10.ПОДГОТОВКА К ПАТРУЛИРОВАНИЮ

В КОНЦЕ 1969 года на стене было ясно написано, что операции в I корпусе замедляются для большинства наземных подразделений морской пехоты, но роль 1-й разведывательной роты как глаз и ушей командующего десантными силами морской пехоты фактически потребовала увеличения нашей патрульной активности.

Первая разведывательная рота была удостоена Почетной грамоты подразделения[1], и, в частности, цитата гласила:

В ноябре 1969 года, перед лицом численно превосходящих сил противника, которые использовали агрессивные, хорошо обученные контрразведывательные силы, 1-я разведывательная рота неоднократно проникала в логова противника и предоставляла информацию, жизненно важную для последующего фиксирования и уничтожения этих сил. Используя подлинно дальнее патрулирование, вражеский маршрут снабжения был обнаружен патрулями в сорока милях за пределами основного периметра обороны союзников и далеко за пределами дальности действия оружия поддержки. Было установлено, что "дорога из желтого кирпича" [трасса 614], которая, как предполагалось, является основным маршрутом снабжения, на самом деле не используется. После продолжительного патрулирования в пределах тринадцати миль от лаосской границы рота подтвердила, что новым маршрутом теперь является дорога 610.

В период с 9 марта по 23 ноября 1969 года патрули 1-й разведывательной роты обнаружили 7 747 врагов и захватили девять военнопленных, а также множество документов противника. За этот период активность была достаточно высокой, поэтому были представлены к награждению следующими наградами: двумя Крестами ВМФ, одиннадцатью медалями "Серебряная звезда", двумя медалями "Легион за заслуги", тридцатью двумя медалями "Бронзовая звезда" и сорока тремя "Пурпурными сердцами". Важность способности патрулей роты Force Recon собирать разведывательную информацию отражена в представлении к награде Meritorious Unit Commendation за этот период:

Специальные задачи роты включали проникновение глубоких и дальних разведывательных патрулей в самое сердце территории, контролируемой противником, для обнаружения мест сосредоточения сил противника, запасов и линий связи, а также захват личного состава противника. Перед лицом численно превосходящих сил противника, которые использовали агрессивные, хорошо обученные контрразведывательные силы, рота неоднократно проникала в логово противника, выполняя поставленные задачи и предоставляя информацию, жизненно важную для последующего фиксирования, блокирования и уничтожения несметного количества сил противника. Совершив в общей сложности 191 разведывательных выходов, собранная ими информация стала основой и поводом для проведения операций и массированных авиационных и артиллерийских ударов по базовым лагерям, линиям связи и складам снабжения противника. Информация, собранная патрулями роты, в значительной степени позволила установить принадлежность и местонахождение недавно проникшего в провинцию Куангнам 90-го полка СВА, выход 21-го и 1-го полков СВА из провинции Куангнам и последующее возвращение этих подразделений. Разведданные, полученные в ходе патрулирования, послужили основой для успешных вылазок, включая операцию "Дарем Пик", 1-й дивизии морской пехоты в горы Кусон и долину Анхоа, где были обнаружены и уничтожены чрезвычайно сложные базовые лагеря противника и большое количество припасов. Противник был лишен жизненно важного пути к Данангу с юга и Анхоа с востока, а его планы наступательных операций в этих районах были фактически сорваны. Во время проведения операций для III Морского амфибийного соединения рота получила задание обнаружить штабы V военного района и 44-й группы противника, связанные с ними объекты, а также пути снабжения и коммуникации в юго-западной части провинции Куангнам. Патрули Force Recon смогли обеспечить поток ранее неизвестной и чрезвычайно ценной информации из внутренних районов базирования противника. Благодаря неоднократному пресечению деятельности вновь выявленных объектов и сооружений, противник был выведен из равновесия и лишен возможности начать летнее наступление 1969 года в тех масштабах, которые он планировал.

Одним из двух врученных крестов ВМС, которыми были награждены морские пехотинцы 1-го отряда разведки за действия в этот период, был сержант Джозеф Р. Крокетт-младший.

Во вторник, 12 марта 1970 года, генерал-майор морской пехоты Реймонд Дэвис с гордостью вручил Крест ВМС Джозефу Крокетту, который в то время был курсантом роты "С" в Командовании по подготовке и обучению морской пехоты в Куантико, штат Вирджиния. Крокетт был удостоен второй по значимости награды страны за исключительный героизм, проявленный им во главе группы из восьми человек против сорока северовьетнамских солдат.

