Экс-спонсор (Новелла) | Глава 189
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Сквозь щели жалюзи мягкими золотистыми полосами пробивался утренний солнечный свет, рассыпаясь по кровати.
Чонён, всю ночь пролежавший в кровати почти без движения, словно мёртвый, едва разлепив тяжёлые веки, сразу же потянулся за телефоном. Экран показывал всего лишь несколько минут после восьми.
Он замер на мгновение, тупо глядя на своё отражение в потемневшем экране. Измождённое лицо, бледная кожа и тёмные круги под глазами заставили его нахмуриться, и он, тяжело вздохнув, медленно сел на кровати.
Стоило Чонёну чуть пошевелиться, как тошнота, словно коварный призрак, подступила к горлу. Он поспешно схватился за изголовье кровати, пытаясь удержать равновесие, и сосредоточился на глубоком дыхании, стараясь прогнать дурноту.
Руки и ноги казались ватными, совершенно не слушаясь его. И неудивительно — после того похода в Сонсу-дон с Дохоном он почти ничего толком не ел.
За последние несколько дней он питался разве что напитками и небольшим количеством фруктов, которые едва заставлял себя проглотить. Аппетит совершенно пропал, а всё, что ему удавалось съесть, организм сразу же отвергал.
«Я-я… просто сейчас… домой хочу. Кажется, у меня несварение оттого, что слишком быстро ел. Не могли бы вы помочь мне встать?»
Сейчас он лишь смутно вспоминал тот вечер в ресторане, когда Дохон без конца говорил, пока он, согнувшись над унитазом, мучительно пытался подавить тошноту. Детали стёрлись, словно рисунок на мокром стекле, оставив после себя лишь тягучее ощущение беспомощности и смущения. Тогда единственным его желанием было скорее оказаться в своей постели и забыться тяжёлым сном.
В итоге Дохон, как и просил Чонён, тут же вывел его из ресторана и отвёз домой. Так их свидание и завершилось, растворившись в сумбурной, беспокойной атмосфере.
С тех пор самочувствие Чонёна постоянно колебалось: то ему казалось, что стало немного лучше, то снова накатывала волна головокружения и тошноты, и так повторялось несколько раз за день.
Но сегодня с самого утра состояние резко ухудшилось. Мир вокруг кружился, и в желудке поселилось болезненное жжение, которое не проходило, как бы он ни старался его игнорировать.
Выйдя в гостиную, Чонён снова машинально взглянул на телефон, не выпуская его из руки.
Сообщения уже успели отправить сценарист, менеджер и Ким Джихан, но ничего срочного там не было, поэтому Чонён лишь быстро пробежал глазами текст, не найдя в себе сил ответить.
Больше всего его удивило отсутствие сообщений от Дохона. После того дня в Сонсу-доне Дохон ежедневно первым интересовался его самочувствием. Но сегодня утром от него не было ни слова.
— …Занят, наверное, — тихо пробормотал Чонён самому себе, и в его голосе промелькнула лёгкая неуверенность.
Он уже собирался позвонить первым, но тут же передумал. Голос его был слишком сиплым, а тело всё ещё слишком слабым, потому в голову пришел самый логичный выход:
«Лучше будет связаться с ним после обеда, когда мне станет немного лучше».
Сегодня, к счастью, дел не было, и он решил наконец-то съездить в больницу.
Чонён до последнего откладывал этот момент, надеясь, что пару дней отдыха помогут ему восстановиться, но теперь отчётливо чувствовал, как его тело постепенно приближается к пределу. В глубине души он понимал, что, будь это последствия стресса, истощения или чего-то более серьёзного, справиться с этим самостоятельно он уже не сможет. Теперь ему оставалось лишь довериться врачам и надеяться, что после лечения в больнице ему наконец-то станет легче.
Некоторое время он просто рассеянно сидел на стуле, пытаясь собраться с силами, а затем поднялся, чтобы начать собираться, а затем выдохнул и нетвёрдо поднялся, намереваясь собраться и выйти.
