Мат в поэзии: к месту и не только

Больной темой для многих поэтов и критиков является мат. Можно ли использовать его в поэзии? Если да, то в какой ситуации? Если нет, то почему? Я решил порассуждать на эту тему, продолжая тем самым серию аналитических статей о поэзии в целом и о сомнительных её аспектах в частности.

ВНИМАНИЕ! В этой статье изобилует нецензурная лексика!

Если грубо обобщать, то моя точка зрения очень проста: мат – это, в общем, такая же часть русского языка, как любое другое слово. Соответственно, употреблять его можно только к месту. Например, слово “монитор” (или любое другое) мы употребляем там, где этого требует смысл предложения (“Монитор заляпан какой-то гадостью”), а не там, где мы хотим (“Я шёл по монитор улице и кушал плюшку монитор”). С матом – та же ситуация. Если я хочу подчеркнуть абсолютную, превосходную степень безвыходности ситуации, я говорю: “Всё, это полный пиздец”. Потому что “пиздец” – это гораздо более ударное слово, чем “хана”, “конец” и “пипец”. Если же человек употребляет мат в качестве замены нормальных слов – это неправильно и некультурно (“Пиздую я, бля, по улице, и хуею: такая опиздененная блядь стоит!...”). Поэтому мы воздержимся в дальнейшем от подобных цитат.
Теперь перейдём непосредственно к поэзии. Мат в поэзии, точно так же, как и в обыденной речи, должен употребляться только к месту. Вопрос в том, где это самое место. Где грань. В некоторых случаях мат не только уместен, но даже нужен. Разберём такие ситуации на конкретных примерах.

Пример 1. Игра слов. Евгений Лукин. “Лирическая пронзительная”

Бьет меня жизнь, что оглобля, или пластает, что сабля, — ежели мне тяжело, бля, я убегаю в леса, бля. Hе для киношного дубля с поезда слез — и бpеду, бля. И вместо плача да вопля тихо шепчу: «Hичего, бля...»

Взмоет из заpослей цапля — хоть на полотна Констебля. Я побледнею с лица, бля, и поpажусь кpасоте, бля. Hе для киношного дубля мимо болотца бpеду, бля. И вместо плача да вопля попpосту думаю: «Во, бля...»

Hежные кpоны колебля, мягкие лужицы зыбля, ветеp плеснет по земле, бля, свежестью пеpвой гpозы, бля. Hе для киношного дубля чеpез опушку бpеду, бля. Hо пpогpемлю до Гpенобля, ежели снять для кино, бля.

В данном стихотворении блестящая игра слов полностью стирает негативное влияние матерного “бля”. Оно выглядит именно игрушкой, мастерским подбором рифм, печальным и одновременно смешным. Стихотворение Лукина стоит на грани комбинаторной поэзии, при этом будучи совершенно замечательным с точки зрения классической техники. Использование мата в качестве игрового инструмента ограничено, как ни крути. В качестве ещё одного примера могу привести очень меня рассмешивший палиндром Бориса Гринберга: “Вымой ухи, хуй омыв”. Палиндром, во-первых, достаточно сложный жанр, который позволяет использовать практически любые средства для достижения технического совершенства, а, во-вторых, данный конкретный палиндром и в самом деле смешной :)

Пример 2. Крик души. Вторым случаем уместности мата является тот самый случай, о котором шла речь в начале статьи. То есть когда мат служит выразительным средством, от которого не уйдёшь. Которое подчёркивает, усиливает эффект стихотворения. Пример из Веры Полозковой, “Про любовь”:

Морозно, и наглухо заперты двери. В колонках тихонько играет Стэн Гетц. В начале восьмого, по пятницам, к Вере, Безмолвный и полный, приходит пиздец.

Друзья оседают по барам и скверам И греются крепким, поскольку зима. И только пиздец остается ей верным. И в целом, она это ценит весьма.

Особо рассчитывать не на что, лёжа В кровати с чугунной башкою, и здесь, Похоже, все честно: у Оли Серёжа, У Кати Виталик, у Веры пиздец.

У Веры характер и профиль повстанца. И пламенный взор, и большой аппетит. Он ждёт, что она ему скажет «Останься», Обнимет и даже чайку вскипятит.

