Никита Немцев. «Восток/Запад»
Дело было в Новосибирской/Омской/Оренбургской/Челябинской/––Саратовской области: дикий юг, выжженные чёртом прерии, стёршиеся до гравийки дороги, курды, рыси, контрабандисты – граница Россия/Казахстан.
По бескрайней пустыне, в костюме «дольче габана», в туфлях, исполненных песка, – идёт курд/казах/узбек: у него на поясе семь/восемь килограмм чёрного опиума.
В дождливой деревне – усталый/понурый/тоскливый – сгорбился над толстой книжкой русский анархист: с грустным чаем, пережёвывая морковку.
На погранпосте, в ковбойской/соломенной шляпе стоит пограничник с биноклем (человек без национальности). Настроение у него великолепное/удивительное/превосходное/невообразимое/восхитительное/чудесное/невероятное/изумительное/блистательное/исключительное/шикарное/предвкушающее – завтра он выходит в отпуск.
Курд/казах/узбек/иранец/индус/афганец/а-впрочем-чёрт-его-знает-кто – по имени Абдухаил – элегантно заносит/перекидывает/опускает свою ногу и рвёт о колючую проволоку штанину (русская сторона). Он оправляется и шлёпает по песку дальше.
Русский Сергей/Степан/Михаил/Андрей/Пётр/Жора/Артём/–– Ваня (по фамилии Устал) чай допивает/закрывает словарь Даля и отправляется на место встречи – в здешний салун/таверну/сельпо.
Пограничник Антон/Артём/Александр/Асаф/Азамад/Абай/Антипа/Авессалом/Агей/Антиох–– Вася заканчивает смену и в пыльном УАЗе-буханке едет домой. Тут/вдруг ему приходит эсэмэс от жены с просьбой зайти в «Эпицентр», купить молока/сливок, а то не с чем пить кофе. Вася хмурит лоб.
Весь в клубах пыли, Абдухаил парадной/измождённой походкой – мимо перекати-поля из проволоки – входит в село. Наклонившись/зачерпнув/хлебнув воды из колонки, на тюркском/пакистанском варианте русского он спрашивает девочку, где кафе «Эпицентр». Она показывает и садится на велосипед. Абдухаил вешает пиджак на руку и остаётся в жилетке.
В галошах/кальсонах/майке, Ваня идёт подпито́й походкой, но это только видимость – Ваня летит, ведь он трезвенник/стрейтейджер/веган/–– сыроед (как пишет академик Уголь: «Аппендикс содержит микрофлору, позволяющую питаться солнцем и левитировать – именно поэтому его целенаправленно вырезают врачи»). Летит, а кругом – развезло дождь, сельские сопли, коровы породы «Освенцим», кривозубые/разъехавшиеся домики, ямы по подбородок, битые бутылки, гнилые скамейки – (словом, русская действительность) и –
Вася в УАЗике трясётся/созерцает – жёлтое ничто: кручёные вязы, вздыбившаяся пыль, жадно-голубое, нескончаемое, неохватное небо, – и степь-степь-степь. Можно поехать на юг/запад/восток – и будет степь-степь-степь, полынь/можжевельник/бурьян/ожирелые-комары/два-недобитых-монгола-в-кожаных-латах/немного-русской-нефти-продаваемой-казахам-задаром (в Уральске заправиться дешевле чем в Озинках) – и степь-степь-степь, степь-степь-степь, и удивительно даже, как это Вася до сих пор не застрелился из табельного пистолета. Но тише, тише – степь-степь-степь-степь-степь, степь-степь-степь-степь-степь…
А над селом – жирная туча кружи́т...
Толкнув/ударившись о дверь/надпись «на себя», – Абдухаил вошёл в «Эпицентр». Колокольчиком/шпорами он не звенел, револьвером не крутил, а все местные резко обернулись – как бы: и чё?
– Мо-ожно во-оды по-о-ожа-алуйста? – попросил Абдухаил, растягивая гласные на манер суфийских песнопений.
Продавщица Руки-В-Боки сказала, как скептик:
Толкнув/врезавшись в дверь/надпись «на себя» – вошёл Ваня. Местные – Пенсионер/Мало́й-В-Сланцах/Бедный-Браконьер/Пивной-Мужик/Старуха – посмотрели на него с тем же «и чё?» (здесь на всех смотрят так, даже на мух: а чё? – работы нет, телека нет, интернета нет, все кости друг другу давно перемыли – и чё?). Молча/подозрительно/озираясь, Ваня проследовал к Абдухаилу, руку пожал/осмотрелся. Все пялились на эту парочку как на оброненную пятитысячную купюру.
– Всем приятного аппетита! – крикнул Ваня повежливей.
