Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Глава 7
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Эта мысль с трудом пронзила туман в голове. Сознание возвращалось неохотно, обрывками. Я всё ещё находился в машине. За окном — густые сумерки. Багрово-лиловый закат, словно свежий кровоподтёк, растекался по горизонту. Эта картина была реальной, а вот что мой воспалённый разум наотрез отказывался принимать — так это фигуру Кита. Он стоял прямо передо мной, по ту сторону лобового стекла. Иллюзия? Галлюцинация?
Кажется, моя отрешённость окончательно вывела его из себя. Кит раздражённо цокнул языком, и в следующую секунду его кулак вновь с грохотом врезался в стекло.
От неожиданности я вскрикнул и инстинктивно вжал голову в плечи. С той стороны послышался скрежет зубов.
— Ты что творишь? Открывай дверь и выходи, живо!
Я бы и рад ответить, но не мог. Все силы уходили на борьбу с дрожью, которая билась в теле. Я до боли прикусил губу, пытаясь унять стук собственных зубов, отбивавших лихорадочную дробь.
Замок наконец поддался. Я буквально вывалился из машины и, стоило с трудом выпрямиться, как понял, что мой старый седан взят в плотное кольцо людей в строгих чёрных костюмах. Среди них я узнал Уиттакера. Кое-как повернув голову, я попытался выдавить из себя хоть что-то осмысленное:
Слова распадались на слоги, не желая складываться в предложения. Это я так заикаюсь? Или со слухом беда? Мир качнулся, и тьма, сгустившаяся в углах зрения, жадно поглотила всё остальное.
Возвращение в реальность началось с запаха — едва уловимого, сладкого, который настойчиво дразнил память. Что же это?..
Сознание вернулось внезапно. Тело коротко выгнулось, будто по нервам пустили ток. Я судорожно моргнул раз, другой, пытаясь зацепиться за расплывающиеся контуры реальности. Осознание происходящего пришло с опозданием: я всё еще находился в машине. Но только не в своей.
Тело тонуло в объятиях кожаного кресла, настолько удобного, что моя собственная кровать показалась бы пыточной доской. Я медленно осмотрелся. Салон был воплощением сдержанной роскоши, а еще… тот самый запах.
Озарение обожгло изнутри. Рядом сидел Кит. И теперь я точно понял, что за сладкий аромат разбудил меня. Им был насквозь пропитан не только салон, но и сам воздух вокруг его владельца.
Раздался короткий металлический лязг. Пламя зажигалки выхватило из полумрака его лицо — острые скулы, плотно сжатые губы, в которых уже была зажата сигарета. Огонёк жадно впился в кончик, на мгновение вспыхнул алым, а после затяжки потускнел, оставив тлеющую точку. Кит медленно выдохнул в салон длинную струйку сизого дыма, и тот поплыл, закручиваясь в вязком, пропитанном феромонами воздухе.
— Говори. В чём проблема на этот раз?
Я растерянно моргнул. Весь его вид — от небрежного жеста, которым он стряхнул пепел, до ледяного спокойствия во взгляде — кричал о том, что ему всё это надоело. Мысли в голове ворочались, как тяжелые камни, и я не мог подобрать ни одной, чтобы начать фразу. К счастью или к несчастью, мы были одни. Плотная панель за водительским сиденьем отрезала нас от остального мира, превращая салон в герметичную дорогую шкатулку, из которой не было выхода.
Молчание Кита давило. Голова поплыла, и я отчаянно вцепился в обрывки воспоминаний, пытаясь собрать их воедино. Нужно было что-то сказать, хоть как-то объясниться. Я набрал воздуха, уже почти открыл рот, и в этот миг в памяти возникли его слова из прошлого:
«Поднимаешь шум из-за такой ерунды».
Все готовые фразы комом застряли в горле. Какой смысл сейчас жаловаться и что-то доказывать? Он всё равно никогда не поймёт. А я лишь снова наткнусь на стену и сделаю себе больнее.
Я снова закусил губу, проглатывая так и не сказанные слова. Сделав пару судорожных, глубоких вдохов, чтобы собрать мысли в кучу, я наконец заговорил.
