Экс-спонсор (Новелла) | Глава 173
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Взгляд Дохона был настолько хищным и притягательным, что казалось, он готов поглотить Чонёна целиком, не оставив и следа от его воли. От этого напряжение прошило всю спину, сердце заколотилось в груди с такой силой, что стало трудно дышать. Граница между предвкушением и страхом расплылась — Чонён сам не мог понять, чего в этом чувстве больше: трепета или ужаса.
— Д-директор-ним!.. Хм-м… хх-х…
Дохон, как и обещал, не дал ему ни секунды передышки — сразу же яростно набросился, вбиваясь с каждым новым толчком всё глубже. Острая боль заставила Чонёна скорчиться и скривиться, но жар, накрывший тело, тут же смыл всю муку, затопив её сладостным непреодолимым желанием.
В голове метались рваные мысли, но они моментально тонули в бездне разгорающейся страсти — всё сознание сводилось к одному: ощущать, чувствовать, сжимать его внутри.
— Ха-а… чуть помедленнее… хх… пожалуйста… А?
Но Дохон не слышал. Несмотря на недавний оргазм, его член, казалось стал еще больше, тверже, и с каждым движением входил всё глубже. Жар тела усиливался, волны удовольствия накатывали одна за другой, превращая остатки боли в ещё более яркое наслаждение.
Чонён извивался, пытаясь обхватить ногами его бёдра, прижаться сильнее, поймать ритм, но сил почти не оставалось — ноги обвисали, дрожь била всё тело, а каждый новый толчок горячего ствола в чувствительную точку глубоко внутри вызывал неосознанный спазм, из-за которого ягодицы вздрагивали, а всё нутро сжималось в нестерпимом желании.
Сколько бы Чонён ни кусал губы, стесняясь, каждый раз из горла всё равно вырывались прерывистые стоны, наполненные и болью, и удовольствием.
Дохон, словно не слыша его мольбы о пощаде, продолжал двигаться всё такими же грубыми, яростными, жадными толчками. В голове была только одна мысль: проникнуть глубже, оставить внутри Чонёна всё, до последней капли, впитаться в него целиком.
С каждым новым толчком, когда Дохон с силой раздвигал узкие внутренние стенки и врывался всё глубже, жажда внутри не только не ослабевала, напротив, разгоралась с пугающей силой, накрывая с головой. Его собственное тело требовало всё большего, ни одна капля удовольствия не утоляла этот голод, а только подливала масла в огонь.
К счастью, желание образовать узел, недавно почти вышедшее из-под контроля, уже отпустило, но терпение окончательно исчезло — вся сдержанность растворилась в лихорадочном ритме. Дохон, не щадя ни себя, ни Чонёна, настойчиво проходился по влажным разгорячённым стенкам.
— А-а, хорошо… Ха-а-а… Хорош… о! Ай!
Раскрасневшийся Чонён, который ещё недавно извивался от боли, уже привык к жёсткому настойчивому проникновению, и издавал тихие, сдавленные стоны.
Дохон с торжеством смотрел на него: распластанный под ним Чонён, с раздвинутыми до предела ногами, был полностью поглощён экстазом, и это зрелище будило в нём что-то собственническое и дикое.
— Тебе ведь и здесь нравится, Чонён-а? — Дохон протолкнул член до самой чувствительной точки внутри. В тот же миг пальцы на ногах Чонёна судорожно сжались, а бёдра затряслись, выдав его реакцию.
Внутренние стенки задергались, как в конвульсиях, жадно втягивая член внутрь. Дохон слегка отстранился, наслаждаясь тем, как плоть цепляется за него, тянется, не желая отпускать, а затем снова с силой погрузился до конца.
— Только что… было слишком… странно… А-а, я правда не выдержу… Хх-х…
Чем яростнее становились движения Дохона, тем неразборчивее становилась речь Чонёна — он всхлипывал, сбивчиво бормотал что-то невнятное, то ли от боли, то ли от слишком сильного возбуждения. В какой-то момент он обхватил низ живота обеими руками, прижимаясь к себе, как будто пытался остановить нарастающую волну ощущений, и сквозь всхлипы повторял, что ему странно, что не может больше терпеть.
