Три стены на пути к колыбели: почему россияне говорят «нет» рождению детей

Недавний опрос Александра Картавых [https://t.me/AlexCarrier/13622] в сети на простой вопрос «Почему вы не рожаете детей?» вызвал шквал из тысяч комментариев. Эта лавина ответов — не просто статистика. Это коллективное признание, своего рода общественный референдум о настоящем и будущем. Если отбросить эмоции и применить холодный анализ к этому гулу голосов, можно выделить три фундаментальные «стены», о которые разбиваются надежды на большую семью в современной России.

Стена первая: Экономика выживания

Первая и самая массивная стена — это материальная невозможность. Люди говорят не о нехватке денег на новый гаджет для ребенка, а об отсутствии базового фундамента для его появления.

«Ребенок — это роскошь» — этот тезис звучит в сотнях вариаций. Доходы не успевают за ростом цен, а рождение даже одного ребёнка, когда мать уходит в декрет, автоматически переводит семью со среднего уровня достатка в режим выживания. Люди прямо пишут: «приходится пахать на двух работах», «живём от зарплаты до зарплаты», «на второго уже не хватит».

Отдельным монолитом в этой стене стоит жилищный вопрос. Ипотека воспринимается не как инструмент, а как «пожизненное рабство» или «кабала на 30 лет». Материнский капитал, по общему мнению, — «капля в море», которая не покрывает даже первоначального взноса в крупных городах, а его введение лишь подстегнуло рост цен на недвижимость. Фраза «просто негде жить», произнесённая в контексте студии или тесной «двушки», стала лейтмотивом этой темы.

Дополняет картину фактическая плата за бесплатные госуслуги. Комментаторы отмечают деградацию общедоступной медицины и школьного образования. Это вынуждает родителей заранее закладывать в семейный бюджет расходы на платные клиники и репетиторов, что еще сильнее повышает «стоимость» родительства.

Стена вторая: Стена тумана

Вторая стена — отсутствие предсказуемости. Горизонт планирования для многих схлопнулся до нескольких недель или месяцев, а заводить детей — это проект на десятилетия. Будущее сегодня окутано плотным туманом.

Ключевой фактор здесь — СВО и мобилизация. В комментариях звучит прямой страх за свою жизнь или жизнь партнера, страх остаться в одиночку с детьми на руках. Формулировки вроде «муж на СВО четвёртый год, какие дети» или «не хочу рожать пушечное мясо» встречаются регулярно. Это делает долгосрочные семейные планы слишком рискованными.

Но даже без прямой привязки к военным действиям, люди говорят об общей нестабильности. Постоянные экономические «сюрпризы», новые налоги, меняющиеся правила игры создают атмосферу, в которой сложно взять на себя ответственность за новую жизнь.

Наконец, даже те, кто финансово стабилен, задаются вопросом о будущем своих детей. «В какой стране они будут жить?», «Будут ли они в безопасности?» — этот экзистенциальный страх пронизывает множество ответов, указывая на размытость образа будущего как такового.

Стена третья: Партнёр или надзиратель?

Третья стена, возможно, самая сложная. Это глубокий кризис доверия к государству как к институту. В глазах многих оно превратилось из партнера и защитника в источник угрозы и контроля.

Лейтмотив этой темы — «презумпция виновности» родителя. Люди пишут о страхе перед всепроникающим контролем со стороны опеки, поликлиники, школы. Звучат опасения, что за синяк, бедность или просто конфликт с учителем можно попасть «на карандаш», получить штраф и жить под постоянной угрозой изъятия детей.

Именно эта тема спровоцировала скоординированный «набег» активистов, чьи однотипные комментарии были сфокусированы на «ювеналке». Но было бы ошибкой списывать всё на них. Этот всплеск — лишь гипертрофированное, но показательное выражение общего страха. Если тысячи людей готовы организованно говорить об этом, значит, проблема, как минимум в информационном поле, существует и резонирует.

Недоверие распространяется и на другие институты. Люди пишут об «акушерской агрессии» в роддомах, о школах, которые больше собирают данные, чем учат, о полиции, которая не может защитить от криминала. Возникает парадоксальное чувство: государство одновременно и бросило, и влезло «сапогами в семью», оставив гражданина один на один с проблемами, но под пристальным надзором.

Заключение: Демография как симптом

Анализ комментариев показывает, что демографический спад — это не самостоятельная болезнь, а лишь её внешний симптом, своего рода лихорадка социального организма. Попытки сбить эту температуру финансовыми инъекциями в виде пособий могут дать лишь кратковременный эффект, но не устраняют три источника патологии: экономическую слабость, временную дезориентацию и системное недоверие к институтам.

Вопрос стоит не в том, как убедить людей рожать вопреки обстоятельствам. Он в том, как оздоровить саму среду. В предсказуемом, экономически состоятельном и безопасном обществе, где государство выступает надежным партнером, желание иметь детей становится естественным следствием, а не подвигом. Нынешняя демографическая ситуация — это не столько отказ от будущего, сколько объективная диагностика нездоровья в настоящем.

24.10.2025 • «Сплошной неформат» [https://t.me/thoughts_pile]