Musée des arts et métiers, Париж
Есть в Париже такой достаточно знаменитый музей – Музей Искусств и Ремёсел, он же Musée des arts et métiers. Его коллекция собирается с самого основания в 1794 году – она пережила и войны, и вообще все неприятности, и потому она крута. Вообще, в Париже два крупных технических музея, чётко разделяющих между собой функции. Если вы хотите сверхсовременных технологий, космоса, оптических иллюзий и интерактива – вам в гениальный Cité des Sciences et de l'Industrie, если же вы любите старинные пыльные коридоры и физические приборы 200-летней давности – вам в Музей Искусств и Ремёсел.
В общем, по МИРу мы и прошлись. Не дикий восторг. Но зато там хранится целый ряд потрясающих артефактов – первый в мире автомобиль Кюньо 1769 года, кинокамера братьев Люмьер, которой снималось «Прибытие поезда», оригинальный паровой самолёт Клемента Адера, одна из двух сохранившихся «Хелик» Марселя Лейя, стол Фуко для измерения скорости света и так далее. Ну и, конечно, именно здесь, в Музее Искусств и Ремёсел, происходит основной действие романа Умберто Эко «Маятник Фуко». Сам маятник тоже наличествует.
Снаружи музей выглядит примерно так (он очень большой, просто наиболее характерная его часть – это бывшая церковь аббатства Святого Мартина). Дальше идут монастырские коридоры – во времена Революции монастырь благополучно разогнали, а помещения отдали науке.
Ну, пошли уже в сам музей, что ли.
Это главный вход не в сам музей, а в Консерваторию искусств и ремёсел – старейшее и престижнейшее техническое учебное заведение Франции, при котором, собственно, и находится музей.
Во внутреннем дворе музея стоит одна из четырёх парижских статуй Свободы Фредерика Бартольди. Это второй экземпляр – первый, 1776 года, хранится внутри музея, мы его ещё увидим. Третий Франции подарили США в благодарность за то, что Франция подарила США гигантскую копию :)
Здесь же стоит памятник бельгийскому учёному Зенобу Грамму, изобретателю динамо-машины. Именно машины Грамма были применены для первого электрического освещения Парижа.
Всё, пошли внутрь. Первый зал находится под самым потолком, на чердаке (вход – через лифт). Здесь – выставка различных устройств для измерения и научных приборов прошлого.
Например, арифметическая машина Рене Грилле де Ровена 1678 года выпуска. Собственно, что уж тут – это первый в мире калькулятор. Почти карманный.
Вообще, тут целый стенд калькуляторов XVII – XVIII веков.
Вот это потрясающий прибор. Это модель дома, предназначенная для измерения освещённости внутри в зависимости от количества окон и угла поворота по отношению к восходу солнца. Такие модели строили архитекторы, прежде чем возводить какой-нибудь крутой особняк.
Ещё одна модель – написан год создания, 1690-й.
Множество всяких часов.
А это, простите за выражение, локсокосм начала XVIII века – устройство, которое демонстрирует влияние наклона земной оси на длину дня и ночи в зависимости от сезона.
Вообще, в зале мер и весов множество приборов для измерения всего (в основном, XVIII века). Секстанты различные, термометры, метры, метры, метры.
А вот комплект, который обязательно должен бы быть у продавца масла – масляные меры.
Со знаком королевского эталона!
Меры для различных сыпучих продуктов по массе:
Ещё одна шикарная штука – это электрический разрядник XVIII века в форме охотника.
Во втором зале мы сразу утыкаемся в подлинную лабораторию Антуана Лавуазье (1743-1794), основателя современной химии как науки.
Большинство предметов принадлежали лично Лавуазье, некоторые – просто аналогичные того же времени.
Зал уходит вдаль – это уже не чердак, а второй этаж.
Впрочем, здесь продолжается экспозиция измерительных приборов. В частности, тут хранятся корабельные часы, призванные всегда находиться в вертикальном положении, независимо от качки.
Снова бессчётное количество мер для различных продуктов.
Сделанный в 1799 году специально для Консерватории искусств и ремёсел платиновый эталон массы в 1 килограмм. По курсу Центробанка на сегодняшний день эта штука стоит 1 500 000 рублей ($47 000). Это если не считать исторической ценности.
Компактный лабораторный кран 1786 года.
Всякие часы.
Устройство для измерения уровня вибраций.
Походный микроскоп. На деле микроскопов там, например, штук 30 разных лет, как и любых других приборов. Я скорее для примера привожу, что там есть.
