Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Экстра 4. Глава 10
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
Какое-то время Ёну не произносил ни слова. Казалось, было видно невооруженным глазом, как клетки в его мозгу, устроив безумную пляску, вдруг разом замерли.
— Я не сошел с ума, Ёну, — мягко произнес Кит вместо того, чтобы рассердиться.
Ёну открыл было рот, чтобы возразить, однако тут же перебил сам себя:
— Это значит... вам понравилось мое лицо? С самого начала?
Развеять недоверие Ёну было непросто. Кит, напоминая себе, что сам виноват в сложившейся ситуации, послушно признал:
— Не так-то просто встретить того, кто идеально вписывается в твои вкусы.
«Как я и думал», — только успел подумать Ёну, как Кит продолжил:
— Но ведь с одним только лицом в постель не ляжешь, верно? Как ты знаешь, я придерживался принципа никогда не спать с мужчинами. И на самом деле, кроме тебя, я ни с кем из парней не спал. За всю свою жизнь.
— Хотя с женщинами вы спали предостаточно.
Кит с улыбкой пропустил мимо ушей колкость Ёну. Тому больше нечего было сказать, и он замолчал.
— Ты был в моем вкусе, но мне не нравилось, что ты парень. Я собирался тебя уволить, но ты был так отчаян, что я решил посмотреть, как далеко ты зайдешь. Ты продержался дольше других, но я думал, что это лишь вопрос времени...
— Значит, я продержался слишком хорошо.
Ёну не мог понять, злится сейчас или гордится. Подумать только, он так невозмутимо признается, что мучил его специально!
Глядя на замолчавшего Ёну, Кит заговорил снова:
— В тот день я думал, что ты потерпишь неудачу.
Его голос стал тише, словно он на ощупь пробирался сквозь воспоминания.
— Я велел тебе достать часы, но знал, что это, разумеется, невозможно. Честно говоря, я даже не помнил об этом поручении, ведь результат был предрешен. Ты должен был сдаться и отступить.
Кит прищурился, словно накладывая образ того дня на сидящего перед ним Ёну.
— Ты тяжело дышал... Посмотрел на меня снизу вверх, с раскрасневшимися щеками, и сказал...
Ёну из того дня хрипло дышал, сглатывая вязкую слюну. По его тонкой длинной шее стекал пот, а плечи вздрагивали при каждом вдохе.
<Вот часы, которые вы искали.>
— ...Вот так, — ответил Ёну, в силах лишь растерянно моргать.
Видя его реакцию, Кит горько усмехнулся.
— Да... Нет... То есть, нет, это... — начал заикаться Ёну.
Этого действительно не было в его воспоминаниях. Кит не раз и не два выдвигал необоснованные требования или отдавал невыполнимые приказы. Ёну помнил лишь то, что каждый раз лез из кожи вон, чтобы как-то решить проблему, но... он просил достать часы? Думая, что Ёну не сможет их найти?
— Но... какое это сейчас имеет значение?
Ёну не видел связи. Для него тот случай с часами был лишь очередным невыполнимым поручением, которым Кит решил его помучить, как и во многих других ситуациях.
Кит набрал в грудь воздуха и, словно больше не в силах сдерживаться, выпалил на одном дыхании:
— Именно тогда я в тебя влюбился.
— ...Что? — глупо переспросил Ёну.
Кит, словно ожидая такой реакции, продолжил совершенно спокойно:
— До этого я думал, что мне просто нравится твое лицо. Думал: «Может, переспать с ним разок? Красивые лица все равно быстро приедаются». Если бы при нашей первой встрече ты оказался женщиной, я бы сразу потащил тебя в постель.
Кажется, он уже слышал что-то подобное. «Будь ты женщиной, я бы с тобой переспал». Когда же это было?
Пока Ёну копался в памяти, Кит произнес:
— Но потом я думал только о том, что ты мужчина. Что я не хочу спать с парнем, у которого между ног болтается то же, что и у меня. Я убеждал себя, что меня тянет к тебе исключительно из-за феромонов. В конце концов, инстинктивное влечение к феромонам омеги — это естественно.
Ёну нечего было на это ответить, и он тихо заметил:
— У меня не то же самое, что у вас.
— Ну да, у меня побольше будет, — пошутил Кит не в свойственной для себя манере.
Ёну почувствовал, что тот изо всех сил старается разрядить обстановку, поэтому проглотил вертевшиеся на языке слова.
«Не просто "побольше". Существует ли вообще в мире мужчина с размерами, как у вас?»
— В любом случае, — Кит продолжил, словно возвращаясь к сути разговора. — Я продолжал отрицать это, но ты всегда выкладывался ради меня на полную. Всегда был так отчаян. Это удивляло и... трогало меня. Я пытался подавить свои чувства, но тогда ты...