— Мне… нужна консультация, — собственный голос прозвучал глухо и безжизненно, — Кажется, у меня… некоторые ментальные проблемы. Простите, что не сообщил об этом раньше. Всё произошло так внезапно.
К удивлению, последняя фраза прозвучала ровно. Я бесцельно уставился на свои пальцы, и тут боковое зрение уловило движение — Кит доставал телефон. Через мгновение он уже говорил с кем-то на том конце провода:
— Скажи Стюарду, что мы уже едем.
Стюард. Это было имя личного врача Кита. Я, как и все остальные, всегда удивлялся: зачем человеку, привыкшему щелчком пальцев получать всё, что он пожелает, вообще нужен «мозгоправ»? За всё время работы я ни разу не назначал Киту встречу с ним. Поэтому «Стюард» оставался для меня не более чем именем в списке контактов.
Я невольно вскинул на него взгляд. Кит, заметив мой немой вопрос, раздражённо потёр переносицу пальцами, меж которых дымилась сигарета.
— Это для моего секретаря, а не для меня, — бросил он в трубку. — И вообще, какая разница? Да, сейчас.
Обычно такие звонки должен был бы делать я. Но раз уж я сейчас был не в рабочем состоянии, он, должно быть, поручил это Уиттакеру или Эмме. Кому из них? Праздное любопытство на миг вспыхнуло в голове, но я, конечно, не стал спрашивать.
— Похоже на паническую атаку. Такое случалось и раньше?
Я отрицательно качнул головой.
— Понятно, — кивнул Стюард и, понизив голос до успокаивающего шёпота, осторожно спросил: — Можете предположить, что послужило триггером? Что-то произошло прямо перед приступом?
Я до боли прикусил щеку изнутри, не в силах ответить. Говорить об этом вслух было невыносимо унизительно. Дыхание снова сбилось. Стюард тут же отреагировал:
— Всё в порядке, Ёну. Вы в безопасности. То, чего вы боитесь, ни за что не случится. Успокойтесь и попробуйте медленно выдохнуть. Вот так, отлично. А теперь ещё раз, не спеша…
Когда дыхание перестало жечь лёгкие, а сердце колотиться о рёбра, накатила дикая усталость. В чём вообще был смысл? Все мои страдания казались таким тщетным и бессмысленным. Я знал, что, когда вернётся ясность, я пожалею о сказанном; стыд и боль нахлынут снова, многократно усиленные, и захлестнут меня. Но сейчас… сейчас было всё равно. Сил не оставалось. Единственным желанием было, чтобы это просто закончилось
Каждое слово давалось с трудом, царапая горло на выходе. Голос был тихим и срывался. Стюард молча слушал, не перебивая, не выражая ничего, кроме спокойного внимания.
Когда я закончил, внутри осталась лишь пустота. Меня будто выскребли изнутри, и я был так измождён, что не смог бы выдавить из себя больше ни звука. Стюард, всё это время хранивший молчание, наконец подал голос:
Мой взгляд был пуст и сфокусирован на точке где-то впереди. Стюард всё тем же ровным тоном произнёс:
— Спасибо, что поделились. Это было очень смело с вашей стороны. А теперь отдыхайте. Я сам поговорю с мистером Питтманом.
Боясь меня спугнуть, он медленно и плавно вышел из машины. Я остался один, уставившись в открытый проём. Сердце ёкнуло от панической мысли, что сейчас кто-то зайдёт. Но в тот же миг Стюард снаружи прикрыл дверь, оставив лишь небольшую щель.
Из груди вырвался судорожный вздох облегчения. Только теперь, в безопасности полного одиночества, я позволил себе расслабиться. Напряжённое до предела тело обмякло, не в силах больше справиться с усталостью. Я закрыл глаза, прижимаясь лбом к прохладному стеклу. Сознание уже уплывало, но я успел заметить, как силуэт Стюарда подошёл к Киту… а потом всё провалилось в тьму сна.