Зал изгибается, перетекает в другой, течёт и время. Мы минуем науку XIX века, затем подползаем к XX веку. Например, механический компьютер системы Давида-Дидье Рота, 1841 год.
Арифмометр Томаса де Кольмара, 1850 год.
Каюсь, это божественную вычислительную машину я только сфотографировал, а подпись не прочитал, и потому не знаю, что это. Тоже XIX век.
Эпический прибор, резко выделяющийся из окружающей экспозиции. Это прадедушка большого адронного коллайдера, один из первых в мире циклотронов (кажется, четвёртый по счёту), построенный в 1937 году.
Рядом – интересный стенд для изучения геометрических форм. Набор для обучения студентов 1805 года.
Ещё наглядные пособия. Гиперболический параболоид, 1830 год. И ещё какие-то параболоиды того же времени.
Внезапно наступает XX век – и перед нами появляется знаменитый суперкомпьютер «Крей-2», построенный в 1985 году. Всего было сделано 30 таких компьютеров, 14 из них где-то служат и по сей день (кажется, в NASA как минимум один работает).
Наверху – 8-дюймовая дискета. Я таких уже не помню, я вошёл в мир компьютеров уже в 5-дюймовую эпоху (5-дюймовка внизу).
Разобранный дисковод. Тоже скоро станет частью истории, похоже.
Робот Lama (Lavochkin Alcatel Model Autonomous) – советский марсоход, разработанный ВНИИ «Трансмаш» совместно с Alcatel Space в конце 1980-х годов. Оставшись невостребованным, был реквизирован музеем.
Робот Hilare 1 (1977) – первая французская попытка сделать автономный планетоход.
Далее мы выходим в большую анфиладу залов, посвящённых развитию не науки, а техники. Тут тоже много всяких клёвых штук. Сначала – не слишком интересный зал, посвящённый ткацкому и стеклодувному делу. В основном тут макеты.
Я надеялся посмотреть на настоящий жаккардов станок, но это тоже просто макет. Три настоящих станка в центре зала довольно скучные.
Форма для изготовления стеклянных флаконов для духов и бутылок, которые нельзя просто выдуть.
Очень хочется, чтобы станки работали, но это не здесь, это в другом музее – «Ля Сите», упомянутом в начале. Тут – тишина и наблюдение.
Внезапно! Это на стенде, посвящённом упаковке продуктов питания.
Зал, посвящённый архитектуре.
А этот зал мне понравился – он посвящён связи.
В шкафах – различные приборы для телеграфных нужд.
Оптический телеграф Клода Шаппа, 1794 год. В конце XVIII века между Парижем и Лиллем была сооружена 225-километровая линия этого телеграфа – он работал по принципу семафора. Правда, в условиях плохой видимости он не очень жёг.
В продолжении зала – часть, посвящённая печатному делу. Станок, например, печатный.
Вот эта штука крутая – наборная форма для печати объявления. Тысяча сборных деталек!
И результат:
Вау, IBM как оно есть!
Фоторужьё 1882 года:
Далее зал кино и телевидения. У окна – панорамная фотокамера 1900 года.
Различные устройства – предки мультипликации. Зоотроп, например. Или праксиноскоп. Я некогда делал такой своими руками.
На переднем плане – звуковые устройства для проигрывания музыки в немом кино (без тапёра уже).
Стенд с оборудованием братьев Люмьер. Тут хранится камера, которой снималось «Прибытие поезда», и механизмы для демонстрации фильма.
Компактный камкордер 1921 года.
Классический тауматроп. С одной стороны – клетка, с другой – птичка. При быстром раскручивании картинки совмещаются.
Зал электричества.
Различные подводные электрические кабели.
Большинство телеграфных аппаратов, представленных здесь, имеют клавиатуру, как у пишущей машинки. Но этот (1875-й) – как у рояля!
Всякие старые телеки.
Запасной корпус от «Телстара» (1962), первого в истории активного спутника связи. Оригинальный «Телстар» уже полвека болтается где-то в космосе в виде мусора.
Зал промышленности и сельского хозяйства.
Тут всякие станки и их макеты.
Солнечный накопитель энергии конца XIX века. Можно было чайничек вскипятить.
Вообще, с макетами в музее некоторый перебор. Я понимаю, что львиная доля экспонатов не может быть показана в натуральную величину. Плюс сами по себе макеты старинные, большинство – XIX века. Но всё равно скучновато. Мы всё рвёмся к последнему залу – церкви – где самолёты и автомобили.
