Памяти Геннадия Жукова

Я смотрю с высоты, из пустого холодного рая
На постылую Землю, прошедшую мимо меня,
И мне слышится, будто мелодию кто-то играет:
Это дети смиренно идут в направлении края,
В их волосиках тонких бубенчики тихо звенят.

Так слепец над обрывом усталую ногу заносит,
Так глухой попадает под едущий сзади трамвай,
Как идут эти дети, и льётся их многоголосье,
И за спинами их увядает от боли трава,
Не дождавшись того, кто придёт, и, возможно, покосит.

Это время любви. Это время печали и плача.
В это самое время Харон расчехляет весло.
Господин Крысолов, это высшая Ваша удача,
Потому как не крысам Ваш лучший мотив предназначен,
Не для крыс переписан по-свежему Ваш крысослов.

Мы забыли слова, но мы помним, как Вы нам играли,
И мы шли вслед за Вами, мы шли, господин Крысолов.
Мы - всего лишь смиренные дети, искавшие кров
И готовые вечно идти в направлении края
Только ради того, чтобы
флейтой
не хлынула
кровь.