В строчку

Глаза открыты, приклад – к плечу. Такая судьба случилась, что каждому новому палачу сдаваться дано на милость. Сдаваться – хрен с ним, бывало, брат, намного, намного хуже. Но только хуже во много крат, что ты никому не нужен. Не нужен войску офицер, готовый продраться с боем. Не нужен шрам на твоём лице, медаль не нужна герою. Не нужен верный военный пёс, спасатель в снегах альпийских. Не стоит славы, венков из роз и выкриков Олимпийских твоя разорванная судьба, столбы твои, пограничник, поскольку дело твоё – труба, ненужная, как обычно.

Глаза открыты, в глазах – печаль, нога заболела что-то. Сестра приносит горячий чай и парочку бутербродов. А ты не помнишь, какой тут год (на линии – был ведь год-то), и этот пакостный бутерброд, конечно, не лезет в горло. Протянешь руку, сестра ушла куда-то к другим несчастным. Вокруг – разбросанные тела, и новых привозят часто. А ты – не нужен ни медсестре, ни доктору в маскхалате, ни даже Господу (это грех – такое нести в палате). А утром выдадут спецпаёк и плиточку шоколада. Течёт по комнате ручеёк. Хоть вечером, брат, не надо.

Глаза открыты, но ничего, пожалуй, уже не видно, помимо мёртвых давно врагов с утра в полутёмном винном. Костыль умело – давно привык – прислонишь к корявой стойке, достанешь рубль. А твой двойник прибьёт к сапогам набойки, винтовку выдраит, подошьёт потёртый плащовый китель; труба зафыркает, запоёт, двойник упакует нити. Ведь вы знакомы не два часа, всю жизнь, поди, знакомы: непросто видеть, когда ты сам, но только с ногой и дома. Непросто видеть себя, к кому ты снова почуешь ревность и, вновь спросив себя “почему?”, опять увеличить крепость.

Глаза закрыты. Чего смотреть – знакомцы и здесь, и в Лете. А как хотелось бы встретить смерть, презрительно её встретить плевком под опущенный капюшон, парировав косу прикладом, полезть на горящий огнём рожон, дойти до седьмого ада. Возможно, так сделает твой двойник, бегущий по полю боя, герой привычных советских книг, не ведающий покоя. Последний здешний киногерой, надёжный защитник мира, готовый лить за кого-то кровь и рваться за них на минах.

Глаза закрыты. Весь мир в дыму. До встречи, мой брат бумажный. Кому ты нужен – да никому. А впрочем, и мне неважно.