Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Экстра 1«Поцелуй меня, идиот» (2 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
Он не колебался ни секунды. Одежда исчезла мгновенно, словно по волшебству. Я даже не успел попросить «помедленнее», а он уже раскинулся на кровати абсолютно нагим.
— Подожди… — выдавил я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
Я вызубрил тот журнал почти наизусть. Главное — спокойствие и ледяная невозмутимость.
Напустив на себя вид бывалого доминанта, я потянулся за наручниками. Но стоило повернуться, как я с треском провалил роль — скользкий от пота металл вырвался из пальцев.
Наручники с громким звоном ударились об пол. Вся уверенность испарилась в одно мгновение. Я торопливо подхватил игрушку и опасливо глянул на кровать — Кит наблюдал за мной с пугающей расслабленностью. На его губах даже играла легкая улыбка.
Мелькнула шальная мысль пристегнуть его к спинке кровати и дать деру. Но я прекрасно понимал, что последствия будут фатальными. Поэтому на ватных ногах я шагнул к кровати, до белых костяшек сжимая злополучные наручники.
— Я свяжу тебя, — прошептал я, пытаясь придать голосу властности, но вышло хрипло.
Кит прищурился. Кажется, вместо угрозы это прозвучало как соблазн — в его темных глазах тут же вспыхнул хищный огонек. Он охотно протянул руки. Я попытался защелкнуть замок, но пальцы не слушались, и наручники снова выскользнули, упав прямо ему на широкую грудь.
— Д-давно практики не было… — жалко оправдался я.
Кит не стал слушать. С видом человека, у которого кончается терпение, он сам подхватил наручники и с щелчком застегнул браслет на левом запястье. Второй пришлось застегивать мне.
В воздухе сгустился тяжелый, пьянящий запах его феромонов. Голова пошла кругом.
С трудом заставив мозг работать, я лихорадочно перебирал в памяти инструкции из журнала. Я был готов. Я смотрел видео. Теория была идеальной. Собрав остатки мужества, я перекинул ногу и оседлал бедра Кита.
— Это всё? — вдруг спросил он.
— Ч-что? В смысле? — я опешил и снова начал заикаться.
Кит слегка повел руками, звякнув цепью, и спокойно пояснил:
— Эту дешевку я порву одним рывком, стоит только захотеть. Разве ты не собираешься привязать меня к изголовью?
Паника накрыла меня с головой. Что делать? Снять и перевязать?
Мысли путались, алгоритм действий рассыпался. Так, сначала снять. Потом закрепить над головой… Стоп. У этой кровати же нет стоек! Привязывать не к чему! В гостевой спальне кровать другая? Предложить перейти туда? Нет, какой идиот меняет локацию в самый разгар процесса? Я о таких парах еще не слышал.
Я сидел верхом на Ките, беспомощно озираясь по сторонам в поисках решения. Кит, молча наблюдавший за моими метаниями, вдруг тихо спросил:
Я снова начал заикаться, и меж его бровей пролегла тень раздражения.
Мысли метались в панике, я лишь беззвучно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Кит терпеливо ждал, но пауза затягивалась, а нужные слова так и не приходили. В конце концов он тяжело вздохнул.
От неожиданности я замер. Кит сел на краю кровати. С его лица исчезли любые эмоции, оставив лишь ледяное безразличие — словно он мгновенно потерял ко мне всякий интерес.
— Дело не в том, что я не хочу! Просто… ну… — воскликнул я, пытаясь спасти положение.
Он оборвал меня ровным тоном, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Поколебавшись, я указал на ящик комода. Кит тут же встал, достал ключ и, звякнув металлом, освободил свои запястья.
Я с тоской смотрел на его широкую спину. Он всё не так понял. Может, сказать, что я готов прямо сейчас? Но он уже остыл… Не станет ли ему это противно?
Услышав вопрос, я вскинул голову. И только в этот момент понял, что в уголках глаз предательски защипало. Кит уже успел запахнуть халат, скрывая свое тело — этот жест показался мне возведением стены.
— Ха-а… — он устало потер переносицу и тихо спросил: — Тебе настолько было неприятно?
Я отчаянно замотал головой, но он, похоже, мне не поверил.
— Успокойся. Я больше не буду тебя принуждать.
