ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ РОДИТЕЛЬСКОГО ОТЧУЖДЕНИЯ В РАЗЛИЧНЫХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ЮРИСДИКЦИЯХ НА 2021 ГОД
Данная статья является обзором материалов по юридической ситуации с родительским отчуждением в разных государствах мира на 2021 год, которые были опубликованы в этом журнале в последние 4 месяца (с февраля по май 2021 года), ссылки на опубликованные статьи приводятся.
Все исследователи проблемы родительского отчуждения считают образцом для подражания в отношении борьбы с этим феноменом № 12 318 о родительском отчуждении. Из статьи клинического психолога доктора Луиса де Альбукерке из Бразилии - https://teletype.in/@vm-pas/59815.html):
«В основном в юрисдикции Бразилии, что следует из Закона 12 318/2010, значительная часть ответственности является судебной.
«Статья 2 Отчуждение от родителей считается актом вмешательства в психику ребенка или подростка, поощряемого или побуждаемого его родителями или дедушкой/бабушкой, если ребенок или подросток находятся под их опекой или надзором, и приводят к отчуждающему поведению, которое препятствует отношениям с другим родителем».
Вот некоторые действия, за которые устанавливает ответственность Закон Бразилии в отношении отчуждения родителей:
I - запрет на общение ребенка с отдельно проживающим родителем от родителя, осуществляющего воспитание;
II - препятствование осуществлению родительских прав отдельно проживающего родителя;
III – разрушение и препятствование контакту ребенка или подростка с отдельно проживающим родителем;
IV - противодействие праву ребенка на семейную жизнь и воспитание обоими родителями;
V – преднамеренное сокрытие личной информации о ребенке или подростке, включая образовательные, медицинские и связанные с ними, а также изменения адреса жительства;
VI - ложные обвинения против родителя или его расширенной семьи, с целью предотвратить или помешать их участию в воспитании за ребенка или подростка;
VII. изменение адреса места жительства ребенка без достаточных оснований с целью изоляции ребенка или подростка от другого родителя и его расширенной семьи
Автор отмечает, что «огромное значение имеет наличие профессиональных и компетентных психологов, которые могут сделать хорошее исследование (экспертизу) состояния ребенка и проверить, определяется ли отчуждение влиянием любого из его родителей».
Активно в отношении родительского отчуждения отреагировали государственные институты Республики Мальта (https://teletype.in/@vm-pas/58435.html) и Пуэрто-Рико (https://teletype.in/@vm-pas/61214.html). Они идут по законодательному пути по примеру Бразилии.
Вот ситуация на Мальте в 2020 г.:
«Отчуждение родителей должно быть признано мальтийским законодательством, возможно, как форма домашнего насилия и жестокого обращения с несовершеннолетними, призывает ОО «Happy Parenting – Malta». Это можно сделать либо путем принятия нового закона, защищающего детей от родительского отчуждения, либо путем включения этого явления в действующее законодательство. Консультант ОО доктор Саммут сказал Times of Malta, что, как только отчуждение родителей признается мальтийским законодательством, дети могут, согласно гражданскому праву, воссоединиться с отчужденным родителем, в то время как согласно уголовному законодательству преступник может быть признан виновным в домашнем насилии или жестоком обращении с несовершеннолетними».
«Правительство создало «технический комитет» для повышения осведомленности об «отчуждении родителей».
Комитет возглавит адвокат Энди Эллул, а его членами будут уполномоченный по делам детей Полин Мичели; Мэри Гаучи из организации «Happy Parenting – Malta»; Одри Фригьери из Комиссии по борьбе с домашним насилием; и Стив Либери, директор Фонда социальных услуг по защите несовершеннолетних».
В Пуэрто-Рико принят Закон №70 от 19 июля 2020 года, который вносит поправки в Закон о защите прав несовершеннолетних в процессе вынесения судебных решений об опеке и устанавливает новые правила проведения судебных процессов в связи с раздельным проживанием или разводом родителей, когда также устанавливается опека над несовершеннолетними детьми, в которых могут быть использованы доказательства того, что у детей имеются характеристики, связанные с наличием синдрома родительского отчуждения.
