Экс-спонсор (Новелла) | Глава 200
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Едва Дохон повесил трубку, на дом опустилас тишина.
«Странно», — подумал Чонён, — «Это ведь я сам отправил его в эту командировку. Так почему же на душе уже так пусто?»
Он вытянулся на диване, закинув руки за голову, и бездумно смотрел в потолок. Потом принялся снова и снова прокручивать в голове их недавний телефонный разговор.
Честно говоря, после развода, когда они постоянно цапались, при одном только виде Дохона его охватывали злость и обида. Он почти никогда не задумывался о том, что тот за человек на самом деле. Но теперь, услышав, с какой лёгкостью Дохон сказал, что может перенести расписание целой дорамы, Чонён с пугающей ясностью осознал — влияние у него действительно огромное.
«Ну да. Поэтому люди из JT так перед ним и лебезят».
Раньше, ослеплённый собственным въевшимся под кожу комплексом неполноценности, он этого даже не замечал. Добровольно и даже мазохистически ставил себя в положение «подчинённого».
«И почему я тогда так боялся его родственников, стоило только оказаться перед ними?»
Да, у Дохона хватало недостатков. Но в конечном счёте он ведь тоже по-своему, как умел, старался подстроиться. «А я этого совершенно не видел. Чем больше думаю, тем более глупым и жалким кажется мне мой прошлый «я»».
Предаваясь этим мыслям, Чонён несколько часов провалялся на диване, не находя в себе сил даже пошевелиться. Он понимал, что нужно связаться с агентством, с менеджером, но лень буквально прибивала к подушкам. Странная уверенность, которую оставил после себя Дохон, его твёрдый голос и непоколебимая уверенность — всё это, будто успокоительное, усыпило тревогу.
Он закрыл глаза и почти сразу провалился в лёгкую дрему.
Проснулся от тихого, осторожного голоса домработницы:
— Чонён-ним, я тут суп сварила и закуски приготовила. Может, поедите немного?
Он с трудом поднял голову, протёр глаза. Домработница в переднике тут же протянула ему стакан воды.
— О, спасибо, — хрипловато сказал Чонён и сделал пару глотков.
— Съешьте хоть что-нибудь и потом ещё поспите. А?
— Мм… — неопределённо отозвался он.
Странное дело: стоило Дохону уехать, как аппетит тут же куда-то испарился, словно его выключили по щелчку пальцев. Желудок сжался, еда стала казаться совершенно ненужной.
«Если Дохон узнает, будет ругаться. Может, всё-таки заставить себя съесть хоть что-нибудь?» — подумал он, но внутреннее сопротивление оказалось сильнее. Даже от запаха супа не вызывал в нем аппетита.
«А что, если у меня разовьётся сепарационная тревога по отношению к Дохону?» — Чонён поймал себя на нелепой мысли, но тут же покачал головой.
— Я попозже поем. Вы, наверное, устали, ачжумма, так что поезжайте уже домой.
— Нет-нет. Время ещё есть, так что я, пожалуй, фрукты пока почищу и на кухне приберусь. Да и хорошо бы посмотреть, как вы поедите, и тогда уже со спокойной душой уехать. Директор-ним, кажется, очень щепетилен в вопросах пыли, так что я собиралась ещё и все ковры снять и отдать в химчистку.
«…Ковры? Значит, и тот, что в гардеробной, тоже?» — у Чонёна неприятно похолодело под рёбрами. Как назло, именно там они совсем недавно творили всякие непотребства. От одной мысли об этом совесть болезненно кольнула.
— Вы же из-за своего отпуска так внезапно приехали, — он заставил себя улыбнуться. — Да ещё и убирались, и готовили. Вам, ачжумма, тоже нужно отдыхать.
Чонён, делая вид, что всё в полном порядке, мягко, но настойчиво посоветовал домработнице ехать домой.
— Такое радостное событие, конечно, я должна была приехать! И как же хорошо, что приехала. Такие прекрасные новости узнала, — счастливо улыбаясь, сказала она.
— В общем, я и один могу поесть, честное слово. Правда, всё в порядке, так что поезжайте первой.
— Ох… Ну, раз вы так говорите… — после нескольких «всё в порядке» домработница наконец неохотно, с видимой опаской, ушла.
Оставшись один в огромном особняке, Чонён сладко потянулся, позвоночник откликнулся ленивым хрустом, плечи приятно потяжелели. Он допил оставшуюся в стакане воду. Сон как рукой сняло, и он уже подумывал, не позвонить ли наконец менеджеру, когда на экране телефона высветилось имя Ким Джихана.