Не ведая, что на самом деле творится у меня в душе, он добил меня следующей фразой:
— Я прекрасно понял, ты не хочешь заниматься подобным. По крайней мере, со мной.
В его голосе не было ни яда, ни злости, лишь сухая констатация факта. Разумеется, это была неправда. Но Кит уже убедил себя в обратном. Я пытался найти слова для оправдания, но горло перехватило спазмом. Видя мое состояние, он жестом остановил меня:
— Всё, отдыхай. Не накручивай себя.
Кит погладил меня по щеке и коротко коснулся губ. Этот жест был таким бережным и нежным, что мне стало еще больнее.
Конец света не наступил, но результат оказался именно таким, о каком я, кажется, молил небеса. Кит больше не будет требовать от меня подобных игр. Но засыпая в его объятиях — Кит обнял меня, но так и не тронул — и слушая его ровное дыхание, я чувствовал, как на душе становится невыносимо тяжело.
Когда я открыл глаза, вторая половина кровати уже остыла — Кит уехал на работу.
Я панически перевел взгляд на часы, и остатки сил покинули тело. Я проворочался почти до самого рассвета и, разумеется, безнадежно проспал. Впрочем, даже после этих жалких четырех часов забытья голова налилась свинцом, а желудок скручивало от нервов, но спать дальше не хотелось.
Пока я сидел на кровати, тупо глядя в одну точку, раздался деликатный стук, и в приоткрывшуюся дверь заглянул Чарльз.
Чарльз не успел договорить — маленький ураган проскочил у него между ног. Спенсер, спотыкаясь на ходу от избытка чувств, мчался ко мне. Увидев, как он запутался в собственных ножках и начал падать, я поспешно соскочил с кровати и подхватил его у самого пола.
Я уткнулся носом в мягкую щечку, и малыш, звонко рассмеявшись, крепко обнял меня за шею. Чарльз, с неизменной невозмутимостью наблюдавший за этой сценой, спросил:
— Что желаете на завтрак? Принести сюда?
Аппетита не было ни на грош. Я собирался ограничиться лишь чашкой чая, но взгляд упал на личико Спенсера, и совесть не позволила мне голодать. Я попросил добавить к чаю бисквиты и пудинг, надеясь на этом закончить, и отпустил Чарльза.
Однако дворецкий вернулся, толкая перед собой сервировочный столик, буквально ломившийся от блюд: салаты, свежий хлеб, пышный омлет, гора фруктов.
— Вы обязаны съесть всё, — безапелляционно заявил он и, оставив это суровое наставление, вышел.
Пришлось через силу запихивать в себя еду, которая на вкус казалась не лучше картона. Когда я с трудом одолел две трети порции, время обеда уже давно миновало.
Спенсер, усердно игравший всё это время, к полудню окончательно выбился из сил и начал клевать носом. На меня тоже навалилась свинцовая усталость. Я уложил ребенка, прилег рядом, и нас обоих мгновенно утянуло в сон.
Я вынырнул из забытья внезапно. Комната уже погрузилась в густые сумерки.
Попытавшись приподняться, я обнаружил, что место рядом со мной пустует. Сон как рукой сняло, кровь мгновенно отхлынула от лица. Я резко повернул голову и вздрогнул, встретившись взглядом с другим человеком.
От испуга перехватило дыхание.
Осознав, кто это, я выдохнул его имя с запоздалым облегчением. Кит сидел в глубоком кресле у окна, сливаясь с полумраком, и неотрывно смотрел на меня. Как давно он здесь? Я открыл было рот, чтобы спросить, но Кит заговорил первым. Его голос прозвучал пугающе ровно в тишине комнаты:
Напряжение немного отпустило, плечи расслабились. Он так же небрежно продолжил:
— А? Да, — я смущенно кивнул, чувствуя себя неловко. — Прости, я не слышал, как ты вошел… Как прошел день?
— Ничего особенного, — отозвался он. — Но есть кое-что, что не дает мне покоя.
При этих словах сердце екнуло — я невольно вспомнил прошлую ночь. Кит медленно поднялся с кресла. Я завороженно наблюдал, как он своими привычными широкими шагами подошел к столу. Там лежала стопка журналов и еще какие-то вещи.
