Потомки Наполеона, или Великий Потоп

Замечательная история знакомства Н. и замечательного человека Володи З. не первый год переходит из уст в уста. Простите, если что, но это вольный пересказ со слов Володи.
Н. в первый раз приехал на крупный бардовский фестиваль на Украину. Он был одет (лето, 40 градусов в тени) в чёрные джинсы, чёрные ботинки, чёрную рубашку и чёрную куртку. И носки – чёрные. И трусы, наверное, тоже. С собой в рюкзаке у него была палатка 1812 года производства, дедушка Наполеон в наследство оставил: тент и палка-копалка безо всяких крепежей. С этой замечательной экипировкой Н. заявился к организатору фестиваля и спросил, где тут минчане. Минчане в лице Володи и Егорыча нашлись на окраине фестиваля, и когда в их палатку, где они под сорокаградусной жарой радостно распивали и трындели о жизни, заглянула потная и усталая физиономия Н., они немедленно предложили ему выпить. Они же не знали, что для Н. 100 грамм - смертельная доза. Зимой. А летом – 50. Вторую ошибку совершил сам Н. Он попросил их помочь поставить палатку.
Далее пошёл процесс постановки. Палка-копалка была всажена в землю, вокруг неё был посажен Н., а над ним началось возведение палатки. С горем пополам конструкция была возведена, и Володя с Егорычем уселись возле исторического наполеоновского сооружения дальше безобразия нарушать и тому подобное. Проходит минут тридцать. Жара 40 градусов. Внутри палатки тихо поджаривается Н. Весь в трауре. Двое бухают. Наконец, из палатки вылетает чёрный пиджак, затем чёрная рубашка, штаны… Становится интересно, и тут из палатки последовательно вылетают майка и трусы. Абзац. Н. остаётся внутри только в чёрных носках и чёрных же туфлях. Классических, с квадратными носами.
Проходит часа два. Володя с Егорычем уже успевают протрезветь, сидят около палатки, едят чего-то. А Н. спит. И тут пиво (то есть водка) подошла к концу, потянуло на травку. И вот Володя с Егорычем наблюдают картину, как Н. выползает из палатки и ищет ближайшее дерево или куст. Ничего подобного в пределах видимости не наблюдается, и Н. принимает сакраментальное решение сделать своё мокрое дело прямо на палатку. Он становится (голый, чёрные туфли и носки) и начинает поливать свой наполеоновский тент.
А слева бегут бегуны. Уж не знаю, пробег это какой или соревнование, но они бегут, красиво, с номерками на груди и на спине, довольные, усталые, поджарые. Они приближаются к стоящему в профиль Лёше слева. И тут Володе приходит в голову страшная вещь: ведь Н. портит туроборудование!!! Какое бы оно ни было - это всё же святое!!! Володя подходит к Лёше сзади и поворачивает его за плечи НАЛЕВО от палатки. А бегуны бегут. А Н. работает на благо организма. А бегуны бегут. Бегут-бегут-бегут. Как говорил в фильме “Desperado” Тарантино: “...стакан – конец, стакан – конец...”
Представьте себя на месте бегуна. Вы бежите в толпе собратьев, и тут прямо перед вами появляется совершенно голый мужик в чёрных туфлях, которые держит рукой конец и явно целится прямо в вас. Бегуны с выползающими на лоб глазами обтекают Н. и удаляются. Егорыч и Володя дико ржут. Н. подходит (по-прежнему голый) к костру, садится, ему наливают чуть-чуть, он опохмеляется, затем разговаривает на какие-то темы. Эти двое ржут при этом, но виду не подают. Наконец, Н. тоже ощущает, что что-то тут не то. Он смотрит вниз и видит своё состояние. Потом он поднимает глаза и жалобно вопрошает:
- А почему я голый?
Полный абзац.