Сержант Крокетт возглавлял группу, состоящую из заместителя командира группы, двух радистов, одного гранатометчика M79, двух стрелков M14 и одного стрелка Ml6. Эта разведгруппа 1-го отделения получила задание наблюдать за предполагаемым маршрутом снабжения противника в течение пяти дней. Задание было продлено еще на один день, и 23 апреля в 06:40 группа вступила в контакт с подразделением СВА, состоящим примерно из сорока солдат противника.

Группа разорвала контакт с вражеским подразделением, убив одного из них, и начала серию тактических действий по подавлению северовьетнамской позиции. Эти действия продолжались почти до 13:00, когда вражеские солдаты бросились на морпехов. Когда все остальные морские пехотинцы были ранены, а один погиб в первые минуты второго контакта, сержант Крокетт схватил гранатомет M79 и, преодолев пятьдесят метров по открытой местности, открыл шквальный огонь по противнику.

В интервью, опубликованном в газете базы, "Куантико Сентри"[2], сержант Крокетт заявил: "Я сделал сорок выстрелов из M79, прежде чем понял, что происходит".

Он убил одного вражеского солдата и ранил еще четырех, прежде чем у него закончились боеприпасы.

Используя рацию, сержант Крокетт вызвал артиллерийский огонь на расстояние около пятидесяти метров от своих людей. Перебегая от одной позиции морской пехоты к другой, он забрасывал вражеских солдат всеми гранатами, которые мог найти, заставляя их отступать и перегруппировываться.

Противник начал разжигать костры, пытаясь выжечь позицию сержанта Крокетта. Он попытался, но безуспешно, потушить огонь своей курткой. Затем сержант Крокетт отвел своих раненых товарищей подальше от огня, останавливаясь только для оказания первой помощи и ведения огня по противнику.

Когда прибыл спасательный отряд из десяти вертолетов, сержант Крокетт привязал к своей спине воздушную панель и бесстрашно вышел на открытую поляну. С цветной тканью на спине он стоял на виду у противника и обозначал зону посадки для эвакуационного борта.

В состав отряда входили четыре вертолета с пехотной группой поддержки морской пехоты и шесть вертолетов, огневой поддержки, которые приняли бой на себя. Сержант Крокетт оказал помощь в эвакуации раненых, а затем предпочел уйти из района, вместо того чтобы эвакуироваться самому.

Примерно в то же время, когда сержант Крокетт был награжден Крестом ВМС за свои героические действия, 1-я разведывательная рота была выведена из-под оперативного и административного управления (OPCON и ADCON) 1-го разведывательного батальона, и ей было поручено оказывать разведывательную поддержку командующему генералу III MAF.

Начиная с декабря 1969 года, пока 3-я разведывательная рота осуществляла патрулирование в глубинах долины Ашау, 1-я разведывательная рота приступила к долгой и опасной миссии по разведке местности в коридоре Тхыонгдык[3], обычно называемом "дорогой из желтого кирпича". Для 1-й разведывательной роты стало стандартной практикой проводить учебное патрулирование за пределами территории роты перед отправкой групп на разведку коридора Тхыонгдык. Первый учебный патруль, к которому я присоединился, получил четырехдневное задание действовать вдоль участка пляжа, расположенного в нескольких милях к югу от Дананга, и этот учебный патруль сразу же открыл мне глаза на сходства и различия в том, как проводилась подготовка в 3-й роте разведки и 1-й роте разведки.

Нам было дано три дня на подготовку к заданию. Наша новая группа состояла из семи человек: сержанта по имени Кристофер, который был назначен командиром группы; его радиста; заместителя командира группы (ATL), капрала; трех стрелков и меня. Один из трех стрелков, по настоянию ATL, был назначен нести вторую радиостанцию.

Мы начали подготовку к патрулированию с группового инструктажа, который проводил новый сержант.

- Я знаю большинство из вас только по тому, что видел вас на территории роты. Это будет мой пятый разведывательный патруль в качестве командира группы, но в этом патруле нас всех оценят, прежде чем мы отправимся на какие-либо задания к западу от Дананга. Мне нужна определенная информация от каждого из вас. Во-первых, мне нужно знать ваше звание, фамилию, последние три цифры вашего служебного номера, вашу группу крови[4], а затем количество миссий, в которых вы участвовали до этой.