Глядя, как он берет их в руки и разворачивается ко мне, я, охваченный дурным предчувствием, перестал дышать.
Кит подошел вплотную к кровати и небрежно бросил передо мной стопку глянца. Журналы с глухим шлепком упали на одеяло и раскрылись, демонстрируя во всей красе свои кричащие развратные обложки. У меня пересохло в горле. Нависая надо мной темной скалой, Кит потребовал:
Язык мгновенно прилип к небу. Журналы, которые я вчера так усердно штудировал, были измяты, уголки загнуты — явные следы моих стараний. Неужели я зачитал их до дыр? Сгорая от стыда, я нерешительно поднял голову и тут же наткнулся на его колючий тяжелый взгляд.
Нужно что-то сказать. Я судорожно сглотнул и с трудом выдавил:
Я поспешно захлопнул рот, вовремя прикусив язык, чтобы не ляпнуть «как ты это нашел». Но лицо Кита оставалось непроницаемым, как маска.
Земля едва не ушла у меня из-под ног. Увидев, как с моего лица мгновенно сходит краска, Кит слегка нахмурился, но тут же пояснил:
— Точнее будет сказать, он с этим играл. Мне сказали, он нашел это под кроватью.
— К счастью, только эту книгу.
Кит поднял руку, демонстрируя «Руководство по использованию игрушек». Это был сухой справочник — сплошной текст с описанием техник, без единой иллюстрации или фотографии.
— Фу-х… — воздух вырвался из моих легких.
Но облегчение было недолгим. Кит, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом сверху вниз, припечатал:
Дыхание снова застряло в горле. Я замер, а его голос, низкий и обвиняющий, прозвучал прямо над ухом:
— Если ты настолько увлечен этой темой, что скупаешь журналы стопками, то почему отказываешься заниматься этим со мной?
— Дело не в том, что я не хочу!
В голосе Кита звучала искренняя обида, смешанная с уязвленным самолюбием. Я снова потерял дар речи. Под его пронзительным, полным подозрения взглядом любые аргументы казались жалкими. Нужно было срочно развеять это чудовищное недопонимание, но как?
Какого черта я должен терпеть этот позор из-за каких-то дурацких наручников?
Внезапно я вспомнил истинную причину той давней лжи. К горлу подступил горький ком, и от нахлынувшей обиды я невольно рявкнул:
— Я тоже старался! Но что я могу поделать, если я никогда этого не пробовал?!
Кит замер, нахмурившись. Отчаяние прорвало плотину, и я выпалил на одном дыхании:
— Я не делал такого! Никогда! Тогда я просто соврал. А это всё купил, чтобы потренироваться… потому что ты так этого ждал!
Он замолчал, словно пытаясь переварить услышанное. Пауза затянулась, и наконец он медленно, с недоверием переспросил:
— …Хочешь сказать, ты никогда никого не связывал?
Почему этот обычно такой проницательный мужчина сейчас так откровенно тупит? Нервы сдади, и я признался в главном:
— Я не пробовал этого… с мужчинами.
Кит смотрел на меня так, словно его только что оглушили ударом по голове. Он открыл рот, но не смог издать ни звука. Закрыл. Снова открыл. Спустя целую вечность, когда дар речи к нему вернулся, он ошеломленно пробормотал:
— Бред какой-то. Я же спрашивал, и ты не отрицал.
От вспышки смущения и гнева я выкрикнул:
— Идиот! Очевидно же, что это была ложь во спасение!
— Идиот?! — Кит тоже начал закипать, но тут же осекся, пораженный новой мыслью: — Постой… ты соврал? Но зачем?
Скрывать было больше нечего. Я опустил плечи и выложил всё начистоту:
— Я боялся, что ты разочаруешься, если узнаешь, что у меня нет опыта… Ты ведь так радовался и постоянно хвалил меня за то, что я хорош в постели.
Только когда я повторил это во второй раз, до Кита наконец дошло. Он с шумом выдохнул. А затем, словно не веря своим ушам, спросил:
— Почти десять лет воздержания… У тебя что, совсем нет никаких желаний?
Кит ответил тоном, не терпящим возражений, словно озвучивал прописную истину:
— Ты стал омегой самое позднее в восемнадцать.
Пока я переваривал услышанное, Кит прищурился, разглядывая меня как диковинку:
— Или это у тебя врожденное? Другого объяснения я не нахожу.
Мои щеки вспыхнули. Он что, хочет сказать, что я от природы такой развратный, раз так реагирую без опыта?
— Я просто не занимался этим, и всё! — огрызнулся я. — Ты ведь раньше тоже спал с другими не по большой любви.
— Но ведь были же моменты, когда тебе хотелось?
Воспоминания, которые я старательно хоронил в памяти, вдруг нахлынули, и сердце болезненно сжалось.
— В то время… — я перевел дыхание, собираясь с духом, и тихо признался: — Я не мог быть с тем, кого действительно хотел.
Какой смысл делить постель с кем-то, кто тебе не нужен? Едва эта мысль промелькнула в голове, я замолчал. Кит, который до этого слушал не перебивая, вдруг глухо спросил:
Воздух в комнате мгновенно сгустился от тяжелого запаха его феромонов. Его неприкрытая собственническая ревность к призраку из прошлого была настолько нелепой, что я невольно усмехнулся.
Кит даже не улыбнулся. Он лишь сузил глаза, сверля меня тяжелым взглядом, и процедил:
— Я перефразирую. Кто тот горячий кусок дерьма, с которым ты так мечтал потрахаться?
«Потрахаться», «горячий», «кусок дерьма»… Я даже не знал, от какого слова мне стоит быть в большем шоке, но сам факт того, что изысканный Кит Питтман произносит такие вульгарности, поражал сильнее всего.
— Тот человек даже не знал, что он мне нравится…
— Если бы знал, то, разумеется, сразу бы затащил тебя в постель? — перебил он. Не дав мне и шанса ответить, Кит возмущенно застонал. — Поверить не могу. Выходит, я чуть было не оказался в ситуации, когда пришлось бы брать номерок и ждать своей очереди?
— Ты спрашиваешь, потому что действительно не понимаешь? — Кит многозначительно окинул взглядом мое тело. — Разве есть хоть кто-то, кто, переспав с тобой, не помешался бы на тебе?
До меня с опозданием дошел смысл его слов, и на этот раз лицо вспыхнуло уже от гнева.
— Ты хочешь сказать, что я чувствовал бы то же самое, с кем бы ни спал?! Что я просто легкая добыча?
— Ты сам сказал, что опыт у тебя был только со мной. Но ты так извивался, так стонал… Разумеется, я понял это превратно! Я думал, ты опытный!
Мое терпение лопнуло. Ситуация перешла все границы абсурда. Словно выплевывая застрявший в груди воздух, я заорал во все горло:
— Разумеется! Потому что я любил тебя! До тебя дошло?! Тот самый «горячий кусок дерьма», с которым я мечтал потрахаться — это ты, Кит Найт Питтман!
Кит от неожиданности часто заморгал. Он беззвучно открывал и закрывал рот, напоминая рыбу, выброшенную на берег, пока наконец не выдавил сдавленный вопрос:
Глядя на его ошеломленное лицо, я почувствовал, как внутри лопнула пружина. Слова, копившиеся годами, вылетали теперь как пулеметная очередь:
— Если я сплю с человеком, в которого безответно и безнадежно влюблен уже несколько лет, и при этом реагирую всем телом — я что, по-твоему, сексуальный маньяк?! А ты сам? Ты ведь тоже завелся с пол-оборота, когда мы это делали. У тебя опыта в сто, в тысячу раз больше, чем у меня, так почему ты так реагировал? И это при том, что ты сам, не разбирая дороги, поливал меня феромонами, доведя до течки!
Впервые на лице невозмутимого Кита отразилось настоящее глубокое замешательство. То, что он лишился дара речи, приносило мне мстительное удовольствие, но его реакция казалась даже слишком сильной. Я ожидал удивления, но он выглядел так, словно его огрели обухом по голове — душа покинула тело, оставив пустую оболочку.
— …Кит? — с недоумением позвал его я.
Кит, закрыв половину лица ладонью, смотрел на меня, даже не моргая. Впервые я видел его таким. Пока я растерянно разглядывал его, он замер на несколько секунд, а затем издал короткое восклицание, словно пазл в его голове наконец сложился.
Яростно потерев лицо обеими руками, он вдруг набросился на меня.
От неожиданности я повалился на подушки. Кит, жадно целуя меня, сплетаясь языками и наваливаясь всем весом, выдохнул мне в губы:
Я не совсем понял, что именно он имел в виду — нашу ситуацию или свои подозрения — но вместо объяснений он снова прижался к моим губам. Когда долгий глубокий поцелуй прервался, и мы оба пытались восстановить дыхание, я примирительно произнес:
— Раз мы оба впервые с мужчиной, значит, мы квиты.
Кит на мгновение замер. Видимо, мое лицо невольно напряглось, потому что он поспешно клюнул меня в губы и заговорил, словно оправдываясь:
— Нет, не пойми неправильно. Это был всего лишь поцелуй. И только с одним человеком. Очень давно, — Он с шумом выдохнул и признался: — Я перепутал его с женщиной. Если бы я знал, что это парень, я бы ни за что не стал этого делать. Ты у меня действительно единственный мужчина. Правда.
Внезапно всплывшее воспоминание заставило меня застыть. Так вот о чем он.
Кит, неверно истолковав мою реакцию как ревность, быстро добавил:
— Я до сих пор зубами скрежещу, когда вспоминаю об этом. Поверить не могу, что меня так тупо провели.
Его лицо исказилось от запоздалой злости и брезгливости. Я немного помолчал, сдерживая рвущийся наружу нервный смешок, и осторожно спросил:
— …А он, случайно, не был в твоем вкусе? Внешне?
Он ведь и мне говорил подобные вещи при первой встрече. Стоило подумать об этом, как Кит грубо огрызнулся:
— …Ясно, — тихо ответил я, пряча улыбку.
Злиться сил не было. Мне стало смешно и тепло — похоже, мое лицо действительно всегда было во вкусе этого мужчины. Даже тогда.
— Ты чего? — Кит подозрительно нахмурился, заметив перемену в моем настроении.
Я покачал головой, притянул его к себе и сладко прошептал:
— Если поцелуешь кого-то другого — убью.
Кит на секунду замер, а затем, низко рассмеявшись, снова завладел моими губами.
— И что же мне делать с моим омегой?
Я улыбнулся в ответ и дразняще провел языком по его нижней губе.
— Целуй меня. Пока смерть не разлучит нас.
Наши губы снова мягко соприкоснулись. И в тот момент, когда я уже готов был полностью раствориться в поцелуе, меня вдруг пронзила мысль. Я так и не признался. Я упустил момент сказать, что тем самым «ошибочным вариантом», тем парнем из прошлого, был именно я.
Впрочем… я ведь не лгал. Я просто недоговорил.
К тому же, если Кит узнает правду — что тогда он целовался со мной и даже не понял этого — его уязвленная гордость этого не переживет. Ради его же блага пусть это останется нашей маленькой тайной. Не хватало еще, чтобы мой альфа скончался от инфаркта на почве стыда.
Стоило мне мысленно дать себе это обещание, как Кит, ласково поглаживая мое ухо с оставленной им меткой, спросил:
Я с безмятежной улыбкой покачал головой.
Его тихий смешок растворился в нашем поцелуе. На этот раз, отбросив все посторонние мысли, я сосредоточился только на нем. Но вдруг Кит отстранился и прищурился:
— Кстати. А как ты выбирал всё это? Если у тебя, как ты говоришь, совсем нет опыта.
Видимо, он вспомнил про те жутковатые приспособления, которые я поспешно убрал с глаз долой. Чтобы не раздувать пламя, я решил соврать:
— Просто нагуглил самое популярное в интернете.
На губах Кита заиграла странная многозначительная улыбка. Я мгновенно считал её значение, и сердце екнуло.
— Тогда, может, опробуем? Раз уж у нас обоих это будет в первый раз.
Увидев, как я побледнел от ужаса, Кит рассмеялся в голос.
— Нет. Как-нибудь в другой раз.
Наши губы снова встретились, знаменуя начало новой главы этой долгой ночи. И, с радостью растворяясь в его горячих объятиях, я дал себе твердое слово — завтра же, с первыми лучами солнца, я соберу все эти пугающие штуковины и отправлю их прямиком в мусорку.