История без всякой морали

Джону не нравится Дженни: факт. Он говорит о ней:
Страшная, глупая, полный fuck, с маковки до корней.
Надо же так отрастить хайло, щёки аж до земли.
Вот ведь с соседкой не повезло, миром балбес рулит.
Вот бы какую-нибудь модель, ноги чтоб от ушей,
Я бы её затащил в постель, молод пока в душе.
Но, как обычно, идёт опять Дженни мимо окна,
Жирная стерва, япона мать, истинный Сатана.

Дженни не нравится Патрик, да, грёбаный эмигрант.
Ну, не коллега, а маета, пялит весь день в экран.
Ни поболтать тебе, ничего, фильмы не обсудить,
Только пыхтит себе, как завод, вечно надут, сердит.
Нет бы в Ирландию отвалил: самое место там,
Мало им, видите ли, земли, тоже мне, теснота.
Да и акцент у него такой: хрен ведь чего поймёшь.
Всех бы их гнала стальной рукой, точно какую вошь.

Патрик не любит Софию: вот самый плохой пример.
Мало работает, виски пьёт, муж, поди, мильонер.
Фирму жене подарил, козёл, лишь бы чтоб при делах.
Выбрал ужаснейшее из зол, будь я не Пат Макклах.
Ходит начальницей, попой круть, вечно сбивает с дел,
Хочется как-то к столу пригнуть, только года не те.
Надо б работу давно сменить, только вот, блин, на что?
Нам, эмигрантам, хоть падай ниц, малый с такого толк.

Ну а София не любит Ли: хитрый китайский бес.
Крутит глазами (что те нули), к мужу под лапу влез,
Доит, мошенник, а муж – дурак, верит ему везде.
Точно уверена: завтра – крак! – Ли отойдёт от дел
И умотает к себе в Китай, и увезёт с собой
Мужниных денег не меньше ста тысяч, паршивый бой.
Ревность к мужчине – бывает так, виски София пьёт,
После спускается темнота, в сон погрузив её.

* * *

Ночью у Джона гремит звонок. Трубку снимает Джон.
«Кто это? Тедди? Привет, сынок…» - в трубку бормочет он.
Лампу сшибает Джон в темноте. Голос. Дрожанье рук.
«Я ненавижу тебя, отец». Занавес. Замкнут круг.