Сделано в танце. Олег Цодиков о книге-хронике русского рейва
История российской клубной электронной сцены описана плохо. Существует всего несколько фильмов, пара книг, разрозненные статьи разной степени проработанности и, в общем-то, все. И это при том, что за XX век, кажется, впервые за всю новейшую историю, Россия практически одновременно со всем развитым миром испытала на себе новую молодёжную культуру. Естественно, эта культура здесь оказалась под влиянием социальных, политических и исторических перемен, которые переживала страна в конце 80-х и начале 90-х, став своеобразных зеркалом разворачивавшихся событий.
Олег Цодиков, участвовавший в организации первых русских рейвов («Gagarin Party» и некоторых других), бывший одним из главных движков первого российского суперклуба «Титаник», последние шесть лет работал над книгой «Made In Dance», получившей в подзаголовке точное определение — хроники электронной клубной сцены России с 1991 по 1999 год. В итоге, у него получилась главная книга по первому десятилетию русского рейва: ни строчки авторского текста, только воспоминания и свидетельства очевидцев и участников, огромное количество иллюстративного материала: флаера, плакаты, фотографии.
Книга уже вышла в свет и доступна для покупки (несмотря на крайне незначительный тираж в 500 экземпляров). Илья Воронин, принимавший некоторое участие в работе над этой книгой, встретился с Олегом Цодиковым, чтобы полистать этот труд и расспросить автора и продюсера об этом проекте.
Когда, как, зачем и почему у тебя возникла мысль сделать эту книгу?
В какой-то момент возникла идея, что подобной книги нет, но она должна быть. И поначалу, вместе с Яной Жуковой очень плотно обсуждали различные концепции какой бы эта книга могла бы быть. Думали о книге с большим объемом своих текстов. Было внутреннее название «Библия». Сделали с Яной презентацию. Месяца через три она отошла от проекта, а я, как заведенный паровоз, уже не мог остановиться. Делал и делал, но уже свою концепцию. Делал и делал. Зачем? Ну если не я, то кто это сделает?! Я часто говорил, что в других странах этой культуре уделяется много внимания. Электронная сцена, клубная культура играла важную роль в девяностые годы. Можно сказать что все это десятилетие прошло через клубы и электронную музыку. Весь первый креативный класс, мода, все там же рождалось. Прошло так много времени, а сейчас про эту культуру не так много говорят. А в девяностые, когда современная журналистика только начинала делать свои первые шаги, об этом говорилось больше! Мало того, эта область тогда ставилась вровень с политикой, с театром, с искусством. Помню как меня какой-то журнал в середине 90-х номинировал на премию «Лицо года», и я там был среди политиков, футболистов, людей искусства. То есть я к тому, что тогда это ценилось, в этом люди видели будущее.
Как рождалась структура книги? В ней всё начинается с конца восьмидесятых. Почему отталкивался именно от этого времени?
На самом деле, все началось даже не в восьмидесятые, а гораздо раньше. Всегда на танцах был какой-то человек, который объявлял музыку и включал ее. Но если обратить внимание на название «Made In Dance», то подзаголовок все объясняет: «Хроники электронной клубной сцены России». До конца восьмидесятых никакой электронной клубной сцены здесь не существовало. По сути, я описываю тут то, в чем я жил, в чем хорошо разбираюсь, то, к чему приложил свою руку и сердце. Я могу быть экспертом. Мне хотелось это сделать, и люди соглашались со мной поговорить и рассказать свою историю. Они вместе со мной это время прожили или где-то рядом. И потому что знают, что я не буду переписывать историю. Плюс, многие делились своими архивами. В книге очень много редчайших фотографий, много флаеров, чего на русском языке в книгах еще никто не делал.
Человеческая память — штука очень ненадежная. Люди могут путать даты, события. Как часто тебе приходилось их поправлять?
Да, довольно часто в разговорах я подсказывал собеседникам, как это было на самом деле. И зачастую интервью превращалось в просто диалог, когда мы обменивались впечатлениями и вспоминали порой самые неожиданные нюансы.
Как отбирались места и события для книги?
В целом, я был в курсе того, что происходило в 90-е. Сама сцена тогда была не очень большой, хотя после 1995-го года началось более активное движение. У меня изначально был примерный таймлайн важных событий и мест, который по мере работы видоизменялся — добавлялось новое, в результате интервью вспоминалось о чем-то важном. Уже в процессе верстки я порой понимал, что вот в этом месте хорошо бы разбить клубы, например, подразделом о моде или о каком-нибудь культовом художнике. Или, например, вдруг всплывал какой-то очень интересный архив, который нельзя было не показать и мне приходилось иногда делать подглавы о местах, по поводу которых я до этого сомневался. И исходя из фотографий, я уже искал людей, которые бы мне про это событие или место что-то рассказали.
