ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. РАЗНОГЛАСИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО СИНДРОМА ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ (2)
ДОКТОР РИЧАРД ВАРШАК. РАЗНОГЛАСИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО СИНДРОМА ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ (ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ)
ОБОСНОВАННОСТЬ
Обоснованность концепции PAS - вопрос более сложный, чем надежность. Это относится к некоторым вопросам, рассмотренным в предыдущем обсуждении концептуализации. Главный вопрос заключается в том, точно ли, адекватно и полезно PAS описывает расстройство, от которого страдают некоторые дети.
Как и в случае большинства, если не всех, недавно предложенных синдромов, Гарднер основывал свое определение и описание PAS на своем клиническом опыте. То же верно и для всех существующих постановок проблемы отчужденных детей. Чтобы установить валидность PAS, научная литература должна продемонстрировать, что клинические наблюдения, которые легли в основу первоначальной формулы, репрезентативны для более широкой популяции детей. Этот процесс обычно состоит из двух этапов. Во-первых, другие врачи сообщают о своем опыте, связанном с этим явлением, дополняя и уточняя первоначальное предложение. Эти отчеты представляют собой либо отчеты о нескольких случаях, либо отчеты о большом количестве случаев, организованные и проанализированные некоторым систематическим образом. Во-вторых, эмпирическое исследование с более крупными выборками субъектов, стандартизованными и систематическими измерениями и соответствующими научными контролями проверяет гипотезы, взятые из клинических отчетов в литературе. Область исследования PAS только начинает входить во вторую стадию, учеба еще продолжается.
Описание PAS в клинической литературе вызвало признание среди разведенных родителей, адвокатов и специалистов в области психического здоровья. Как мы видели, даже альтернативные формулировки этого феномена сходятся в том, что необоснованное отчуждение родителей иногда сопровождает битвы за опеку над детьми, а предпочитаемый родитель иногда способствует этому отчуждению. Концепция PAS послужила основой для серии статей о надлежащем выявлении и лечении ребенка, страдающего от этой проблемы (1,2). Частота сообщений в клинической литературе и близкое сходство зарегистрированных случаев с описаниями Гарднера подтверждают достоверность PAS. Реальность не определяется всенародным голосованием, но растущий объем литературы свидетельствует о полезности концепции PAS, по крайней мере, с точки зрения практикующих специалистов в этой области. Как обсуждается ниже, это имеет отношение к обоснованности PAS.
Копецки опубликовала два отчета о тяжелой форме PAS в выборке из 413 назначенных судом экспертиз опеки, проведенных Группой оценки семьи и детей в Колорадо ( 39 , 40 ). Прежде чем узнать о работе Гарднера, команда выявила 84 случая серьезного отчуждения, которые привели их «независимо к выводам, которые были удивительно похожи на выводы Гарднера относительно характеристик синдрома». Независимая идентификация одного и того же кластера симптомов обычно считается убедительным подтверждением достоверности нового предложенного синдрома.
Данн и Хедрик нашли критерии Гарднера полезными для дифференциации 16 случаев тяжелого PAS от других случаев с другими нарушениями после развода (41). Другие клиницисты также считают, что концепция PAS полезна для систематизации своих впечатлений от отчужденных детей (30-32, 42-45). Однако общий опыт и клинические случаи должны быть подтверждены систематическими эмпирическими исследованиями.
12-летнее исследование 700 разведенных семей, проведенное по заказу Секции семейного права Американской ассоциации адвокатов ABA, представляет собой одно крупномасштабное исследование, в котором описан феномен, в котором разведенные и разводящиеся родители программируют и манипулируют своими детьми, чтобы настроить их против другого родителя. (29). Это исследование обеспечивает некоторую эмпирическую поддержку валидности PAS. Будучи ранним исследованием в этой области, оно носит в значительной степени описательный характер, и описание процедур не дает четкого представления о том, как именно анализировались данные и какие процедуры использовались для обеспечения надежности результатов. Тем не менее, из-за богатого опыта, отраженного в большом количестве изученных семей, а также из-за подробного и сложного анализа проблемы, наблюдения и выводы этого исследования заслуживают особого внимания. Голд-Бикин предлагает такую точку зрения: «Это исследование основано на многолетнем опыте консультирования семей при разводе и экспертизе детей во время судебных разбирательств по опеке. Оно должно служить руководством для адвокатов, судей и специалистов в области психического здоровья, чтобы установить, были ли ребенку намеренно промыты мозги или был ли он отчужден от одного родителя другим родителем ... »( 46 ; p. ix).
Существуют значительные научные исследования, которые подтверждают выводы исследования, спонсируемого ABA, и подтверждают ключевые аспекты PAS. Главные из них - это литература о детях, столкнувшихся с родительским конфликтом (16), о программировании и «промывании мозгов» (47,48) и о внушаемости детей (49). Многочисленные методологически сложные исследования показали, что дети восприимчивы к принятию предположений о том, что невиновный взрослый совершил вредные или незаконные действия, а затем повторяют эти предположения, как если бы они были правдой (49). Дети даже могут подробно рассказать о событиях, которых никогда не было. Результаты исследований по программированию, «промыванию мозгов», влиянию стереотипов и внушаемости детей помогают объяснить, как один из родителей мог оказать достаточное влияние на ребенка, чтобы заставить этого ребенка потерять привязанность и уважение к другому родителю.
Систематические эмпирические исследования отсутствуют, когда дело доходит до проверки конкретного кластера симптомов, характеризующих PAS. Пока нет точных данных о том, какие симптомы и какое их количество необходимы для постановки диагноза. Однако следует отметить, что многим диагнозам в DSM-IV также не хватает исследований, которые эмпирически подтверждают соответствующее количество симптомов, необходимых для постановки диагноза (50).
Как обсуждалось ранее, некоторые клиницисты считают, что формулировка Гарднером причин PAS чрезмерно упрощает ситуацию и делает чрезмерный упор на отчуждающего родителя. Это рассматривается в следующем разделе. Если эта критика верна, она может изменить наше понимание этиологии PAS, но не может подорвать обоснованность самого феномена PAS. Сам Гарднер ожидает, что концепция PAS будет уточнена и развита будущими исследователями (3).
PAS КАК СИНДРОМ
Использование термина «синдром» по отношению к отчужденным детям вызвало жаркие споры. Синдром - это «группа признаков и симптомов, основанная на их частом совместном присутствии, которое может указывать на общий лежащий в основе патогенез, течение, семейную структуру или выбор лечения». Это похоже на описание PAS.
Некоторые специалисты утверждали, что PAS не квалифицируется как синдром, потому что не у каждого ребенка, который подвергается отчуждающему поведению со стороны одного из родителей, развивается одно и то же определенное расстройство (25). Это рассуждение неубедительно. В медицине, в том числе в психиатрии, хорошо известно, что один и тот же патологический агент может вызывать разные результаты у разных людей. Как правило, это не делает недействительным синдром или расстройство. Например, изнасилование может, но не всегда, привести к посттравматическому стрессовому расстройству (ПТСР, первоначально называвшемуся синдромом). Тот факт, что некоторые жертвы переживают травмы без развития посттравматического стрессового расстройства, не исключает посттравматическое стрессовое расстройство как подходящую диагностическую категорию. Другой пример - расстройство адаптации. Двое детей могут пережить смерть одного из родителей или развод. У одного развивается расстройство адаптации, а другому удается избежать диагностируемого психического расстройства. Американская психиатрическая ассоциация, признающая, что большинство ее официальных диагностических категорий являются синдромами, в частности, предполагает, что некоторые расстройства «возникают в основном в результате взаимодействия психологических, социальных и биологических факторов» (51; стр. хxiii). Вероятно, это позволяет использовать многофакторный подход к пониманию. PAS, сохранив термин «синдром».
Более серьезное беспокойство вызывает то, что медицинское обозначение «синдром» передает установленный статус и легитимность, которые могут быть более подходящими после более тщательных эмпирических исследований. В суде термин «синдром» может укрепить уверенность в научной основе показаний свидетеля и, как следствие, в ценности и надежности этих показаний.
Дополнительное беспокойство по поводу доказательств синдрома заключается в том, что свидетели-эксперты иногда предлагают набор симптомов в качестве теста, чтобы доказать существование одной конкретной причины, даже в отсутствие независимой проверки этой причины. В случае PAS это будет означать, что после определения того, что ребенок имеет поведение, характерное для отчужденных детей, эксперт предполагает, что наличие отчуждения ребенка поддерживает утверждение о том, что предпочитаемый родитель должен способствовать отчуждению. Это явно неправильное использование PAS; по определению, манипуляции предпочитаемого родителя должны быть идентифицированы, чтобы диагностировать PAS.
Хотя свидетельские показания о PAS не следует использовать в качестве проверки того, использовал ли один из родителей отчуждающее поведение, они могут предоставить суду альтернативное объяснение негативного или пугающего поведения и отношения ребенка. Кроме того, показания о PAS могут помочь суду в оценке способности ребенка воспринимать, вспоминать или общаться. Если диагноз PAS был поставлен неверно, как в случае с детьми, которые не были отчуждены, или чье отчуждение оправдано поведением отвергнутого родителя, в качестве опровержения может быть предложено заключение эксперта по PAS.
Показания эксперта, осведомленного о стратегиях, которые используют родители для «промывания мозгов» ребенку и поддержки отчуждения, о том, в какой степени можно манипулировать детьми, чтобы отвергнуть и очернить родителя, насколько дети поддаются внушению, механике индукции стереотипов и психологическому вреду от участия детей в враждебных действиях родителей, может помочь суду в определении надлежащего веса заявленным предпочтениям и утверждениям ребенка в отношении каждого из родителей. Эксперт может продемонстрировать, что заявление о предпочтениях ребенка, даже когда оно дано под присягой, не обязательно отражает историю отношений этого ребенка с отчужденным родителем, особенно когда ребенок полностью отвергает этого родителя.
Лунд считает это одним из наиболее важных преимуществ PAS (30). В своем исследовании Клавар и Ривлин определили, что 80 процентов детей в их выборке хотели, чтобы «промывание мозгов» было обнаружено и прекращено, и часто наблюдалась существенная разница между выражаемым мнением детей и их реальными желаниями, потребностями и поведением (29).
ЭКСПЕРТИЗА СТАТЕЙ О PAS
Юридическое значение рецензирования клинических публикаций является спорным (61). Но, казалось бы, довольно просто определить, соответствует ли PAS этому критерию. Но не так все просто. Некоторые критики полагают, что PAS не прошел стандарты рецензирования, потому что книги Гарднера об отчуждении родителей публикуются в его собственном издательстве (5,6,8). Эти критики также не принимают во внимание статус рецензирования некоторых опубликованных статей Гарднера на эту тему и предполагают, что ни одна из его работ по PAS не прошла рецензирование. Эти же критики исключают из своего анализа множество рецензируемых публикаций о PAS других авторов, кроме Гарднера. Изучение всей литературы по PAS не поддерживает утверждение о том, что теория PAS не прошла экспертную оценку, и на самом деле решительно поддерживает противоположный вывод.
Хотя книги Гарднера не рецензируются, как и большинство книг, но на его счету одиннадцать статей по PAS, прошедшие процесс рецензирования в журналах по общественным наукам (10,36,68-76), две статьи в юридических журналах (77,78) и одна глава в престижном справочном издании по психиатрии, совет редакторов которого включает в себя многих ведущих мировых экспертов в области детской психиатрии (79). Критики пытались сбрасывать со счетов публикации Гарднера в The Academy Forum, ошибочно утверждая, что они не имеют рецензирования (6,8); но статус его других рецензируемых публикаций не оспаривается.
Помимо работы Гарднера по PAS, в настоящее время существует 94 публикации, которые в значительной степени или исключительно посвящены PAS и отчужденным детям (14). Хотя некоторые могут сомневаться в ценности экспертной оценки или теста Фрай как показателя допустимости исследования синдромов, нет никаких разумных оснований утверждать, что PAS не прошел экспертную оценку.
МОЖЕТ ЛИ КОНЦЕПЦИЯ PAS ЛОЖНО ОБВИНИТЬ ОДНОГО ИЗ РОДИТЕЛЕЙ?
Согласно формулировке Гарднера, отчужденные родители невиновны в поведении, которое оправдывает полное отчуждение детей от них. Если поведение родителей действительно оправдывает отчуждение детей, то это не относится к PAS.
Когда ребенок страдает PAS, Гарднер возлагает основную ответственность за поведение ребенка на отчуждающего родителя. Точно так же, хотя Келли явно пересмотрела свои мысли по этой теме, ее более ранние работы подчеркивали вклад отчуждающего родителя: «Самая крайняя идентификация с поведением родителя у ребенка, которую мы назвали «зависимостью»- это отношения, связанные с разводом, которые возникают, когда родитель и один или несколько детей присоединяются к яростной атаке на другого родителя» (12; с. 77).
Некоторые критики утверждают, что позиция Гарднера относительно этиологии PAS является неполной, упрощенной и, возможно, ошибочной (6-8, 23,25,31). Такие критики считают, что концепция PAS чрезмерно подчеркивает патологический вклад отчуждающего родителя, игнорируя при этом другие возможные причины негативного поведения ребенка и неприятия родителя. В некоторых случаях, когда автор обвиняет Гарднера в том, что он не признает того, что подлинное насилие, пренебрежение или могут вызвать поведение ребенка, идентифицированное как PAS, критика явно отражает неверное понимание формулировки Гарднера (6-9). Гарднер признает, что определенное поведение родителей может вызвать отчуждение ребенка; но он оставляет термин PAS для определения типа отчуждения, который не оправдывается только поведением родителя и который является результатом комбинации влияния отчуждающего родителя и собственного вклада ребенка.
Как обсуждалось ранее, другие врачи считают, что формулировка Гарднера не учитывает важность семейной дисфункции, при которой ни один из родителей не может считаться психологически более здоровым, чем другой. Лунд придерживается этого мнения: «С точки зрения «семейных систем», вина за PAS лежит не столько на психопатологии одного из родителей, сколько обычно на очень сильном конфликте между обоими родителями и психопатологии обоих родителей» (30; с.309). Другие авторы соглашаются: «Обычно PAS - это не просто работа отчуждающего родителя ... Это семейная динамика, в которой все члены семьи играют определенную роль, имеют свои собственные мотивы и свои собственные причины для сопротивления внешним усилиям при лечении» (31).
Джонстон и Роузби считают, что за определенные серьезные случаи отчуждения ответственен определенный тип семейной динамики: «Вместо того, чтобы рассматривать этот синдром как вызываемый у ребенка отчуждающим родителем, как это делает Гарднер, мы предполагаем, что эти «неудачные союзы» являются проявлением неудавшегося процесса сепарации-индивидуации [процесса, с помощью которого ребенок развивает психологическую независимость от родителей] у особо уязвимых детей, которые в первые годы жизни подвергались нарушению семейных отношений»(23; с. 202). Эти авторы считают уязвимость ребенка перед отчуждающим родителем наиболее важным аспектом некоторых из этих случаев, а не «сознательное, пагубное промывание мозгов» злобным и мстительным родителем.
Напротив, специалисты в области психического здоровья, работающие с семьями, участвующими в судебных процессах об опеке, часто сообщают четкие доказательства того, что отчуждающий родитель намеренно и сознательно манипулирует ребенком (1,2,28,29). Даже когда манипуляция неуловима или находится вне непосредственной осведомленности родителей, выполняющих манипуляции из-за дисбаланса сил между родителем и ребенком. Клавар и Ривлин рассматривают этот процесс как управляемый отчуждающим родителем (29). Исследования Копецки подтверждают это, и она рассматривает PAS как эксплуатацию ребенка родителем (39, 40). Хотя Келли и Джонстон не считают поведение любимого родителя необходимым для создания иррационального отчуждения ребенка, когда такое поведение присутствует, они тоже рассматривают его как эмоциональное насилие над ребенком, независимо от того, умышленно ли отчуждающий родитель негативно влияет на ребенка. (25).
Гарбарино и Скотт также рассматривают PAS как форму психологического насилия над детьми и считают, что любое плохое обращение с детьми с большей вероятностью происходит в семьях, где царит атмосфера стресса, напряжения и агрессии (80). Николас опросил специалистов по вопросам опеки «и обнаружил значительную корреляцию между симптомами отчуждения и поведением отчуждающего родителя, но мало связей между отчуждением ребенка и поведением целевого родителя. Это подтверждает позицию, согласно которой основная проблема в PAS находится в отношениях между отчуждающим родителем и ребенком. Это исследование, однако, было всего лишь ознакомительным и имеет ряд методологических ограничений, включая небольшую выборку из 21 завершенного опроса (81). В других исследованиях сообщается, что целевые родители обычно менее тревожны, чем отчуждающие родители, но все эти исследования опирались на группы населения, в которых присутствовали ложные обвинения в сексуальном насилии; эти результаты не могут быть обобщены для большинства случаев PAS, которые не включают такие утверждения (82–85).
Центральным вопросом при возложении ответственности за необоснованное отчуждение ребенка является вопрос о том, стал бы ребенок отчужденным без влияния любимого родителя. Если, например, недостатки отвергнутого родителя обычно не приводят к полному отчуждению ребенка, то, возможно, будет более точным описать эти недостатки как играющие роль в отсутствии амбивалентности у ребенка, а не как причину отчуждения (35). Если симптомы PAS возникают только после того, как предпочитаемый родитель начинает манипулировать привязанностями своих детей, а отвергнутый родитель не изменил своего отношения к детям каким-либо существенным образом, это увеличивает вероятность того, что манипуляции сыграли ключевую роль в отчуждении; Однако возможны и другие объяснения, например, негативная реакция ребенка на развод.
Несколько авторов определили, как другие стороны, такие как родственники и профессионалы, способствуют отчуждению (2,3,22,25-32). Эти авторы привлекли внимание к ущербу, причиненному психотерапевтами и экспертами по детско-родительским отношениям, чье вмешательство и рекомендации отражают неверное понимание PAS. Такие профессионалы могут принять критические замечания детей в адрес целевого родителя как обоснованные, и, таким образом, профессионал может укоренить и способствовать развитию PAS.
Различные мнения об этиологии PAS приводят к различным рекомендациям по лечению. Некоторые специалисты поддерживают идею проведения психотерапии, позволяя детям жить с отчуждающим родителем, с которым они патологически связаны (22). Другие рекомендуют поместить ребенка с родителем, который имеет наилучший потенциал для обеспечения здорового психологического развития ребенка (3,33,39,40).
Дальнейшие исследования должны помочь прояснить, какое объяснение лучше объясняет генезис необоснованного родительского отчуждения: делая акцент на поведении отчуждающего родителя или используя подход, который учитывает множество взаимосвязанных факторов, не отдавая приоритет поведению какого-либо одного человека в семейной системе. По мере расширения нашего понимания этих явлений мы, вероятно, обнаружим, что ни одно объяснение не может лучше всего объяснить каждый случай; в некоторых случаях вклад отчуждающего родителя будет иметь первостепенное значение, в то время как в других случаях для достаточного понимания нарушения потребуется анализ сложного взаимодействия поведения ребенка, отчужденного родителя и отчуждающего родителя, влияния других людей (например, новых партнеров, других членов семьи и терапевтов) и обстоятельств.
НУЖНО ЛИ ДЕТЕЙ ПРИНУЖДАТЬ К ОБЩЕНИЮ С ЦЕЛЕВЫМ РОДИТЕЛЕМ?
Безусловно, наиболее спорным вопросом в литературе по PAS является рекомендация принудительного общения между детьми и их отчужденными родителями и сокращение доступа между детьми и отчуждающим родителем.
В большинстве случаев умеренного PAS, Гарднер рекомендует, чтобы суд оставил основную опеку над ребенком отчуждающему родителю, назначил семейного терапевта и принудительно установил контакт ребенка с целевым родителем посредством угроз и применения (при необходимости) санкций к отчуждающему родителю (33). Такие санкции аналогичны тем, которые суд применил бы к родителю за неуважению к суду при неуплате установленных судом алиментов. Санкции включают в себя целый ряд мер от требования о внесении залога, штрафов, общественных работ, испытательного срока, домашнего ареста до краткосрочного лишения свободы. В некоторых штатах суды имеют право приостанавливать действие водительских прав. Туркат отмечает, что отсутствие таких санкций позволяет родителям безнаказанно препятствовать свиданиям детей с отчужденным родителем и нарушать судебные постановления (86).
Цели терапии детей, страдающих PAS средней степени, заключаются в том, чтобы способствовать здоровому общению с целевым родителем и помочь детям в развитии и поддержании дифференцированного взгляда на своих родителей, в отличие от поляризованных взглядов на одного родителя как на все хорошее, а на другого как на все плохое. Один из способов вовлечь детей в отношения с отвергнутым родителем – это принять решение об общении с контролем детей, напомнив им о возможных санкциях в отношении предпочитаемого родителя за сопротивление предписанному судом порядку общения и, тем самым, давая им повод провести время с целевым родителем. Терапевт также пытается помочь детям понять, что на их враждебность повлияло программирование, которое подорвало их способность делать выводы на основе их собственного непосредственного опыта общения с целевым родителем. Некоторые авторы сравнивают этот аспект лечения с «депрограммированием», которое используется с жертвами культа, чтобы помочь противодействовать последствиям идеологической обработки (29, 33).
В некоторых случаях умеренного PAS, когда родитель более интенсивно программирует детей и существует высокий риск того, что отчуждение станет более серьезным, Гарднер рекомендует другой правовой подход. В таких случаях он рекомендует судам рассмотреть вопрос о предоставлении основной опеки отчужденному родителю и чрезвычайно ограниченных контактах между отчуждающим родителем и ребенком, чтобы предотвратить дальнейшую идеологическую обработку. Точно так же в наиболее серьезных случаях PAS (которые, по опыту Гарднера, составляют около 5-10 процентов всех случаев PAS), Гарднер рекомендует суду удалить детей из дома отчуждающего родителя.
Поскольку дети с тяжелым PAS обычно не подчиняются постановлениям суда, и нельзя полагаться на программирующего родителя, чтобы облегчить их контакт с целевым родителем, а также поскольку суды неохотно помещают детей с родителем, которого они боятся, Гарднер рекомендует временное размещение детей на переходном участке до перевода детей в дом целевого родителя. Возможные переходные участки варьируются от наименее ограничительных до наиболее ограничительных, в зависимости от степени контроля, необходимого для обеспечения сотрудничества детей и выполнения отчуждающим родителем постановлений суда. К таким участкам относятся: дом родственника или друга, приемная семья, общественный приют или больница. Гарднер приводит веские доводы в пользу переходной программы, но у него не было прямого опыта ее использования, в основном из-за общей нерешительности судов при ее реализации (3). Рэнд, однако, описывает некоторые успехи в этом ( 2 ).
Помимо того, что они служат временными местами проживания детей, угроза временного помещения в приемную семью, общественный приют или центр содержания под стражей несовершеннолетних может побудить детей согласиться на общение с целевым родителем по решению суда. В отношении детей старшего возраста (11–16 лет), которые отказываются от свиданий с отчужденным родителем, Гарднер предлагает найти возможность наказания ребенка из-за неуважения к суду ( 4 ). Эта рекомендация вызвала наибольшее сопротивление.
Один автор, возражающий против принуждения к посещению, утверждал, что проявление неуважения к ребенку, который отказывается от посещения, является строго карательным по своей природе и контрпродуктивным ( 87). Такие действия якобы усилят ненависть ребенка к отчужденному родителю. Вместо этого этот автор рекомендует суду изучить, почему ребенок сопротивляется контакту с родителем, и полагаться на семейное консультирование и контролируемые посещения в качестве первого шага в восстановлении отношений ребенка с отчужденным родителем: «Вместо того, чтобы наказывать детей за их чувства, нам нужно работать с детьми, чтобы помочь им понять ценность отношений со своими родителями» (87; с.95). Гарднер, с другой стороны, предостерегает от беспричинных отказов детей от посещения родителя (3). Он считает, что лучший способ обратить вспять отчуждение - дать ребенку непосредственный опыт, который может противодействовать негативному программированию и исправить искаженное восприятие ребенком целевого родителя.
Одна из проблем с посещением под контролем - это сообщение, которое оно может послать ребенку: предполагать, что страхи ребенка перед целевым родителем рациональны и что суд согласен с тем, что ребенку нужна какая-то защита со стороны отчужденного родителя. Таким образом, вместо того, чтобы увеличивать безопасность ребенка вокруг этого родителя, это может усилить беспокойство ребенка. Модель AC делает то же самое (25).
Важность отделения ребенка от отчуждающего родителя и обеспечения контакта ребенка с целевым родителем согласуется с методами лечения жертв «промывания мозгов», включая военнопленных и членов сект. Клавар и Ривлин сообщают о сходстве между методами, используемыми лидерами культов для контроля над своими последователями, и манипуляциями отчуждающих родителей (29). Ученые, занимающиеся «промыванием мозгов», определили зависимость жертвы от программиста и изоляцию как критические условия для успешной индоктринации. Эти условия должны быть устранены для эффективного депрограммирования.
Результаты исследования, спонсируемого ABA, подтверждают более твердый подход к обеспечению контактов между родителями и детьми. В исследовании сообщается: «Одним из самых мощных инструментов, имеющихся в распоряжении судов, является угроза изменения окружающей среды и ее реализация. Из примерно четырехсот дел, которые мы рассмотрели, когда суды расширили контакты с целевым родителем (и в половине из них, вопреки возражениям детей), в 90% случаев отношения между ребенком и целевой родителем были восстановлены или уменьшены многих социально-психологические, образовательные и физические проблемы, которые ребенок имел до этих изменений» (29; с. 150).