Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Экстра 4. Глава 9.3
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
Резкий оклик вырвал его из оцепенения. Кит возвышался рядом, внимательно глядя на него сверху вниз.
— Все в порядке. Это уже в прошлом.
Только сейчас Ёну понял, что стоит, судорожно хватая ртом воздух, а тело бьет мелкая дрожь. Кит протянул к нему руку, словно желая утешить. На долю секунды заколебался, но тут же привлек Ёну к себе за плечи.
Стоило оказаться в кольце крепких рук, уткнувшись носом в чужую грудь, как сердце заколотилось с новой силой — но уже совсем по другой причине. От смущения он дернулся, пытаясь отстраниться, однако Кит лишь сильнее прижал его к себе и тихо произнес:
— Тебе не нужно бояться. Теперь всё хорошо.
Ёну порывался возразить, объяснить, что Кит неправильно понял причину его волнения, но вовремя прикусил язык. Сказать правду — значило бы с головой выдать свои чувства. Не в силах произнести ни слова опровержения, он лишь едва слышно выдохнул:
— Добро пожаловать, мистер Питтман. Позвольте проводить вас к столику.
В просторном зале не было ни души — из посетителей только они двое. Совсем как в тот злополучный день. Ёну вспомнил, как тогда ради капризного актера арендовали заведение целиком, и невольно задался вопросом — неужели здесь всегда так пустынно?
«Хотя это же закрытый клуб, тут такое, наверное, в порядке вещей», — сам себя успокоил он.
Официант отодвинул стул, приглашая сесть. Опустившись на мягкое сиденье, Ёну вдруг понял, что занял то самое место, где в прошлый раз сидел Кит. Ему тут же вручили меню, и персонал бесшумно исчез, оставив их наедине.
Ёну раскрыл папку и украдкой покосился на Кита.
«Мне нужно сделать заказ? Секретаря ведь нет, значит, это моя обязанность, так?»
— Эм… что будете заказывать? Эспрессо? Капучино? Или, может быть…
— Чай будет лучше, — спокойно перебил Кит. — Сделай купаж сам.
Это прозвучало так естественно, словно иначе и быть не могло. Ёну поспешно пролистал меню и нашел нужный раздел.
В этом заведении действительно предлагали составить индивидуальный бленд. Ёну на мгновение задумался, воскрешая в памяти предпочтения Кита, выбрал несколько сортов и продиктовал заказ подошедшему официанту, добавив:
— И мне, пожалуйста, то же самое.
Когда меню забрали, Ёну заметил, что на губах Кита играет едва уловимая усмешка.
«Я что-то не так сделал? Ошибся с выбором?» — внутренне напрягся Ёну.
Кит, уловив его беспокойство, мягко пояснил:
— В тот раз ты сделал точно такой же выбор.
Смысл слов дошел с опозданием. Напряженные плечи опустились, и Ёну улыбнулся в ответ:
— Нет, — коротко ответил Кит. — Просто именно это мне запомнилось.
«Ну конечно», — приказывая сердцу уняться. — «Не ищи скрытый смысл там, где его нет. Нельзя терять голову из-за глупого волнения».
Вскоре на столе появились чай и печенье. За неспешным разговором напряжение окончательно рассеялось, и атмосфера стала почти уютной.
Следующей остановкой стал океанариум. Здесь, как и в ресторане, их встретила абсолютная тишина — вокруг ни души, только они двое.
— Это первое место, куда мы выбрались со Спенсом, — нарушил молчание Кит, пока они шли по длинному, слабо освещенному коридору. — Он обожает это место. До сих пор иногда просит сходить сюда.
Масштабы океанариума поражали воображение. Прозрачный туннель, проложенный сквозь толщу воды, позволял увидеть подводный мир изнутри, стирая границы. Казалось, что они ступают по морскому дну. Синяя подсветка создавала сгущала тени, придавая океану бесконечную глубину, уходящую далеко за пределы видимости.
Они шли неспешно, шаги отдавались одиноким эхом. Над головой, плавно взмахивая крыльями, словно призраки, скользила стая скатов. Следом, лениво извиваясь всем телом, проплыла огромная акула — её холодный взгляд скользнул по людям без интереса.
