Линия смерти | Глава 46
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
В отличие от своего ужасного отца, который крушил дом, чтобы показать свою силу перед семьёй, Чха Минхёк искал только те предметы, которые могли представлять опасность. Его действия были продиктованы не желанием запугать, а стремлением защитить. И объектом этой защиты был никто иной, как сам Рю Довон.
Поэтому ему не было страшно. Его бледное лицо медленно следило за каждым движением Чха Минхёка. Сердце забилось чаще.
Чха Минхёк, не обращая внимания на Рю Довона, сбросил с себя одежду, вошёл в ванную и закрыл за собой дверь. Шум воды внезапно прекратился, а затем возобновился. Не прошло и десяти минут, когда дверь ванной снова открылась.
Чха Минхёк, с которого стекала вода, как тогда, когда он выбрался из озера Доричхон, встал перед Рю Довоном. Капли, стекающие по его телу, быстро образовали лужу у его ног.
— Эй, ты когда-нибудь спал с мужчиной? — спросил он.
Воспалённые глаза Рю Довона уставились на Чха Минхёка. Несмотря на шокирующий вопрос, он не ответил, а просто смотрел на него. Чха Минхёк нервно взъерошил свои мокрые волосы. Капли воды безжалостно брызнули на щёку и одежду Довона.
— Я вот не спал. Но с тобой, похоже, придётся.
Он выбросил все предметы, которыми можно было покончить с собой. Но что помешает человеку, который хочет умереть, найти другой способ? Был только один выход — держать его рядом. У Чха Минхёка было примитивное мышление, и это был единственный вывод, к которому он мог прийти. Что бы ни было, чёрт возьми, он не даст ему умереть.
Он схватил Рю Довона за руку и поднял его на ноги, слегка наклонив голову на бок. Мир в голубых глазах Рю Довона казался сухим и безжизненным. Чха Минхёк слегка прикусил его мочку уха и рыкнул:
— Даже не думай меня отталкивать.
Потолок, оклеенный белыми обоями, был безупречен, без единого жёлтого пятна. Рю Довон, лежавший на кровати, скрестив руки на животе, смотрел в потолок.
Он не понимал, что происходит. Он не понимал, почему всё пришло к сексу, и почему Чха Минхёк, который велел даже не думать о том, чтобы оттолкнуть его, теперь стоял перед ним с полотенцем на плече и смотрел на него с таким мрачным лицом.
Он, конечно же, никогда не занимался сексом с мужчиной. Да и поцелуй с мужчиной впервые случился с Чха Минхёком. Тогда кто будет активной стороной? И дойдёт ли до этого вообще?
Кровать была в меру мягкой. Чистое, пухлое одеяло и подушка, похожая на ту, что была у него дома, заставляли его чувствовать, что он вот-вот заснёт, если закроет глаза. Но, чувствуя себя так комфортно в такой ситуации, он начинал ненавидеть себя.
Он хотел всё отпустить. Будь, что будет, — вот что он чувствовал. Не желая ни о чём думать, он закрыл глаза.
Уголок кровати прогнулся и тут же вернулся в прежнее положение. От приблизившегося Чха Минхёка исходил сильный аромат геля для душа. Его нога коснулась внешней стороны бедра Рю Довона. Было жарко. Расстояние между ними сократилось, как и их дыхание. Влажные волосы щекотали ему переносицу.
— Не спи, — приказал Чха Минхёк, поглаживая его губы.
Ресницы Рю Довона слегка дрогнули.
Каждый раз, когда его губы шевелились, он чувствовал мягкое прикосновение нежной кожи. Силуэт Чха Минхёка, с его широкими и крепкими плечами, поглощал свет от люминесцентной лампы. Рю Довон, бессильно опустивший руки, которыми он только что вытер лицо, посмотрел на Чха Минхёка, который колебался и не решался поцеловать его.
— Мне что, залезть на вас? — спросил он.
— А? — машинально отреагировал Чха Минхёк. Ему было невыносимо просто лежать в таком положении, ничего не делая.
— Я думал, мы начнём до рассвета. Если вы собираетесь и дальше только смотреть, я сам всё сделаю. Ложитесь.
Похоже, это прозвучало довольно пренебрежительно. Полуприкрытые глаза Чха Минхёка тут же загорелись. «Еще недавно был на грани срыва, а теперь ведёт себя так нагло? Почему сидел тихо, как мышь, когда я крушил дом и выбрасывал грёбаные вещи?»
И тут Чха Минхёк откровенно оскорбился. «Я умею?» Он это мне сейчас сказал? А я ведь хотел быть с ним помягче!»
— С кем ты спал? — процедил он сквозь зубы. Рю Довон усмехнулся.
— Вместо того чтобы спрашивать всякую чушь, лучше заткнитесь, — сказал он.
Затем он потянул Чха Минхёка за шею, быстро поцеловал его в губы и тут же отстранился.
Терпение Чха Минхёка лопнуло. Ладонь, которой он опирался на кровать рядом с головой Рю Довона, ослабла, и его локоть надавил на плечо Рю Довона. Поцелуй стал страстным. Он начал с того, что лизал губы Рю Довона, словно хотел съесть их целиком, и вскоре весь его рот был в слюне. Рю Довон покорно разжал челюсти, позволяя языку проникнуть глубже, даже если это причиняло боль.
Единственное спасение от ненавистного тиканья часов. Язык исследовал тёмную глубину рта, а давление губ вызвало недостаток воздуха. Их прерывистое дыхание, вырывающееся из ноздрей, смешивалось в пространстве между носом и губами, щекоча и обжигая кожу.
Рю Довон, согнув колени, начал ласкать внутреннюю сторону бедра Чха Минхёка. Огромный член, болтающийся между ними, задевал его коленную чашечку. Такое ощущение он испытывал впервые. В тот раз он был так разбит, что не мог даже взглянуть на его обнажённое тело, а уж тем более на его гениталии, но теперь он чувствовал, что его член был довольно большим и толстым. Рельефная головка скользила по колену вниз, оставляя на голени влажный блестящий след.
Но поцелуй всё же был намного лучше, чем в первый раз. Вряд ли он тренировался… Когда Рю Довону становилось тяжело дышать, Чха Минхёк слегка надавливал на его плечо, регулируя темп, так что ощущение, будто его пожирают, было уже не таким сильным. Скорее, это было похоже не на трапезу, а на общение…
Лаская коленями бёдра и член Чха Минхёка, Рю Довон внезапно почувствовал что-то странное. Его мышцы были твёрдыми и рельефными, но промежность была слишком гладкой...
Рю Довон регулярно посещал салоны для ухода за телом, а если ему предстояли подводные съёмки, он вообще делал полную эпиляцию, поэтому хорошо знал разницу между кожей с волосами и без. Пах Чха Минхёка был таким гладким, словно там никогда не росли волосы. Почему его тело покрыто шрамами, а это место такое гладкое?
— У вас там что, вообще волосы не растут?
Чха Минхёк, облизав блестящие от слюны губы, мутным взглядом посмотрел вниз. Его эрегированный член пульсировал между пупком и животом Рю Довона. Без единого волоска он выглядел ещё более откровенно возбуждённым.
— Чёрт, почему тебе это интересно именно сейчас?
— Просто так. Потому что там очень гладко.
— Ха... А мне нравится. Я собираюсь кончить на твой волосатый лобок.
Как только колени Рю Довона, скользкие от преэякулята, опустились, Ча Минхёк поспешно стащил с него брюки и бельё, которые отлетели к самой двери. Глядя на аккуратно подстриженные лобковые волосы Довона и на его спокойный, без единого признака возбуждения, член, Чха Минхёк невольно сглотнул.
«Дожил, блядь. Пускаю слюни, глядя на член мужика. Что это, если не конец света?» Но если речь шла не просто о «мужике», а о Рю Довоне, то это полностью меняло дело. Мужчина, не мужчина — неважно, главное, что это Рю Довон. Ему самому было от этого дико, но факт оставался фактом.
— И член у него такой же, как он сам.
Ствол толстый, без изгибов, и даже форма оголённой головки аккуратная. Так и хотелось облизать. Слюна предательски скапливалась во рту. «Кто бы мог подумать, что я доживу до дня, когда захочу отсосать член?». Кадык Чха Минхёка дёрнулся. Раздался отчётливый звук глотания. Когда Чха Минхёк резко опустился между его ног, буквально втиснувшись лицом в промежность, Рю Довон рефлекторно приподнял торс.
Чха Минхёк, полулёжа, жадно захватил головку ртом. Внутри было так горячо, что у Довона дёрнулись ягодицы. Чха Минхёк, глядя на него снизу вверх, оценил его реакцию, прежде чем заглотить ствол целиком. Головка упёрлась в горло, заполняя его до середины.
Рю Довон, прикусив нижнюю губу, нахмурился, чувствуя, что его член вот-вот оторвётся от такого давления. «Наверняка у него это впервые. Иначе как объяснить, почему он сосёт так, словно пытается вырвать его с корнем?» Это были не ласки, а вторая "трапеза" после первого поцелуя.
— Ай, больно! Ты слишком сильно... — пробормотал Рю Довон.
Он вцепился в голову Чха Минхёка обеими руками, перебирая пальцами влажные пряди его волос. Когда прикосновения спустились ниже, к ушной раковине, мочке уха, а затем к линии челюсти — давление во рту наконец ослабло. Напряжение в мышцах пресса Рю Довона, где даже вены вздулись, тоже постепенно ушло. Слюна, вытекшая изо рта Чха Минхёка, скатилась на его яички. Довон почувствовал приятный холодок.
— Ато тат сиино? (Что, так сильно больно?) — промычал Ча Минхёк.
— Не говорите с членом во рту. Больно, потому что вы задеваете зубами.
«Да блядь. Чего он хочет? То так больно, то эдак... всё ноет и ноет. Я, по доброте душевной, глотку себе членом прочистил, а ему всё не ладно. Что же будет, если я войду в него сзади? Наверное, разрыдается. Хотя... сдерживаться я всё равно не собираюсь».
Чха Минхёк не скрывал своего свирепого нрава даже с членом во рту, раздражённо двигая головой. Горячее и безжалостное трение по нежной коже вызвало покалывание в пальцах ног. Рю Довон, обхватив руками голову Чха Минхёка, откинулся назад.
Глухой, прерывистый стон разорвал тишину. Хотя оральный секс был грубым и далёким от идеала, он привык. Кровь приливала к низу живота, и вскоре он почувствовал, как его член набухает. Чха Минхёк, которого уже подташнивало, мужественно принимал толчки Рю Довона, который приподнимал бёдра.
Трудно было понять — то ли он действительно обладал нечеловеческой выносливостью, то ли изначально был таким терпеливым. Пальцы, ещё минуту назад теребившие его волосы, теперь скользнули вниз, к выступу кадыка, где только что был его член.
Глава 47