Но Вера лежит, не встает и не режет На кухне желанной колбаски ему. Зубами скрипит. Он приходит на скрежет. По пятницам. Полный. И сразу всему.

В стихотворении блестяще обыгрывается устойчивое выражение “полный пиздец”, которое тут просто за душу берёт, не правда ли? Тут никакое другое слово даже и не употребишь. Так надо: по пятницам, полный и сразу всему.
Другим примером, опять же, из Полозковой, является вот это:

Тяжело всю жизнь себя на себе нести. За уши доставать из себя, как зайца. От ощущения собственной невъебенности Иногда аж глаза слезятся.

Тут присутствует небольшой элемент первого обоснования уместности мата – остроумное его использование. Помимо прочего, слово “невъебенность” – это что-то объёмное, огромное, гораздо больше чем “мощь”, например. Собственное, именно из Веры Полозковой можно привести ещё несколько подобных примеров, где искренность и уместность употребления нецензурных выражений перевешивает весь исходящий от них негатив.

Пример 3. Техническое употребление. Случается так, что в стихотворении не хватает слога. Юный и неумелый поэт в таком случае впихивает в стихотворение частицу “уж”, например, или ещё какое-нибудь мусорное слово. Поэт же высокого уровня может позволить себе употребить и какое-нибудь разговорно-нецензурное словечко, если оно, конечно, вписывается в стихотворение с точки зрения смысла и стиля.
К сожалению, я не сумел найти именно мат, используемый в такой ситуации. Но пример умелого употребления не мата, а просто вульгаризмов легко найти у Олега Медведева, песня “Красные сапоги”:

А я молодец, блин, я кончил свою тоску, Хоть сам уже думал, что развалился в хлам, Как пьяный казак, блин, ой шашкою на скаку, Как пьяный казак, блин, с маху да пополам. Я Лаокоон, блин, в серых узлах дорог, А я выпью еще, блин, — сделаюсь сыт и пьян, Так молния с неба ёкнула в бугорок, Так кончились песни — можно порвать баян.

Здесь вульгарное “блин” подчёркивает фольклорный элемент в песне и заполняет размерную дырку в строке. Кстати, у Медведева мат встречается раза два, кажется, или три (не считая...хм...не будем о весёлом :)), и один из них – в качестве цитаты:

Ввалившись в прокуренное зимовье, рычал из спутанной бороды, Что смысла не было, бля, не было, туды-растуды.

Здесь слово “бля” и затыкает дыру в строке, и подчёркивает “цитату”, слова героя после вваливания в прокуренное зимовье с мороза.

Пример 4. Хм... Просто смехахаханьки. Очень редко бывает так, что читаешь матерное стихотворение, а оно – смешное. Потому что матерное. Просто смешное, и всё. Иногда остроумное, иногда нет. Но радует.
Как пример подобного – вот стихотворение Игоря Вишнякова, над которым я долго смеялся (над стихотворением, конечно). Только читайте по порядку, вдумчиво, с начала до конца, медле-е-енно.

Ебутся собаки, Ебутся коты, Ебутся макаки, Ебутся кроты, Ебутся пингвины, Ебутся слоны, Ебутся удавы Различной длины, Ебутся деревья, Ебутся цветы, Ебутся коряги, Ебутся кусты, Ебутся машины, Ебутся дома, И мыши Ебутся В пустых закромах, Ебутся шофёры, Ебутся ткачи, Ебутся шахтёры И злые врачи, Ебутся эстонцы, Ебутся испанцы, И даже ебутся А-Американцы, Ебутся детали, Ебутся запчасти, Ебутся все органы Тела и власти, Ебется планета И весь небосвод А Я НЕ ЕБАЛСЯ УЖЕ ЦЕЛЫЙ ГОД!!!

Не знаю, как вам, а мне было смешно. Называется, писал человек “из наболевшего” :)

Вот, наверное, и всё. Тупо вставить слово “хуй” в песню легко. Слово маленькое, где угодно можно разместить. А вот разместить его так, чтобы оно несло какую-никакую смысловую нагрузку и не было чужеродным элементом, чтобы веселило, а не раздражало – это ещё нужно постараться.

Поэтому: не умеете – не материтесь, господа и дамы :)