Ёну опустил взгляд. Длинные ленты водорослей, повинуясь течению, тянулись вверх, словно хотели оплести щиколотки. Внезапно из зеленых зарослей вынырнул кальмар и, заметив движение, метнулся в темноту, оставив за собой лишь взвихренную воду.
Перед лицом этой величественной экосистемы, Ёну охватили одновременно трепетный страх и благоговение.
В этот момент мимо пронесся огромный косяк рыб. Слаженно двигаясь в толще воды, они описали широкую плавную дугу, почти касаясь стекла. Завороженный этим величественным танцем, Ёну не мог оторвать глаз.
— Спенс смотрит на них точно так же.
— А? — воскликнул Ёну и обернулся.
На губах Кита играла едва заметная теплая улыбка.
— Вот как… — выдохнул Ёну и, не в силах сдержать восторга, снова прильнул к стеклу.
И тут началось настоящее волшебство. Разрозненная стая вдруг закружилась в едином порыве, свиваясь в гигантскую живую воронку.
Заметив, как вытянулось лицо Ёну, Кит пояснил:
— Это брачный танец. Впервые вижу это вживую.
— Брачный танец? — эхом отозвался Ёну.
— Именно. — Кит не сводил глаз с воронки из рыб. — Самцы привлекают самок. Если такая огромная стая начнет нерест одновременно, зрелище будет грандиозным.
Тон Кита был сухим и деловым, словно у диктора из документального фильма о природе, но в ушах Ёну этот низкий голос отозвался странным глубоким эхом, затрагивая что-то внутри.
Внезапно воображение Ёну, подстегнутое атмосферой и словами Кита, нарисовало жаркую картину. Тот прижимает его к себе, они оба абсолютно обнажены. Ёну запрокидывает голову, встречая тяжелый темный взгляд, направленный на него сверху вниз. Их прерывистое дыхание смешивается, губы Кита размыкаются, и он хрипло, интимно зовет:
Реальный голос, идеально наложившийся на фантазию, заставил Ёну подпрыгнуть на месте. Он в ужасе распахнул глаза, выныривая из дурмана. Кит стоял рядом, глядя на него с недоумением.
— Ч-что? Что такое? — выпалил Ёну, заикаясь и пытаясь унять дрожь.
Сердце колотилось где-то в горле. Господи, неужели Кит прочитал его грязные мысли? Но мужчина истолковал эту панику иначе.
— Не думал, что тебя это так впечатлит… Похоже, ты тоже неравнодушен к рыбам. Все-таки Спенс больше похож на тебя, чем на меня.
Повисла короткая пауза. Осознав смысл слов, Ёну округлил глаза в ужасе:
— Чего именно? — удивился Кит.
Ёну осекся. Он не мог сказать в лоб: «Я боюсь передать ребенку свою порочную натуру».
— Ну… У меня ведь тоже есть недостатки, — начал он, старательно отводя взгляд. — И, как мне кажется, довольно серьезные.
Он бормотал это уклончиво, надеясь поскорее сменить тему, но Кит вдруг понимающе кивнул:
— А, вот оно что. Тут не поспоришь. Это действительно проблема.
Впрочем, тут же пришло «логичное» объяснение: «Амнезия-то только у меня. Кит наверняка прекрасно помнит, какой я на самом деле развратный и озабоченный».
— Не думал, что ты сам это осознаешь, — невозмутимо заметил Кит, наблюдая, как лицо Ёну заливает краска. — Что ж, раз ты в курсе, мне не придется лишний раз напоминать.
И, словно решив добить окончательно, криво усмехнулся:
— Впрочем, одними разговорами это не исправить.
Щёки покраснели так, что казалось, от них идет настоящий жар. Ёну опустил голову, мечтая провалиться сквозь землю, лишь бы скрыться от сжигающего стыда.
В ответ на это сдавленное извинение Кит отозвался с равнодушием:
— Ничего не поделаешь, ты такой, какой есть. Но вот Спенсера так воспитывать нельзя. Впредь следи за этим строже, понял?
— Да, — твердо ответил Ёну, вложив в голос всю свою решимость.
«Вырастить ребенка таким же развратным, как я? Этому не бывать. Ни за что!» — с ужасом подумал он.
Глядя на сжавшегося в комок Ёну, Кит испытал легкое удивление.
