Подготовление ближайшей среды для явления Спасителя

Если все человечество нуждалось в подготовлении к пришествию Христову и, как мы видим, достаточно созрело для этого последнего, то та часть человечества, среди которой и от которой имел ближайшим образом произойти Спаситель, требовала со стороны Промысла особенного воспитания для такого высокого назначения.

Такой частью человечества, такой средой в нем для явления Христа, была та небольшая часть человечества, которая на протяжении веков с особым напряжением ожидала этого явления, вырастила у себя род Христов, земных предков его. Отличительной чертой этой части человечества, обусловившей и самую возможность появления здесь Христа, была вера, на что указал ап. Павел в Евр. 11 и каковую мысль воплощает православная Церковь в своих службах недель св. праотец и отец.

Христа человечество могло принять только верою. И первое, что потребовал Христос у людей была вера. И вот мы видим, что задолго еще до пришествия Христова человечество стало учиться вере и оказало изумительные успехи в ней, сделавшие его достойным Божественного Посланника с небес.

В самом деле уже в первом человеке, Адаме, сколько веры мы видим!
Легко ли было не отступить от Бога человеку, от которого сам Бог явно и сразу, положим хотя бы и по вине его, человека, но именно очень явно и сразу отступил. До этого рокового плода, который Адам вкусил, может быть, и не вполне обдуманно, по совету жены, за этот маленький плод – он перестал видеть Бога, как ранее видел: Бог навсегда скрылся от него как бы за облаками. Он оказался один с маленькой семьей своей на необозримой, пустой земле. Он впервые теперь почувствовал вражду её, земли, к нему в её бурях, громах, холоде, зное, засухах, дождях. Впервые зарычали на него теперь кроткие и послушные доселе звери, зашипели змеи на него. С болью ощутил он теперь на себе гнев своего Творца, гнев, казалось, неумолимый, нестерпимый. Отвратил лице свое Всевышний, казалось, навсегда от него. И не было кому утешить его в этом, не было в чем забыться, чем заменить сладость прежнего богообщения.

Но не переставал Адам взором своим стараться пробить омрачившееся над ним небо, не переставал с упованием взирать туда и ждать лучших дней, ждать милости и помилования себе и потомству своему, не переставал надеяться что Бог, ими же весть судьбами, вернет ему и всем людям потерянное, что не позволят Богу так исытанныя им, Адамом ранее милосердие и любовь до конца разгневаться на его род Всю долгую, тысячелетнюю почти, жизнь верил и надеялся наш праотец и умер, «не приняв обетования» (Евр. 11, 39), не увидев ни в чем изменения отношений к нему разгневанного Бога; но и тогда не отказался он от веры и надежды своей, а передал ее, завещал ее детям, внукам и правнукам своим, во множестве уже окружавшим его смертный одр.

А те приняли это завещание, это самое дорогое наследство от своего прародителя, и какие прямо чудеса веры творили они. Один – Енох верою препобедил самую смерть, уйдя как-то иначе из этой жизни. Другой – Ной – один с семьей спасся от всеобщей смерти, от потопа, погубившего все живое на земле. Сколько веры нужно было в невидимого Бога, чтобы внять откровению Его о всемирном потопе и в течение долгих 120 лет готовиться к нему и других предупреждать о нем под их же насмешки! А когда всюду бурлила и клокотала вода, грозя ежеминутно опрокинуть ковчег с семьею патриарха, когда то там, то здесь всплывали и бились о ковчег посинелые трупы людей и громадных животных, когда свинцовые тучи, казалось, навсегда закрыли от земли солнце, небо и Бога, тогда сколько веры требовалось, чтобы не усомниться в милосердии Божием, в любви Божией к человеку!

Или вот еще величественный образ праотца – Авраам. Оставить для Бога свою родину, своих родных, и идти неизвестно куда, в чужую землю, чтобы там быть окруженным со всех сторон враждебными людьми, променять спокойную жизнь в насиженном месте на постоянное тревожное скитание по чужбине, – и: все это только для Бога; ничего, даже сына своего единственного, не пожалеть для Него – это, действительно, такая вера, пред которой бледнеют все другие достоинства в человеке, за которую Бог не мог не назвать этого человека первым другом своим на земле.