Однако не успел он сделать и двух шагов, как мир стремительно поплыл: цвета расплылись, словно их размазали мокрой кистью, а ноги враз подогнулись.
— Вот же чёрт, да это же вылитые симптомы похмелья, — Чонён усмехнулся своим нелепым слабым движениям, и снова сел на стул. В конце концов, отдышавшись, он погрузился в раздумья. Он знал, что это не похмелье и не несварение. И сидеть сложа руки было нельзя.
Чонён, стиснув зубы от подступающей тошноты, набрал номер Ким Джихана. Телефон прогудел пару раз, и на том конце тут же раздался знакомый резкий голос.
Чонён с трудом подавил стон, чувствуя, как желудок снова сжимается. Он знал, что Джихан, как всегда, не занят ничем серьезным, и мысль о том, что он может его отвлечь, даже не приходила в голову.
— С самого утра в компьютерном клубе?
На фоне раздались отчетливые щелчки клавиатуры — быстрые, почти злые, выдающие характер Джихана лучше любых слов. Тот фыркнул и уточнил:
— Да нет, я дома. В последнее время, если выхожу на улицу, меня многие узнают, так что в компьютерные клубы уже не походишь.
Однако, Чонён звонил не для праздных светских разговоров. Выдохнув, он наконец собрался с мыслями:
— В общем, ты не занят, я так понимаю. Тогда приезжай ко мне.
Голос Джихана стал чуть выше, в нем проступило привычное недовольство. Чонён сжал телефон сильнее, пытаясь сосредоточиться.
— Нужно, чтобы ты меня отвёз кое-куда.
Из-за столь бесцеремонной просьбы на мгновение воцарилась тишина — такая густая, что Чонён почти услышал, как Джихан закатил глаза. А затем тот взорвался:
— Отвезти?.. Да у тебя, я смотрю, звёздная болезнь в последней стадии! Эй, ты, ублюдок! У тебя же есть прекрасный менеджер, какого хрена ты с самого утра дёргаешь своего старшего брата, который для тебя как небожитель?!
— Мне очень плохо. Просто довези до больницы.
«Конечно, можно было бы позвонить менеджеру», — подумал Чонён, чувствуя, как волна слабости накатывает с новой силой, — «но тогда об этом тут же станет известно Дохону, а вызывать скорую — это привлекать лишнее внимание, что было бы неловко».
В последнее время он стал особенно чувствителен к феромонам других людей — резкие запахи в такси могли бы добить его окончательно. Самому сесть за руль? Об этом не могло быть и речи: его тошнило так, что он едва стоял на ногах.
— Почему, почему? Ты где-то заболел?
— Похоже на то, — выдавил Чонён, чувствуя, как волна тошноты снова накатывает, потому он старался дышать как можно ровнее.
Ким Джихан с такой силой забарабанил по клавиатуре, будто собирался её сломать, и принялся возмущаться:
— Эй, я же тебе говорил, пей поменьше! А у меня, между прочим, во второй половине дня запись.
Чонён, лёжа ничком на столе, надел беспроводной наушник, чтобы освободить руки, и слабо улыбнулся, пытаясь отвлечься от дурноты.
— У тебя запись? Кстати говоря, ты в последнее время, кажется, часто на телевидении появляешься.
— И не говори! Попал в основной состав нескольких развлекательных шоу, так что голова кругом, — проворчал Джихан, и в его голосе сквозила смесь гордости и усталости.
Чонён приподнял голову, стараясь говорить с важным видом, хотя сил на это почти не было.
— А благодаря кому ты, по-твоему, получил этот основной состав?
— Это… благодаря хён-ниму Ю Чонёну… — донёсся из трубки недовольный голос, и Чонён представил, как Джихан закатывает глаза.
После того, как Ким Джихан появился в документальном фильме, где участвовал Чонён, и все узнали о его деятельности в качестве BJ, его имя несколько раз попадало в топы поисковых запросов. В последнее время, благодаря врождённой болтливости и легкомысленности, которые он так хорошо скрывал во времена айдольской карьеры, Джихан стал постоянным участником нескольких телепередач. Чонён знал, что тот наслаждается вниманием, хоть и не признается в этом открыто.
— Вот именно! Так что быстро приезжай ко мне на парковку.
— Немного? — Чонён попытался приуменьшить, но в конце голос все-таки дрогнул.
— Ха-а… Ладно. Я сейчас умоюсь и приеду, так что жди. А, кстати! У меня к тебе тоже был разговор, так что удачно получилось.
— О чём? — Чонён чуть нахмурился. Он понимал, что сейчас на что-то серьезное его вряд ли хватит.
— По телефону лень рассказывать, приеду — расскажу.
Чонён поморщился. Час? Это слишком долго. Он надеялся на более быстрое спасение.
— …А быстрее никак? Менеджер-ним, если его позвать, за двадцать минут приезжает…
Джихан фыркнул, и Чонён услышал, как тот отодвинул кресло, вставая.
— Я что, твой менеджер? Ну ты и забавный ублюдок.
— Понял, понял, скорее приезжай.
Услышав, что ждать придется час, Чонён без сил рухнул на кровать, закрыв глаза. Комната плыла перед глазами, и он надеялся, что сможет продержаться до приезда Джихана. За окном по-прежнему моросил дождь, и в воздухе висел запах сырости, который только усиливал тошноту.
В кабинете врача было тихо, только шорох страниц медицинской карты нарушал напряженную атмосферу. Чонён сидел напротив, его пальцы нервно теребили край рукава.
— И уровень ваших феромонов, и уровень гормонов в норме. В анализе крови тоже никаких отклонений.Так... а феромоны хоть и в пределах нормы, но их концентрация немного понижена, видите? — Врач, перелистывая карту, проверял результаты анализов, его взгляд скользил по строчкам с профессиональной сосредоточенностью. — Вы случайно не принимали подавители перед тем, как прийти в больницу?
— Нет, — ответил Чонён, покачав головой. Его голос прозвучал твердо, но в глазах мелькнула тень тревоги.
Он с серьёзным видом посмотрел на врача, ожидая продолжения. Тот вернулся к первой странице карты и принялся снова перечитывать её, задумчиво постукивая пальцем по столу. Затем он уточнил:
— Так, посмотрим… В последнее время повторялись потеря аппетита, тошнота, так? И рвота тоже была...
— И раньше были симптомы побочных эффектов от одновременного приёма омежьих контрацептивов и подавителей феромонов.
— Верно, — кивнул Чонён, — Может, это снова они стали проблемой? Симптомы очень похожи на те, что были тогда.
Вврач вывел на экран прошлые результаты анализов Чонёна и принялся задумчиво их сравнивать, его пальцы быстро забегали по клавиатуре.
— Сказать, что это рецидив побочных эффектов… По результатам анализов, в цифрах, больших проблем не видно.
Чонён же нахмурился, глядя в этот экран.
— Тогда почему это со мной происходит? Кажется, уже несколько недель прошло.
Врач, уставившись в монитор, замолчал, и в кабинете воцарилась тишина. Только легкое гудение компьютера нарушало её. Чонён затаил дыхание, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. Врач откинулся на спинку стула, задумчиво потирая подбородок.
— В общем, с побочными эффектами это, похоже, не очень связано. Что касается других возможностей…
— …Что касается других возможностей? — переспросил Чонён, сглотнув. Его глаза неотрывно следили за врачом, ожидая продолжения.
И тут врач бросил на Чонёна осторожный взгляд и, понизив голос, спросил:
— Хотя спрашивать об этом и неловко, учитывая, что вы знаменитость… вы сейчас с кем-нибудь регулярно встречаетесь?
— Что? — удивлённо переспросил Чонён, его брови взлетели вверх. Он замер, пытаясь осмыслить вопрос. Врач откашлялся, слегка смутившись, но тут же взял себя в руки.
— Если да, то в нашей больнице есть отдельный омега-центр, и я бы порекомендовал вам сначала обратиться туда.
Врач уже потянулся к бланку с направлениями на столе, как Чонён резко воскликнул:
Врач, видимо, истолковав растерянность Чонёна как подтверждение, принялся выписывать направление. Его ручка быстро заскользила по бумаге, оставляя аккуратные строчки.
— Давайте вы сначала пройдёте дополнительное обследование в Омега-центре, а потом мы снова поговорим.
Благодаря анализам, сданным ранее в терапевтическом отделении, последующее обследование, к счастью, завершилось быстро. В стерильной тишине кабинета раздавалось лишь слабое гудение медицинского оборудования, а тусклый свет лампы отбрасывал мягкие тени на белые стены.
— Хм-м-м… — врач Омега-центра, подперев подбородок рукой, задумчиво изучал данные на мониторе.
На экране вновь замелькали непонятные Чонёну строчки и графики — хаотичный набор символов, который только усиливал его беспокойство. Врач, не отрывая взгляда от пациента, словно пытался что-то разгадать в его напряжённой фигуре. Лицо доктора оставалось спокойным, профессионально непроницаемым, но в глубине глаз мелькало едва уловимое любопытство. Он уже видел Чонёна на осмотре, да и имя в медицинской карте — Ю Чонён — не оставляло сомнений в том, кто перед ним.
Чонён, чувствуя себя всё более неуютно под этим пристальным взглядом, низко натянул кепку, пряча глаза в тени козырька. Тишина давила, и он уже открыл было рот, чтобы спросить, неужели всё настолько плохо, что врач медлит с объяснениями, как вдруг тот заговорил:
— Чтобы узнать точный срок, нужно будет сделать детальное УЗИ, но… поздравляю. Вы беременны.
— Что? — голос Чонёна сорвался, дрогнув от внезапного удара слов. Он замер, будто время на миг остановилось.
— Вы беременны, — повторил врач с невозмутимым спокойствием, явно привыкший к подобным реакциям. — Срок ещё ранний, поэтому вам стоит быть особенно осторожным.
Эти слова закружились в голове Чонёна, заглушая всё вокруг. Он несколько раз мысленно прокрутил их, пытаясь ухватить смысл, но реальность ускользала, как песок сквозь пальцы. Он смутно допускал такую возможность раньше, но теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, отказывался верить. Руки, бессознательно сжатые в кулаки, мелко задрожали, а лицо побледнело, выдавая бурю внутри.
— Этого не может быть… — выдавил он глухо, запинаясь. — Мне… мне раньше ставили диагноз… б-бесплодие…
Врач слегка наклонил голову, его пальцы ненароком постучали по краю стола, выдавая тень напряжения в этом размеренном жесте.
— Судя по тому, что в вашей медицинской карте нет такого заключения, этот диагноз вам поставили не в нашей больнице. И даже если вам ставили диагноз «бесплодие», это не исключает полностью такую возможность.
— Тогда… — Чонён сглотнул, чувствуя, как горло пересохло, а слова застревают где-то на полпути.
— Похоже, все недомогания, которые вы, пациент Ю Чонён, испытывали в последнее время, были симптомами беременности.
Чонён молчал, не в силах осмыслить полученную информацию. Кожа на скулах побелела, а дыхание стало неровным, выдавая борьбу с нахлынувшими эмоциями.
— Если возможно, вам лучше прийти в следующий раз вместе с отцом ребёнка. Если мы проведём детальные анализы вторичного пола и феромонов обоих родителей, будет легче заранее спрогнозировать состояние здоровья плода. А сегодня я бы порекомендовал вам пройти УЗИ.
Чонён взял листок дрожащими пальцами, едва осознавая свои движения. Поднявшись со стула, он шагнул к двери, чувствуя, как ноги подкашиваются, будто пол под ним стал зыбким. В голове роились вопросы, на которые пока не было ответов, а будущее рисовалось смутным тревожным пятном на горизонте.