(листает книгу и останавливается на развороте, посвящённом питерским парадным - прим. авт.) Когда я общался с известным историком моды Светой Куницыной, то в разговоре она упомянула о красоте и богемности питерских парадных. И мне захотелось сделать отдельную подглаву, пусть даже с одним-единственным изображением.
Как к тебе вообще попадали изображения?
У меня был список будущих подглав: клубы, рейвы, вечеринки или какие-то главы о музыкальной технике, стиле, фестивале, еще о чем-то. И вот я понимал, что мне нужно искать.
(останавливается на развороте с фотографиями мастерских - прим. авт.) Например, вот фотографии московских мастерских. Это фотографии Сергея Борисова, одного из учредителей клуба «Эрмитаж». Он мне подарил изображения для книги. И таких фотографов было много. И те, с кем мы дружны много лет, и новые, с кем я только познакомился, и даже какие-то институции давали мне изображения. Это была очень долгая и сложная работа.
(останавливается на развороте о сквоте на Петровском бульваре - прим. авт.) Например, вот эта иллюстрация. Мне была нужна фотография сквота Петлюры, лучше план с указанием мастерских сквотеров, а такого просто нет. В итоге, специально для этой книги Петлюра нарисовал вот такую план-схему сквота. У меня на компьютере в какой-то момент оказалось более 250 папок с изображениями от разных людей, которые давали мне их за эти шесть лет, или я у них брал какие-то картинки, сканировал и возвращал им. И это собирательство шло вплоть до последнего дня отправки макета в типографию. А чтобы получить эти фотографии, зачастую надо было с обладателем изображений раз двадцать пообщаться, напоминать постоянно. Например, фотографии от Игоря Шакунова, по кличке Быстрый, первого фотографа, который снимал и Фонтанку, и все первые вечеринки и рейвы Ленинграда и Петербурга я получал непросто. Мы с ним несколько раз встречались в Москве, я присылал ему скриншоты нужных мне фотографий. И в результате через два с половиной года, он сказал: «Извини, времени нет, но, хочешь, приезжай ко мне в Питер за город. Будешь жить в доме с моей мамой, сканировать пленки (сканер есть)». Я поехал на три дня. Было ощущение, что я оказался в сокровищнице.
Часто попадал в подобные сокровищницы?
Ну больше подобных историй у меня не было. Но истории, которые вызывали у меня удивление, откровения — таких было очень много. Бывали случаи, когда тебе нужно изображение для какой-то главы, начинаешь ходить по людям, у которых что-то должно быть, а люди обычно не сразу реагировали на просьбу. А потом вдруг неожиданно находишь нужное у человека тебе неизвестного, малознакомого, или знакомого, но ты просто не знал, что, оказывается, например, именно он отвечал за архитектурные решения клуба «Цеппелин». Или, например, я долго не мог разыскать знакомого, и вдруг, спустя несколько лет, этот человек объявляется и привозит мне свой здоровенный архив. Но бывало и такое, что некоторые значимые события приходилось оставлять совсем без изображений. Например, если все будет хорошо и продастся первый тираж, то ко второму изданию, я очень надеюсь, объявится кто-то, у кого есть хоть какое-то изображение со знаменитого рейва в питерском Арсенале, где диджеи играли на башне танка.
Случалось ли так, что для каких-то событий, которые ты считаешь важными, невозможно было найти ни очевидцев, ни фотографий? И теперь ты жалеешь, что в книгу это событие не вошло.
Я жалею, что в какой-то момент мне пришлось очень резать тексты, потому что книга и так сейчас весит три килограмма. И по итогу много чего интересного просто не вошло в книгу. Я думаю, что минимум 20% пришлось выкинуть. То есть если бы мы ничего не выкидывали, то книга была бы попросту неподъемной. И при этом все равно у меня есть в книге подглавы, которые занимают несколько десятков страниц.
Я вот вижу, что глава про «Титаник» у тебя получилась огромной. Почему так вышло? Потому что ты решил близкий тебе клуб так отметить или же по какой-то другой причине?
Не только про «Титаник». Еще большие главы посвящены «Гагарин-пати», «Манхеттен-Экспрессу», «Тоннелю», «Птючу», «Эрмитажу», Jazz Сafe, «Цеппелину».
Почему именно эти главы стали большими?
Потому что эти места оказали очень серьезное влияние на культуру, их нужно оставить в истории как символы этой культуры, ее зарождения и становления. Это самые главные места. Что же касается «Титаника», то здесь у меня оказалось неимоверное количество спикеров, которые захотели рассказать про этот клуб, плюс у меня были собственные уникальные архивы, которые никто никогда не видел (смеется). И то, мне пришлось эту главу резать.
Как ты выстраивал интервью с собеседниками?
Как правило, если человек не был задействован в другом месте или событии, я старался задавать очень подробные вопросы относительно места или события. И в среднем такое интервью занимало час-два. Но были некоторые люди, с которыми я разговаривал о разных мероприятиях, и встречаться или разговаривать в скайпе или вотсаппе приходилось по несколько раз. Иногда приходилось что-то уточнять или дополнять.
(останавливается на развороте с Вестбамом - прим. авт.) Это же мы с тобой брали у него интервью? Спасибо Максу, что он потом прислал мне свое фото из 90-х.
(доходит до главы о «Гагарин-пати» - прим. авт.) 73-я страница! И это только было пока про восьмидесятые.
Я помню, как мы с тобой взяли очень много интервью для той статьи о «Гагарин-пати». Восстанавливали все события. Брали многочасовые интервью. Очень было интересно. У тебя вообще большой личный архив?
Нет, не очень, мог бы быть и побольше. (Указывает на фотографии с «Гагарин-пати» - прим. авт.) Вот это мои фотографии, например.
Каково про это все писать? Ты же был и свидетелем этих событий, и очевидцем, и непосредственным участником.
Самое главное чувство, которое я испытывал при работе над книгой — это чувство ответственности, исторической правды. Второе чувство — это радость коллекционера. Когда достаешь фотографии. Радость — когда находишь своего дизайнера Сергея Кузерина — пятого по счету, и не надо больше быть в стрессе, когда доводишь макет до ума при помощи изящных заголовков и шмуцтитулов от Никиты Скрябина. И последнее — это усталость. Причем жуткая усталость, которая на меня навалилась в последние месяцы. Уже хотелось всё быстрее сдать в типографию. Последний год было очень нервно работать над книгой. И проект, который делался шесть лет, получился очень дорогой. И хочу сказать спасибо моим товарищам, которые поддержали проект финансово.
Раз уж ты и прошел еще раз весь этот пусть становления, то как бы ты ответил на вопрос, что такое российская клубная сцена?
Электронная клубная сцена России представляла из себя большой пласт культуры, который совпал с появлением новой страны, совпал со временем падения оков, когда появились огромные возможности, когда каждый день дарил новые открытия, страна была любвеобильна, а люди были во многом едины. Во всяком случае в первые годы, когда верили в то, что завтра будет лучше, стремились к этому. Даже электронная сцена, которую создавали несколько сотен молодых людей по всей стране вроде бы для себя, для своих близких друзей, для единомышленников — была на шаг впереди своего времени и немного про будущее.
Какую цель ты преследовал при работе над этой книгой?
Прежде всего зафиксировать историю становления российской электронной сцены, которая была историей последних дней СССР и первого десятилетия России. Это же фактически не было описано. Причем, сделать ее вот так богато, в дорогом исполнении. Просто потому что культура достойна музеев. Когда я хотел назвать эту книгу «энциклопедией», редактор книги Алексей Светайло, с которым мне очень повезло, сказал: «Зачем на себя брать эту оценку? Пусть ее оценивают потомки. Если они будут считать её энциклопедией, то пусть так и будет».
Книга «Made In Dance 1991-1999: Хроники электронной клубной сцены России» продается здесь
UPDATE-2025: Допечатка тиража произойдет в начале этого года. Для того, чтобы забронировать свой экземпляр, издатель просит написать соответствующее письмо на madeindancechannel@gmail.com и продублировать на tsoanapa@yandex.ru Или на сайте planeta.ru Новый тираж обещают отгрузить весной 2025 года.
(Оригинальная статья вышла на сайте Mixmag Russia в сентябре 2019 года)
Подписывайтесь на ВАЙБ. ВАЙБ - это мир электронной музыки и клубной культуры. Основатель - Дмитрий Игнатьев (Mixmag Russia). При участии Ильи Воронина (Mixmag Russia, «Белое яблоко»).
Также будем благодарны за донаты проекту, которые можно отправить прямо на этой странице (кнопка ниже).