— Эй-эй! Похоже, всё-таки рассказал, да? Разговор, видимо, прошёл как по маслу? — стоило Чонёну ответить, Ким Джихан без малейших приветствий тут же перешёл к делу.
— Ты не туда попал? О чём ты вообще?
— Да почему ты с первого раза никогда не понимаешь?! Я спрашиваю, ты про то, что в больнице был, Мун Дохону всё рассказал, как надо?
— В больнице был… А-а, — только тогда до Чонёна дошло, о чём говорит его друг. — Рассказал-то я хорошо. Но откуда ты знаешь, что я говорил с директором-нимом?
«Сейчас о том, что я беременен, знают, наверное, только я, Дохон, Ким Джихан, врач и домработница. Откуда Джихан мог узнать, что я уже признался Дохону, и так вовремя позвонить?»
«Дохон, с его-то характером, вряд ли стал бы сам распускать слухи о таком».
— Э-э? Да твой Мун Дохон сейчас по всем новостям, весь интернет им завален!
— Новостям? — переспросил Чонён. «Что там ещё за новости?»
До этого он лежал, растянувшись на диване, расслабленный, как ленивый кот, но тут же резко сел, подобрался и уставился в телефон.
— Ох, ну почему ты вечно ничего не знаешь? У тебя что, звёздная болезнь в последней стадии, что мне постоянно приходится тебе всё разжёвывать? А?
— А, ну если собираешься говорить, то говори уже быстрее! Издеваешься, что ли?
— Твой бывший муженёк сейчас на каком-то важном мероприятии на Тайване, и его там дохрена нафотографировали. Говорят, он там рот открыл и от счастья закрыть не мог.
— Сам увидишь — поймёшь! В общем, судя по выражению его лица на этих фото, разговор у вас прошёл более чем хорошо. Вот я и звоню поинтересоваться, как дела, так сказать, из чистой вежливости.
Слова Джихана явно не были шуткой. Чонён и сам знал про командировку на Тайвань. Он, надев беспроводной наушник, чтобы не прерывать разговор, тут же открыл браузер на телефоне.
— Сейчас в «шортсах» только это и крутят, так что даже если не хочешь, всё равно увидишь, — продолжал вещать Джихан. — Твой бывший муженёк, оказывается, и за границей дико популярен. В комментариях половина — какие-то иностранцы.
— Да подожди ты, я как раз ищу. Если уж взялся объяснять, то объясняй так, чтобы было понятно! Вечно ты только о своём…
— А-а, чёрт, эй! Из-за тебя я только что монстра пропустил!
— Ты что, в игру, что ли, играл, пока со мной говорил?!
— Мне нужно этого гада завалить и срочно идти на битву гильдий, блядь! А! Иди сюда, ублюдок! — в трубке послышались яростные щелчки и ругательства. — В общем, остальное сам ищи. Я занят, кладу трубку.
Ким Джихан, как и вначале, сумбурно вывалил всё, что хотел, и, бросив на ходу, что нужно спасать виртуальный мир, резко повесил трубку.
— Ай, ну правда! — Чонён сердито посмотрел на погасший экран, а затем, с ещё большим рвением, продолжил поиск.
Строки новостей мелькали одна за другой:
«Рост ожиданий относительно 3-го завода «JT Electronics» на Тайване»
«„Настоящая“ причина улыбки директора Мун Дохона»
«Мун Дохон посетил международную конференцию после полной проверки производственных мощностей»
«Многозначительная улыбка директора «JT Electronics» Мун Дохона — приведёт ли это к новому подъёму в полупроводниковой промышленности?»
Как и говорил Ким Джихан, интернет был буквально завален статьями, связанными с Дохоном. Виной всему оказались фотографии, сделанные во время его командировки. Чонён, внезапно ощутив прилив дофамина и любопытства, принялся одну за другой жадно открывать прикреплённые к статьям снимки.
Джихан, конечно, преувеличил, назвав это полноценной улыбкой, но уголки губ Дохона действительно был приподняты. Его каменное выражение лица, знакомое всей прессе и ставшее для него своего рода визитной карточкой, вдруг оказалось треснувшей маской. И что поражало сильнее всего — это была не случайная, один раз пойманная эмоция. На десятках фотографий, сделанных с разных ракурсов, он выглядел так же.
В «шортсах» уже успели смонтировать несколько вирусных видео с подборками этих кадров, и комментарии под ними сыпались в реальном времени, как бурный поток.
«Почему он улыбается?.. Это вообще законно?»
«Впервые вижу у него такое лицо. Разве он не всегда ходит так, будто ему весь мир должен?»
«Вау-у, хотелось бы побольше фоток с такой улыбкой хехе ㅋㅋㅋㅋㅋㅋ»
«Вечно с видом, будто дерьма наелся, а сегодня… что это с ним?;;»
«Нет, ну а серьёзно, почему он улыбается? Кто-нибудь знает? Мне уже как-то страшно становится.»
«Красавчик, блядь! Просто нереальный!»
«Разве в Корее все крупные планы Мун Дохона не удаляют по первому требованию? На Тайване, видимо, его юристы не могут всё контролироватьㅋㅋ Думаю, и эти фотки скоро исчезнут»
«Если бы он не был чеболем, стал бы актёром и грёб бы миллионыㅋㅋㅋ»
«Этот ублюдок стопудово под наркотой. Полиция обязана начать расследование. В этой стране теперь даже богачи подсели. Надо срочно подавать петицию.»
«Что это… может, это знак, что пора скупать акции «JT»?..»
От обвинений в наркотиках до восхищения внешностью, от иронии до серьёзных прогнозов о росте акций — комментарии образовали шумный хор, отражающий самую разную реакцию общества.
— О, да он прямо как настоящая знаменитость, — пробормотал Чонён, пролистывая даже самые свежие комментарии и снова возвращаясь к фотографиям.
Сшитый на заказ костюм идеально облегал его длинные руки и ноги. Серебряный зажим для галстука и платиновые запонки, которые когда-то сам Чонён выбирал ему в подарок, казалось, сверкали вместе с самим Дохоном. И поверх всего этого — лёгкая, едва уловимая улыбка и резкие, словно высеченные из мрамора, черты лица. И все это на десятках фотографий, будто сошедших с обложки глянцевого журнала.
Чонён и сам впервые видел его с таким выражением лица на официальном мероприятии, поэтому долго и завороженно разглядывал снимки. Это разительно отличалось от привычного вида со сжатыми в тонкую линию губами и холодным непроницаемым взглядом. Получив столь наглядное подтверждение тому, что внешность Дохона кажется выдающейся не только ему одному, Чонён ощутил странную смесь гордости и смутной тревоги.
«Да. Именно из-за этого лица я и терпел эту грёбаную пустую супружескую жизнь целых три года».
Другие, может, и не заметили бы, но Чонён, который так долго наблюдал за ним с самого близкого расстояния, сразу понял, что на этих фотографиях Дохон думает о чём-то своём.
Кажется, он понял, почему Ким Джихан, увидев эти фото, тут же позвонил. В груди сладко защекотало, и Чонён несколько раз сам не удержался от улыбки.
— Такой милый… Сохраню-ка я всё это, — пробормотал он, вспомнив чей-то комментарий о том, что фотографии могут в любой момент удалить. И принялся методично скачивать их все в альбом.
Так он просидел, уткнувшись в экран, довольно долго. Время, когда можно было бы связаться с менеджером, уже давно прошло.
— Ай! Что же делать! — со стоном воскликнул он, схватившись за голову. Три часа ушли на бессмысленное листание статей и комментариев о Дохоне.
Он всё-таки открыл в телефоне файл со сценарием, решив, что хотя бы повторит реплики. Но сегодня слова не хотели задерживаться в голове. Стоило выучить одну строчку и перейти к следующей, как предыдущая вылетала. Так повторялось десятки раз. И неудивительно. Хаотичные мысли о Дохоне и о Пузырьке не оставляли места ни для чего другого.
— А… вот беда, — уныло пробормотал Чонён.
Без Дохона день тянулся мучительно медленно. Чем дольше его не было, тем хуже становилось состояние. Говорят, омега во время беременности из-за гормонов и феромонов испытывает постоянные скачки настроения. Чонёну хотелось дать щелбан самому себе за то, что он так легкомысленно отправил Дохона в эту командировку.
К счастью, в гардеробной густо пахло его феромонами, и, стоило Чонёну задержаться там хоть на несколько минут, сердце начинало биться ровнее, а тоска отступала.
— Ну как можно не позвонить ни разу! Я же просил его позвонить перед отъездом! — в отчаянии ворчал он на молчавший телефон, когда вдруг — лёгок на помине! — тот зазвонил.
Чонён ответил меньше чем за секунду:
— Спал? — раздался в трубке знакомый голос.
На его понуром капризном лице тут же расцвела широкая улыбка.
— Похоже, ты расстроен, что я так рано. Может, мне ещё побыть там?
