движухи»[2] - приводят в восторг тех, кто большую часть времени проводит в штабных кабинетах планирования.[3] Подполковник Кастер был большим сторонником лагеря "А", и мне всегда нравилось обсуждать с ним стратегии и историю UW. В начале своей карьеры он получил уникальный опыт в области UW в Гондурасе, Никарагуа, Панаме и, прежде всего, в Сальвадоре, где в 1980-х годах он был в составе небольшой группы "зеленых беретов", которая помогала правительству победить повстанцев.

В ходе обоих этих визитов было приятно продемонстрировать возможности нашего оружия и получить одобрение сверху на наш эксперимент в лагере "А". Но то, что я написал в своем дневнике после отъезда подполковника Кастера, хорошо выражает мои смешанные чувства в это время. Наши афганские бойцы как раз заканчивали базовую подготовку. Я записал: "Я с нетерпением жду окончания обучения этих ребят и собрания шуры в воскресенье. Затем нам останется только отразить нападение, и тогда мы будем готовы отправиться домой". Сегодня я долго разговаривал с Бекки, и мне было приятно услышать ее голос. Мы рады, что все почти закончилось и скоро все будет "нормально"". Между службой в армии и домом снова возникло то самое напряжение.

Противник все еще был там, пытаясь оставаться на плаву. Его любимым оружием по-прежнему было самодельное взрывное устройство. По крайней мере, раз в неделю кто-то приходил в Блессинг, чтобы сообщить нам о находке одного из этих смертоносных устройств. Это стало настолько частым явлением, что мы наняли местного жителя, который прошел подготовку в ООН по разминированию. Мы посылали его с отрядом ASF обезвреживать мины и СВУ и привозить их для уничтожения на наш полигон.

Однажды над "Голубой трассой" пролетел самолет ВВС, чтобы уничтожить СВУ, которые могли быть приведены в действие радиочастотными передатчиками. Я был на крыше штаба группы вместе с Кортни, когда самолет пролетал над маршрутом. Мы насчитали двадцать три взрыва менее чем за минуту. Это было отрезвляюще, что враг смог разместить скрытно такое количество взрывных устройств, но в то же время было приятно осознавать, что за такое короткое время мы свели на нет все их усилия.

Выпуск по базовой подготовке пришелся на 9 апреля. Мы попросили морских пехотинцев принять меры по прикрытию всех ОП, чтобы все ASF могли свободно участвовать в мероприятии. Они гордо выстроились в камуфлированной форме с тигровыми полосами. Тарун прочитал молитву, я произнес краткую поздравительную речь, и все бойцы получили сертификаты за хорошо выполненную работу.

Это был один из лучших дней, проведенных нами в лагере "Благословение". Моральный дух как среди американцев, так и среди афганцев был очень высок. Афганцы чувствовали себя заслуженными героями долины Печдара, добившимися успеха и признания. Пользующийся популярностью командир отряда по имени Горзанг, стальной ветеран российского конфликта, произнес красочную и запоминающуюся речь о своей миссии и верности американским братьям по оружию. Рэнди и я получили по огромному афганскому "лею" из сложенных пакистанских рупий - традиционный праздничный подарок, которым я до сих пор дорожу. Затем мы сделали групповую фотографию всей нашей роты, вознося хвалу Аллаху и держась за руки, как многие мужчины в афганском духе. Это был великий день для них и прекрасный подарок на мой тридцать второй день рождения.

Через пять дней после этой церемонии нас посетил журналист, конкурирующий с журналом " Time", "U.S. News and World Report". Как бы я ни был счастлив, что нас снова отметили, это был горько-сладкий день, поскольку командировка Кортни закончилась и его отправляли домой. Он стал нашим хорошим другом и проделал для нас большую работу; его будет не хватать каждому члену нашей группы. Репортеры U.S. News казались довольно крутыми, а их ведущий журналист Марк Маззетти, похоже, с пониманием отнесся к тому, что мы не только копали колодцы, но и собирали оружие. Однако прошло несколько недель, прежде чем его статья появилась в печати.

Утром 18 апреля у нас была назначена встреча с шурой района Чапа-Дара в кишлаке Кандай, примерно в восьми милях к востоку от лагеря Блессинг, для обсуждения вопросов безопасности, обмена информацией и передачи мест тайников. Мы получали информацию о тайниках из этой части долины почти ежедневно; пока я был в отпуске, Скотт забрал более двадцати грузовиков HiLux с боеприпасами у бывшего командира моджахедов, который теперь служил в полиции в Дигале, кишлаке рядом с Кандаем. Таким образом, это был важный район в нашей сфере влияния.

