О моей бывшей Любовнице Зефирке

Я шел по улице и увидел Зефирку.

Это одна из моих толстых любовниц.

Я зову их «толстый батальон»

Я хотел проскользнуть незамеченным, ведь наша с Зефиркой история любви закончилась драмой.

Но было поздно.

Она преградила мне путь в пивняк, широким станом загородив дверь и требовательно глядучи в глазенки мои глазенки.

На ней были дутые шуршащие штаны, дутая шуршащая куртка, лицо ее было дутым и шуршало.

Она протянула ко мне толстые зефирные пальчики-сардельки и схватила за ладонь.

— поговори со мной! — произнесла она сурово и пар пошел из губешек ее крашеных и полных, пошел вверх, взлетел и растаял после на морозце

Я отвернулся.

Я попробовал выдернуть руку.

Но Зефирка сжала ее крепко-крепко и я чуял кожей пот ее на длани своей

— Сволочь! — не унималась вздорная сласть — Это ты во всем виноват!

— В чем, Зефирьянушка? — спросил я, стремясь показаться невинным

— Это из-за тебя уволили Чубайса! Это ты наколдовал!

— Не всякую рыжую шкуру гонят в арктическую стужу потому, что я наколдовал! — крикнул я возмущенно

И вырвал руку из мягких и толстых пальчиков, что держали будто стальная арматура.

«Мягкая сила ТайЧи — это же про Зефирку» — подумалось мне

— Ты трахал меня! — не унималась пухлощёкая Амурова проблядь

— Прости, Зефирка — я картинно приложил руку ко лбу — но ты больше не моя молодая и толстая любовница — я завязал с развратом и колдовстом!

— Не ври! Не лги! Я все знаю про тебя!

— и что же ты знаешь?!

— Недавно ты трахнул карлика на глазах бородатой женщины, пока на это смотрел слабоумный силач — это было в местном Шапито, после спектакля

— Не правда ! — крикнул я возмущенно — силач не плакал!

— Будь со мной! Будь моим! Или я напишу в профсоюз бородатых женщин!

— Бодипозитвщиц? — спросил я испуганно

— Бодпозитивщиц — подтвердила Зефирка с триумфом

Я сжал горло крашеной сучки крепой рукой и притянул к себе. Прислонился к пухлой и теплой щеке — насладился молодым и томным запахом толстой шлюхи.

Бах!

Я дал ей пощечину.

— Ещёёё — протянула Зефирка, обмякнув в моих руках — ударь меня, снова! Еще и еще!

— Смотри в глаза!

Увидев взгляд, что из надменного стал наконец покорным, я резко оттолкнул неряху в аляповатом дутом костюме и посмотрел сочувственно, как распласталась толстуха, неосторожно оступившись на льду.

Начался снег, он кружился и падал, Зефирка ловила его языком, а я был готов заплакать.

— Но почемуууууууу — рыдала Зефирка пока я покупал пиво(козел и жигули — и пачку «примы» — чтобы бросить надменно в Зефиркину пасть и бежать и бежать, пока никотин застилает ей разум)

— ну потомуууууу — передразнил ее я и ушел

Логики ей захотелось.