Сознание вернулось от резкого звука. Кто-то открывал дверь машины. Я вздрогнул и замер, испуганно распахнув глаза. И тут же почувствовал знакомый запах смеси табачного дыма и феромонов.
Плечи сами собой опустились. Я еле слышно ахнул, едва поняв, кто это. Следом в салон скользнула тень, и мой испуганный взгляд, наконец, обрёл фокус на хозяине этого запаха.
Кит тут же захлопнул за собой дверь. Несколько мгновений он молчал. Тревога и напряжение от того, что мы остались в машине одни, смешивались со странной, почти болезненной радостью. Я боялся, что это хрупкое счастье исчезнет, словно пузырёк пены, стоит мне только открыть рот.
Вместо трусливого меня заговорил Кит:
Я не сразу понял вопрос и только растерянно моргнул. Только когда Кит посмотрел на меня в упор, до меня дошло. Пришлось прикусить губу перед тем, как ответить.
— …В таком состоянии я не могу работать. Мне нужен… либо длительный отпуск… либо придётся уволиться. Простите.
Последнее слово я выпалил на одном дыхании и замер в ожидании вердикта. Кит не отвечал. У меня не хватило духу посмотреть на него, и я уставился в одну точку. Запах табака и его собственный, казалось, заполнили всё пространство, делая воздух густым и тяжёлым. Наконец он нарушил молчание:
— Когда мы продлили контракт? Полгода прошло?
— …Пять месяцев и двадцать дней.
— Контракт на год. Неустойку потянешь?
— Простите. Если вы дадите мне немного времени… — я помедлил и всё-таки добавил: — Для меня это огромные деньги, но для вас, мистер Питтман, это же просто мелочь. Не думаю, что вы в них остро нуждаетесь.
При этих словах глаза Кита сузились. Неужели я только зря его разозлил? Внутри всё похолодело, пока он с раздражением затягивался сигаретой и выдыхал густое облако дыма.
Я прекрасно понимал, что стоит за этими словами. Ему нужен был не я. Ему нужен был толковый секретарь, который будет разбираться его дела, возьмёт на себя всю грязную работу и будет предугадывать любое желание. Просто сейчас на эту роль лучше всего подходил я.
И всё же, вопреки всякой логике, от этих двух слов у меня сладко заныло где-то под рёбрами.
— …Простите. Но я… я не смогу больше работать, — голос дрогнул, и я с трудом заставил себя продолжить, — Я еле заставил себя сесть сегодня в машину, на большее сил просто нет… Сейчас мне легче, но нет никакой гарантии, что завтра я смогу это повторить.
Последние слова прозвучали совсем тихо. Всё. Это мой предел. Честно говоря, я сомневался, что найду в себе силы даже выйти из этой машины. Присутствие кого-то рядом успокаивало, но дома я снова останусь один. Смогу ли побороть этот ужас?
Нет… смогу ли я вообще снова выйти в мир?
Он долго молчал. Я понятия не имел, что творится у него в голове. Наконец Кит шевельнулся и дважды стукнул пальцем по стеклу.
Этого простого жеста хватило, чтобы застывший мир снова пришёл в движение. Время, до этого остановившееся, вдруг понеслось вперёд. Я почувствовал, как кто-то сел на водительское место, и в ту же секунду завёлся двигатель. За окном мелькнул Уиттакер с другими охранниками — они спешно рассаживались по машинам.
Мгновение спустя наш автомобиль тронулся. Я молчал, не решаясь спросить, куда мы едем. Кит тоже не проронил ни слова. Обратный путь, как и дорога сюда, прошёл в полной тишине.
И тут я узнал мелькавшие за окном улицы. Мы ехали к моему убогому дому. Вдруг появилось отчётливое осознание,, что наше время на исходе.
Кит никак не отреагировал на моё заявление об уходе. Что у него на уме? Наверняка уже прикидывает, кем меня заменить. Талантливых людей в мире хватает, так что вряд ли он станет меня удерживать.
— …Поначалу вам будет немного неудобно, но вы быстро привыкнете, — брякнул я, сам того не желая.