К сожалению, наш план отправиться туда восемнадцатого числа натолкнулся на препятствие, поскольку четырехзвездный генерал решил посетить нас в тот же день. Однако он не мог точно сообщить, когда он прибудет, и Вэнс отказал нашему CONOP в посещении шуры, чтобы быть уверенным, в том, что мы будем на месте, когда генерал прибудет.

Мне льстили все эти визиты высокопоставленных лиц, но отменять шуру было не с руки: Мы собирались провести запланированную операцию.

Чтобы обойти приказ Вэнса "в разрешении отказано", мы сменили позывные и коды непредвиденных обстоятельств, чтобы можно было пользоваться спутниковой связью без ведома штаба о том, какое подразделение проводит операцию. Например, наш позывной "Hammerhead" стал "Guppy"[4], а наш код для запроса QRF в случае возникновения проблем стал "Send in the Clowns"[5]. Мы решили, что если генерал появится, когда мы еще будем в Кандае, Рэнди проведет экскурсию и будет тянуть время; если повезет, то мы сумеем встретиться с шурой и начальством, и никто не узнает об этом.

Когда мы выезжали из ворот, я получил по радиостанции сообщение, что генерал задерживается и что мы сможем осуществить визит в Кандай, если вернемся в Блессинг через четыре часа. Так что наша уловка не понадобится.

Мы отправились в путь рано утром, чтобы быть в Кандае к 09:00, но на полпути туда лопнули два колеса. Взяв на день грузовик одного из жителей кишлака (и переплатив ему за шофера), мы прибыли на час позже в шуру, где нас приветливо встретили около сотни старейшин. Это не то выступление, которое хочется провалить. Встреча прошла хорошо, хотя при таком количестве участников она не была короткой. Около полудня, договорившись о некоторых вопросах безопасности и убедившись, что Кандай - не враждебная территория, мы со Скоттом вежливо откланялись. Запрыгнув в грузовик, мы помчались обратно на юг, мчась по паршивым дорогам, как "Dukes of Hazzard"[6]. Мы уже собирались поздравить себя с тем, что успели вернуться вовремя, когда по радиостанции раздался голос Рэнди.

"VIP все еще в Абаде. Не ломайте себе шеи".

Так что у нас была передышка, пока мы размышляли над философским аспектом "ждать и догонять" в расписании вышестоящего командования. Вернувшись в Блессинг, мы успели сменить футболки и коротко поговорить с капелланом Эриком о ремонте мечети, прежде чем на горизонте показались два огромных вертолета. Это были MH-47, "Кадиллаки" в мире вертолетов, и когда они приземлились, мы поняли, почему. Из них выпрыгнули не один, а три генерала - четырехзвездный, трехзвездный и однозвездный, а также полковник Херд, подполковник Кастер, майор Стюарт и целый ряд других пташек и высокопоставленных чиновников.

Генералы были предельно просты и задавали отличные вопросы. В 2004 году в армии оставалось не так много солдат, которые делали то же самое, что и "Hammerhead Six" в Печдаре, так что я был в своей стихии, выступая перед ними очень уверенно в качестве эксперта по лагерям спецназа "А". В какой-то момент я, видимо, слишком расслабился и забыл о надлежащем почтении к званию. Я увидел, как майор Стюарт улыбнулся и погладил лацкан своего боевого мундира, давая мне понять, что я разговариваю с высшим командованием армии.

Кульминацией визита стала демонстрация боевых стрельб из нескольких видов нашего трофейного оружия, включая 107-мм ракетную установку, которую Ян провел для гостей с должным энтузиазмом. Это было впечатляюще само по себе, а поскольку оно было проведено целиком с использованием оружия из обнаруженных тайников с оружием, оно продемонстрировало наш успех в недопущении попадания огневых средств в руки противника. Шел восьмой месяц нашей командировки. На протяжении всего этого периода мы старались изо всех сил, чтобы заслужить дружбу местных жителей, таких как старейшины Кандая, и наконец-то нас сочли достаточно успешными, чтобы два крупных американских журнала и группа генералов посчитали нужным почтить нас своим присутствием. Потребовалось немало времени, чтобы добиться такого признания, и это было приятно.

"Жизнь - это то, что происходит с тобой, пока ты занят составлением других планов". На протяжении нескольких недель сложного ожидания я думал о том, что знаменитая фраза Джона Леннона попала прямо в цель. Оглядываясь назад, я вижу, что постоянной темой того периода было "ожидание". В то время, однако, происходило так много всего другого, что мои планы по предотвращению нападения или возвращению домой изо дня в день перегружались самой жизнью - рутинными делами, которые становятся настолько частью повседневных забот, что они так же незаметны и необходимы, как солнечный свет или воздух.

Я думаю, например, о ситрепах[7], которые я отправлял в Баграм почти каждый день нашего пребывания в Печедаре. Вот пример от 10 апреля:

Сегодня ASF сменили ОП и провели патрулирование в Дарикаре, Гуру и VCP на дороге в долину Уэйгал. Отряд ASF, действуя на основании полученной информации, обнаружил тайник в кишлаке Вало Танги, состоящий из (1) 14,5-мм зенитной пушки ЗПУ (в сборе с "Космолайном"), (3) мин типа ПМН , ствола ДШК ("Дишка"), (6) ящиков с 14,5-мм патронами. ODA провела собрание районной шуры и заставила всех старейшин подписать соглашение о том, что вся помощь CA и т.д. зависит от их помощи лагерю и что дальнейшие нападения со стороны кишлаков будут ложиться на плечи кишлачных старейшин. 18A и 18F встретились со старейшинами кишлаков Шулек и Калайгал, чтобы получить информацию и предупредить их не укрывать чужаков или АКМ. Отдел по гражданским вопросам продолжал контролировать строительство клиники и школы. Завершено строительство туалета и водопровода в лагере. Продолжались работы по благоустройству/строительству лагеря: возведение подпорной стены в комплексе ODA и проволочных заграждений по северной стороне периметра лагеря.

Этот довольно типичный отчет о работе хорошо показывает рутинное разнообразие задач, которые в совокупности составляли инициативу по работе с "сердцами и умами". Мы постоянно работали над улучшением наших позиций, как в прямом смысле оборонительных позиций лагеря, так и наших позиций человеческого фактора. Это означало, что на любой неделе, в любой день "Hammerhead Six" может быть привлечен к поиску тайника с оружием, посещению школы, покраске мечети, беседе с группой старейшин или наблюдению за стрельбой из минометов.

Наш проект по изъятию оружия продолжал процветать. Жители кишлаков почти ежедневно приносили нам оружие, и мы постоянно получали информацию о других тайниках, которые нужно было извлечь из полей, пещер и кишлаков. Наши бойцы ASF занимались поиском многих из них, иногда самостоятельно, а иногда в сопровождении морских пехотинцев, которым очень нравилась эта миссия и та самостоятельность, которую мы им предоставили. Несколько раз в неделю патруль ASF возвращался в лагерь с грузовиком Toyota, груженным РПГ, ракетами и боеприпасами. Мы получили так много боеприпасов, что в условиях ограниченного места для хранения нам приходилось проводить часы на полигоне, тренируясь в стрельбе из РПГ, чтобы сжечь все запасы.

В конце апреля рутина продолжалась. Двадцать первого числа я вручал награды лучшим ученицам местной школы для девочек - школы, которую мы отремонтировали и расширили. На следующий день мы ответили на залп из трех ракет, выпущенных по нашему командному пункту (кстати, в этот же день в 145 милях[8] к югу от нашего лагеря от дружественного огня погиб армейский рейнджер Пэт Тиллман[9]). Двадцать шестого числа мы отправили патрули ASF для проведения разведки возможной активности противника на южном хребте - направлении, с которого мы ожидали нападения. К концу месяца большинство патрулей проводилось афганцами, и я писал в своем дневнике, что "горжусь тем, что вижу вокруг себя, и тем, как мы построили это с нуля". Мы продолжали укреплять ОП на случай нападения.

4 мая мы заметили вооруженных людей на известной нам огневой позиции РПГ[10] и получили информацию о том, что этой ночью на нас нападет группа численностью до взвод. То, что я записал в своем дневнике в тот день, показывает сочетание восторга и опасений, которые, должно быть, испытывают многие командиры накануне боя. "Мы много работали, чтобы подготовить хороший план обороны, и я чувствую, что мы готовы настолько, насколько это возможно. Я молюсь, чтобы мы были точны, а они - нет. Моя цель - вернуть всех моих парней, и я надеюсь, что сегодня мы дадим плохим парням возможность вернуться к Аллаху, а моим парням - вернуться домой к своим близким".

В тот вечер долгожданная атака наконец-то состоялась. Это было сразу после заката и наступления сумерек пятого мая - дня, который мексиканцы и американцы мексиканского происхождения знают как Синко де Майо, годовщину победы Мексики над французами в битве при Пуэбле в 1862 году[11]. Но предвкушение, как оказалось, было больше, чем само событие.

Вместо взвода, к которому мы готовились, мы столкнулись с горсткой широко рассредоточенных и, похоже, дезорганизованных атакующих - никто из них не приблизился к нам настолько близко, чтобы их можно было распознать. ОП "Команч", укомплектованный морскими пехотинцами, подвергся ракетному и стрелковому обстрелу, пока на помощь не пришли морские пехотинцы и солдаты ASF из ОП "Хаммерхед". Слушая по своей радиостанции призывы о помощи и мгновенный, яростный ответ товарищей из "Хаммерхеда" по всей долине, я испытал острое чувство товарищеского духа этих парней; в ту ночь они сделали честь себе, ASF и Корпусу. В самом главном лагере все, что мы получили, это неприцельный залп ракет из афганской космической программы: то, о чем я доложил как о "неточном ракетном обстреле с неизвестных позиций пуска". В результате наши силы понесли только одну незначительную потерю - солдат ASF был ранен в ОП "Hammerhead".

Я поблагодарил за наше спасение и со смешанными чувствами приказал ODA 935, находившемуся в то время в Абаде, установить VCP около кишлака Кандогал, чтобы перекрыть нападавшим пути отхода из долины. Они сделали это, но ничего не обнаружили, и через несколько часов мы отправили их домой. Так что последняя запись в моем дневнике об этом долгожданном событии гласила: "Прошлая ночь была немного захватывающей, но в основном разочаровала".

Позже мы узнали от местных информаторов, что скромная атака выявила две вещи. Во-первых, поскольку мы выкупили много боеприпасов, которые обычно приобретались врагом, у них заканчивались боеприпасы. Это не означало, что поставки прекратились, просто со вторым покупателем на рынке стало меньше запасов и меньше интереса к продаже Ихласу. Во-вторых, у них не хватало новобранцев, готовых напасть на нас. Наша работа с муллами делала обвинение «ненавистников ислама» нелепым, и поэтому нападки на американцев не были так популярны среди мужчин призывного возраста, как это было шесть месяцев назад. Изучение этого уменьшило фактор “в основном разочаровывающий”.

На следующий день мы присутствовали на шуре в кишлаке долины Уэйгал, которая в какой-то момент грозила перерасти в драку стариков. Враждующие старейшины в течение многих лет, вцеплялись друг другу в глотки из-за прав на воду, как часть кровной мести, в результате которой многие дома были сожжены дотла, а несколько человек погибли. В тот день было слишком много гнева, чтобы чего-то добиться. Это было более серьезнее, чем шуры, к которым мы привыкли, и это стало одним из тех случаев, как и просьбы о благословении моего брака, которые я решил, что лучше предоставить местным жителям разбираться самим.

Вернувшись в лагерь, мы с удивлением увидели, что во второй раз менее чем за месяц нас навестил командир нашего батальона подполковник Кастер. На этот раз в сопровождении сержанта-майора Уэбба и капеллана он держал в руках гранки статьи, которую, по его мнению, мы хотели бы увидеть. Это была статья Марка Мазетти для U.S. News.[12]

Украшенная фотографиями макового поля, лицами некоторых девочек из школы, которую мы построили, и лихой фотографией Джейсона во время рейда в поисках оружия, статья была озаглавлена "Говори спокойно, неся большой пистолет: В глубинку со спецназом". Это была хорошая история. К 10 мая, когда она появилась на прилавках, местоположение лагеря Блессинг уже не было секретным, а интервьюируемые уже не были анонимными. Фамилий не было, но соответствующие цитаты были приписаны "Рону", "Скотту" и "Джиму", а также полковнику Херду. Неудачно выбранная Джими фраза о том, что наше местоположение "похоже на Little Big Horn"[13], заслужила соответствующую колкость от подполковника Кастера, но в целом U.S. News представила деликатную картину нашей сложной миссии: Нам предстояло "развивать разведывательную сеть, завоевывать доверие местных жителей, выслеживать террористов и создавать армию из афганцев, которые десятилетиями не знали ничего, кроме войны". Хорошее краткое описание того, что мы делали.

Наши любимые строки в рассказе появились ближе к концу. Отметив непринужденную одежду, которой отличаются солдаты SF (бороды, бейсболки и кроссовки), Маззетти пошутил, что нас "можно легко принять за тяжеловооруженных лыжников бомжей". Это была описание, которым мы стали дорожить: Сейчас, когда мы иногда вновь встречаемся, эта фраза по-прежнему вызывает улыбку.

Другая любимая фраза была связана с шурой Кандая, на которой мы со Скоттом присутствовали в день визита генералов. Мазетти позволил себе некоторую вольность, изобразив нас "нервно сверяющими часы", в то время как четырехзвездный генерал "охлаждал свои пятки" в Блессинге. На самом деле, как я уже говорил, мы не были настолько непочтительны, чтобы проигнорировать визит генерала в наш лагерь. Мы покинули шуру в такое время, чтобы вернуться на час раньше королевской партии (ведя машину как сумасшедшие), поэтому мы не заставляли его ждать - он заставил ждать нас. Тем не менее, Мазетти был прав. Если бы пришлось выбирать между генералом и шурой, генералу пришлось бы ждать нашего возвращения. "Шура была важнее".

Нетрадиционная война - это не простое понятие. Понимание ее дается не каждому, и уж точно не журналистам, которые ищут фейерверки. Одна эта фраза - "Шура была важнее" - говорит о том, что Мазетти все понял правильно.

[1] Майкл Уэйр, «Где бен Ладен? (Michael Ware, “Where’s Bin Laden?): U.S. Special Forces in Afghanistan Are Going Native in Their Hunt for Al-Qaeda's No. 1». Time, March 29, 2004: 30-31. (примавтора)

[2] Воригинале «how kinetics—even simulated kinetics»

[3] По необяснимой причине «штабные» и так сказать «журналисты» любят всяческие «пострелухи» и заказные «войнушки» под видеокамеры.

[4] Рыбки Гуппи

[5] Пришлите клоунов

[6] «Придурки из Хаззарда» (англ. The Dukes of Hazzard) — американский телесериал, который транслировался по телесети CBS с 1979 по 1985 годы.В 2005 году вышел фильм базирующаяся на одноимённый телесериале.

Телесериал повествует о приключениях двух двоюродных братьев Бо и Люка Дюков, проживающих в вымышленном округе Хаззард, штат Джорджия и использующих в качестве средства передвижения Dodge Charger 1969 года выпуска, характерной окраски (с изображением флага Конфедерации на крыше) и под названием «General Lee» (в честь знаменитого военачальника Конфедерации, бывшего командующего армии Северной Вирджинии).

На протяжении фильма они занимаются перевозкой самогона и избегают различных ловушек, расставляемых на их пути коррумпированным комиссаром Дж. Д. Хоггом (более известным как «Босс» Хогг) и его союзником, шерифом округа Роско П. Колтрейном.

[7] Доклад, сводка по радиосвязи.

[8] 233,35 км.

[9] Патрик Дэниел Тиллман (англ. Patrick Daniel Tillman; 6 ноября 1976 — 22 апреля 2004) — игрок в американский футбол, оставивший профессиональный спорт и вступивший в армию США в 2002 году. Погиб под «дружественным огнём» в горах на востоке Афганистана. Его смерть широко освещалась в СМИ и стала предметом военного расследования, в ходе которого показания давал даже бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд

[10] Видимо ошибка в оригинале, речь идет о РСЗО

[11] Этот праздник иногда называют мексиканским аналогом дня Святого Патрика. Он отмечается блюдами мексиканской кухни, национальной музыкой и танцами. В этот день устраиваются крупные фестивали и карнавалы. В некоторых районах празднование может растянуться на целую неделю.

[12] Mark Mazzetti, «Speak Softly, Carry a Big Gun: Into the Hinterland with the Special Forces.». U.S. News & WorldReport, 10 мая 2004 года: 40-42.(прим. автора)

[13] Би́тваприЛи́ттл-Бигхо́рн (англ. Battle of the Little Bighorn) —сражениемежду индейским союзом лакота—северные шайенны и Седьмым кавалерийским полком армии США, произошедшее 25—26 июня 1876 года у реки Литл-Бигхорн (досл. — Малая [река] Толсторог) в Монтане. Битва закончилась уничтожением пяти рот 7-го кавалерийского американского полка и гибелью его знаменитого командира Джорджа Кастера.