Брачный крик марала

И снова возвращаюсь в своих байках к полюбившемуся уже вам Н. и его бессмертным приключениям, которые можно найти во многих предыдущих байках.
Сумы. Фестиваль “Булат-2006”. На этом фестивале Н. отжигал по полной, и все его приключения выносить на люди нельзя, потому что от некоторых краснеют стены, а проказы Фредди Крюгера выглядят невинными детскими играми. Потому припомню только одно.
С вечера пятницы Н. праздновал воссоединение с украинскими друзьями и товарищами. И праздновал его вплоть до воскресного утра. В утром в воскресенье нужно было как пить дать быть в городе на бард-марафоне. Проживали мы на турбазе, и с утра просто грузились в автобусы, которые за нами прибыли. Но Н. грузиться никуда не мог, потому что спал, крепко и надёжно.
Турбаза большая. Много-много домиков и кирпичный корпус, двухэтажный. Н. жил в одной из больших комнат второго этажа, кажется, четырёхместной. Иду я по турбазе, до корпуса метров ещё 20-25, и тут слышу рёв. Натуральный прерывистый полульвиный рык, просто душераздирающий, наверное, на радиус метров в 100 вокруг корпуса спокойно распространяется. Подхожу ближе, начинаю разбирать слова. Понимаю, что это вполне даже связный монолог, только голос какой-то незнакомый, странный, хрипящий.
Поднимаюсь на второй этаж. Звуковое давление возрастает до сверхдопустимого уровня. Слова уже слышны чётко. НИ ОДНОГО приличного среди них нет. Только, наверное, предлоги “в” и “на”, регулярно поторяющиеся. Подхожу ближе и заглядываю в комнату-источник. Сцена следующая.
На кровати в трусах сидит Н. Вокруг него целая толпа сочувствующих, человек 7-8, все волнуются и пытаются успокоить бедного мученика. Он же последовательно перебирает всех присутствующих вокруг и рассказывает всё, что думает, о них самих, об их мамах, папах, братьях, сёстрах, бабушках, дедушках, дядях, тётях, домах, машинах, городах и пращурах. Связно, последовательно, на всю турбазу сплошным матом.
Выяснилось, что несчастного, дабы разбудить к автобусу, полили минералкой, что и вызвало столь бурную химическую реакцию. При том, что в нормальной жизни Н. вообще не матерится никогда.
Утихомирить бойца видимого фронта удалось минут через 20. Причём я запомнил ещё следующий диалог. Я иду уже по первому этажу, навстречу идёт замечательный донецкий бард Владимир Завгородний. Он показывает пальцем наверх и опасливо спрашивает: “Это...кто?...” Я отвечаю: “Н...” Завгородний понимающе кивает и говорит: “А-а!.. Понятно...” и идёт дальше.
Стёкла остались целы...