Велия веры исправления! «Какие успехи веры!» – такими словами начинается тропарь недели св. отец, тогда как тропарь предыдущей недели – св. праотец – начинается просто только: «Верою праотцы оправдал еси».

Этою разницей дается мысль, что составляющая отличительное качество отцов Ветхого Завета, вера у них все время росла, усиливалась. Действительно у древних св. отцев, у «праотцев», живших до закона, данного Моисеем, эта вера была спокойная, страдательная. С этого же времени она становится более деятельною, выступает на борьбу с нечестием, делается стойкою до смерти. Не только живут всю жизнь верою, но и умирают за нее, как св. мученики Маккавеи; или почти умирают, готовы умереть, как св. Даниил, Анания, Азария и Масаил.

И этот поворот в развитии веры на земле совершил великий пророк Божий Моисей – как примером своим, так и деятельностью своею. «Верою Моисей велик быв (придя в возраст), отвержеся нарицатися сын дщере фараоновы, паче же изволи страдати с людьми Божиими» (Евр. 11, 24). Он мог себе спокойно, в богатстве и неге, жить при царском дворе, как усыновленный царской дочерью, – и эту жизнь он променял на долголетнее, тяжелое служение своему народу, на 40-летнее, полное всяких лишений кочевание с ним по пустыне. Так любил он свой народ.

И что это был за народ? Это был народ, как его называл сам Бог, жестоковыйный и каменносердечный (Иез. 2, 4), грубый и безжалостный. Когда Моисей вывел их (евреев) из рабства, избавил от тяжелой работы на египтян и чрез пустыню вел в обетованную Богом землю, текущую молоком и медом, они требовали от своего св. вождя, чтобы в пустыне для них было все то, что можно достать только в хорошем городе: мясо, всякие овощи, всегда хорошая вода, – и чуть не хватало чего, сейчас бунтовали, кричали: «куда ты завел нас», и, конечно, готовы были убить его. И сам Бог при всем своем бесконечном, неизреченном долготерпении хотел, и не раз, истребить этот народ за ропот на Него и Его угодника, и только ради Моисея, по его молитве, щадил его.

Моисей буквально отмолил этот народ у Бога и сделал великим народом. Сделал это не только тем, что привел его в лучшую страну земли, красу всех земель, но и тем, что дал ему закон, закон такой мудрый и справедливый, каким потом не был ни один человеческий закон, потому что это был закон Божий, внушенный Моисею самим Богом. Достаточно сказать, что по этому закону, напр., запрещалось подбирать колосья с поля, а нужно было оставлять их бедным, позволялось каждому есть в чужом саду и огороде, сколько и что он мог сесть, только нельзя было брать с собою что-нибудь оттуда; запрещалось закрывать рот волу, чтобы он не ел хлеба, над которым работает; повелевалось самой земле давать отдых, чрез каждые 6 лет не сеять на ней ничего. И вот этот хороший закон, постепенно, столетиями, обуздал тот грубый народ, сделал из него народ Божий, приготовил его для принятия Христа. И как полюбил потом этот народ закон тот; он называл его драгоценнейшим золота и алмаза, сладшим меда и сота. И до сих пор нет для еврея большего сокровища, чем закон этот. Вот на что сделала способным Моисея его вера!

Правда, не мог закон Моисеев весь еврейский народ сделать хорошим, но что он делал с лучшими людьми, какую ревность по себе и Богу зажигал он в них! Вот один из этих ревнителей – св. пр. Илия. Это тоже человек, всю жизнь живший верою и хотевший перелить ее из себя во всех. Сначала так отчаялся он в своем народе, так безнадежно плохим представился он ему, что он, чтобы не видеть ни одного лица человеческого, ушел в пустыню, терпя там голод, холод долгие годы. Но Илия не чувствовал этих лишений из-за одной мысли, из-за одной думы. Он все болел душою, что весь Израиль отступил от Бога, что остался верным Богу один он, и какова была радость его, когда Бог открыл ему, что среди народа есть еще 7000 не кланявшихся идолам. Но одними вздохами и жалостью к народу он не ограничился. Когда он увидел, что народ может исправить только какое-либо большое бедствие, то вот он «молитвою помолися да не будет дождь, и не одожди на земли лета три и месяц шесть» (Иак. 5. 17). Он выпросил у Бога засуху на 31/2 года, молитвою наслал на землю голод, чтобы исправить народ, чтобы заставить его поверить в Бога истинного, – и заставил, раздул потухшую веру.

