🦉 Как сонная сова стала мудрой
🌿 Назначение сказки: когда и кому читать?
📖 Когда:
◎ Летней ночью, когда день был особенно суетным и трудно уснуть
◎ Когда кто-то чувствует, что всё уже произошло — без него
◎ Осенью, когда хочется почувствовать покой
◎ В момент, когда тишина кажется пустой
👩👧👦 Кому:
◎ Детям, которым сложно не отвлекаться
◎ Детям, которые мечтают, чтобы их слушали
◎ Взрослым, которые устали от постоянной спешки или боятся, что опоздали
◎ Всем, кто хочет вспомнить: мудрость живёт не в ответах, а в том, кто остаётся рядом
Фия жила в старом дупле над ручьём, где вода журчала так, будто у неё был секрет, и никто не торопился его раскрывать. Дерево, в котором она поселилась, чуть наклонялось к югу, и утреннее солнце касалось его не сразу. Это было удобное место — не слишком светлое, не слишком шумное, и главное — подходящее для сна.
Перья у Фии были пушистые, как тёплый воздух под кроной в июле. Они держали на себе запах ветра, пыльцы и хвои. В них часто путались семена одуванчиков. У неё был слегка кривоватый хохолок и привычка дремать дольше, чем остальные бодрствуют. Если кто-то приходил с вопросом, она могла чуть приоткрыть один глаз, медленно повернуться в сторону голоса, глубоко вдохнуть — и снова погрузиться в дрёму, не произнеся ни звука.
— Фия мудрая, — говорили звери. — Она просто… внутри думает.
— О, у неё сложная совиная работа, — добавляли птицы. — Это не для дневных ушей.
А Фия, просыпаясь совсем ненадолго, шевелилась в дупле, чесала за ухом и думала без обиды:
— Мудрость подождёт. Я не занята. Просто мир днём слишком шумный, слишком резкий и слишком уверенный. Лучше немного подождать. Лучше немного вздремнуть. Сначала — ещё пять минут. И затем ещё пять. И потом...
Фия родилась в конце весны. Она считала, что днём всё слишком шумно, жарко и солнечно. Гораздо лучше — ночью. Там лягушки поют спокойно, мыши шуршат, а листья ведут себя воспитанно.
Она пыталась быть важной, как положено совам. При этом всё время зевала. И, если кто-то приходил с вопросом, отвечала:
— Ммм... да... думаю, тебе стоит подождать… (и тут же засыпала на середине фразы).
Однажды ёжик спросил, почему капли росы катаются, а не стоят. Фия задумалась… и проснулась только к обеду следующего дня.
Обычно летнее утро в лесу начиналось одинаково: капли росы скатывались с листьев по одной, как если бы кто-то считал их вслух. Пчёлы двигались привычными кругами, лягушки перекликались, не перебивая друг друга, а листья шептали то же самое, что и вчера. Всё было понятно. Всё повторялось.
Однако в то утро всё было иначе. Пчёлы вдруг начали описывать в воздухе треугольники. Птицы заговорили наоборот. Муравьи стали рисовать. Лягушки пели вразнобой, словно каждая решила, что лучше знает мелодию. Листья шептали слова, которых никто прежде не слышал, и даже паучок Зига пошёл вязать паутину в другую сторону — не вверх, а вбок.
Звери растерялись. Кто-то сказал:
— Пора звать Фию. Она ведь у нас мудрая.
Они собрались у её дерева, деликатно постучали по коре и подождали. Фия приоткрыла глаза, выглянула, глубоко вдохнула воздух и протянула:
— Это… возможно… требует… — и на этом слове спокойно заснула прямо на ветке.
Звери постояли немного, поглядели друг на друга и разошлись. Один шмель буркнул:
— Ну что ж. Похоже, справимся сами.
Ночь прошла, как обычно. Только почему-то была чуть длиннее. Или показалась такой. Фия проснулась не к рассвету, а к тому времени, когда солнечные пятна уже разложились по листьям, и в воздухе пахло тёплой пыльцой.
Она открыла глаза, потянулась — и сразу поняла, что что-то упустила. Лес не был тревожным. Он просто... был другим. Все звери куда-то ушли по делам, птицы не спрашивали, муравьи не тянулись за советом. Всё, что должно было случиться, уже случилось — без неё. Законы леса немного изменились. Лес жил дальше, словно никто не заметил, что она проспала. В лесной газете Фия своим зорким глазом выцепила фразу:
— Представляешь, какой был день! Мы всё переделали!