«Надо же. Сам готов отдать последнее, пожертвовать собой ради других, но не хочет такой же судьбы для своего ребенка», — размышлял он. — «Неужели так сложно начать заботиться о себе самом?»
Кит тяжело выдохнул. От этого звука Ёну вздрогнул, еще сильнее вжимая голову в плечи. Кит перевел задумчивый взгляд на аквариум. Они думали о совершенно разных вещах, но пришли к одному и тому же неутешительному выводу.
«Проблема в Ёну», — решил Кит.
«Проблема во мне. Я — сплошная проблема», — обреченно подумал Ёну.
Когда они покинули океанариум, улицы уже утонули в сумерках. Ёну надеялся, что на этом странная прогулка завершится, но, судя по маршруту, впереди ждал еще один пункт. Не в силах больше терпеть неизвестность, он всё-таки спросил:
— Послушайте, а в чем причина всех этих поездок? Или мы катаемся просто так, без цели?
Вместо ответа Кит молча посмотрел ему в лицо. В этом взгляде Ёну прочитал безмолвное подтверждение.
Ёну хотел было уточнить, какая именно, но Кит опередил его:
На этом разговор оборвался. Кит явно не собирался раскрывать карты раньше времени. Ёну благоразумно решил больше не допытываться и замолчал. Внутри него боролись тревога и любопытство, но где-то на дне души теплилась робкая надежда, что ничего дурного его не ждет.
Оставалось только ждать, когда машина остановится.
Автомобиль долго петлял по уединенной дороге, пока наконец не вынырнул к особняку, стоявшему в гордом одиночестве. Громада здания поражала — размерами оно превосходило их нынешний дом как минимум вдвое.
Выйдя из машины, Ёну застыл, пораженный размахом строения. Но настоящий шок ждал его внутри.
Едва переступив порог, он оказался в холле, который своими размерами напоминал бальный зал дворца. С потолка каскадами спускались гигантские хрустальные люстры, заливая пространство теплым золотистым светом. Вдоль стен тянулись ряды величественных мраморных колонн с причудливыми узорами.
Между колоннами застыли изящные статуи, а установленные над ними стеклянные канделябры ловили и преломляли свет люстр, заставляя его играть тысячами искр, отчего в холле было светло как днем.
По обе стороны холла вверх уходили широкие лестницы. Они изгибались элегантными дугами, подчеркивая монументальность пространства. Перила представляли собой сложное переплетение линий — хаотичный, но завораживающий геометрический узор. На вершинах лестниц, словно стражи, возвышались стеклянные скульптуры.
Ёну стоял посреди этого великолепия, ошеломленно вращая головой, пока не встретился взглядом с Китом.
— Нравится? — наконец произнес Кит, будто ожидая этого момента.
— Эм… ну, не знаю, он слишком огромный… — растерянно замялся Ёну. Его взгляд беспокойно бегал по величественному холлу. — Что это за особняк? Я не совсем понимаю, зачем мы здесь…
— Я поставлю елку прямо здесь.
Кит кивнул на центр зала, словно дерево уже возвышалось там во всем великолепии. Ёну невольно проследил за его взглядом, заполняя пустоту воображаемым праздничным убранством.
— Раньше на этом месте стоял другой дом, — продолжил Кит. — И ты здесь уже бывал.
Бросив короткое подтверждение, он развернулся и направился к лифту. Ёну ничего не оставалось, кроме как поспешить следом. На втором этаже Кит уверенно зашагал по коридору, и Ёну, сбитый с толку загадочностью происходящего, молча следовал за ним.
В конце коридора Кит распахнул высокие двойные двери.
В помещение тут же ворвался поток ледяного ночного воздуха. Выйдя на балкон, Ёну зябко поежился и обхватил себя руками. Заметив это, Кит без лишних слов снял пиджак.
— Н-нет, не стоит, я в порядке…
— Надевай. Я простудой не заболею, а вот ты подхватываешь её моментально.
Игнорируя слабые протесты, он накинул пиджак ему на плечи. Тяжелая ткань всё ещё хранила жар чужого тела. Укутавшись в неё, Ёну почувствовал себя в странной безопасности и тихо выдохнул:
Если бы он был сейчас один, то непременно уткнулся бы носом в воротник, чтобы жадно вдохнуть глубокий будоражащий запах альфы.