Но вот еще, и уже наиболее «велия веры исправления (успехи): во источнице пламене, яко на воде упокоения, святии трие отроцы радовахуся» (тропарь). Три знатного рода юноши, попав в плен и взятые ко двору, сначала отказывают себе во всем, питаются самой простой и скудной пищей, одними овощами, чтобы только не вкусить пищи запрещенной законом Божиим, так дорогим для них «за законы отеческия предбедствующе» (ирмос); это было «предбедствие» за закон, за которым наступило уже настоящее «бедствие» за веру. Когда царь языческий потребовал от всего народа поклониться «телу златому» вместо Бога, они предпочли быть брошенными в бушевавшую огнем печь. Сгореть живьем, – одно ожидание этого – не было ли уже медленной смертию? И о чем думали они в печи, спасенные от огня, что вспоминали там? Они думали там только о «Боге отцев своих», говоря этим, что они чтут Его особенно за то, что Он был Богом их великих и святых отцев.

По истине, как то еще более великим представляется для очей веры Бог, когда вспомнить, что Его так чтили, так любили такие люди с такого древнего времени, и хочется воскликнуть с св. отроками и св. церковью «Благословен еси Господи Боже отец наших» (Дан. 3, 52).

О всех этих праведниках можно сказать словами одной возвышенной церковной песни, что они «страха ради Господня зачали во чреве и родили на земли дух спасения» (ирмос Пятидесятницы). Но для пришествия Христа этого было мало. Спаситель должен был и телесно родиться на земле. Насколько важно было это рождение, видно из того, что самое евангелие, а вместе с ним весь Новый Завет начинается именно родословием Христа.

Знаменательное начало! Не наставлением каким-нибудь начинается Евангелие и Новый Завет, не призывом к покаянию и добродетели, а именно родословием. Словом «роди» наполнена вся первая страница Евангелия и Нового Завета. «Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова» и т. д.

Этим дается понять, насколько в спасении нашем, совершенном и совершаемом Господом Иисусом Христом, важно рождение. И в самом деле, могло ли бы состояться спасение наше, если бы не родился на земле Христос Спаситель? А как родился бы Он, если бы до Него не было того ряда рождений, какие исчисляются в евангелии? Хотя Его рождение было чудесно, безмужно, но оно произошло не только от женщины, от матери, но и в семье. А эта благословенная Женщина и эта семья не могли не иметь своих предков. И выбраны они были для этой высокой цели потому, что родились такими, потому что имели таких предков.

Закон наследственности, как и всякий закон, строгий и неумолимый, иногда бывает ужасен по своим последствиям. Человеку приходится страдать всю жизнь от детства, от колыбели, за грехи своих предков, мучиться от нажитых ими болезней, порочных наклонностей.

Но этот же закон и весьма благодетельный для рода человеческого. Он закрепляет все хорошее, нажитое человеком, закрепляет в потомках, и не только закрепляет, но и развивает, совершенствует. Этот закон делает один род, один даже народ, хорошим, честным, даже святым, другой – плохим, худшим по крайней мере.

И особенно видно это на родословии Иисуса Христа. Только вслушайтесь в это родословие, вдумайтесь в каждое имя, названное там. Были ли когда-нибудь и где-нибудь лучшие люди, чем в этом роду? Сколько святых имен, сколько великих людей, один лучше, один выше другого! Отец верующих Авраам, образец кротости Исаак, пример терпения Иаков, милосердный Вооз, нежная Руфь, мужественный Давид, премудрый Соломон, несчастный Ровоам, благочестивый Езекия, кающийся Манасия, праведный Иосия и т. д. и т. д.

