Линия смерти | Глава 8
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Забавно было то, что, дослужившись до капитана гвардии, он снова, снова и снова оказывался в мире живых, в человеческом теле. Снова. Из-за работы. «Чёрт, всё коту под хвост… хотя, хм, нет, не совсем так, да?» До этого, пожалуй, не дошло.
Да об этом впору было писать биографию. Сейчас-то, конечно, жизнь стала куда проще, чем раньше, поэтому можно было рассуждать об этом с лёгкостью, но, оглядываясь назад, он понимал, что прожил жизнь, полную ожесточённой борьбы. Поэтому Чха Минхёк не видел смысла скрывать свои заслуги. Он выставлял их напоказ, требовал признания и частенько вёл себя как заправский «ккондэ», как сказала бы нынешняя молодёжь.
— Приветствую вас, господин Минхёк.
Он уже собирался сесть в машину, как вдруг кто-то выскочил перед ним. Это был И Чонъюн. Чха Минхёк не стал скрывать своего раздражения.
— Чего тебе? Если в Управление, то иди через гору. Попросишь подвезти — убью.
И Чонъюн не нравился Чха Минхёку. То, что он и Ким Сокхо, как прямые подчинённые Царя Ёнчхона, совершившего революцию в загробном мире, получили повышение, было само собой разумеющимся. А вот И Чонъюн был из тех, кого посадили на специально созданную должность. Капитан жнецов, подумаешь. Давать капитанский чин тем, кто просто вкалывает в мире живых, как проклятый.
— Я пришёл не за этим, а чтобы передать вам кое-какие указания.
— Если собираешься опять разглагольствовать, передай через Ким Сокхо. Мне лень слушать.
— Нет, вы должны выслушать. Это касается предварительной обработки кандидата в жнецы. Дело важное, иначе я бы не пришёл лично.
И эта его вежливая манера тоже ужасно бесила. А из-за его смазливой мордашки — вдвойне. Но, как бы то ни было, они были равны по статусу, капитаны, поэтому нельзя было просто послать его ко всем чертям. Это был прямой приказ Царя Ёнчхона, и, как бы это ни раздражало, его нужно было соблюдать.
Чха Минхёк зажал в зубах новую сигарету и кивнул, мол, говори.
— Прошу вас, будьте осторожны, чтобы жнецы ничего не заметили. Если они узнают, что вы приставлены к кандидату, они будут страшно завидовать. Всё-таки, когда они были кандидатами, этим занимался я.
— В худшем случае подумают, что его отбирают в воины. В чём проблема?
— В этом-то и проблема. Они будут свято верить в одно, а когда тот явится в загробный мир, окажется, что он такой же жнец, как и они. В мире людей он — первый кандидат за десять лет, но в загробном мире прошло не меньше ста лет. Уже одно это привлечёт к нему много внимания.
С понедельника по пятницу, в восемь утра, внизу останавливается автобус детского сада. Чха Минхёк подумал, что И Чонъюну в самый раз было бы выходить из этого автобуса. «Ну точно, блин, родитель на собрании».
— Да, учитель. Я примерно понял, о чём вы, так что хватит болтать, идите уже.
— Я должен передать вам ещё одно указание.
— Да-да, учитель. Я же сказал, хватит болтать, но вы у нас человек с принципами, я погляжу.
— Второе: вы не должны вступать с ним в физический контакт. На то есть две причины. Первая та же, что я уже назвал, а вторая…
Глаза Чха Минхёка закатились так, словно он вот-вот сойдёт с ума.
— Ах… ну что за херня… Эй, ты умереть захотел? Ты меня за кого принимаешь? Я, значит, вызвался помочь, а ты мне тут условия ставишь? Говоришь мне не трахаться с каким-то уродом, которого я и в глаза не видел?
Он с издёвкой сложил ладони и сделал несколько шлепающих движений, имитирующих секс. Но И Чонъюн был тоже не лыком шит. Он не только не стушевался, но и выпрямился, сверкая глазами. Чха Минхёк не понимал, почему Ким Сокхо так млеет от этой рожи, но его собственное терпение было уже на исходе, и смазливая внешность И Чонъюна на него не действовала.
— Прошу прощения. Но я обязан был вас предупредить. Мой долг — защищать кандидата в жнецы.
Звучало так, будто Чха Минхёка выставляли каким-то бесстыжим извращенцем. Обидно не было, но ситуация была настолько абсурдной, что у него вырвался смешок. Он не видел этого Рю Довона или как его там, и не знал, как тот выглядит, но у Чха Минхёка всегда был один и тот же вкус. Невысокая, ростом ему по грудь, с внешностью, напоминающей кролика. Милая девушка с весёлым характером, которая заставляет улыбаться одним своим присутствием, — вот его типаж. И такую девушку он встречал лишь до своей первой смерти. А после смерти жизнь в Аду была настолько суматошной, что на любовь у него просто не было времени.
Поэтому Чха Минхёк считал себя человеком с чистым и преданным сердцем. И небезосновательно. Он не заводил романов не потому, что не хотел, а потому что был занят, и не был из тех, кто раздаёт свои чувства направо и налево. И тут этот наглый жнец смеет…
Чха Минхёк бросил сигарету и рывком распахнул водительскую дверь. И Чонъюн, ничуть не смутившись его демаршем, завёл руки за спину.