Вот потрясающий станок. Токарный, XVIII века. С приводом… от бечевы.
Сначала тетиву натягивали, затем отпускали, бечева вращала брусок, который обрабатывали.
Сбоку – небольшой тёмный зал сплошных разочарований. Это зал автоматонов и музыкальных автоматов. Старинные – XVII – XIX веков. И все не работают. В статике – смотреть не на что.
Всякие тонкие деревянные поделки.
Временная экспозиция – несколько известных кинороботов (копии).
А вот R2D2 – настоящий. Это один из оригиналов, снимавшихся в фильме.
Под другим стеклом – оригинальный костюм Т-1000 из «Терминатора-2», когда его полили жидким азотом.
Но вот мы приближаемся к самому главному и самому прекрасному.
Это вам не penis canina, а оригинальный Ader Avion III, паровой самолёт Клемента Адера, построенный в 1897 году.
Естественно, он никогда не летал, подпрыгнув и развалившись на первых же испытаниях.
Двигатель у него тяжеленный, его сняли и поставили отдельно.
И вот мы спускаемся на первый этаж. Тут нет окон и полутьма, поэтому все фотографии плохие :) Зато здесь стоит ОН. Это знаменитая паровая телега Жозефа Кюньо, построенная им в 1769 году и опередившая своё время по меньшей мере на 70 лет. В общем, это первый в мире автомобиль.
Кюньо, конечно, был гений. Он понял, что можно двигаться на пару задолго до появления даже первого паровоза.
Слева – шестерни рулевого управления, справа в зазубрины на колесе утыкается тормоз.
Трогать нельзя, но я дотронулся. 240 лет назад человек это придумал, построил и чуть не продал армии как тягач – помешали политические взгляды. И оно не сгорело в пламени революции, в войнах, оно достояло.
Дальше идёт автомобильный и велосипедный зальчик – темноватый и довольно пустой.
Паровой автомобиль Serpollet, кажется, 1889 года.
Хочу такой велик!
«Пежо» конца XIX века.
И вот мы входим в церковь. Тут тьма. Днём, наверное, светлее, но вечернее освещение очень сомнительное.
В центре – тот самый маятник Фуко из романа Умберто Эко.
Потолок.
Паровой мотоцикл Феликса Миллера, 1893 год.
Экспонаты стоят на очень шатких металлических лесах.
Адский креатив, рекламирующий временно проходящую в музее выставку культового художника Энки Билала. Мы на неё не пошли, нам было лень.
Оригинальная Статуя Свободы Бартольди, 1876 год.
Это ещё вариант, который делался для Египта (напомню, Америке её подарили со второго раза, сперва хотели у Суэцкого канала установить). Постамент предполагался другой.
Какой-то локомобиль 1850-х.
А под куполом летает самолёт Blériot XI – тот самый, на котором 25 июля 1909 года Луи Блерио впервые в истории перелетел через Ла-Манш.
Поползём на «этажерку». Первый экспонат – Renault RE40, на котором в 1983 году Ален Прост стал вице-чемпионом мира.
Очень странно, когда автомобили висят над бездной. Это, кажется, какой-то «Де Дион Бутон».
И ещё что-то такое.
И, конечно, божественная «Хелика» Марселя Лейя, модель 1921 года. Это уже второй раз за последние пару месяцев, когда я лично прикасаюсь к вещам, о которых писал занимательные истории. Первый раз – это когда я посетил выставку Пьеро Мандзони, о котором писал в 2009 году.
Там такая тьма, что фотографировать детали «Хелики» я не стал. Я просто насладился её существованием.
Ещё один вид на «Блерио».
Кроме «Блерио», в зале висят ещё два самолёта. Один – Breguet Type IV, разновидность R.U.1.
А второй – Esnault-Pelterie (R.E.P. II), очень прикольный. У него одна центральная линия шасси, плюс колёса на крыльях. То есть он приземлялся вперевалочку. Как взлетал – чёрт его знает.
Вот примерно с такого ракурса, спрятавшись где-то среди машин, герой Умберто Эко и наблюдал происходящие в церкви события.
В общем, один раз сходить стоит. Артефакты интересные. Аналог нашего Политеха, только лучше организованный и более аккуратный. Но детям это не очень интересно. Детям нужно в Cité des Sciences et de l'Industrie, там движуха.
Оглавление путешественных заметок с фотографиями и можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.