И все это один от другого, праведник от праведника, начиная от Авраама до самого Христа. Благочестие не оставалось само по себе на земле, не умирало со смертью своего носителя, благочестивого человека, а рождало из себя другое благочестие, чтобы вечно жить на земле, чтобы не переводиться на ней. Не напрасно Бог при своем завете с Авраамом освятил самое рождение человека (чрез обряд обрезания, как ныне освящает чрез таинство крещения). С этого времени, с Авраама, стало в некоторой степени всякое «рождаемое свято» (Лк. 1, 35). Вот почему и родословие Христово начинается с Авраама, когда освящено было рождение, когда человек получил особую силу от Бога рождать на земле благочестие за благочестием.

Но на этом «родословном дереве» некоторые имена особенно выделяются. После «отца верующих» Авраама таким именем надо признать прежде всего Давида. Если другие ветхозаветные праведники верили и ожидали Христа, то Давид положительно любил его.

«Любовь ко Христу» как странно звучат эти слова о Давиде, хотя предке Христовом, но жившем до него за 1000 лет! И однако это так. Нужно прочесть только некоторые из псалмов, написанных им, чтобы прямо поразиться тою ясностью, с какою он – прежде всего – видел своего Божественнаго Потомка и не только видел, но постоянно созерцал Его со всею живостью. Об одном из псалмов (21), в котором Давид описывает страдания Христовы, выражаются, что он как будто написан у подножия креста: до того живо изображен там будущий Божественный Страдалец, с такими подробностями описано, и как поили Его оцтом с желчью, и как делили одежды Его. По истине, как живой стоял пред этим царем и пророком будущий Царь на престоле его и царское величие не мешало Давиду благоговейно преклоняться пред небесным величием своего Божественного Преемника и Наследника, называть его даже своим Господом, на что обратил внимание потом сам Христос (Пс. 109, и; Мф. 22, 43). И во всех его речах и предсказаниях о Христе сквозит такая любовь к Нему, какою можно любить только живое лицо, которое видишь подле себя: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть» (Пс. 15, 8).

И, конечно, в святой любви ко Христу Давид был не одинок среди Ветхого Завета.

Эту любовь ко грядущему Христу он не мог не передать своему роду. Для лучших людей из этого рода еще не явившийся Христос стоял как живой пред глазами в Его царственно-божественном величии.

Доказательство тому, – как отнеслись ко Христу, после Его пришествия, некоторые из этого рода, лучшие представители его. Вот напр. Иосиф обручник. Он все сделал, что мог, что сделал бы для своего родного сына, для Сына Божия и Мариина: бедный плотник, он, для спасения жизни Его, везет Его с Матерью заграницу, по далекой, дорогой и опасной дороге, в Египет, живет там, пока это нужно, и для них потом поселяется не в Иудее, где ему хотелось, а в Галилее. Поистине это человек, который сберег для мира Его сокровище.

Если так любили Христа Его предки жившие за 1000 лет до него; если столько готовы были сделать для него люди ради Его, связанные с Ним самыми далекими узами плотского рождества, то какими вниманием, благоговением и теплотою должна была окружить Его Его пречистая Мать!
Итак можно сказать земля в лучшей своей части приготовила достойную встречу своему Спасителю.

Прошлые рассылки этой тематики:

• Малая Четыредесятница. Рождественский пост. Пост в древности. Значение поста.
• Рождественский пост. Трапеза. Особенности Богослужения.
• Подготовление к празднику Рождества Христова. Неделя св. праотец.
• Подготовление человечества к рождеству Христову.

Источник: профессор Михаил Николаевич Скабалланович.
Христианские праздники. Всестороннее освещение каждого из великих праздников со всем его богослужением. Книга 4 Рождество Христово

О проекте

"Крупицы веры" - 10 минут в день о вере, истории и богослужении православной Церкви.

Использованы материалы с сайтов: Азбука веры

Страничка подготовлена приходом храма Святой Троицы Лениногорска.

Ресурсы прихода:

В группе ВКонтакте - о жизни православных города и благочиния, новости воскресной школы при храме, освещение вопросов веры и христианской жизни в православной Церкви.

В Instagram - фото и видео материалы о нашем приходе.

На канале YouTube - выходит еженедельная, приходская передача "Православное слово" и видео выступления учеников с пасхальных и рождественских праздников.