Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Экстра 4. Глава 7.3
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
«Это что, викторина?» — подумал Ёну, но все же попробовал предположить:
Он назвал число, показавшееся предельно возможным, но в ответ удостоился лишь изумленного взгляда Кита. Только сейчас до него дошло, что это был не вопрос. Это был сарказм.
— Ёну, а не лучше ли просто не делать того, за что потом приходится извиняться?
Ума хватило, чтобы промолчать и не извиняться снова. Стоило ему затихнуть, как Кит возобновил движение — он поднимался по лестнице широкими шагами, направляясь к главному входу.
Глядя на приближающиеся ступени, Ёну вдруг вспомнил, как сам в нерешительности замирал перед этой лестницей. Тогда по спине бежал неприятный холодок, но Кит преодолел пугавшее Ёну препятствие без малейших колебаний. Казалось, для этого человека вообще не существует преград. Он просто перешагивает через всё с той же легкой усмешкой, как делает это сейчас.
Сердце Ёну вдруг забилось быстрее.
«Неужели каждый раз, когда я попадал в беду, он вот так подхватывал меня и решал все проблемы?»
Они вошли в холл, и Ёну невольно огляделся. Он бывал здесь и раньше, но сейчас всё виделось иначе. Возможно, потому что мир открывался ему с высоты рук Кита. Ёну завороженно скользил взглядом по огромному ковру, устилающему пол, по роскошным полотнам и предметам искусства на стенах, по ослепительному сиянию люстры и статуям, расставленным в нишах.
«Дом. Странное чувство. Это мой дом? Неужели я правда жил здесь? С Китом и Спенсером. Все вместе».
Кит снова двинулся вперед, и Ёну, невольно вскрикнув, крепче обхватил его за шею. Кит мельком глянул на него сверху вниз, и осторожный взгляд Ёну встретился с его глазами.
На губах альфы играла легкая, едва заметная улыбка. Ёну на миг замер, а в памяти промелькнула смутная картина из прошлого, как они ужинают, и Кит точно так же улыбается ему. Сам он тогда был сильно пьян. Но почему? Бессмысленно глядя в лицо Кита, Ёну задавался вопросом: «Почему тогда я даже из кабинета не мог выйти без него?»
Внезапно по спине пробежал мороз, и в этот же миг Кит остановился.
Голос был тихим, но в нем слышалась тревога. Ёну показалось, что Кит искренне беспокоится о нем. Почему-то теперь он чувствовал эмоции альфы гораздо отчетливее, чем раньше. Или это самообман? Сбитый с толку, Ёну покачал головой.
И тут он заметил лицо Спенсера. Малыш, крепко прижимавшийся к отцу, выглядел так, словно вот-вот расплачется.
— Что случилось, Спенс? Тебе больно? — осторожно спросил Ёну.
Кит тоже попытался увидеть лицо сына, но, поскольку мальчик сидел у него на плечах, это было невозможно.
Только когда Кит позвал его по имени, ребенок заговорил:
— Потому что... Папочка здесь упал.
Кит застыл, а Ёну в изумлении вскинул на него глаза. Спенсер, уже готовый разрыдаться, сбивчиво продолжил:
— На этой лестнице... Закружился. Крепко обнял Спенса и покатился кубарем... вон туда.
Маленький пальчик указал вниз, в пролет той самой лестницы, по которой Кит только что поднялся. С высоты чужих рук Ёну осторожно глянул туда, куда указывал сын. От вида бесконечных ступеней, уходящих вниз, по спине пробежали мурашки.
Немного оправившись от шока, Ёну спросил:
— Это из-за того инцидента? То, что я... потерял память.
— ...Да, — ответил Кит после затянувшейся паузы.
А затем, словно решив, что обсуждать здесь больше нечего, продолжил путь. Но Ёну, пока они шли по коридору, никак не мог оторвать взгляд от удаляющейся лестницы.
Когда они подошли к спальне, Чарльз бесшумно обогнал хозяев и распахнул дверь. Стоило Киту опустить Ёну на кровать, как Спенсер тут же соскользнул с плеч отца и прижался к нему, ища защиты
Малыш снова заплакал. Очевидно, воспоминания о падении напугали его.
— Ох... — Ёну с жалостью прижал Спенсера к себе, крепко обнимая дрожащее тельце.
— Ну же, Спенс. Не плачь, теперь всё хорошо.
Ребенок, шмыгая носом, доверчиво уткнулся ему в грудь, и сердце Ёну сжалось от смеси жалости и безграничной нежности.
Он машинально поцеловал Спенсера в макушку, вдыхая родной, сладковатый аромат ребенка, и губы сами собой тронула улыбка. Возможно, оттого, что они наконец вернулись из больницы, на душе стало удивительно спокойно. Ёну крепче прижал к себе сына, наслаждаясь моментом, но вдруг кожей ощутил на себе пристальный взгляд.
Подняв голову, он встретился глазами с Китом. Тот неотрывно наблюдал за ними, и, словно только и ждал ответного взгляда, спросил:
— Есть что-то, чего бы ты хотел? Или место, куда хочешь пойти?
В голову ничего не приходило, поэтому Ёну лишь качнул головой.
— Вот как... — Кит на секунду задумался. — Тогда, может, сходим куда-нибудь завтра?
— И Спенс тоже! — тут же вскинул руку ребенок.
Кит ласково погладил его по голове и мягко возразил:
— Спенс пойдет с нами в следующий раз.
Мальчик разочарованно надул губы, но следующие слова Кита мгновенно вернули ему радость:
— Завтра Спенс будет играть с Питом и Сесилем. Хорошо?
Глядя на радостного ребенка, Кит пояснил Ёну:
— Да... Не знаю, помнишь ли ты, его зовут Джошуа Бейли. Кажется, ты звал его Джош?
Ёну поморгал и отрицательно качнул головой. Кит, словно и не ожидал иного, никак не отреагировал.
— Что ж, мне нужно ненадолго съездить в офис, а ты пока отдыхай.
Бросив это, он наклонился и поцеловал сына в щеку. Ёну же досталось лишь сухое обещание скоро вернуться.
Дверь закрылась, отрезая их от внешнего мира. Ёну потерянно смотрел на тяжелую створку, за которой скрылся Кит.
Спенсер дергал его за руку, требуя внимания и игр. Ёну неловко поднялся, пытаясь улыбнуться сыну, но пустота, разверзшаяся в душе, не спешила затягиваться.
— Отчет за второе полугодие здесь. — Эмма указала на внушительную стопку бумаг. — Здесь проекты, запланированные к производству в следующем году. А в этой папке то, что ожидает утверждения. Производство нужно запускать немедленно, они просили ускорить процесс.
Кит пропустил её тираду мимо ушей. Он лишь размеренно постукивал пальцем по столешнице, глядя куда-то сквозь документы.
Эмма с тяжелым вздохом выложила на стол папку, которую до этого прижимала локтем.
— Было бы лучше, если бы вы посмотрели это после того, как подпишете документы.
В её голосе звучала слабая надежда, но Кит даже не взглянул на гору бумаг, ожидающих его одобрения. Его рука сразу потянулась к принесенной папке.
«Как и ожидалось», — вздохнула про себя Эмма.
В этом мире не существовало силы, способной остановить Кита Питтмана, когда ему что-то взбредало в голову.
«Может, у Ёну получилось бы?» — мелькнула у нее мысль, но Кит уже открыл папку.
— Да, — ответила Эмма. — Срок, который вы дали, был слишком коротким, ничего не поделаешь. Как вы знаете, у меня было всего 10 часов и 25 минут, мистер Питтман.
Она произнесла это мягким тоном, хотя внутри всё кипело от невысказанного: «Ты позвонил на рассвете и раздал указания, так что это и так предел человеческих возможностей, чертов ты ублюдок!»
Догадался ли Кит о её мыслях или нет, но он лишь с недовольным видом уставился на скудный отчет в одну страницу и вздохнул.
Он согласился так легко, что это сбивало с толку. Эмма невольно покосилась в окно. Уж не конец ли света наступает? Убедившись, что небо по-прежнему чистое, а всадники Апокалипсиса не маячат на горизонте, она снова перевела взгляд на босса. Кит, сверливший отчет мрачным взглядом, вдруг произнес:
— Сузь круг поисков. Узнай только о его активности в университете. Двадцати четырех часов на это хватит?
— Университет? За двадцать четыре часа?
— Мне нужно кое-что проверить.
В особняке царило безмолвие. Выйдя из машины и ступив в холл, Кит невольно замер, оглядываясь по сторонам. К этой тишине он никак не мог привыкнуть.
— Ёну играл со Спенсером, и они вместе уснули, — пояснил Чарльз, заметив, что Кит бессознательно ищет взглядом тех двоих, что обычно встречали его у входа.
Кит кивнул и молча направился в сторону детской.
Стараясь не шуметь, он медленно приоткрыл дверь. На полу, в эпицентре игрушечного хаоса, спали они. Видимо, игры были бурными — вокруг валялись детали конструктора, а игрушечный поезд сошел с рельсов, завалившись набок. Кит перешагнул через «место крушения», подошел ближе, и губы его сами собой тронула улыбка. Спенсер спал без задних ног, крепко сжимая в кулачке один из вагончиков, а в ладони Ёну покоилась фигурка машиниста.
«Что же вы тут творили, раз так умотались?» — пронеслось в голове у Кита.
Он осторожно поднял сына на руки и перенес в кроватку. Бережно разжав крошечные пальчики, Кит высвободил игрушку и положил её на пол, затем поцеловал ребенка в лоб и выпрямился. Спенсер даже не шелохнулся — его сон был глубок и безмятежен.
Повернувшись, Кит так же легко подхватил на руки Ёну. Он вышел из детской и направился в хозяйскую спальню. Но когда Кит опускал Ёну на кровать, тот, в отличие от ребенка, отреагировал на движение. Сон взрослого более чуток.
Ёну тихо неразборчиво простонал:
Кит замер, боясь потревожить его покой. Веки Ёну дрогнули, он с трудом приоткрыл глаза и едва слышно выдохнул:
Услышав этот хрипловатый спросонья голос, Кит отозвался:
Губы Ёну тронула слабая сонная улыбка. Он поднял руки и обвился ими вокруг шеи мужчины.
От звука теплого ото сна голоса Кит замер. Он смотрел на лежащего перед ним Ёну сверху вниз, а тот, продолжая улыбаться, прошептал:
В груди Кита взорвалось чувство, которому трудно было подобрать название. Радость? Печаль? Или что-то совсем иное, от чего сердце одновременно взлетает к небесам и срывается в пропасть?
— ...Да, — ответил он, выдержав долгую паузу. — Я вернулся, Ёну.
Улыбка на лице омеги стала шире, и он снова провалился в глубокий сон. Кит, словно пытаясь удержать этот неуловимый миг, крепко прижал его к себе и глубоко вдохнул. Легкие наполнил родной аромат феромонов Ёну. Но сейчас этот запах пробуждал в теле не жажду обладания, а нечто гораздо большее.
И Кит впервые понял, что имя этому чувству — тоска.
«Вернись», — Кит взмолился про себя. — «Вернись, прошу тебя... Полюби меня. Снова».