«Представитель администрации Джорджи Наварро выделил основные положения проекта, автором которого он является. «Это уже закон. В соответствии с его положениями нельзя пропускать звонки от отдельно проживающего родителя, отзываться пренебрежительно о другом родителе и изменять установленные праздничные дни для его посещения детей, прятать сотовый телефон», - пояснил Наварро, отметив, что закон вступает в силу немедленно.
Кроме того, он указал, что положения Закона №70 также включают отказ родителя передавать телефонные звонки другого родителя детям, попытки препятствия общению, перехват писем, сообщений или подарков для детей, очернение или оскорбление другого родителя, грубые высказывания о другом родителе, изменение его фамилии или имени, среди прочего».
В Румынии противодействие родительскому отчуждению началось с принятием Директивы № 2/2016 Коллегии психологов Румынии в 2016 г.. Румынские суды также начали ссылаться на Директиву № 2/2016, опубликованную в Официальном вестнике от 25.02.2016 г., в соответствии с которой Коллегия психологов Румынии признала феномен родительского отчуждения формой серьезного психологического насилия над ребенком. Жестокое психологическое насилие над ребенком со стороны одного из родителей подпадает под случаи, предусмотренные Законом 272/2004. В статье 94 Закона 272/2004 говорится об эмоциональном насилии в отношении несовершеннолетнего и признании его формой насилия (https://teletype.in/@vm-pas/59248.html).
Лидер психологов Румынии в отношении родительского отчуждения доктор Симона Мария Владица на конференции «Отчуждение родителей» 14 ноября 2019 года указала, что перед румынскими законодателями в отношении родительского отчуждения стоят следующие проблемы:
Ø В настоящее время законодательство в отношении «отказа несовершеннолетнего» от общения с родителем приводит к невозможности отправление правосудия; это необходимо изменить,
Ø Доработать статьи об обязательстве несовершеннолетнего в отношении психологического консультирования в течение 3 месяцев с установлением обязанности обоих родителей и несовершеннолетнего участвовать в психологическом консультировании;
Ø Установить санкции для родителей, которые не появляются или не сотрудничают в отношении посещения сеансов психологического консультирования всех участников (отца, матери и несовершеннолетних);
Ø Расширить возможности психологического консультирования в кабинетах индивидуальной психотерапии, а не только в DGASPC (Генеральное управление социальной помощи и защиты детей);
Ø Создать группы судебных психологов, компетентных в вопросе родительского отчуждения при Министерстве юстиции;
Ø Отрегулировать процесс передачи ребенка - без контакта с другим родителем (в школе, детском саду, после школы);
Ø Совместные полномочия по воспитанию детей должны осуществляться только родителями, которые расторгнут брак нотариусом при участии медиатора;
Ø Расторжение брака или установление родительских прав в судебном порядке должно производиться в исключительных случаях;
Ø В каждой прокуратуре, которая рассматривает подобные дела, должны быть профильные психологи. Эти заявления вообще не должны расследоваться полицией;
Ø Должно быть введено правовое регулирование ситуации, при которой несовершеннолетний не может (или не хочет) развивать отношения с отчужденным родителем даже после завершения консультационных сессий и уплаты штрафов за день просрочки;
Ø Установить продление программы личных связей (до половины времени) в пользу отдельно проживающего родителя;
Ø Конфликт между родителями должен быть рассмотрен через МЕДИАЦИЮ до того, как он начнет нарастать;
Ø Необходимо отправлять обоих родителей на медиацию и, при необходимости провести как минимум 5 сеансов психологического консультирования в начале или во время процесса медиации.
В США (https://teletype.in/@vm-pas/60863.html) и Канаде (https://teletype.in/@vm-pas/61446.html) отсутствует конкретное законодательство о родительском отчуждении, однако активное развитие юридической психологии, широкое освещение проблемы в медиа-ресурсах и понимание судами опасности этого явления привели к легитимации и институционализация «родительского отчуждения». Хотя ситуация с родительским отчуждением там не так безоблачна. В 2016 г. в США 20 000 родителей, пострадавших от неквалифицированных действий судебных экспертов и из-за этого потерявших связь с детьми направили петицию в АРА о некомпетентности судебных экспертов по родительскому отчуждению, по существу, соучастии в преступлении. Ответ не получен.
