Глазго, часть 1
Сразу хочу сказать, что самая настоящая Шотландия начинается в Стерлинге - "Свобооооода!", горцы и так далее (мы там побываем после Глазго). Глазго - самый "нешотландский" город во всей Шотландии. Он в какой-то мере даже не европейский. Он американский. Но и это интересно.
Итак, после Эдинбурга мы поехали в Глазго. Номинально Глазго насчитывает столько же лет, сколько и столица Шотландии, но при этом коренным образом от последней отличается. Глазго в значительной мере напоминает американские города: основная застройка XIX века, мощные викторианские здания и – квартальная планировка, столь нелюбимая мной, улицы с односторонним движением и шумящее прямо под плитами тротуаров метро. Метро там, правда, своеобразное, построенное в 1896 году и ни разу с тех пор не перестраиваемое. До 1977 года оно вообще было канатным (!).
К сожалению, в Глазго мы были всего два дня. На двухмиллионный город (там живёт 40% шотландцев) и промышленный центр всея Великобритании это довольно мало. Поэтому мы не успели побывать в части города. В частности, мы не добрались до знаменитого порта Глазго, до его могучих судоверфей и кранов, где были построены примерно 80% всех британских судов, в том числе «Куин Мэри», «Лузитания», боевые корабли проекта 45 и прочие, и прочие. Но и без порта хватило прекрасного. Всё-таки Глазго – лучший шопинг Великобритании после Лондона. И гораздо более занимательный, как мне показалось.
Как и большинство городов, Глазго для нас начался с вокзала. У него – точно как в Эдибурге – нет фасада и огромное пространство внутри. Но в отличие от Эдинбурга он построен на втором уровне городе, чтобы не занимать место.
Он нависает над улицами подобно железнодорожному вокзалу Нью-Йорка.
Мы жили на Эрджайл-стрит, в двух шагах от вокзала, и потому все маршруты в центр города были довольно однообразны. Вот она, наша улица, ранним утром, как мы только прибыли.
Они пролегали по Бьюкенен-стрит и вокруг неё. Бьюкенен-стрит – это главная торговая улица города, длиннющая и пешеходная.
Одним концом она утыкается в Cafe Nero (очень распространённая в Великобритании сеть итальянских кофеен, у нас их, кажется, нет) и в огромный и уродливый шопинг-центр Св.Еноха, который я снимать не стал, так как он построен из стекла и пластика.
Хотя ладно, вот он, слева. И вход в метро.
А мы пойдём-как по Бьюкенен-стрит. Утро, ещё все сонные. Реально вечером улица набита – не протолкнуться. Это кажется, что магазинов немного. Каждый дом имеет могучую заднюю пристройку в несколько этажей. Заходишь в такой маленький подъездик, а там шопинг-центр размером с ГУМ и ЦУМ вместе взятые.
Вот, к примеру, вход в торговую галерею. С первого взгляда – небольшой дом.
В отличие от Эдинбурга, где каждое отдельно стоящее здание имеет свою историю, Глазго – это единый массив, построенный в эпоху королевы Виктории.
Вот это потрясающий магазин.
Его витрина – это самая большая в Европе коллекция старинных швейных машинок.
Со всех четырех сторон, с основной и боковых улиц, а также внутри.
Я там завис на 15 минут, разглядывал. Какие только компании не делали швейные машинки в прошлом! И автомобильные, и телевизионные, и прочие, и прочие.
Пойдём дальше.
Вообще, когда идёшь по Бьюкенен-стрит, не очень понятно, что подписывать и как. Суммерно очень красиво, но отдельно про здания не расскажешь. Исторические элементы города – совсем в других местах.
Фасад, украшенный каким-то современным искусством.
Станция метро на Бьюкенен-стрит.
Рождественский олень.
Полицейская будочка (ныне такие уже не используются, оставлены в нескольких местах как исторические достопримечательности).
Пожалуй, единственное выделяющееся на Бьюкенен-стрит здание – это «Трон» или официально церковь Святого Георга, построенная в 1808 году, раньше остальной застройки.
К верхней части улицы здания осовремениваются. Улица поворачивает налево под прямым углом; весь угол занимает титанических совершенно размеров торговый центр Бьюкенен-гэллерис.