Голос Кита вновь вырвал его из опасных фантазий, возвращая в реальность. Тот смотрел прямо на него серьезным взглядом.
Ёну вдруг накрыло странное чувство дежавю. Показалось? Или этот балкон, этот взгляд и пронизывающий ветер уже случались в его жизни? Пока он пытался разобраться в смутных ощущениях, не в силах отличить воспоминание от игры воображения, Кит произнес:
— Мне нужно кое-что тебе рассказать.
Сердце, только что трепетавшее от волнения, камнем рухнуло вниз.
Пульс замедлился, кровь отхлынула от лица. Перед глазами пронеслись события дня: роскошный ужин, океанариум, этот дворец… О чём таком важном Кит собирается сообщить, раз устроил столь долгую и торжественную прелюдию? Очевидно, речь пойдет не о пустяках.
«Сказал бы раньше, я бы хоть не расслаблялся. Лучше бы фразы "мне нужно кое-что рассказать" вообще не существовало», — с тоской подумал Ёну, чувствуя, как внутри разрастается страх. — «Ничего более зловещего и придумать нельзя».
Заметив, как Ёну снова начал заикаться от нервного напряжения, Кит криво усмехнулся.
— Не бойся ты так, это не плохие новости... Хотя, смотря с какой стороны посмотреть.
Эти слова принесли лишь призрачное облегчение, тут же породив новые вопросы. Что значит «как посмотреть»?
Порыв холодного ветра пронесся между ними, взъерошив волосы. Повисшая тишина показалась Ёну ещё более пронзительной, чем ночной холод. Наконец Кит заговорил, глядя куда-то вдаль:
— Я купил это место год назад. Хотел сделать тебе подарок… хотя и не думал, что мы приедем сюда при таких обстоятельствах.
Ёну невольно огляделся. Деревья, обступившие балкон плотным кольцом, тревожно зашумели, словно подтверждая слова хозяина.
— Я выкупил участок и снес старый особняк. Так что теперь здесь все иначе. Знал бы, как повернется, может, и не стоило ничего трогать…
К чему он клонит? Казалось, Кит ходит кругами, избегая сути. Ёну молча ждал, пытаясь нащупать нить разговора, когда Кит после короткой паузы вдруг бросил:
— Знаешь, я ведь собирался тебя уволить.
«Я же работал как проклятый!» — от обиды у Ёну потемнело в глазах.
Память услужливо подкинула картины первых месяцев с бесконечными переработками, возвращениеи домой на рассвете, работой без выходных. Кит давал абсурдные поручения, требовал невозможного, словно испытывал его на прочность.
«Так это было не испытание? Это был намек, чтобы я сам убрался?»
Заметив на лице Ёну смесь шока и горького разочарования, Кит усмехнулся:
— Потому что ты был для меня «зелен виноград».
Ёну моргнул, окончательно сбитый с толку. Кит лишь кивнул и замолчал, будто это всё объясняло. Но для Ёну это звучало как издевательство.
— Почему… почему вам не нравилось, как я работаю? Я ведь старался изо всех сил! Старшие сотрудники уволились, учить меня было некому. Вы… то есть ты ведь мне ничего толком не объяснял! Я сам все искал, во всем разбирался. Я делал даже больше, чем требовалось! А вы, оказывается, хотели меня вышвырнуть…
Чем больше он говорил, тем сильнее закипала обида. Ёну продолжал выплескивать все своё возмущение за годы несправедливость, но Кит взирал на него с невозмутимым спокойствием.
— Я же сказал, ты был как тот виноград из басни.
— Да что это за виноград такой?! Это какая-то особая амброзия, которую едят только доминантные альфы?
В ответ на язвительность Ёну Кит лишь коротко хохотнул.
— Нет, дело не в еде. Это метафора. Так говорят о том, что безумно хочешь съесть, но не можешь достать. Понимаешь теперь?
— Вообще не понимаю, — буркнул Ёну.
Разговор окончательно превратился в ребус. Ёну, чувствуя себя дураком, исподлобья уставился на Кита. А тот выдержал его взгляд и наконец произнес прямо, без всяких увиливаний:
— Это значит, что я хотел переспать с тобой. С самого начала.
Кит сбросил эту бомбу с абсурдным спокойствием. Ёну оставалось лишь смотреть на него с совершенно глупым, ошеломлённым выражением лица.