"Оно", Стивен Кинг

Прочитал книжку Стивена Кинга «Оно».

Книжка рассказывает про группу из семи детишек, которые в два захода убили страшное Оно, которое прилетело на Землю из космоса, и обосновалось с целью жрать людишек с их страхами, после чего сладко спать под воспоминания о корме.

Книжка очень толстая – одна из самых объёмных среди прочитанных мной. За Стивенсоном с его Барочным циклом Кинг в данном случае, конечно, не угнался, но всё равно любители жирных зарисовок могут, потирая руки, браться за чтение.

Книжка, конечно, хоть и ужасов, но совсем не про страхи. Точнее, конечно, и прежде всего про страх – и детский, и взрослый, но далеко не только про это. «Оно» - замечательное произведение про детство, про взрослых, про взаимоотношения детей со взрослыми, про человеческие эмоции, комплексы и сомнения, про Америку и американскую культуру, про кинематограф, литературу, музыку. Но больше всего это книжка про детей и взаимоотношения мира детства с миром взрослых. Таких книг немало, они есть и Бредбери, это и почти весь Крапивин, что-то можно найти даже у Дэна Симмонса (я даже годы выпуска книг не смотрел, но такое впечатление, что «Лето ночи» написано под сильным впечатлением от Кинга). Но «Оно» даже по сравнению с «Вином из одуванчиков» выглядит титаническим исследованием, которое часто можно использовать как дубинку, которой взрослых нужно иногда бить по голове с тем, чтобы они более чётко понимали, что это за мелюзга всё время так некстати путается под ногами.

Несмотря на то, что у Кинга описана хоть и выдуманная, но всё-таки классическая американская реальность конца 60-х, частично 30-х и середины 80-х годов, мир детства с его проблемами, страхами, надеждами и волнениями удивительным образом совпадает с тем детством, которое было у меня. У нас были те же генри бауэрсы, бены хэнскомы, ричи тозиеры и беверли марши. Мы точно так же боялись до смерти хулиганов, бегали от них по всему гарнизону, у нас были те же официально запрещённые, но систематически посещаемые территории, то есть свои пустоши, подъёмы-в-милю, кендускиги и даже очистные сооружения. Я постоянно ловил себя на мысли, что Кинг описывает чуть ли не моё детство – настолько вымышленная реальность совпадала с той, в которой жил я 20 лет назад. В процессе чтения я нашёл аналогии и под Генри Бауэрса, и под Бена Хэнскома, и, конечно, под Беверли Марш. Бен Хэнском с его историей лишнего веса, избавления от него и последующего жизненного успеха так сильно похож на одного их моих давних друзей, что я на несколько раз перечитывал все блоки про него, поражаясь верности аналогии. Родители детей, описанные Кингом, порой как две капли воды походили на тех родителей, с которыми я был знаком лично. Черты характера главных героев я часто находил у себя. Беверли, хоть и была всего лишь 11-летней девочкой, соединила в себе гигантское количество черт всех тех девчонок, в которых я влюблялся в школе. Все эти детали так точно и красочно описаны автором, что порой это вызывает ощущение дежа вю – как будто сказанное или сделанное вымышленным героем в чужой стране уже было сделано или сказано кем-то реальным в совсем другом пространстве.

То же самое ощущение я поймал в безумно грустном конце книжки, когда главные герои, одержав свою победу, начинают забывать всё произошедшее и друг друга. Победа мало меня взволновала, но процесс забывания друзей болезненно точно описан и болезненно ложится на собственный опыт. Все мы, наверное, испытывали жалость от сотен детских расставаний, когда друзья вынуждены уезжать в другой город или даже другую страну. Этими расставаниями наполнено не только детство или юношество – ими наполнена вся жизнь. Твои друзья уезжают из школы с родителями, поступают в институты в других городах в юношестве, уезжают от тебя уже во вполне взрослом возрасте. Концентрация детских расставаний достигает пика летом – в лагерях и физико-математических школах. Всякий раз ты обмениваешься с теми, в кого и правда моментально влюблялся, телефонами и адресами. И вы первые полгода даже пишите друг другу письма. Но потом нить, связывающая вас, постепенно, быстро и неодолимо истончается, и через несколько лет крайне сложно оживить эмоции, душившие тебя слезами на пороге новосибирского академгородка, домнинской школы или ЛФМШ в Смоленке. Через 10 лет после окончания института я с трудом вспоминаю имена некоторых одногруппников, через 15 лет после школы чётко помню только тех одноклассников, с которыми тесно дружил. Связь почти со всеми давно потеряна и нечаянные встречи на улице редко приносят настоящую радость. В социальных сетях стабильно раз в месяц появляются люди, которые кричат тебе: «Привет, Андрюха, наконец-то я тебя нашёл!!!» - но ты не можешь толком вспомнить даже их лиц. Часто в памяти остаются только осколки в виде фамилии или имени. Или какого-то воспоминания о посиделках на лавочке около сгоревшего клуба. Или мимолётная драка за четвёртым домом. О том, чем именно был дорог тебе этот человек, что скрепляло вашу дружбу, откуда она взялась, и как вы познакомились, вспомнить совершенно невозможно. Это всегда очень грустные эмоции, и они фантастически достоверно описаны у Кинга.

Если говорить о самих ужасах, то, как и всегда при прочтении ужасных книг, я не смог определить механизм, при котором печатный текст сможет вызывать настоящий страх. Кинг, конечно, описывает неприятные вещи – вся эта вонь, разлагающиеся трупы, мерзкие твари, ночные походы в подземелья, отрезанные головы и кровососы, пожирающие людей, малолетние изверги, мастурбирующие на убитых псов, и малолетние изверги, харкающиеся в лица своим малолетним жертвам. Но это не вызывает ужаса или страха – просто это неприятно. То есть качественно описанные неприятные вещи. Я читал «Оно» ночами, постоянно ожидая, что мне станет страшно сходить в туалет в темноте, но ни разу этого чувства не поймал. Но это не проблема автора – я ни разу не читал книжки ужасов, которая бы вызывала у меня чувство ужаса или страха.

Кинематограф в этом плане, конечно, отличается от литературы катастрофически. От «Зловещих мертвецов» в детстве я отходил месяцами, двигая кровать поближе к кровати брата ночами. «Паранормальные явления» даже в 30-летнем возрасте вызывали у меня самый настоящий ужас, к которому я, надо признаться, не был готов. Был ещё фильм, где что-то там шипело в телевизоре за белым шумом – я после него в 25, что ли, лет боялся спать один дома. Книгами такого эффекта я ни разу не добивался.

В книжке есть и минусы, но и это субъективное восприятие читателя. Я так полагаю, что сцены с пердежом и соответствующей вонью вполне можно было бы и опустить. То же самое касается ряда других моментов. Ну, и сцена массовой любви шестерых 11-летних мальчиков с 11-летней девочкой как-то не очень вписывается во всю эту детскую реальность. Хотя, быть может, вписывается в сюжет с совершенно безумными тварями и субстанциями. Больше минусов нет – ничего не перетянуто, всё очень динамично, нисколько не раздражает детальное описание американской реальности, наоборот очень интересно, особенно экскурсы в пусть отчасти выдуманное, но прошлое. Плюс, опять же, всегда остаётся интересным взгляд железобетонного американца на мир.

К прочтению.

Я же пока взялся за вторую книжку Джареда Даймонда. Называется «Коллапс».

Также сообщаю всем желающим, что дома у меня нет интернета, а мобильный интернет «Билайна» в моей квартире еле шевелится, хотя даже около подъезда полная колбаса. Поэтому через интернет меня можно с горем пополам достать только по почте – её планшет каким-то образом ещё выкачивает в корневую папку. В остальном можно звонить. С ногой со своей я буду валяться до понедельника.

Всем привет.