- Рядовой Адамс, 952, В (III) положительная (+), нет.

- Младший капрал Морган, 442, О (I) отрицательная (-), восемь миссий.

- Младший капрал Хоик, 303, В (III) отрицательный (-), ни одного.

- Младший капрал Дикерсон, 222, О (I) отрицательный (-), ни одного.

- Младший капрал Дэвис, 787, О (I), нет.

- НМ-3 Нортон, 690, О (I) отрицательный (-), двадцать два.

- Ты новый док из 3-й ОРР, верно?

- И младший капрал Морган, и я прибыли сюда из 3-й разведывательной роты.

- Ну, учитывая, что совместно у вас тридцать миссий, я рад, что они назначили вас обоих в эту группу.

Сержант сказал это как комплимент, но внезапное осознание того, что большинство членов этой группы практически не имели опыта работы в джунглях, заставило меня и младшего капрала Моргана обратить особое внимание на то, что сейчас обсуждалось.

Сержант продолжил свой инструктаж, рассказав об общем характере нашей миссии и почасовом расписании наших тренировок. Сюда входил стандартный перечень оружия, которое необходимо иметь при себе; количество боеприпасов, которое должен взять с собой каждый человек; специальное оборудование, которое необходимо проверить, такое как PSID, оптические прицелы, минно-подрывные средства; а также наши рационы питания и воды. Нам сказали, что эта миссия будет разведкой маршрута, и что в течение четырех дней мы должны установить несколько наблюдательных постов, установить и снять наши датчики, а также определить, используются ли в этом районе какие-либо тропы.

Большую часть следующего дня мы провели в тренировках действий при внезапной встрече с противником (IA drills[5]), которые мы должны были предпринять во время засады, отрабатывали как засадные, так и противозасадные действия, необходимые группе, для выхода из засады. Эти действия нужно было отрабатывать до тех пор, пока они не станут на уровне инстинкта. После отработки действий IA мы отрабатывали сигналы руками и ногами, пока командир группы и его помощник не остались довольны. Затем мы отрабатывали порядок движения, во время патрулирования. Это включало в себя и порядок построения. Необходимо было ползти, прежде чем идти, и идти, прежде чем бежать. Целью отработки этого типа движения была уверенность в том, что любой боец группы способен взять на себя ответственность в случае гибели или ранения командира.

Наши тренировки в 3-й разведроте были направлены на то, чтобы мы уставали. Как говорил майор Ли: "Когда вы устали, вы будете совершать ошибки, и эти ошибки могут стоить вам жизни". На пятый день пути не так легко подняться на высоту более двух тысяч метров, как в первый день, когда вы отдохнули. Тренируйтесь быть уставшим, совершать ошибки в тылу, а затем исправлять их".

Это была совершенно новая группа, и хотя я был уверен в нашем сержанте, командире группы, и в младшем капрале Моргане, я не был уверен в остальных, и я не ожидал, что они будут уверены друг в друге или во мне. Тот тип уверенности, который мы ожидали друг от друга, должен был быть усвоен и продемонстрирован в ходе обучения, а затем применен в полевых условиях.

Будучи бойцом 3-й разведывательной роты, младший капрал Морган неоднократно демонстрировал свою способность ориентироваться в джунглях, быть надежным членом группы, сохранять хладнокровие под огнем. Он умел пользоваться картой и компасом. Он знал, как оказать первую помощь, и умел пользоваться рацией для вызова воздушной поддержки. Того же нельзя было сказать об остальных членах нашей новой группы, и именно это делало нашу подготовку еще более серьезной. Жизнь каждого человека, успех всей группы и выполнение нашей миссии зависели от того, насколько мы будем внимательны к тому, чему нас учили и что мы отрабатывали. Для нас с Морганом это была возможность помочь в детальной подготовке патруля, поскольку то, что для нас двоих было второй натурой, для четырех бойцов группы, никогда не бывавших в джунглях, было новым опытом. Сержант был рад нашей помощи, и его успокоил уровень нашего опыта. Мы делились с группой всем, что знали.

Мы начали перекрестную подготовку этих новых людей с контрольного списка, как нас учили в 3-й разведроте. Радиостанция PRC-77 была разобрана и собрана, пока каждый не смог сделать это с завязанными глазами. Был описан и отработан метод предварительной настройки радиочастот, а также метод правильной очистки всех разъемов батареи и трубки рации. Важность радиостанции невозможно переоценить. Эта единица оборудования была нашей единственной связью с внешним миром и с любым видом дополнительной поддержки, которая могла нам внезапно понадобиться. Одно дело - считаться глазами и ушами командующего III MAF, но если мы не могли передать свои наблюдения, мы были бесполезны для него, мы были обузой, а не активом.

Наше личное снаряжение было стандартизировано. Каждый человек носил свое снаряжение совершенно одинаково, и это снаряжение было упаковано в наши рюкзаки в одном и том же месте. Каждый член группы знал, где находится мое медицинское оборудование. Они точно знали, где я храню морфин, и знали, как его вводить. Их также научили, как вводить сывороточный альбумин (препарат для увеличения объема крови), который я всегда носил с собой. Я знал, у кого какое специальное оборудование и боеприпасы и как их использовать. Обучая друг друга таким образом, мы повышали свои шансы на выживание.

Командир нашей группы постоянно повторял правила поведения во время патрулирования. Он запрещал разговаривать во время выполнения задания. Поскольку разговаривать было запрещено, единственным средством связи внутри группы были сигналы руками и ногами. Правило гласило: если сигнал понятен каждому члену группы, то мы отрабатываем его и используем.

Детальный осмотр нас и нашего снаряжения был ежедневным событием. Мы тренировались полностью экипированными и с холостыми боеприпасами. Мы начинали свой распорядок дня с осмотра командиром группы. Наш камуфлированный раскрас проверялся, чтобы удостовериться, что он полностью покрывает нашу шею и уши. С винтовок были сняты погонные ремни и карабины с антабками, так как они издавали шум. Вместо ремня был использован нейлоновые парашютные стропы. Каждому бойцу группы велели попрыгать на месте; если был слышен металлический звук, его находили и глушили. Наши ботинки для джунглей были тщательно проверены. Если каблуки были изношены, ботинки заменялись. Казалось бы, самые незначительные вещи могли привести к тому, что члена группы могли увидеть или услышать в джунглях. Звяканье жетонов, плеск воды в полупустой фляге или кашель курильщика могли оказаться смертельными. В связи с этим каждый член группы считал своим долгом быть чрезмерно критичным к своим товарищам.

Даже то, как именно мы будем, есть и спать, было отрепетировано. Звук открываемой банки мог предупредить врага о нашей скрытой позиции. Звук небрежно выброшенной металлической банки мог сделать то же самое. Наш командир не разрешал принимать пищу одновременно двум бойцам. Прием пищи должен был начинаться после того, как командир группы даст сигнал "разрешаю", и не раньше. Все пустые банки должны были быть тихо закопаны[6]. Не должно было остаться никаких следов того, что мы когда-либо были в этом районе.

Что касается сна, то мы должны были найти самую густую растительность, в которой можно было бы спрятаться. Никому не разрешалось курить после того, как мы переберемся в нашу гавань, и никому не разрешалось покидать гавань по какой-либо причине, кроме как для процесса дефекации. Если кто-то храпел, ему позволялась эта роскошь только на одно короткое мгновение. После этого он спал в противогазе, надетом на его закамуфлированное лицо.

Все эти моменты были усвоены каждым членом группы. То, что не было освещено командиром группы или его заместителем, упоминалось либо Морганом, либо мной. Мы знали, что большая часть времени опытного бойца группы уходит на то, чтобы наблюдать за новичками и выявлять возможные ошибки. Конечно, ошибки могли быть допущены во время тренировок в тыловом районе. Для этого и проводились занятия. Во время выполнения задания не было времени отрабатывать навыки патрулирования.

К концу третьего дня после многократных практических занятий, отработки упражнений по IA и сигналов руками и ногами, мы почувствовали, что у нас есть задатки довольно хорошей команды. По крайней мере, мы были достаточно подготовлены, чтобы в течение четырех дней патрулировать девятикилометровый участок пляжа и вернуться обратно вместе.