Кит лишь скосил на меня глаза. Я опустил взгляд и продолжил:
— В мире полно способных людей… К тому же Эмма уже освоилась, так что больших проблем на этот раз не будет.
Услышав мою альтернативу, Кит криво усмехнулся и, смерив меня насмешливым взглядом, нахмурился.
— Единственный, кто может работать со мной идеально прямо сейчас — это ты.
И это была правда. Человек, который не привык, чтобы хоть что-то шло не по его плану, не собирался терпеть неудобства здесь и сейчас. У Кита Найта Питтмана не было ни одной причины ждать, пока кто-то другой научится его понимать.
Я и сам ужасно намучился в первые несколько месяцев. Особенно когда мой предшественник уволился, доведённый до ручки оскорблениями Кита, и подал на него в суд. Тогда меня, словно громом поражённого, назначили на его место, и моя жизнь превратилась в сущий кошмар.
Я изо всех сил старался соответствовать требованиям Кита. Постоянно задерживался после работы, а в выходные по одному его звонку бросал все свои дела и носился по поручениям. Если вспомнить, кажется, лишь первые несколько дней он встречал меня недовольной гримасой, и уже вскоре его стало устраивать то, как я справляюсь.
Но, несмотря ни на что, я из кожи вон лез, чтобы соответствовать его требованиям. Постоянно задерживался на работе, а в выходные по первому же звонку бросал все свои дела и мчался выполнять его поручения. Если подумать, Кит хмурился лишь в самые первые дни. А потом, кажется, был вполне доволен моей работой.
И это было естественно. Я практически отказался от собственной жизни ради этого мужчины. Меня охватывала дрожь от радости каждый раз, когда, работая, узнавал что-то новое о его вкусах и мыслях.
Безумная отдача, с которой я выполнял его желания, приносила ни с чем не сравнимое удовольствие. Хотя он этого ни разу не оценил.
Это было всё, что я мог сказать. Кит снова замолчал. Машина начала замедляться. Скоро мы остановимся. От этой мысли у меня перехватило дыхание. Нужно будет выйти из машины. Вернуться домой. Лежать в одиночестве на кровати и бороться со своим ужасом.
Когда мысли снова превратились в хаос, сладкий аромат внезапно вернул меня к реальности.
Я невольно обернулся. Кит сидел неподвижно и смотрел прямо на меня. Воздух вокруг был таким же, но сквозь его ровную однородную плотность пробивался сильный чужеродный аромат.
— А, — только и сорвалось с губ. Я не мог поверить и не находил слов. Но я уже знал ответ.
Лиловые глаза Кита вспыхивали золотыми искрами. Феромоны, вырвавшиеся из него, за считанные секунды усилились во много раз. Меня придавило этим запахом. Сердце сорвалось в бешеный ритм, холодный пот проступил на спине, перед глазами всё поплыло. Воспоминания того дня ворвались в голову с болезненной ясностью: обнажённые тела, чужие руки, мерзкое ощущение чего-то постороннего во рту…
Я жадно втянул воздух, и густые феромоны тут же обожгли лёгкие, перекрыв дыхание. В тот миг, когда я начал задыхаться, Кит резко схватил меня за голову и притянул к себе.
Я в ужасе распахнул глаза. Наши губы столкнулись, его язык грубо прорвался в мой рот. Я рефлекторно попытался оттолкнуть его, но Кит без труда перехватил мои руки и лишил возможности сопротивляться. Я дёргался, но его хватка была неумолимой. Беспомощный, я позволил себе быть захваченным, пока он безжалостно кусал мои губы, слизывая выступившую кровь, впиваясь в меня с жадностью, от которой стыло в жилах.
Воспоминания сливались с реальностью, тошнота подступала к самому горлу, но я не мог ни вырваться, ни убежать. Задыхаясь от ужаса, я был вынужден поддаться этому грубому поцелую. Кит властвовал надо мной, безраздельно хозяйничая во рту.
Когда наши губы наконец разомкнулись, дыхание Кита оказалось таким же сбивчивым, как моё. В помутневшем сознании невероятно чётко отпечатались его золотые глаза. Кит заговорил низким голосом: