Успеть за час

Пока острие не попало в руку, лакайте вино, чтобы выгнать скуку, ищите божественную подругу, тащите её в постель, смотрите кино с элегантным Ривзом, ловите таинственный взгляд актрисы, как жаль: не пускают вас за кулисы, вы – в зале, вы – в темноте. Но это неважно, подруга – рядом, она незаметно ласкает взглядом, и вы здесь – командующий парадом, все флаги поднять наверх; вперёд, в штыковую, напропалую, места специально для поцелуев, садится ведьмочка на метлу и рычит двадцать первый век. Достаточно ждать тишины и сказки, Анюта тихонько закроет глазки, сгустятся сумеречные краски, замедлишься – и гуд бай. Так что же вы, пейте, играйте, пойте, бродяги, картёжники и пропойцы, великие боги, смешные поцы, к побудке зовёт труба. Вгрызайтесь в жизнь, как она даётся, поскольку другого не остаётся, царапайте звёзды, тараньте Солнце, поскольку оно – звезда. Не дремлет хронометр, время мчится, вводите чит-коды, умелый читер, безумствуйте нагло и нарочито, свободно и навсегда.

Пока ось гвоздя не вошла в запястье, не спите, не ждите, ищите счастье, оно ведь не целое – только части, придётся сложить в одно. Всего лишь кусочек, и там кусочек, по виду красивый, уютный, сочный, езжайте в Стамбул, отдохните в Сочи, и снова – вино, кино. Вот так каждый вечер для вас – последний, держитесь подальше от вашей лени, вы – кости сложившихся поколений, вы – спицы в Его руках. Прядите же пряжу, вращайте прялку, мне вас нисколечки, нет, не жалко, любой – проходимец, пройдоха, сталкер, жужжание у виска. Вы – соль и приправа для пресных масел, размерность нарушившая гримаса, игрок-ассассин, каннибал Бокасса, не всё ли, пардон, равно? Пока есть какая иголка в сердце, не думайте, братство, о скорой смерти, ловите судьбу, точно рыбу, в сети, по принципу домино. Мир создан для вас, персонально, лично, найдите в нём центиллион отличий от мира других; портупея Тича готова к стрельбе на раз. Мир создан для вас, я даю вам слово, вы – хвост астероида, взрыв сверхновой, Рамбо, Барбаросса и Казанова, вершина Его труда.

Но шляпка уже достигает кожи, осталось немного, чуть-чуть, и всё же вы рвётесь из упряжи, Боже, Боже, за что ты меня вот так? Теперь вы распластаны и распяты, как каждый четвёртый, шестой, десятый, и крест поднимают наверх солдаты, и далее – темнота. И руки болят, и немеют ноги, и в сторону смотрят слепые боги, и только к Голгофе ведут дороги, и в Рим – ни одной тропы. Вы ловите взгляды, во взглядах – камни, для каждого – капелька Гефсимани, и роза, бывает, шипами ранит, и все, как один, глупы.

Но это – потом. До тех пор осталось не слишком-то много, всего-то малость, но всё же осталось, клянусь и каюсь, что раньше от вас скрывал. Осталось прожить целый час, недолго, пусть мало от этого часа толку, но всё же держитесь его, поскольку страшнее – девятый вал. Держитесь его, час – почти что вечность, зажгите все лампы, зажгите свечи, я твёрдо уверен, ещё не вечер, не скоро придёт покой. Да, час – это много, и в самом деле, пока вы ещё в этом сильном теле, всё то, что за жизнь вы не успели, за час – ну же, в пекло, в бой!..

А впрочем, всё то, что вы не успели, успеет за вас другой.