Рано утром следующего дня вертолет морской пехоты CH-46 доставил нас на место, и мы, не теряя времени, выдвинулись из нашей зоны ответственности в сторону возвышенности, расположенной менее чем в километре к западу от нас. Поскольку мы не видели никаких признаков противника, мы чувствовали, что наша высадка не была обнаружена, хотя никогда не было никакой гарантии, независимо от того, какой тип высадки был использован.

Местность в нашей зоне позволяла нам наблюдать за плоской прибрежной зоной на востоке и небольшими холмами на западе. Наш поинтмен, младший капрал Хоик, очень умело использовал все имеющиеся укрытия, чтобы постоянно скрывать нас от возможного наблюдения. Его движение было медленным и уверенным, и командир нашей разведгруппы, сержант Кристофер, знал, куда он хочет направить группу, чтобы мы могли выдвинуться и занять наш первый наблюдательный пункт. Он хорошо изучил свою карту, наметил точку проникновения и последующие места, которые, по его мнению, даст нам преимущества с высоты из укрытия, вести наблюдение за местностью перед нами.

У нас не было проблем ни с передвижением, ни с обустройством НП. Даже погода была на нашей стороне. Несмотря на постоянное палящее тропическое солнце и удушающую влажность, на ближайшие сорок восемь часов никаких изменений в погоде не прогнозировалось. Новости о хорошей погоде всегда были обнадеживающими, потому что наша способность наблюдать за отдаленной местностью в бинокль была снижена из-за тумана, дождя и сильной облачности.

Не обнаружив никакой вражеской активности, мы сообщили о своей позиции и отошли от НП, чтобы провести первую ночь в безопасной и хорошо замаскированной гавани, расположенной менее чем в трехстах метрах от нашего НП. Была даже разработана тактика передвижения в гавань.

Поскольку никогда нельзя было быть уверенным в том, что за группой наблюдают во время движения, командиры групп обычно дважды перемещали свои группы перед ночевкой. Первое перемещение использовалось как точка сбора, место, которое было бы знакомо всем членам группы, исходя из его очевидного местоположения. Второе перемещение к месту фактического расположения гавани осуществлялось сразу после наступления морских сумерек[7]. Командир группы узнавал время восхода и захода солнца у начальника разведки роты перед выходом группы и использовал это время для движения в гавань и из нее.

Как только мы максимально скрытно переместились в наше укрытие, сержант Кристофер наклонился ко мне и прошептал:

- Док, я хочу, чтобы вы с Морганом взяли Дикерсона и расставили наши PSID и клэйморы вокруг нашей гавани. Он никогда не делал этого раньше, и вы двое покажете ему, как это делается.

Мне было приятно, что наш новый командир группы не считал меня «всего лишь санитаром» и быстро понял, что я способен не только выполнять эту работу, но и обучать этому мастерству. Когда я указал на Дикерсона и дал ему сигнал бросить свой рюкзак и следовать за Морганом и мной, он сделал это без колебаний. Я знаю, что ему до смерти хотелось спросить, что мы собираемся делать и почему выбрали именно его, но я намеренно не стал шептать или подавать ему сигнал.

Установка датчиков была не слишком сложной. Младший капрал Морган прикрывал нас, пока мы выдвигались на позицию. Растительность вокруг нас была зеленой и не издавала хруст, который привлекал внимание в более сухое время года. Почва была глинисто-песчаной, что означало, что прием сигнала через наш приемник PSID будет выше среднего. Мы справились с заданием менее чем за час. Дикерсон бдительно следил за тем, как я устанавливаю PSID и мины Клэймора. Он стал хорошим учеником, потому что понял, что в следующий раз именно его могут назначить выполнять эту задачу.

Люди внимательны, когда работают с взрывчаткой, и Дикерсон не был исключением из этого правила. Он передавал мины "Клэймор" так, словно это был бесценный антиквариат, и мне было приятно видеть, что он так серьезно относится к своей работе. Когда мы вернулись в гавань, мы провели провода для четырех хорошо замаскированных мин " Клэймор". Каждый член группы точно знал, какой адский ящик соответствует какой мине и где их можно найти в случае нашего обнаружения.

Первую ночевку мы провели без происшествий. Наши новые члены группы привыкли к сотням комаров и других кровососущих насекомых, которые не давали им спать большую часть ночи. То, что они не нанесли репеллент от насекомых на ботинки, руки и лицо, стало еще одним уроком, который вряд ли будет повторен.