Он равномерно переходит в главный Концерт-холл Глазго.
Перед последним – памятник Дональду Дьюару, первому премьер-министру Шотландии после того, как Тони Блэр разделил Парламенты и доверил стране самоуправление. По сути, Дональд Дьюар – это такой Роберт Брюс XX века.
После поворота улица продлжает пестреть магазинами. Это уже ближе к вечеру (просто мы две части Бьюкенен-стрит проходили в разное время), народу полно.
Ура! Тут нам, наконец, встречается что-то значительное. Этот внешне непримечательный дом построен великим шотландским архитектором и промдизайнером Чарльзом Ренни Макинтошем в 1903 году. Willow Tearooms – самая известная чайная Глазго, потому что Макинтош, основатель целого направления в мировом искусстве, спроектировал тут всё, вплоть до интерьера. Но внутри мы не были, как-то в тот момент не хотелось.
Их две, но вторая Willow сделана «под Макинтоша» позже.
Кстати, чтобы дважды не возвращаться. Глазго, помимо основных улиц, пронизан вспомогательными, не обозначенными на карте техническими артериями. Через них поставляютс товары в магазины, вывозится мусор.
Итак, продолжаем гулять по Викторианской части города (в средневековую пойдём во втором отчёте, благо, она крошечная). С Бьюкенен-стрит мы свернули на Сент-Винсент-стрит, чтобы попасть на центральную площадь Глазго – короля Георга.
Ах, какие фасады!
Но оказалось, что толком полюбоваться площадью и её многочисленными статуями практически невозможно, так как город готовится к Рождеству, и вся площадь застроена разными развлекательными штуками, в том числе колесом обозрения.
Мы не преминули прокатиться. Навернули около 10 кругов и дважды прослушали электронный голос, рассказывающих о красотах Глазго.
Большое здание с башней – это мэрия. Построена в 1882-1888 годах Уильямом Янгом.
На самом верху – Статуя Свободы. Всё та же, работы Бартольди. Всего подобных статуй разных размеров, построенных в мире в те годы, около двух десятков. Прикольно было бы, если бы Бартольди всё-таки продал свою работу Египту, как и планировал (Нью-Йорку её подарили, когда Египет сказал, что не возьмёт).
Перед мэрией – военный мемориал.
Да не просто, а со львами.
Самое смешное, что установили на площади – это карусель. Кабинки проносятся прямо над улицей, где ездят автомобили, очень весело и страшно. При нас у девушки слетел сапог, набрал скорость и врезался в забор неподалёку от нас. Все визжат от радости.
Но самое главное на площади короля Георга – не это, а памятники великим шотландцам и не только. Сидит тут великий инженер Джеймс Уатт.
Стоит поэт Томас Кэмпбелл.
Сидит химик Томас Грэм, открывший диффузию.
Стоит композитор Джеймс Освальд.
И премьер-министр Великобритании Роберт Пил.
Стоит (немного криво, так как фоткал на вытянутой руке через забор) маршла Колин Кэмпбелл, барон Клайд, герой Балаклавской битвы (о, да, он отдыхал в Крыму).
Стоит и генерал Джон Мур, отличившийся в Испано-французской войне при Наполеоне.
Стоит ещё кто-то, чьего имени не видно за временными рождественскими палатками.
Сидит на коне принц Альберт.
Воздымает жезл королева Виктория.
И, конечно, на самом верху, в самом центре площади, на гиганской колоне, недоступный ля жалких и смертных, возвышается главный шотландец – сэр Вальтер Скотт.
С чайкой на голове.
Правда, у сэра Скотта есть конкурент по уровню величия. Только он весной растает.
Если верить хронологии, после площади короля Георга мы как раз и пошли к старой части города. Но здесь мы немного хронологию нарушим-с.
И пойдём дальше по викторианскому Глазго.
К строительству некоторых зданий приложили руку лично короли.
Некоторые и без того прекрасны.
Пошатаемся немного по окружающим Бьюкенен-стрит улицам.
В принципе, это район довольно однообразен. Да, всё красиво. Но когда всё красиво, хочется чего-либо другого. Такое же ощущение у меня было в Нью-Йорке.
Типичная улица Глазго – это викторианская архитектура + новые стекляшки там, где упали немецкие бомбы. Глазго не то чтобы очень страшно, но всё-таки бомбили, как один из крупнейших британских портов (на это счёт Эдинбургу повезло – в нём не было промышленности).
Очень много зданий – из такие красных блоков, не знаю, что за материал.
А-а-а! И вдруг начался град!
Погода меняется ежеминутно. Солнце, снег, град, дождь и тучи не задерживаются более чем на 10-15 минут.
Далее.
Наиболее распространённая в центре этажность – восемь. Очень много всего сдаётся. Недвижимость дорогая.
Напротив Бьюкенен-гэллерис целый квартал обветшал и обратился в прах. Фасады укрепили, чтобы сохранить облик улицы, внутри строят новый торговый центр.
Реклама H&M отдаёт налётом педерастии.
Чуть дальше от Бьюкенен планировка не изменяется, и архитектура тоже, только магазины исчезают. Становится скучнее.
Спуск к набережной. Мы туда ещё доберёмся. Тут была до войны портовая часть, её жёстко бомбили, хотя жертв было достаточно мало, поскольку районы рабочие, бомбёжки были точечными и ставили целью уничтожить в первую очередь портовые строения и верфи, а не жилые кварталы.
Следующая улица – тут бомбили меньше (по удалению от порта).
Тут есть немного зданий в стиле ар-деко. Если надстроить к ним ещё по 40 этажей, был бы Нью-Йорк или Чикаго.
Ой, почти сталинский ампир.
Вид на вокзал с противоположной стороны.
Стоп. Насчёт отсутствия у вокзала фасада я всё-таки соврал немного. Он есть, просто вписан в общую архитектуру улиц и заметен не сразу. Вон он, на заднем плане. На переднем – памятник героическому пожарному.
И, наконец, ещё одна интереснейшая штука, имеющая место в викторианской части города. Это галерея современного искусства Глазго, одна из известнейших в Европе и мире. У этого здания, кстати, интересная история. Это бывший особняк (!) табачного лорда Уильяма Кэннингема, построенный для него в 1778 году. В XVIII табачные лорды соревновались, кто богаче и круче, и строили себе такое, что диву даёшься. В 1817 году дом был куплен банком, и с тех пор служит государству.
Современное искусство ненавязчиво проявляется в облике здания.
А перед галереей стоит, пожалуй, самый известный памятник в Глазго, ставший символом современного искусства как такового.
Бедный герцог Веллингтон. Статуя поставлена Карло Марочетти в 1844 году. В 1980-х кто-то в качестве хулиганской выходки напялил Веллингтону на голову дорожный конус. Власти его убрали. Кто-то опять напялили. Власти опять убрали. Так продолжалось много лет, пока власти не смирились и не прикрепили дорожный конус к голове герцога на постоянной основе. Я считаю – молодцы. Народ хочет веселиться – пусть веселится, тем более, перед галереей современного искусства. Иногда в честь каких-либо событий конус меняют на что-либо (например, на шляпу футбольного фаната в честь финала Лиги Чемпионов 2002 года).
В XIX веке эта площадь около галереи (тогда – банка), служила для биржевой тусовки. Она и сейчас называется Royal Exchange Square.
Собственно, биржа. Пардон, уже вечер и темно.
Через ворота мы выходим обратно на Бьюкенен-стрит как раз около магазина со швейными витринами.
Последнее, что у меня осталось на фотографиях из викторианского центра, это «Маяк», почему-то очень известное тут здание, служащее центром архитектуры Глазго. Построено оно учеником Чарльза Макинтоша Джоном Кеппи в 1895 году, стоит на боковой улочке и известно, как я понимаю, своими внутренностями, а не наружностями, как и все работы школы Макинтоша. Но внутри мы, чёрт побери, не были :)
И ещё я ужасно жалею, что не купил “Монополию» в издании Глазго. Правда, жалею. У нас таких клёвых нет. Ну, в следующий раз.
Во второй части будет про старый город. Не переключайте канал.
Оглавление путешественных заметок с фотографиями и можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.