— Ну что вы опять так всё воспринимаете! Человек тут сидел, ждал, а вы… — обиженно проворчал Чонён.
В ответ послышался тихий низкий смешок. От этого едва уловимого звука внутри защекотало, будто невесомым пёрышком.
— Может, выйдешь ненадолго? Заодно и прокатимся.
— Вы же только что прилетели, совсем не устали? — Чонён, хоть и спросил, уже почти вставал с дивана, чувствуя, как вялость мгновенно испаряется.
— Я в порядке. Может, зря спросил, раз ты устал? Если хочешь спать…
— Нет! Совсем не устал! Прокатиться — это отлично! — моментально возразил Чонён и тут же вскочил с дивана, будто боясь, что его передумают брать с собой. — Когда вы приедете?
— Навигатор показывает, что через тридцать минут.
— Невероятно быстро ты собрался, — с тихим смешком отметил Дохон, прежде чем отключиться.
Когда Чонён, услышав знакомый гул двигателя, вышел на улицу и подошёл к машине, сердце приятно кольнуло. Дохон уже ждал, облокотившись о дверцу. Не успел Чонён протянуть руку к ручке, как тот опередил его, привычным движением открыв пассажирскую дверь.
«Хотя бы раз в жизни можно было бы и самому», — с тёплой досадой подумал Чонён. — «Дохон, что в браке, что после развода, ни разу не позволял мне самому открыть дверь или нести что-то тяжелее сумки. Настоящий старомодный, почти вымерший тип альфы, уверенный, что обязан сопровождать и ухаживать».
— Ты хорошо питался? — спросил он, когда Чонён устроился на сиденье.
— Врёшь, — отозвался Дохон и, заводя машину, негромко цокнул языком.
— …Раз всё знаете, зачем тогда спрашиваете?
— Чтобы убедиться, не врёшь ли ты, — сухо бросил он, но в голосе слышалась лёгкая забота. — Почему не ел? На ранних сроках особенно важно питаться регулярно.
— Аппетита нет, что я могу поделать? — с тяжёлым вздохом признался Чонён. Но затем, скосив на него глаза, добавил тише: — А… но вот увидел вас, Дохон-сси, и снова до смерти захотелось ттокпокки.
От этих слов Дохон недовольно сжал губы.
— Боюсь, как бы ты не начала питаться одной только вредной едой.
— Кстати! Дохон-сси, а вы знаете, что вас на Тайване очень много фотографировали? — Чонён, которому не терпелось узнать его реакцию, посмотрел на него блестящими, полными любопытства глазами.
— Их скоро удалят, — безразлично отозвался тот. Ни в голосе, ни на лице не дрогнуло ни единой черты. Казалось, он говорит не о себе, а о каком-то постороннем человеке.
«И всё-таки как же хорошо, что я заранее сохранил все эти фотографии», — с тайным удовлетворением подумал Чонён, украдкой улыбнувшись.
— Как насчёт молла? И по магазинам пройдёмся, и одёжку для Пузырька заодно купим.
— Мы же ещё даже не знаем пол Пузырька… А?.. — он осёкся на полуслове, потому что взгляд зацепился за нечто настолько неожиданное, что дыхание перехватило, а глаза округлились.
Машина плавно свернула к торговому центру «Хвамён». И тут Чонён увидел. На фасаде, возвышавшемся над шумным проспектом, сияла гигантская фотография из его недавней фотосессии. Лицо, увеличенное в сотни раз, смотрело прямо на него сверху вниз — гладкая поверхность словно ожила, отражая самого Чонёна.
— Уа-а-а… — выдохнул он, неосознанно подаваясь ближе к окну. У входа уже собралась небольшая стайка людей; кто-то задрав голову снимал рекламный щит на телефон, кто-то останавливался просто посмотреть.
— Увидел по дороге, — просто сказал Дохон. — Захотел и тебе показать.
— А я даже не слышал, что рекламу уже повесили.
— Похоже, сделали это только сегодня.
Чонён всё ещё не мог оторвать взгляда от собственной фотографии.
— Это так странно… — пробормотал он едва слышно, сжимая пальцы на колене.
Впервые увиденное вживую, это ощущалось ошеломляющ. Быть лицом крупнейшего молла страны — одного этого было достаточно, чтобы сердце забилось быстрее. Но неожиданно теплее в груди стала совсем другая мысль. Он ясно представил, как перекосится лицо Мун Хиджина, когда тот увидит этот щит. Волна сладкого злорадства пробежала по венам, и уголки его губ дрогнули, выдавая тайное удовлетворение.
Глава 201