Фия моргала:
— Я проспала… мудрость…
Фия села на ветку, спустила лапы вниз и смотрела в сторону, где ручей сверкал между корней. Она не зевала. Не клевала носом. Просто смотрела. В лесу было по-прежнему зелено, в ручье звенела вода, в воздухе витал запах полевых цветов. При этом внутри было странно тихо, однако сна не было. Было странное ощущение, будто кто-то тихо ушёл, не попрощавшись.
— Я ничего не успела, — сказала она негромко. — Даже один совет не дала.
И впервые не захотела снова уснуть.
Фия посидела на ветке ещё немного. Не зевала. Просто сидела, не шевелясь. Обычно в такие моменты она бы уже втянула голову в плечи, прикрыла глаза и растворилась в дремоте.
При этом сейчас было иначе. Тело словно отвыкло от сна, а разум не требовал ни ответа, ни объяснения. Только шаг — не вверх, не вдаль, а ближе.
Сначала она пыталась читать. Затем писать. Потом слушать мышей — при этом они пищали слишком быстро. Тогда Фия слетела вниз — не торопясь, почти беззвучно. Не потому что знала, куда летит. Ручей звал не вопросами, а своей необходимой ясностью. Она устроилась у воды и ничего не делала. Не думала. Не задавала себе задач. Не искала ответы. Не собиралась быть мудрой. Просто смотрела, как капли цепляются за камешки и отпускают.
Вода журчала без вопросов. Муравей нёс еловую иголку. Паутина дрожала на ветру. Комары жужжали. Тень от ветки колебалась. Всё происходило — и не требовало понимания. Фия не уснула. Она слушала. Не для пользы, а потому что в этом было что-то, что не хотелось проспать. И вдруг почувствовала — в этом течении есть смысл. Не потому что она его поняла. А потому что она его не прервала.
Фия возвращалась к своему дуплу без спешки. Солнце касалось веток чуть иначе, чем раньше — как будто ласково, а не просто по привычке. Ветра почти не было, при этом листья всё равно покачивались, словно подслушивали, как она идёт.
На ветке было привычно — та же тень от сучка, тот же изгиб, где удобно устроиться. Всё было на своих местах. И при этом — что-то изменилось. Не снаружи. Внутри.
Фия не планировала думать, не ждала новых вопросов. С того дня она стала смотреть на всё чуть дольше. Не торопилась отвечать. Не зевала на чужие вопросы. Просто присутствовала до конца.
Однажды, когда она села, расправила плечи и посмотрела вглубь леса, вдруг кто-то зашуршал внизу. Это был ёжик. Он пришёл не спеша, выбрал место у ствола и сел. Не сказал ни «привет», ни «у меня проблема». Просто тихо устроился в траве. Затем подошла мышь, села рядом. Потом зайчонок.
Они не ждали ответа. Не торопили. Только сидели.
— Нам просто посидеть, — сказал ёжик. — Ты как-то так молчишь, что хочется думать.
Фия улыбнулась. Она не давала советов. Просто оставалась, пока кто-то рядом искал свой ответ.
Мудрость не прилетела. При этом осталась.
С тех пор всё стало чуть иначе. Не громче. Не важнее. Просто — заметнее.
Если кто-то приходил к Фие с вопросом, она больше не зевала сразу. Могла сидеть молча, могло пройти время. Иногда она отвечала, иногда — качала головой. При этом ни один не уходил с чувством, что зря пришёл.
Фия по-прежнему много спала. Она любила это дело, как никто. Только теперь иногда она просыпалась просто так — чтобы услышать, что происходит, даже если никто не звал.
Она сидела на своей ветке, смотрела в небо, в траву, в мордочку зайца, и всё в ней было спокойно. Иногда кто-то всё равно говорил, что она мудрая, потому что сова. При этом все замечали: если Фия молчит, значит, ещё не пора говорить. Если Фия кивает — можно доверять. Если она уснула — значит, всё не так уж серьёзно.
Фия не стала другой. Она просто стала — присутствовать чуть чаще.
Не для важности. А потому что кому-то нужно, чтобы кто-то оставался рядом, даже если молчит.
🌿 Основные идеи сказки:
◎ Мудрость — не в словах, не когда ты знаешь. Это когда не прерываешь чужую историю. И в том, кто умеет быть до конца, не убегая внутрь себя.
◎ Даже если ты проспал что-то важное, ты можешь начать слушать с самого простого. И стать нужным, если начнёшь слушать по-настоящему.
◎ Присутствие — это тоже дар. Особенно если ты раньше всегда спал.