Эмоционально о некомпетентности многих судебных экспертов США в отношении родительского отчуждения высказался в своем блоге известный судебный эксперт, доктор психологии Крейг Чилдресс 03.11.2019 г. (https://vm-pas.livejournal.com/33981.html):
«Доктор Чилдресс диагностирует супружеское насилие со стороны бывшего супруга, когда оно присутствует.
Есть ли это у вас, судебные психологи? В ваших экспертизах опеки над ребенком диагностируете ли вы бред преследования у ребенка и диагноз DSM-5 «Психологическое насилие над ребенком»? Вы диагностируете жестокое и дикое эмоциональное насилие по отношению к бывшему супругу / целевому родителю с использованием ребенка в качестве оружия? Я это делаю. Но не вы.
А почему? Почему вы не диагностируете жестокое обращение с детьми в своих экспертных заключениях ? Почему вы не диагностируете бреда преследования? Почему ты не защищаешь ребенка? Почему вы не диагностируете жестокое и дикое эмоциональное насилие над бывшим супругом/целевым родителем с использованием ребенка в качестве оружия?
За 20 000–40 000 серебряных монет вы предаете родителя, который приходит к вам, чтобы защитить своего ребенка, за 20 000–40 000 серебряных монет вы предаете ребенка.
Почему вы не диагностируете жестокое обращение с детьми, почему вы не диагностируете супружеское насилие?
Есть ли у ребенка бред преследования, судебная психология? Вы вообще смотрели ребенка? Является ли это насилием со стороны бывшего супруга над целевым родителем? Тебя это вообще волнует?
Или вы просто делаете то, что делаете, процедуры вашей экспертной оценки опеки над детьми, не глядя, не заботясь. Это предательство вашего обязательства по защите ребенка. Предательство вашего обязательства по защите родителей.
Сколько сейчас стоит это предательство? Какова будет цена за это? От 20000 до 40000 серебряных монет? Вряд ли оно того стоит.
Я диагностирую жестокое обращение с детьми, я защищаю детей. Я диагностирую жестокое эмоциональное насилие над бывшим супругом с использованием ребенка в качестве оружия. А Вы?»
По ситуации с родительским отчуждением в Великобритании довольно подробную картину дает адвокат Франческа Вили в своей статье от февраля 2020 г (https://teletype.in/@vm-pas/57356.html), родительское отчуждение легитимизировано в судах, однако ситуация остается неоднозначной:
«Ситуация в делах об отчуждении родителей в семейных судах в настоящее время существенно изменилась. Решения на всех уровнях семейного суда обычно явно используют термин «отчуждение».
Все ли профессионалы, прошедшие инструктаж по таким делам, понимают отчуждение и как с ним справляться, остается вопросом, вызывающим беспокойство. Проблемы могут заключаться в профессиональном и судебном образовании разных уровней суда, преемственности судебной системы и более глубоком понимании реального значения эмоционального вреда для отчужденных детей.
Экспертное психологическое мнение также остается неоднозначным относительно того, как решить проблему. Исполнение решений по таким делам трудно контролировать.
Один из судей Семейного суда предложил специализированный суд с судьями и профессионалами, специально обученными для управления родительским отчуждением.
Для родителей остается трудным и зачастую эмоционально и финансово изнурительным доказать свою отчужденность и получить средство правовой защиты. Ситуация осложняется отсутствием компетентных судей по этому вопросу в судах по семейным делам и отсутствием юридической помощи для судебных разбирательств, а также экспертов-психологов и других специалистов в этой области».
