Последний разговор.

В какой-то момент понимаешь, что это – смерть, тогда-то и начинаешь вдруг умирать, и нечего тут стесняться, бросай краснеть, пакуй рюкзачок, собирай на дорожку снедь, триумф не по силам, умей легко проиграть. Возьми свитерок, ведь чистилище – не курорт, там холодно: я не уверен, но говорят, оденешься плохо, так будешь же сам не рад, и пару хороших ботинок, а то там лёд, и ходит по льду, я тут думаю, всякий сброд, ботинки с шипами возьми, то, что надо, брат. Да, кстати, смотри не забудь освежитель рта, тебе ведь беседовать с кем-то, ведь не молчать, а так – просто пшикнул, и совесть твоя чиста, и можно любую речугу толкать с плеча, поскольку во рту – только свежесть и чистота. Возьми охладитель, кондишн, дезодорант, и средство от пота смотри не забудь, дружок, а то – не дай Бог – переправят, к примеру, в ад, а там, говорят, жуткий климат, и говорят, что тем, кто с кондишеном, только и хорошо. Возьми с собой песенник, вдруг – на халяву – в рай? А там тебе арфу, и ну-ка давай, пляши, и ты им какой-нибудь правильный джаз сыграй, какой-нибудь ретро, классический, ностальжи, а можешь и «Beatles», к примеру, «Ticket to Ride». Не бойся, дружок, ведь карман не тянет запас. Когда остальным будет плохо – так поделись, и так же, как в жизни, ты можешь уйти, мол, пас. Но главное, друг, не смотри ни наверх, ни вниз, поскольку в ногах ты увидишь пергамент лиц, и в небе ты тоже увидишь пергамент лиц.

Спасибо тебе, ты помог мне советом, друг. Ты дал мне ботинки, носки и крутой табак. Ты дал мне основы игры, я вступил в игру, сложил в свой рюкзак разноцветную мишуру и запечатлел поцелуй на твоих губах. Но хватит, не стоит, заканчивай монолог, по сути, всё это – посмертная ерунда, ты лучше давай помоги привинтить крыло, и кстати, проверь, если можешь, привод винта, он что-то пофыркивать стал, опасаюсь, да. Я думаю, эта дорога вполне легка, поскольку дорога по жизни была – весьма, мощёная сказка, праздничная тесьма, и главное – просто в пути не сойти с ума, а в целом – сама до конца донесёт река. Поэтому не беспокойся. Случится рай – ну значит, вот так повезло, буду резать джаз, а может быть, блюз, или рок, или каждый час менять направление, стиль, это редкий шанс – сыграть для бродячего ангела у костра. А может, случится ад? Ну и чёрт с ним, друг. Зато у Дагона общество веселей, спущусь, посмотрю на – какой там последний круг?.. Короче, приму я предложенную игру – и ты тут живи обстоятельно, не болей. А все эти штуки – ботинки, носки, трусы, кому оно надо? Совсем не таким, как мы. Мы жили, не зная, что значит слово «часы», и каждый был миром пьян или ветром сыт, и не опасался ни холода, ни зимы. А лица в ногах пусть крошатся, как мягкий сыр. И лица на небе пусть плавятся точно сыр.

А ангел в ногах молчит, потому что так положено ждать, никакого «сыграй» и «спой».
Суть в том, что нельзя прерывать, нарушая такт, последнюю встречу скитальца с самим собой.