Наши тренировки принесли свои плоды. В течение ночи наша очередность радиовахт работала хорошо. Никто не совершил непростительного греха - заснул во время дежурства, и вокруг нас не было обнаружено никакого движения. По сигналу руки сержанта Кристофера, Морган, Дикерсон и я вышли из зоны видимости гавани и сняли датчики и "клейморы". На этот раз, впрочем, Дикерсон выполнял основную работу, а мы с Морганом прикрывали его действия. Это был учебный опыт, и чем больше раз новому человеку приходилось участвовать, тем это было лучше.

Перед тем, как мы покинули территорию роты для вылета на задание, нам напомнили, что этот район считается относительно безопасным и что мы не должны ожидать какой-либо активности противника. У нас не будет артиллерии для непосредственной поддержки нашей миссии, но у нас будет поддержка с воздуха, если мы ее запросим. Тем не менее, мы отнеслись к этой миссии так же серьезно, как и к любой другой, где можно было ожидать контакта с противником. Если хоть на мгновение подумать, что любая миссия будет легкой прогулкой, ошибки будут оставаться неисправленными, и это приведет к тому, что члены группы ослабят свое отношение к делу.

Второй и третий дни мы медленно продвигались по местности, используя любую возможность, чтобы научить новичков искусству патрулирования. Старые следы, оставленные несколькими неделями ранее, указывались и сравнивались с новыми. Мы пересекали небольшие открытые участки по одному человеку за раз, как мы тренировались в тылу. Чистка нашего личного оружия, проводимая каждое утро и каждый раз, когда мы останавливались для наблюдения за определенной местностью, была обычным делом. Все это делалось без разговоров, с помощью сигналов, подаваемых руками и ногами.

На третью ночь мы получили по рации сообщение, что рано утром следующего дня вертолет морской пехоты CH-53 заберет нашу группу. Сержант Кристофер изучил свою карту и выбрал хорошее место для стоянки у пляжа, недалеко от гавани. До наступления морского рассвета[8] каждый из нас уже съел холодный завтрак, и мы, собрав вещи, двинулись к берегу.

Нам удалось совершить патрулирование на протяжении шести из девяти километров, которые составляли наш район поиска (РП)[9], и мы не заметили никакой активности противника. Остальные три километра мы могли наблюдать с наших наблюдательных пунктов. Наши средства радиосвязи работали безупречно, и никому не потребовалась срочная первая помощь, за исключением постоянного обрабатывания укусов насекомых и пиявок. Наш подход к выбранной LZ был осторожным и дал нам достаточно времени, чтобы изучить местность, прежде чем выдвигаться.

В 05:40 наш основной радист передал трубку командиру группы, который готовился сообщить прибывшему пилоту CH-53 о том, что ему нужно на LZ.

Преимущество ранней утренней эвакуации вертолетом заключалось в том, что противник не мог наблюдать за вертолетом или за самой посадкой с любого расстояния. Света было достаточно, чтобы пилоты вертолетов сопровождения и пилот CH-53 могли сориентироваться и четко определить точное местоположение LZ. Если бы разведгруппа попала под наблюдение и последующий обстрел вблизи зоны высадки, было бы достаточно времени для вызова дополнительной воздушной поддержки или сил реагирования. Самым большим недостатком ранней утренней высадки было то, что у высаживаемой группы не было преимущества наступающей темноты, в которой можно было бы прервать контакт и спрятаться.

- Блю Фокс, три шесть, это Сэндхерст Факт. Прием.

- Сандхерст Актив, это Блю Фокс, три шесть. Я нахожусь примерно в пяти микрофонах от вашей третьей позиции. Есть ли у вас видимость в данный момент? Прием.

- Вас понял, Блю Фокс. Мы находимся на ваших двух часах, на западе.

- Говорите, Сандхерст.

- Ваша зона посадки примерно сто метров в длину и шестьдесят метров в ширину. В зоне нет, повторяю, нет известных препятствий. Ваш лучший подход - с юга.

- Вас понял, повторяю южный подход.

- Блю Фокс, три-шесть, с севера дует легкий ветер в пять узлов. Любой вражеский огонь, скорее всего, будет вестись с запада. В этом районе противника не видели, повторяю, не видели. Вашему вертолету разрешено вести огонь в западном направлении на расстоянии до одной тысячи метров. Ваша LZ будет обозначена мигающим одиночным стробоскопом в южной части LZ. Прием.

- Вас понял, Сандхерст, готовность.

Был дан сигнал, чтобы мы встали и были готовы выдвинуться к CH-53, как только он приземлится. Пройдет всего несколько минут, и мы поднимемся в воздух и отправимся обратно в Дананг, но это был один из самых ответственных моментов патрулирования. Появилось чувство срочной необходимости попасть в вертолет, как только он приземлится, но это нужно было преодолеть, чтобы никто не ослабил тактическую бдительность, торопясь подняться на борт. Когда огромный "Веселый зеленый великан" мощно приближался к нашей позиции, я предложил Моргану надеть противогаз. Прошло много времени с тех пор, как его и меня забирал CH-53, но мы помнили мощь реактивных двигателей вертолета, которые поднимали песок и грязь в воздух под действием ротора. Другие члены группы последовали нашему примеру, и это позволило им временно не ослепнуть от жгучего песка.

Рампа вертолета была уже опущена, когда мы забрались на борт, и каждый из нас занял свое заранее назначенное место внутри вертолета. Борттехник экипажа подал пилоту сигнал "палец вверх", означающий, что все мы благополучно поднялись на борт, и через несколько секунд мы покинули зону и направились обратно в Дананг, на совещание по подведению итогов с начальником разведки роты.

Невозможно переоценить важность качества нашей подготовки к разведывательному патрулированию. Первая разведывательная рота в течение 1969 и 1970 годов понесла несколько потерь во время обучения. Несчастная смерть сержанта Даррелла Айерса была отнесена к многочисленным проблемам, связанным с тем, что в джунгли взяли слишком много новичков.

Сержант Айерс пришел в 1-ю разведывательную роту из 2-й разведывательной роты в Кэмп-Лежен, Северная Каролина. Те морские пехотинцы, которые хорошо его знали, считали его чрезвычайно знающим и зрелым сержантом морской пехоты, который когда-то покинул ряды морской пехоты, но вернулся на службу, попробовав мирскую жизнь гражданского человека. Будучи назначенным командиром группы в 1-й разведроте, сержант Айерс продолжал наслаждаться жизнью в джунглях и заслужил отличную репутацию взводного сержанта, всегда готового и стремящегося отправиться в бой. Из-за малого количества прошедших подготовку разведчиков в роте, новых и необученных морских пехотинцев приходилось "вводить в курс дела" для выполнения многочисленных задач, поставленных перед 1-й ОРР. Решением проблемы было взять одного или двух новичков в патруль, а затем позволить им учиться на собственном опыте.

Сержант Айерс сообщил своему командиру взвода, 1-му лейтенанту Дж. Дж. Холли, о своем намерении отправиться в патруль, в который, возможно, придется включить пять недавно принятых во взвод морских пехотинцев. Хотя лейтенант Холли предостерегал его от этого, считая, что в патруль следует брать не более двух новичков, сержант Айерс проигнорировал совет, полагая, что справится с этим. Когда 1-й лейтенант Холли отбыл из роты на заслуженный отдых в Австралию, сержант Айерс отправился на боевые.

Вскоре после того, как его группа была введена в район поиска, поинтмен группы подал сигнал «Стой». Сержант Айерс вышел вперед и спросил у поинтмена, почему он остановил продвижение группы вперед.

- Мне показалось, я слышу что-то впереди, и местность открывается», - ответил тот.

Сержант Айерс, похоже, был раздражен объяснением морского пехотинца и сказал:

- Нет, там ничего не слышно. Я тебе покажу.

Зная, что в его группе появился новичок, сержант Айерс пошел вперед, неся основную рацию группы, чтобы лично осмотреть опасную зону и прислушаться к любым звукам противника, прежде чем разрешить своей группе двигаться дальше. Во время наблюдения за местностью он попал под сильный огонь двух групп северовьетнамских солдат, ожидавших в засаде. Было видно, что он был многократно ранен огнем противника. Группа немедленно отошла с открытого участка, чтобы сформировать небольшой оборонительный периметр и оторваться от контакта. Второму радисту группы удалось вызвать связного, крикнув в трубку, что группа обороняется от непрерывных вражеских атак и нуждается в срочной эвакуации. В конце концов, благодаря помощи другой группы разведки 1-й ОРР, возглавляемой 2-м лейтенантом Джоном Бейкером, группа сержанта Айерса была вызволена, но только после того, как группа 2-го лейтенанта Бейкера использовала непосредственную воздушную поддержку морской пехоты и орудия «Спуки»[10] для подавления огня противника. В попытке найти тело сержанта Айерса, несколько разведгрупп из 1-го разведывательного батальона были отправлены в этот район несколько дней спустя, но были найдены только его рация, винтовка и снаряжение. Его тело так и не было найдено.

Еще одна смерть произошла в июне 1970 года, когда сержант Дэйв Викандер, также бывший морпех 2-го разведывательного батальона, возглавлял патруль. Сержанта Викандера любили все морские пехотинцы 1-й ОРР. Будучи старше большинства сержантов, Викандер ушел из морской пехоты, но решил, что ему не нравится то, что он видит снаружи, вернулся на действительную службу и был отправлен во Вьетнам. Его профессиональные знания и навыки командира группы были превосходны. Когда он вел свой третий патруль в районе, который обычно называли "Французской плантацией", началась сильная гроза, которая приближалась к позиции группы. В то же время большая группа гиббонов, известных как "скальные обезьяны", начала паниковать и бежать через район расположения группы. Когда раздались раскаты грома, сержант Викандер приказал членам своей группы убрать все боеприпасы с электродетонаторами и сложить их на соседнем склоне. Как только это было сделано, он попытался рассредоточить свою группу, чтобы защитить их от возможности срабатывания электрических детонаторов их зарядов или мин Клэймора. Затем он установил свою основную рацию на земле, выдвинул антенну до предела и протянул трубку рации настолько далеко, насколько она могла выйти из рации PRC-77. Ни одна из его тщательно продуманных мер предосторожности не сработала. Когда он оставался рядом с трубкой рации, молния ударила в антенну рации, прошла вниз по рации и через трубку ударила сержанту Викандеру в ухо. Он тоже погиб мгновенно.

[1] Meritorious Unit Commendation

[2] Quantico Sentry – Часовой Куантико

[3] Согласно «Словарю географических названий Вьетнама» Москва-1988 стр.317. Thượng Đức (Thuong Duc) см. BenGiang – Бензянг.

[4] Со времен СССР в нашей стране используется нумерация римскими цифрами, в Европе и США группы крови обозначаются латинскими буквами и цифрой. Первая группа (I) соответствует «0» (ноль), вторая (II) – «А», третья (III) – «В», четвертая (IV) – «АВ». На поверхности эритроцитов (красных кровяных телец) находятся особые молекулы, включающие углеводы и белки, – их называют антигенами.

[5]ImmediateActiondrills - действия по команде «К бою!»

[6] «Всё своё несу с собою»! Существует большой риск, что все будет обнаружено и по количеству мусора проведут подсчет состава РГ. Как в том мультфильме-«Нас всех посчитали»!

[7] Сумерки (twilight) — это интервал времени, во время которого Солнце уже скрылось за линией горизонта, но еще частично освещает небо. Принято различать три вида сумерек: Гражданские, когда Солнце находится ниже горизонта до 6⁰; Навигационные (морские) сумерки, Солнце находится ниже горизонта от 6⁰ до 12⁰.; Астрономические, Солнце находится ниже горизонта 12⁰ до 18⁰.

При Морских сумерках, степень освещения достаточная для навигации морских судов. В те времена когда не было GPS для этого использовали навигационные звезды и карту звездного неба, помимо прочего зажигались навигационные огни. Людям уже некомфортно и темновато.

[8] Морской рассвет - это момент, когда геометрический центр Солнца утром находится на 12⁰ ниже горизонта.

[9] area of operation (AO) - зона операции (ЗО)

[10] Spooky - Douglas AC-47 Spooky (также имеющий прозвища "Puff, the Magic Dragon") был первым в серии ганшипов, разработанных ВВС США во время Вьетнамской войны. Он был предназначен для обеспечения большей огневой мощи, чем легкая и средняя штурмовая авиация, в определенных ситуациях, когда сухопутные войска нуждались в тесной воздушной поддержке.