Во Франции опытный адвокат доктор права Жан Панье в статье от 12 февраля 2020 г. (https://teletype.in/@vm-pas/57677.html) подверг резкой критике позицию законодателя, судов и судебных экспертов в вопросе родительского отчуждения:
«Мы должны без устали возвращаться к теме этого бедствия, которое абсолютно не сокращается, хотя оно осуждается уже 20 лет. Государственные органы не знают, что с этим делать, и ничего не делают, а судьи, которые только при упоминании PAS становятся нервными или равнодушными, продолжают игнорировать его, и главное последствие этого - отговаривать адвокатов…
Любопытно, что зачастую этими судьями назначаются такие же эксперты, которые придерживаются политики свершившегося факта в так называемых тяжелых ситуациях. Те же самые эксперты, которых мы находим на конференциях с этими же судьями, которые доказывают хорошим людям, что предмет конфликта в совершенстве ими освоен благодаря множеству проверенных решений. Эту институционализированную практику политики свершившегося факта нельзя стереть взмахом волшебной палочки.
Чем больше борется родитель за своего ребенка, тем ближе он подходит к наказанию со стороны режима, который является позором нашей системы.
Трудность, которая частично объясняет отказ судей от самостоятельного решения, практикующих политику свершившегося факта, заключается в вопиющем отсутствии реальной рефлексии, основанной в первую очередь на насилии в отношении детей. Столкнувшись с хитростью и решимостью отчуждающего родителя, судья чувствует себя беспомощным, потому что он не может следить за ситуацией изо дня в день, пока манипулятор продолжает свою повседневную работу по разрушению отношений, поскольку он держит ребенка под своим контролем, в полном плену.
После судебного процесса отчуждающий родитель вбивает гвоздь в голову своего ребенка: «Ты видел, судья за меня!» - все кончено. Напротив, отчужденный родитель пройдет через ад, который будет травмировать его на всех уровнях.
Удивительно, что такая страна, как Франция, не может установить обязательные цели для судей, которые уменьшают зло, вместо того, чтобы усугублять его. Потому что проблема имеется и нужно ее решать. Правосудие слишком часто приукрашивает кризис. Каждый год число отчужденных родителей исчисляется тысячами, что касается судей, то они играют роль Понтия Пилата с аншлагом».
Аналогичная ситуация, по моим сведениям, сохраняется в Германии, Испании, Италии и многих других европейских странах. Вот что пишет бабушка из Германии об отчуждении своего сына от его дочери (https://www.zonazakona.ru/forum/topic/147950-babushki-iz-germanii/):
«Уже прошло пять лет, он по суду видиться один раз в месяц по три часа. Дочери уже 7 лет, невестка также придумывает, что внучка после встреч с отцом чуть ли не в психологическом срыве. Хотя есть миллион видео как все прекрасно. Нам она вообще не дает видеть внучку 5 лет. Раз мы не заставили сына к ней прийти и подчиниться не матери, мы « посторонние ребенку». Так говорит внучка отцу. Она даже отказывается общаться с нами по скайпу во время его встреч. Мы сами в суд не подавали, бессмысленно. Они живут в деревне, где все друг друга знают. В суде (в Германии) сказали— решайте сами этот вопрос с матерью. Захочет— даст. Передаю подарки через сына, но внучка даже спасибо не скажет; но подарки с собой забирает и видно что очень нравяться. Когда сын с ней говорит о нас, что любим ее, скучаем, она убегает или прячется под стол (7 лет). И молчит. О себе ничего не рассказывает, мама не разрешает».
В Испании парламентская группа Vox пытается решить проблему родительского отчуждения на законодательном уровне, но пока безрезультатно (https://teletype.in/@vm-pas/59474.html):
«Тот факт, что PAS не регулируется и не наказывается, явно умаляет интересы несовершеннолетних детей, руководящего принципа судебных процессов семейного права», - утверждает Vox. Кроме того, парламентская группа считает, что отсутствие правового регулирования подобных явлений порождает «большую юридическую незащищенность отчужденных родителей», которая добавляется «к страданиям от эмоциональной разлуки со своими детьми».
По мнению Vox, формулировка, в которой указано, что синдром «не имеет научной основы» и «исключен из каталогов научно признанных заболеваний», «не соответствует действительности» ни на научном уровне (медицинском и психологическом), ни в юриспруденции.
Однако министр по вопросам равноправия Ирен Монтеро объявила в этом месяце, выступая в Конгрессе, о своем намерении отрегулировать положение, чтобы PAS «не был принят во внимание испанским правосудием». Монтеро указывает, что этот синдром «не имеет научного подтверждения».
В Италии ситуация также неоднозначна. Из статьи медиа-ресурса avvenire.it от 24 сентября 2020 г. (https://teletype.in/@vm-pas/58184.html) :
«Существует враждебное поведение матерей и отцов по отношению к другому родителю. Верховный суд утверждает (приговор № 6919), что судьи не должны определять обоснованность научных теорий относительно РА. С другой стороны, Страсбургский суд неоднократно осуждал Италию за то, что она не позволяет такому количеству отцов регулярно видеться со своими детьми из-за враждебного поведения их матерей.
Термин «родительское отчуждение» используется в судах, однако со стороны судей наблюдается негативная тенденция принимать решение, указанное в заключениях психолога (психологической экспертизы), на основании этих рекомендаций, избегая принятия самостоятельного решения. Почему это неправильно? У психолога нет навыков, чтобы решить, произошло событие или нет. Когда эксперта спрашивают: «Скажите, можно ли верить словам ребенка?», ошибка заключается в неявном делегировании, как если бы судья спрашивал: скажите мне, что делать. Таким образом, психологи наделены чужой властью.
Кроме того, есть много психологов, которые хорошо разбираются в клинической психологии, но мало квалифицированных психологов, которые отваживаются заняться судебной психологией отношений».
Из статьи итальянского медиа от 17 июля 2018 г. ». (https://teletype.in/@vm-pas/58184.html):
«Ассоциация «Руки прочь от папы» вместе с адвокатом Вальтером Бушема недавно провела дебаты, в которых подчеркивалась очень серьезная ситуация, когда ежегодно 200 отцов в Италии совершают самоубийство из-за того, что принудительно разлучаются со своими детьми. По всей Европе тысячи самоубийц. Является ли самоубийство отца ответом на насилие со стороны женщины? Нет, абсолютно нет. Здесь нет соревнования по очкам, на кону гораздо больше. Но мы должны приподнять завесу и начать об этом говорить».
В русскоязычных странах России, Украине, Беларуси эта проблема практически неизвестна судьям, адвокатам и сотрудникам опеки, т.е. лицам, которые по долгу службы обязаны оказывать помощь семьям при подобных конфликтах исходя из интересов ребенка. В связи с этим судебные решения не учитывают родительского отчуждения при принятии решений о проживании детей или общению отдельно проживающего родителя с ребенком, что является для многих детей и родителей жизненной катастрофой.. Единственная серьезная критическая статья по этому поводу опубликована адвокатом из Ленинградской области Евгением Тарасовым в 2015 г. в «Новой адвокатской газете» (http://www.livejournal.com/users/vm-pas/23282.html):
«К сожалению, необходимо констатировать, что отношение к отцам и у общества, и у суда крайне подозрительное. В то время как мать ребенка самим фактом материнства получает презюмируемое преимущество в процессе, отец, напротив, вынужден доказывать, что он не просто хороший и порядочный человек, но и по всем критериям гораздо лучше матери».
«Так, в отличие от европейских стран, среднестатистическая семейная психолого-педагогическая экспертиза длится несколько часов и представляет собой тестирование-беседу для родителей и рисование-беседу для ребенка.
В то время как, например, в Италии, психологический мониторинг длится не менее полугода и представляет собой ряд встреч, что позволяет в динамике наблюдать за развитием семейной ситуации.
Очевидно, что судебная экспертиза по спорам о детях должна быть другой и в нашей стране, прежде всего, в интересах каждого ребенка, чьи родители не смогли договориться между собой о месте его проживания
Рискую быть непонятым, но реальное изменение сложившейся ситуации возможно, по моему мнению, только с введением специализированных судов (или судей) по семейным спорам, форматированием системы семейной экспертизы, реформированием службы судебных приставов и органов опеки и попечительства».