Но, вопреки словам, его голос был не отторгающим, а дрожащим от удовольствия, наполненным сладостной, почти пугающей истомой.
Дохон грубо отвёл руки Чонёна от живота, крепко удержал их одной рукой, а второй снова уверенно повёл член внутрь — горячая, податливая плоть тут же плотно обхватила его.
— Хх… нельзя… А-а! Больше… слишком глуб… ха-а… глубоко!..
В этот миг Дохон заметил то, что Чонён тщетно пытался скрыть: каждый раз, когда он входил в него, внизу живота под кожей появлялся бугорок, повторяющий форму его члена.
Дохон впервые видел своими глазами столь развратную картину, а потому невольно стиснул зубы и понизил голос до сдержанного рычания.
Он положил ладонь на это место, чуть надавил, чтобы почувствовать пульсацию и упругое сопротивление, и вновь вышел, чтобы тут же, без предупреждения, с силой толкнуться бёдрами до шлепка кожи о кожу.
— А-а-а-а!.. — Чонён затрясся всем телом, и, не выдержав, попытался оттолкнуть Дохона, замотал головой, отчаянно бил кулаками по его груди и плечам. Но Дохон лишь крепче прижал его к себе, не позволяя ни на миг освободиться из хватки. — Ммф… пожалуйста!.. Немного… хх-х… помедленнее… Хи-ик!..
В этот момент от низа живота Чонёна вдруг поднялась неожиданная волна — она была похожа на мучительный позыв к мочеиспусканию, от которого тело выгнулось в судороге, а член дёрнулся в ладони Дохона. С розовой блестящей головки густо хлынул полупрозрачный предэякулянт, и Чонён, задыхаясь, забился под ним ещё сильнее.
Чонён на уровне инстинкта понял, что так нельзя — что-то в этом щекочуще-опасном ощущении грозило выйти из-под контроля. Пытаясь избежать накатывающей волны, он отчаянно забился, хватаясь руками за простыню, отталкиваясь, пытаясь вырваться из железной хватки, но Дохон оставался неумолим.
— Ххх!.. — у Чонёна сдавило горло, и, не выдержав, он разрыдался. Сразу после этого массивный член Дохона резко вошёл внутрь, пробивая тело новой волной.
Чонён вскрикнул, отчаянно схватившись за свой член, крепко зажимая головку большим пальцем, чтобы остановить мучительный позыв — казалось, вот-вот хлынет наружу что-то, что он не сможет контролировать.
— Зачем закрываешь? Красиво же, — прошептал Дохон с мучительной дразнящей нежностью, но даже не подумал остановиться. Он тут же отвёл руку Чонёна в сторону и, не оставив тому ни малейшего шанса спрятаться, сам обхватил раскрасневшийся член. Каждое движение большое ладони подстегивало медленно, но с нарастающей силой, доводя до грани безумия.
В животе всё горело, с каждой новой яростной фрикцией огромного члена внутри Чонён терял последние остатки самообладания, а ласки спереди доводили до белого жара — перед глазами всё плыло, вспышки света мешали думать, тело уже не слушалось.
— Н-не…льзя!.. Ха-акх… Хм-м! — выдохнул он на последнем дыхании и, не в силах больше сдерживаться, резко излился в ладонь Дохона.
Вместе с оргазмом из головки хлынула не только густая липкая сперма, но и прозрачная смазка, смешиваясь, покрывая всю тыльную сторону сильной большой руки.
В этот момент казалось, что все его нервы, натянутые до предела, были разом смяты, расплавлены под тяжестью первобытного инстинкта.
— Ха-а… Ха-а… — Чонён, ещё дрожа всем телом в горячем послевкусии оргазма, вдруг ощутил странное беспокойство и поднял голову. Едва он увидел, как по руке Дохона обильно стекает светлая жидкость, внутри всё сжалось от ужаса. — Это… это что, почему вдруг…
Дохон с удивлением посмотрел на размазанную по руке смесь, провёл пальцем по вязкой чуть мутной жидкости и, заметив выражение лица Чонёна, коротко усмехнулся.
— Нет! Это не то… Аааааа! — растерянный Чонён попытался что-то возразить, но стоило только раскрыть рот, как Дохон снова одним мощным движением вогнал член внутрь. Волна ещё не стихшего удовольствия захлестнула его с новой силой, и он почти закричал.
— Ничего страшного. Можешь кончать ещё.
— Подождите, сейчас… хх… я больше… ха-а… не могу… — Чонён забился под ним, отчаянно замотал головой, и его сжатое до боли нутро обхватило член Дохона так крепко, что тот едва сдержал стон.
— А. Если так сжимаешь, больно, Чонён-а, — выдохнул Дохон с заметным напряжением, едва удерживая ритм. Он наклонился, чтобы поймать его губы, когда вдруг за дверью гостиничного номера раздался короткий резкий звонок.
Чонён вздрогнул, замер, продолжая судорожно сжимать бёдрами талию Дохона, не в силах поверить, что в такой момент их кто-то потревожил.
Через несколько секунд к звонку добавился настойчивый стук. Раз, другой. М за дверью раздался знакомый голос:
Голос Чон Соын в этот момент прозвучал громче выстрела.
Чонён от неожиданности онемел, тяжело дыша. Он мог лишь переводить взгляд то на Дохона, то на дверь, не в силах вымолвить ни слова.
— Кто это? — холодно спросил тот, не скрывая стальной ревности в голосе.
Чонён, захваченный врасплох, только беззвучно шевелил губами, а в голове с бешеной скоростью промелькнули десятки мыслей — но не одна не могла вытолкнуть его из этой раскалённой до предела реальности.
«Почему Чон Соын вдруг пришла сюда? Когда она успела подойти к двери? Она что-нибудь слышала?» — в голове Чонёна метались тревожные вопросы, но тело не слушалось. Он лежал, будто парализованный, а сердце бешено стучало в груди.
В отличие от оцепеневшего Чонёна, Дохон оставался совершенно спокоен. Не раздумывая, он собрался подняться с кровати — полностью обнажённый, с такой уверенностью, будто это его номер.
— Подождите! — чуть не вскрикнул Чонён, и, схватив Дохона за руку, заставил снова опуститься на кровать.
— Чонён-сси? Вы спите? — донесся полный беспокойства голос Чон Соын из-за двери. — Вы так внезапно повесили трубку… Я не смогла дозвониться, чтобы спросить, всё ли у вас хорошо. Вы в номере?
К счастью, по интонации было понятно: она не уверена, здесь ли он вообще, значит, ничего не слышала.
— Может, вам нехорошо? Или вы… обиделись, что я оставила вас одного? Хм… …Наверное, его нет.
Дохон молча наблюдал за происходящим, и вдруг тихо прошептал, склонившись к уху Чонёна:
«Совсем с ума сошёл?» — в панике подумал Чонён, решительно замотав головой. В его мыслях уже был готов план: не выдавать ни единого звука, пока она не уйдёт.
— Тогда я отве… Ммф! — Дохон не успел закончить, потому что Чонён резко вскочил и зажал ему ладонью рот.
«Что этот человек творит?!» — в голове вспыхнуло раздражение. — «Если просто молчать, она скоро уйдёт!»
— Если ты не ответишь, сотрудники снова придут тебя искать, — с трудом выговорил Дохон сквозь плотно прижатую ладонь Чонёна.
На миг Чонён растерялся. До этого ему казалось, что лучше не подавать ни единого признака жизни, но в словах Дохона присутствовала определенная логика.
Вдохнув поглубже и прокашлявшись, он громко крикнул в сторону двери:
— Соын-сси, я… благополучно до… брался!
Он не успел закончить фразу и оборвался на полуслове, потому что Дохон тут же начал двигать бёдрами, будто нарочно выбрав этот момент. В теле снова вспыхнула дрожь, и едва он не вскрикнул.
С трудом закончив ответ и повернувшись к Дохону, Чонён заметил на его губах едва заметную улыбку.