Баллада о безумии

Вот так и пришла беда: Полину украл циклоп,
Марьяну схватил урод, Алёну поймал маньяк,
И стала душа пуста, прозрачная, как стекло,
Я гневно скривил свой рот, с верёвок спустив собак.

Я сунул в карман кастет, бейсбольную биту взял -
Такой ходовой товар, любимый славянский спорт -
И, кинув гонять чертей, отправился на вокзал,
Пуста моя голова, и мёртв потускневший взор.

И я заценил момент, за шкирку схватил мента,
Его уволок в подвал и там положил на пол,
Метался от страха мент, но совесть моя чиста:
Ментов я не убивал, я с ними играл в бейсбол.

И он рассказал мне так: сегодня он сжёг жену,
Вчера содомировал дочь, а тёщу сварил и съел
Конечно же, он маньяк, но только ему в вину
Не стоит вменять ту ночь, когда стал мне свет не бел.

И я отпустил его, сломав напоследок нос,
Отрезав на пямять член и выбив на счастье глаз.
Я, словно расстрельный взвод с петлицами в цвете роз,
В витках пулемётных лент иду отомстить за нас.

Как в самом крутом кино, как в фильме про "Сайлент Хилл",
Боследний бойскаут жив и Фредди ведёт отсчёт,
Под хриплые дрязги нот я бросил к чертям верхи,
Спустился в притоны лжи, не думая ни о чём.

Был бармен хитёр и крут, он думал, что всё o'k,
Он мне хохотал в лицо и в пиво подлил мочу.
Я принял его игру, тесак засверкал в руке
И впился ему в яйцо, давай, говори, молчун.

И он рассказал мне так: сегодня он был в раю,
Вагонами герыч жрал, аж пена текла из пор,
Была голова пуста, заплыли мозги в клею,
Бурлил внутри "Низорал" и в попе торчал топор.

Короче, его пришлось оставить на самотёк,
Лишив золотых зубов и сняв напоследок скальп.
Пожалуй, я просто лось: найти не могу поток,
В котором мою любовь воспел бы печальный скальд.

И тут мне врубились в лоб все знания наперёд,
Прорезал печаль маяк и дал путеводный свет:
Полину схватил циклоп, Марьяну украл урод,
Алёну поймал маньяк, случилось немало бед.

Увидел я наяву, как чёрный пустой завод
Без всяких рабочих там ритмично плавит металл,
Свирепый морской ревун проснулся в глубинах вод,
Ударил шаман в тамтам, я с жёсткой кровати встал.

Пускай desperados спят в неспешной ночной тиши,
С собою я взял шотган и дисковую пилу,
Одет с головы до пят, как в Копполе Мартин Шин,
Я вышел на автобан под свет серебристых Лун.

И вот, миновав посты, я с рёвом ворвался в цех,
Где лился из чана в чан кровавый горячий мёд.
Мир сделался так постыл, на зверском моём лице
Печатью легла печаль, осклабив зубастый рот.

Конечно, он ждал меня, одною рукой держа
Мою золотую лань, прекрасную леди N.
И, жизнь свою не ценя, разжёг он во мне пожар,
И я метнул в эту дрянь серебряный сюрикен.

Отбросив мою любовь, он драться со мною стал,
Он бил меня по лицу и бурно махал ножом;
Под клацанье злых зубов блестел на свету металл,
И дело велось к концу, и вился маньяк ужом.

И было мне нелегко, и он побеждал почти,
Ногой наступив на лоб, он речи произносил
О том, что я мерзкий скот и мир от меня спасти
Ему вот так повезло, и хватит на это сил.

А я измочален был и, в общем, всего лишён,
Я тихо лежал под ним и сдался почти уже.
Сковал его гнев мой пыл, я стал похож на скриншот,
Погасли во мне огни, подохла искра в душе.

Но тут я поднял глаза и вдруг увидал в тени
Шикарной Полины взгляд, прекрасной Алёны лик,
Весёлой Марьяны зад, и тут же зажглись огни,
Я стал сильней во сто крат и воздух продрал мой крик.

Я резал его, кромсал, за костью буравил кость,
А он, заподлист, не дох, мне лахал в лицо, урюк,
Я вырвал ему глаза, воткнул в его сердце гвоздь,
Его насадив потом на острый торчащий крюк.

Короче, добро опять, как встарь, победило зло,
Мигалок ментовских свист меня успокоил вмиг;
И начал я понимать, как, в общем, мне повезло:
Я, падая в самый низ, укрыл от маньяка мир.

Полина меня тогда, Алёна меня - ого! -
Марьяна меня тотчас так радостно обняла,
Устами впилась в уста и начался пир Богов,
Домашний воскрес очаг, пошли хорошо дела.

Большой и уютный дом, детишек кругом гурьба,
И дело идет к весне, и вдаль плывут корабли.
Закончить бы сказ на том, но снова трубит труба:
Чего-то такого мне опять не хватает, блин.

Я снова беру топор, пожалуй что, просто так -
Я миру не всё сказал, не всё удержал в чести.
Из разных подкожных нор наружу ползёт маньяк,
И я иду на вокзал с ментами базар вести…