— Ты заплакал, увидев, что я ранен.
— Я просто не смог сдержаться и поцеловал тебя. А потом снова свалил вину на тебя.
Ёну нахмурился, пытаясь ухватить смутное воспоминание, а Кит в шутку упрекнул его:
— Но ведь это правда, ты вечно крутился перед моими глазами, соблазняя меня. Ты годами меня пытал.
— ...? Разумеется, я крутился рядом. Я же был вашим секретарем.
На это замечание Кит упрямо добавил:
— А мне казалось, что ты меня соблазняешь.
Ёну был настолько ошарашен, что смог лишь шумно выдохнуть. Глядя на него, Кит снова рассмеялся, но тут же посерьезнел.
— Я люблю тебя, Ёну. Люблю уже очень давно.
От внезапно прозвучавшего в голове голоса Ёну замер. Когда были сказаны эти слова? Давно? С каких пор?
С того самого момента, который он не помнит.
В памяти мелькнул образ Кита, который целовал его, шепча его имя. И следом...
Ухо пронзила острая боль. Ёну машинально прижал к нему ладонь. Что это? Что сейчас было? Что происходит?
— Ёну? — удивленно позвал Кит.
Услышав его голос, Ёну пришел в себя и поднял голову.
Кит окинул его внимательным взглядом сверху вниз, словно проверяя состояние, а затем мягко произнес:
— Можешь не отвечать прямо сейчас.
Его ладонь легла на щеку Ёну, обжигая теплом.
— Но в этот раз не смей забывать.
Ёну стоял неподвижно, даже видя, как Кит наклоняется к нему. И лишь когда губы коснулись щеки и тут же отстранились, он осознал, что ждал настоящего поцелуя. Стоило Киту убрать руку, как разочарование сменилась ощущением пустоты.
— Ну что, идем? — спросил Кит, отсранившись.
— Мы закончили? То есть... мы едем домой? — с опозданием спросил Ёну, глядя ему в спину.
— Да, — с улыбкой ответил Кит. — Ты наверняка устал, нужно отдохнуть.
Он привычно подхватил Ёну на руки. Тот удивился, но в этот раз не стал бормотать дежурные возражения о том, что может идти сам. Вместо этого он тихо опустил голову на плечо Кита. Заметив это доверительное движение, Кит на долю секунды замер, но тут же улыбнулся и зашагал вперед.
Прикрыв глаза, Ёну отдался мерному покачиванию и осторожно вдохнул. Он ожидал, что сладкий аромат Кита сейчас окутает его, успокаивая нервы.
Именно в этот момент почувствовал неладное. Ёну машинально открыл глаза. Снова вдохнул, но результат был тем же.
Ёну украдкой взглянул на Кита, но тот и не заметил чужого волнения, а потому он снова опустил взгляд, чтобы скрыть эмоции. Ёну почувствовал, как сердце начинает колотиться быстрее. Мысли заметались в лихорадочном ритме.
Вскоре они вышли из особняка. Охрана тут же пришла в движение. Кит бережно усадил Ёну в салон автомобиля и задержался у открытой двери, выслушивая доклад Уитакера. Воспользовавшись паузой, Ёну сделал глубокий вдох, надеясь, что ошибся. Но даже здесь, в замкнутом пространстве, ощущался только его собственный запах.
Вскоре Кит сел в машину. Дверь захлопнулась, отрезая их от внешнего мира. Но ничего не изменилось. Паника волной накрыла Ёну с головой.
«Почему я не чувствую запаха феромонов?»
Ёну подумал, не подавляет ли Кит феромоны намеренно? Но это лишь усилило смятение. Когда он в последний раз чувствовал этот запах? Сладкий аромат, который всегда, пусть едва уловимо, витал вокруг Кита, исчез.
«Что происходит? Почему нет запаха? Если феромоны накопятся и не найдут выхода, это может быть опасно. Или дело во мне? Со мной что-то не так? Нет, после аварии я какое-то время еще чувствовал его. Так почему же сейчас...»
В этот момент тишину разрезал телефонный звонок.
Вздрогнув, Ёну перевел взгляд на Кита, который тут же ответил на вызов. Судя по всему, звонила Эмма. Выслушав её, Кит нахмурился:
Пока в трубке продолжали говорить, Кит молчал, постукивая пальцем по колену. Наконец, тихо выругавшись, он бросил:
Завершив вызов, он повернулся к Ёну:
— Мне нужно заехать в офис. Возникло дело, требующее моего немедленного вмешательства. Хочешь поехать домой первым? Я попрошу тебя отвезти.
Ёну покачал головой. Увидев это, Кит едва заметно улыбнулся и приказал водителю ехать в компанию. Всю дорогу в машине Ёну не проронил ни слова.
— Мистер Питтман! Ёну! — радостно поприветствовала их Эмма, уже ждавшая в офисе. Она удивилась, увидев их вместе. — Давно не виделись, как ты? Я слышала об аварии... Какое счастье, что ты не сильно пострадал.
Ёну хотел поздороваться в ответ, но времени на любезности не было. Эмма сразу перешла к докладу Киту, и между ними завязался серьезный разговор.
— ...Все уже собрались в конференц-зале. Подробный отчет будет представлен там.
— Чем они вообще занимаются, если не могут уладить даже такую мелочь?
Раздраженно откинув волосы со лба, Кит резко развернулся к выходу. Эмма, двинувшаяся было следом, притормозила и уточнила:
Вынырнув из оцепенения, Ёну кивнул:
Эмма бросила быстрый взгляд в коридор, где скрылся Кит, и понизила голос:
— Я оставила документы на столе мистера Питтмана, но забыла сказать мистеру Уитакеру, чтобы он их забрал. Прости, ты не мог бы позвонить ему? Только, пожалуйста, не говори, что это я попросила.
Она виновато улыбнулась, и Ёну охотно кивнул. Выполнить такую просьбу было нетрудно.
— Спасибо. Внутрь лучше не заглядывать.
Бросив эту фразу напоследок, она поспешно закрыла дверь и побежала по коридору. Звук ее шагов мгновенно затих, и Ёну остался в тишине.
Помедлив, он прошел вглубь офиса. Подойдя к столу, чтобы набрать Уитакера, Ёну взялся за трубку и тут же заметил лежащую рядом тонкую папку.
Машинально взяв папку в руки, он повертел её, пока ждал ответ на звонок.
<Внутрь лучше не заглядывать.>
«Зачем она это сказала?» — не мог понять он. Эмма словно специально подталкивала сделать обратное.
Как только эта мысль оформилась в голове, Уитакер снял трубку. Передав просьбу Эммы и положив трубку, Ёну замер.
Взгляд прикипел к обложке. Что же там за документы, о которых так странно предупредили? Эмма никогда бы не стала говорить что-то ему во вред.
Времени было мало. Уитакер поднимется максимум минут через пятнадцать. Ёну колебался, он то брался за обложку папки, то отпускал её, снова брался и снова отпускал.
Очевидно, это было распоряжение Кита. В бытность секретарем Ёну и сам выполнял бесчисленное множество не только рабочих, но и личных поручений Кита.
«Но что это за дело, которое нужно держать в секрете от меня?»
Любопытство стало невыносимым, смешавшись с дурным предчувствием. Ёну медленно приподнял обложку.
На мгновение он усомнился в том, что видит. Моргнул, закрыл папку и снова открыл её, надеясь, что наваждение исчезнет. Но ничего не изменилось. На бумаге, четким черным шрифтом, было напечатано его собственное имя.
А прямо над ним заголовок: «ОТЧЕТ».
Когда совещание закончилось и Эмма вернулась в приемную, она лишь мельком скользнула взглядом по столу. Сделав вид, что ничего не заметила, она привычно попрощалась с Китом и пожала руку Ёну.
Возможно, это была лишь игра воображения, но Ёну показалось, что в её глазах мелькнуло сочувствие. Как бы то ни было, Эмма попыталась предупредить его, не переступая черту дозволенного. Если бы он не понял намека — это была бы его проблема. Она сделала всё, что могла, и за это стоило быть благодарным.
Проблема заключалась в другом. Кит навел на него справки. Заказал полноценное расследование.
Сколько Ёну ни думал, он не мог найти этому логического объяснения. Зачем копаться в его университетских годах? Его жизнь тогда была до скуки обычной, и в отчете не было ничего компрометирующего. Это казалось полным абсурдом, особенно после того, как они провели вместе весь день, и Кит признался ему в любви.
«Я только-только начал принимать мысль, что мы женаты и у нас есть ребенок...»
Уже у машины Уитакер протянул Киту ту самую папку. Ёну похолодел. Кит сел рядом, небрежно закинул ногу на ногу и с невозмутимым видом раскрыл досье. Если бы Ёну не заглянул внутрь заранее, он бы подумал, что у того просто осталась незаконченная работа.
Машина тронулась. Документов было немного, но Кит изучал их долго, гораздо дольше, чем требовалось для беглого чтения. Наконец он захлопнул папку. Всю оставшуюся дорогу они не проронили ни слова.
Ёну до боли закусил губу, глядя в окно.
В каком случае начинают копать под собственного супруга? Только если есть подозрения. Или скрытые мотивы. Но какие?
Несмотря на недавнее признание, радость от него улетучилась, как дым. Счастье рассыпалось в прах, уступив место страху. Почему?
В голове вдруг вспыхнуло одно-единственное слово.
Мысли понеслись бешеным галопом.
«Тогда что значило всё, что произошло сегодня? Кит возил меня по памятным местам, был так нежен, а в конце признался в любви. Сказал, что любил меня давно... Неужели всё это — ложь?»
Сердце, которое еще недавно трепетало от слов Кита, теперь словно сковало льдом.
«Может, он просто устал? Устал ждать, пока ко мне вернется память? Развод вполне возможен. Ведь проблема во мне, я неполноценен. Это объясняет и отсутствие феромонов. Зачем тратить силы и соблазнять того, кого собираешься бросить? Ему не нужно, чтобы у меня началась течка или начал вешаться на него от возбуждения. У него полно вариантов на стороне, спать со мной незачем».
Но один вопрос всё еще не давал покоя.
Зачем устраивать этот спектакль? Зачем собирать информацию, если он просто хочет развестись? Что он может взять с Ёну?
«У меня же ничего нет. Всё, что у меня есть, это...»
В этот момент Ёну словно ударило током. Осознание обрушилось на него сокрушительной тяжестью.
Неужели всё это... ради опеки над ребенком?
В этот миг перед глазами всё затянуло пеленой. Любовь Кита к Спенсеру была неподдельной, очевидной для всех. Ради того, чтобы получить единоличную опеку над сыном, этот человек пойдет на всё.
«Притвориться заботливым мужем ради цели — для него это сущий пустяк».
К горлу подкатил горячий ком. Внезапно Ёну захотелось разрыдаться.
Машина начала плавно сбавлять скорость. Ёну, просидевший всю дорогу неподвижно, поднял голову. Знакомый особняк неумолимо приближался, вырастая за окном. Вскоре автомобиль мягко остановился у парадного входа. Уитакер тут же вышел и распахнул заднюю дверь.
Кит протянул к нему руки так естественно, словно это был единственный способ покинуть машину. Ёну замешкался, глядя на него снизу вверх. На лице альфы играла всё та же легкая спокойная улыбка.
И по-прежнему — ни единой ноты запаха.
Кит не стал ждать. Он мягко потянул Ёну за руку и привлек к себе. Подхватив его на руки, он уверенно зашагал вверх по ступеням. Ёну не сопротивлялся, лишь молча опустил голову, пряча лицо.
Донеся его до спальни, Кит бережно опустил ношу на кровать и внимательно вгляделся в лицо супруга. Ёну с неохотой поднял взгляд и встретился с серьезными, обеспокоенными глазами мужа.
Заметив недоумение на лице Ёну, Кит приложил ладонь к его лбу.
— Ты очень бледен. Жара нет, значит, не простуда.
«Почему ты так добр? Ведь ты собираешься со мной развестись».
Ёну закусил губу, пытаясь сдержать дрожь. Он чувствовал, что вот-вот расплачется, но из последних сил нацепил маску спокойствия.
— Просто... я немного устал... Простите, что заставил волноваться.
Кит помолчал, изучая его лицо, а затем наклонился и поцеловал в лоб. Тот факт, что это снова были не губы, вызвал у Ёну очередной прилив горечи и смущения. Впрочем, он сам оттолкнул Кита раньше, так что права жаловаться у него не было.
Отстранившись, Кит тихо произнес:
— В следующий раз поедем в отпуск вместе со Спенсом. ...Как раньше.
«Как раньше». — Ёну замер. — «Смогу ли я вспомнить это „раньше“?»
Внезапно его охватил страх. Он забыл такого чудесного ребенка, забыл все их общие моменты. Что, если память не вернется никогда?
«Нет, не хочу», — в панике подумал он. Воспоминания о ребенке были слишком драгоценны. Он хотел вернуть их все, до единой секунды. Если память не восстановится — это станет величайшей трагедией его жизни.
«А Кит?» — вдруг из глубины сознания донесся тихий вопрос. Ёну моргнул, растерявшись. — «А как же воспоминания о Ките? Наше прошлое? Ты готов к тому, что они не вернутся?»
Вопрос звучал в голове набатом. Ёну медленно поднял глаза. Его взгляд столкнулся внимательным взглядом Кита.
«Кит». — Ёну с трудом, через силу выдавил слабую улыбку. — «Пусть не возвращаются. Так будет лучше».
Кит, всё это время неотрывно следивший за его лицом, наконец заговорил.
— Ёну, я хочу спросить тебя кое о чем.
Ёну молча ждал. Кит присел на край кровати, помедлил, словно подбирая слова, и наконец произнес: