Переход реального в виртуальное
В предыдущей статье рассматривался процесс «краха» реального как концепта. Эта статья является её прямым продолжением.
Реальность постепенно перетекает в виртуальность, в генерируемое цифровое пространство (имитируемую реальность посредством кода) двумерного (чаще всего). Если в модерне человек существовал в трёхмерной объективной реальности, то в постмодерне он существует чаще всего в плоскости экрана компьютера, гаджета. VR-очки и другие симуляторы реальности скорее относятся к индустрии развлечений и не имеют пока такого распространения, чтобы быть новым пространством экзистенции. Границы реальности (Воображаемого по Лакану) расширились, утончились и размылись. Человек в реальном мире как физический субъект может быть одним (директором финансовой фирмы), но придя домой после рабочего дня, он может быть, например, учителем игры на гитаре на YouTube. В этом случае он уже не физический субъект, а цифровой, так как воспринимается не как директор фирмы или носитель реального имени (в интернете можно выбрать никнейм), а пользователь видеохостинга, повышающий его трафик. Таких идентичностей может быть масса. В Новое время (модерн) профессор университета это чаще всего профессор университета и в повседневной жизни. Даже среди друзей или в кругу семьи он профессор, ибо это его статичная идентичность. В постмодерне профессор университета может быть одновременно заядлым и игроком в онлайн-шутер, и инициатором сбора средств на Partheon в поддержку отмены вырубки лесов в Южной Америке, и поваром-любителем. Таких идентичностей много и все они могут существовать параллельно, образуя таким образом, динамичную идентичность, по структуре сходной с понятием ризомы у Жиля Делёза. Он не перестаёт быть профессором, но ни одна его идентичность не является статичной и не определяет его окончаельное положение в реальности.
Экстратерриториальность, транснациональность
Территория теперь не является чем-то определённым и неподдающимся модерации. Большое количество тревел-блогеров и просто туристов составляет опредлеённую прослойку общества. Подобное пожно охаратеризовать названием экстратерриториальность (в общем смысле). Теперь мир открыт и можно перемещаться куда захочешь (за исключением некоторых стран). Глобализм дал зелёный свет экстратерриториальности. Подобное явление более показательно на примере элит. Эстратерриториальность по сути освобождает их от юридической ответственности своего государства. Так, олигарх может спокойно храить своё стостяние в оффшорах где-нибудь на Кипре или в Панаме. Капитал теперь не ограничен одним конкретным пространством/местностью/государством. У него есть свобода передвижения и возможность перманетной миграции.
Фактически, такие современные латифундисты, везде и нигде одновременно. Для них пространства становятся однообразными и переестают иметь какие либо отличия кроме как места перебывания. Декорации сменяются, но суть остаётся той же. Представитель транснациональной элиты или олигарх относится к простарнству как к месту храниения своего капитал. Для наглядности процитируем Баумана:
Агнес Хеллер вспоминает, как во время одного из дальних перелетов разговорилась с пожилой женщиной, сотрудницей международной торговой фирмы, знавшей пять языков и владевшей тремя квартирами в разных городах: «Она постоянно мигрирует, ездит с места на место, туда и обратно. Она делает это в одиночку, не как член сообщества, хотя многие люди действуют таким же образом... Культура, к которой она принадлежит, — это не культура конкретного места; это культура времени. Это культура абсолютного настоящего. Отправимся вместе с ней в одну из постоянных поездок из Сингапура в Гонконг, Лондон, Стокгольм, Нью-Гемпшир, Токио, Прагу и т. д. Везде она останавливается в отеле «Хилтон», съедает на обед один и тот же бутерброд с тунцом или, если пожелает, наслаждается китайской кухней в Париже, или французской — в Гонконге. Она пользуется одними и теми же моделями факсов, телефонов, компьютеров, смотрит одни и те же фильмы, обсуждает одни и те же (Глобализация, с. 50).
Пространство модерна превращается генерируемый код постмодерна. Так, можно устроить вечернку в стиле Средневековья или снять телешоу о выживании в диких условиях. На определённый промежуток времени действующее лицо попадает в искуственно созданные условия, имитирующие предыдущую эпоху. Костюмы дворян и рыцарские латы являются элементами игры/симуляции, из которой рано или поздно придётся выйти. В случае с шоу-выживанием, ведущего всегда сопровождает его команда и может вакуировать в случае эксцесса.
Подобно текстурам из Майнкрафта, пространства генерируются буквально за несколько часов для представителей транснациональных элит. Захотелось пожить в Мадриде? Не проблема! Пару часов на самолёте и уже сидишь с бокалом кальвадоса и в первых рядах лицезришь Корриду в первых рядах. Надоел Тадж-Махал? Уже через сутки на самолёте будешь лицезреть виды Темзы.
Подобное было сложно представить ещё в начале прошлого века. Таким образом, реальность стала модерируемой. Владелец солидной доли акций какой-нибудь компании с лёгкостью может заменить вид на египетские пирамиды, видом на Елисейские поля. Однако, пандемия COVID-19 слегка ставит палки в колёса и перелёты имеют некоторые ограничения, но для элит это не явялется серьёзной преградой. Это преграда для людей поменьше, так сказать. С начала пандемии в Китае очень сильно возрос спрос на услуги онлайн: обучение, сфера IT и даже онлайн-вечерники. Когда карантин достиг глобальных масштабов, передовые американские телешоу тоже ушли в онлайн. Хосты известных телепередач вели разговоры с приглашаемыми гостями с помощью онлайн-трансляций. Казалось бы, вроде ничего такого, временное явление, но… Психика человека довольно быстро адаптируется к окружающей среде. Такая лабильность нашего мозга позволяла нам выживать в далёкие времена и осталась до сих пор. По большому счёту, как верно замечает доктор Курпатов, наш мозг (биологически) – мозг пещерного человека, помещённый в неестественную среду обитания (опять же, биологически). Поэтому неудивительно почему сейчас так стремительно развивается сегмент онлайн-образования и «экономики информации», где главным ресурсом являются цифровые продукты. По крайней мере, такое происходит в развитых странах. Эти тенденции демонстрируют переход из одного простанства в другое, из трёхмерного в двумерное.
Конвертация реального в виртуальное
И наглядным примером могут служить выборы президента Украины в 2019 году. Владимир Зеленский, известный в Украине шоумен очень долго высмеивал украинскую власть и сдела себе на этом имя (конечно же не без помощи влиятельных бизнес-фигур в стране). В 2015 году на украинском телеканале вышел сериал «Слуга народа», повествующий о простом учителе истории, которого избрал народ по причине тотального разочарования в предыдущей власти. Стагнация, отсутствие политической воли, люстрации и адекватной сменяемости власти являются лишь верхушкой айсберга проблем политики Украины. Соответственно, народ возжелал адекватного кандидата «из народа». В сериале герой Зеленского избирается президентом и восстанавливает справедливость, при этом представители старой элиты отчаянно ставят ему палки в колёса. Итог телесирала? Зеленского избрали президентом Украины. Здесь важен именно это момент, когда телешоу, область виртуального, перетекает в область реального, то есть в область реальной (овеществлённой, трёхмерной) жизни. Это было беспрецедентным событием в мировой политике, хоть и подобное случилось в Италии, но такого резонанса оно не достигло. Определённые технологии буквально заложили идею перехода экранного президента перейти в президента реального. Дело здесь не сколько в политических амбициях и последствиях – в данном случае не это интересно – а именно в возможности осуществления такого перехода. Именно в постмодерне возможна такая транзакция, где в реальное уже не верили (в Украине народ устал от власти и жаждал «чистого» кандидата «от народа»). В итоге, реальность не рухнула, но плавно перетекла в виртуальность.
И так не только с политикой, так происходит со всеми сферами жизни. Оно происходит плавно, не резко в виде некого Апокалипсиса, который буквально сотрёт с лица земли понятие реальности и на его место придёт виртуальность. Нет, здесь нет никакого кибермессианства, по крайней мере, в явных его чертах, а есть некая преемственность, создающая уникальную структуру гиперреального, в которой нет чёткой виртуальности и реальности. Это как с директором финансовой фирмы, он может быть, как и директором, так и учителем игры на гитаре на YouTube. Эти идентичности могут не противоречить другу, существуя в разных пространствах. Но сама эта возможность такого типа существания одновременно является маркером перехода от реального к виртуальному. Сложно утверждать что-либо конкретное, то ли виртуальное заменяет реальное, то ли их симбиоз даёт гиперреальное, то ли со временем человечество откажется вообще от понятия виртуального. Учитывая текцщие тенденции, с большей вероятностью можно говорить о постепенном переходе из реального в вритуальное Это всё ещё актуальные вопросы, не имеющие однозначного ответа.