— К сожалению, уже поздно. Я уже передал дело вам. Получены печати и Великого Царя, и начальника Кё.
Он даже покачал головой, мол, как жаль. «А этот ублюдок — тот ещё хитрый лис», — понял Чха Минхёк. Да сам девятихвостый лис-кумихо, увидев И Чонъюна, сбежал бы в ужасе. Чха Минхёк, опустив все стёкла в машине, надел солнцезащитные очки и скривил верхнюю губу.
— Тогда давай закроем тему. А? Я сам разберусь.
— Пообещайте мне. Что вы будете в целости и сохранности сопровождать кандидата до того дня, как он пересечёт черту смерти и реку Сандзу.
— «Сопровождать», как же. Наш сердобольный учитель И Чонъюн, спускайтесь-ка лучше вниз и учите своих жнецов-сопляков.
Он зажал сигарету в уголке гладких губ, и левый уголок рта дёрнулся в усмешке. Даже в солнцезащитных очках было видно, что он откровенно издевается.
Машина завелась и, не тормозя, понеслась вниз по склону. Оставшийся в одиночестве И Чонъюн смотрел вслед удаляющейся машине, а затем закрыл глаза рукой. Ярко-синее небо померкло, став тёмным, как свет Ада.
Причём ошибку всей своей жизни. Вырвался то ли вздох сожаления, то ли бормотание.
В слишком уж погожие дни настроение, наоборот, портилось. В такие дни обязательно случались какие-нибудь неприятности. Уж лучше бы лил проливной дождь. Как и ожидалось, Чха Минхёк, под неспешно плывущими по небу облаками, был остановлен у маленького пропускного пункта.
На съёмочной площадке, подумать только, был даже охранник. Чха Минхёк высунулся из окна машины и указал на видневшуюся вдали парковку, заставленную большими грузовиками.
«У него что, шипы на пятках вырастут, если он проявит немного гибкости и просто пропустит меня?» — подумал Чха Минхёк. Но он в мире живых прошёл через огонь, воду и медные трубы. Подобные проверки были для него проще пареной репы.
Он брякнул первое, что пришло в голову. Охранник, проверив список, с сомнением переспросил:
— Такого проекта у нас нет. Прошу прощения, сэр, как ваше имя?
«Так это не просто охранник, а служба безопасности. Чёрт, да какая разница». Чха Минхёк, не моргнув глазом, продолжил врать. Раздражение нарастало. Выражение его лица было настолько наглым, что любой мошенник обзавидовался бы.
— Чха Минхёк, директор «Сониль Продакшн». Тебя что, ответственный не предупредил? Ай, да что у вас тут за работа такая. Я трижды звонил, говорил, что сегодня приеду лично для осмотра.
Он сдвинул солнцезащитные очки на лоб и свирепо уставился на охранника. Ложь была наглой и безупречной. Между его пальцами, словно из ниоткуда, появилась фальшивая визитка. Это была работа Ким Сокхо, который дал её ему на всякий случай.
Сотрудник службы безопасности попеременно смотрел то на протянутую визитку, то на перекошенное от злости лицо Чха Минхёка, а затем, попросив подождать минутку, достал свой телефон. Чха Минхёк, предвидя это, достал свой собственный телефон, привезённый из офиса, пару раз нажал на экран и протянул его охраннику.
Сотрудник с подозрением взял телефон, но, увидев на экране вызов абоненту с именем «[Ответственный в Намъянджу, Ким Сонмин]», удивлённо протянул: «А-а…».
Чха Минхёк принялся неторопливо покачивать дужкой очков, сдвинутых на лоб, ожидая. «Сам выглядит как знаменитость, а представляется директором какой-то подрядной организации». Слушая гудки в трубке, сотрудник искоса, недоверчиво поглядывал на Чха Минхёка.
— Да, начальник. Это служба безопасности на въезде. Приехал господин Чха Минхёк, директор «Сониль Продакшн».
— А, да. Срочно пропустите его.
Это Ким Сокхо, понизив голос, изображал начальника. Чха Минхёк фыркнул, мысленно посмеиваясь над его никудышной игрой.
— Убедился? — он бросил на охранника, возвращавшего ему телефон, взгляд, говоривший: «А я что говорил?».
Сотрудник смущённо нажал кнопку, поднимая шлагбаум.
— Прошу прощения за неудобства. Проезжайте.
— Хорошо работаешь, парень. И впредь так же проверяй, — бросил Чха Минхёк с ухмылкой, снова опустил очки на нос и вернулся в машину.
Его автомобиль проехал по асфальтированной дороге и свернул на грунтовую парковку. Седан Чха Минхёка занял место в ряду грузовиков съёмочной группы.
Припарковавшись, Чха Минхёк достал с заднего сиденья свой бережно хранимый меч и вышел из машины. Дверь с глухим стуком закрылась, и лёгкий ветерок взъерошил его волосы. Вдалеке виднелись соломенные крыши сгрудившихся домиков. Чха Минхёк уверенно зашагал ко входу на съёмочную площадку, повторяя имя своей цели.
— Рю Довон…
Глава 9