Как бы вспомня, зачем здесь собрались, все обернулись/застучали/за-жевали – Абдухаил протянул Ване четыре пакета чёрного опиума\\\\вошёл пограничник Вася.
/Абдухаил и Ваня так и застыли с поличным в руках.\
Вася постоял. Помолчал. Подошёл вплотную. Внимательно/склонился/над/брикетами. Поинтересовался:
– Подарок. От брата. – Ваня незадачливо рассовал брикеты по кальсонам, но два из них на пол свалились, один из боку заторчал, а четвёртый под мышкой остался/повис/издевательство!
– Подарок? – переспросил Вася и поправил ковбойскую/соломенную шляпу, глядя на курда/афганца.
– Пода-а-а-арок! – подтвердил тот.
Вася подобрал брикет и помял/пощупал/осмотрел.
– А откуда подарок везёте? – спросил он.
– Афга-а-аниста-а-а-ан, – пропел Абдухаил.
– Тут Российская граница. Вы таможню проходили? можно паспорт?
– Кака-а-ая Росси-ия? Не-е-ет ни-какой Ро-сси-ии.
Пограничник примолк. Ваня нахмурил бровь. Посетители внимательно сидели/жевали.
– Это как это? – удивился/насупился Вася.
Абдухаил взял/поднёс/выпил стакан.
– Это всё иллюзия. Я в Индии был – мне рассказали, – заговорил он вдруг нормально.
– Но что же тогда есть, брат? – померкшим голосом Ваня вопросил.
Абдухаил развёл руками, как бы в огорчение.
– А мы, получается, тут сидим и пустоту охраняем? – спросил Вася.
– Именно так. – Монгол/афганец/кхмер/перс/таджик развёл руками ещё раз.
Ваня кальсоны подтянул/переглянулся с Васей. Пивной Мужик пнул Бедного Браконьера:
– Ну смотрите, – завертелся/заизвивался/залебезил Абдухаил вокруг Вани/Васи, оттягивая жилетку большими пальцами. – Мы встаём/выходим из дома на улицу, с улицы – в район, с района – на окраину, с окраины – в деревню, идём/видим степь/лес/море/поле/горы, в зависимости от местности. Ладно – уходим из Саратовской области в любую другую или даже за границу – те же степь/лес/море/поле/горы, в зависимости от местности. Так где же тут Россия? Вы скажете – русские люди. А что такое русские люди? Скифы, которых захватили норманны, которых захватили монголы, которых захватили немцы, которых захватили большевики! Этнический состав? Буряты/эвенки/ненцы/татары/адыгеи/финноугры, над которыми водрузили триколор и кулаком потрясли. А где заканчивается восток и начинается запад? Где заканчивается русский и начинается казах? Француз и немец? Негр и белый? Где провести границу/различие?
Все смолкли, обескураженные осведомлённостью этого афганца/курда/чёрт-пойми-кого. Ваня подобрал брикеты и протянул:
– Нет, брат, – мне такой товар не надо.
А Вася достал блокнотик/карандаш/записал – и проговорил:
– Ну хорошо. Россия, русская культура – это всё фантазия/химера. Но это же не значит, что фантазии нет? Просто её нельзя измерить. Граница между лесом и степью неточная, но мы же можем отличить одно от другого.
Абдухаил захлопал/просиял/развеселился:
– Именно, мой дорогой! Эта граница – в голове! Поэтому я и привёз сюда вот эту вещицу.
И выудил из-за пояса раскладную/упругую палочку.
– Что это? – Вася/Ваня спросили синхронно.
– Общий аршин. – Афганец/шумер ухмыльнулся. – Я произвёл тщательнейшие замеры – всё сходится, мы находимся нигде. Удивительно, что у вас до сих пор считают, будто бы Россия существует, в то время как весь остальной просвещённый мир давно понял, что ничего нет.
Салун/таверна смолк/ла. Слышно было, как в степи солирует кузнечик.
– Ну нет, брат. Ты всё государствами/степями меряешь, а тут другой аршин надо! – Ваня окликнул Бедного Браконьера. – Слышь, Михалыч, я тебе книжень давал почитать – она с собой у тебя?
– С собой – куда денется, русская! – Браконьер Михалыч ко всему любил прибавлять слово «русский».
И достал из вещмешка пудовую книгу на железных/алюминиевых застёжках. Афганец подскочил/наклонился/открыл/зачитал:
– «Ведическая Русь», господа! Так-так, что же здесь пишут? «Есть нечто самобытное в русском начале, непостижимое и несводимое к её составляющим…» Совершенно разделяю! Так-так-так… «Четыре аспекта существования России: первое – природа, второе – многострадальная история, третье – уникальное убожество, четвёртое – Пушкин».
Прокатился смех. Ваня забухтел с надутой губой:
– Если коротко – то академик Уголь пишет, что ещё до шумеров/греков/египтян/китаёз/индусов этих сраных миром правили древние руссы. Факт несомненный: дошедший до нас санскрит – это просто испорченный русский язык. Русская же идея, над которой бились великие умы на протяжении тысячелетий, – это всего/навсего шизофрения, из чего с необходимостью следует, что русское пространство охватывает собой сразу несколько Вселенных, для защиты которых исконная наша Ведическая Русь и обязана вернуть статус Великой Межгалактической Державы, принадлежащий ей по праву. Ура, ура, ура! – Тут Ваня отобрал рюмку у Пивного Мужика и закусил её свежим огурцом. Яростно жуя, он продолжал: – Главная же Русская Проблема заключается в том, что для стабилизации исконно русского шизофренического народонаселения необходим Хороший Царь, который и будет являться воплощением национальной шизофрении, а также сдерживать её в пределах своего Великого Мозга, тем самым гарантируя баланс в древнейшем геополитическом противостоянии западников и славянофилов или же – говоря/научным/языком – параноиков и шизофреников (что особенно важно – ведь именно параноики, порождённые щедростью шизофренического бреда, и выдумали существование всех прочих народов/государств). Поскольку же Хорошего Царя сейчас нет, а Оккупационное Правительство Параноидальных Рептилий обманывает нас, вырезает аппендикс, переписывает историю и промывает в школах мозги, скрывая эту ошеломительную истину, – строго необходимо сопротивление: ни в коем случае не признавать их институции, не подписывать их бумаг, не ходить в их магазины, не пользоваться их электричеством и есть только сырые овощи. Такова моя система!
Михалыч одиноко проаплодировал:
А Абдухаил подскочил/затряс благодарно руку:
– Конечно-конечно! Пусть шизофрения в качестве национальной идеи! Пусть руссы, пусть! А до руссов были буссы, а до буссов были туссы: древний город Аркаим, битва при Курукшетре. Конечно, шизофрения нас объединяет – тут академик Уголь прав! Только и это пустота.
– И «Эпицентр» пустота? – Уставился Вася.
– И «Эпицентр» пустота, и вы пустота, и я пустота. Граница между нами всеми проходит в голове. А голова находится в пустоте. Пустота/голова – это синонимы.
Раздалась минута молчания: Пивной-Мужик/Мало́й-В-Сланцах/Бедный-Браконьер/Старуха/Ваня/Вася – прикидывали как им понравится перспектива реально оказаться пустотой.
Первым оживился пограничник: всё-таки он учился в университете и к зачёту читал сто страничек из Канта/Хайдеггера, – а потому не растерялся:
– Постойте. Но ведь на каком-то языке мы же тут рассуждаем?
– И делаем мы это – на русском языке?
Афганец/громко/проглотил/комок:
– Так, сталбыть, и Россия есть! – Пограничник Вася приподнял отчаявшийся было нос (а то чего это родину обижают). – Как некое наше – оригинальное и суверенное – русское ничто. Ну чтобы восток и запад не схлопнулись. – И прибавил, потряхивая пальчиком: – Хотя бы как феномен сознания! Я пограничник – я кое-что в этом понимаю!
Бедный Браконьер покивал важно и захлопнул «Ведическую Русь». Пивной Мужик сложил руки победоносным замочком. Вся публика – зааплодировала/возрадовалась/возликовала/воспыхала истым патриотиз-мом.
– Вы… вы не так меня поняли. – Абдухаил глядел по ревущим сторонам. – Это всё сон. Сон Брахмы…
Толпа затопала/заголосила/замахала костылями/вениками/шапками/ложками/стаканами – откуда-то и флаги русские достали/распростёрли.
Кривясь/вертясь, Абдухаил подобрал свой общий аршин и – оглянувшись несмешным клоуном – исчез/испарился/без-скрипа.
– УРА-А-А!! – заорали решительно все, венчая национальный подвиг.
Ну тут известно – все давай брататься, обниматься, целоваться (Старуха – всех вусмерть зацеловывала). Когда же народный триумф стих – Ваня/Вася переглянулись/похлопали по карманам.
– Его паспорт! – воскликнул Вася.
Запинаясь/отпихивая друг друга, они бросились вон из «Эпицентра».
А народ посидел, пожевал, побезмолвствовал, и давай дальше – гнать/дышать/держать/зависеть/слышать/видеть/ненавидеть/и-обидеть/и-терпеть/и-смотреть/вертеть и жить – свою горькую Отчизну.