Оближи меня, если сможешь. (Новелла)

Над главой работала команда WSL;

— Фух… — Кои с преувеличенным облегчением выдохнул, закинув последний тяжелый мешок в контейнер, и с трудом разогнул затекшую спину. Окинув мутным взглядом тускло освещенный магазин, он убедился, что следы вечерней работы максимально устранены и щелкнул выключателем. Тьма мгновенно поглотила помещение. Повернув ключ в замке, он наконец-то официально закончил свою смену, хотя неофициально она длилась гораздо дольше.

Добравшись до своего велосипеда почти бегом, словно за ним гнались, Кои торопливо вскочил в седло. Перед глазами уже маячили страницы учебников и пугающая перспектива бессонной ночи над домашним заданием. От этих мыслей ноги сами собой заработали быстрее, перебирая педали. Прохладный ночной ветер бил в лицо и свистел в ушах, но не приносил свежести. Лишь сильнее подчеркивал усталость, въевшуюся в каждую клетку тела.

Его подработка в крошечном круглосуточном магазинчике на окраине города формально заключалась в обслуживании редких ночных покупателей и раскладке товара. Однако, хотя в его прямые обязанности это не входило, уборка помещения и вынос скопившегося за день мусора после официального закрытия стали негласным, но обязательным дополнением. Владелец, разумеется, и не думал оплачивать эти лишние часы, пользуясь его отчаянным положением. Кои, прекрасно понимая, что найти другую работу, не бросив школу, будет практически невозможно, стискивал зубы и молча делал все, что требовалось.

Из-за того, что он регулярно задерживался на работе на полчаса, а то и на час после закрытия, домой он возвращался глубоко за полночь. Времени на полноценный сон, не говоря уже об учебе и выполнении домашних заданий, катастрофически не оставалось.

Кои, чувствуя, как ледяные пальцы тревоги сжимают сердце, с удвоенной силой налег на педали, мчась по пустынной, слабо освещенной ночной дороге. Фонари выхватывали из темноты лишь отдельные участки пути, заставляя напрягать зрение.

Резко затормозив у своего жилища – старого, кое-как переделанного под дом грузового фургона, – Кои небрежно бросил велосипед у стены и нырнул внутрь. Ледяная вода из-под крана на мгновение привела в чувство, смывая верхний слой усталости. Он почти рухнул на шаткий стул перед таким же непрочным столом, торопливо нажал кнопку включения на дребезжащем корпусе компьютера. Пока тот нехотя загружался, издавая серию протестующих звуков, Кои уже раскладывал тетради, мысленно готовясь к очередной битве с усталостью и непростым заданием. Еще раз пробежав глазами требования на экране смартфона, он тяжело вздохнул, открыл тетрадь и приступил.

Задание по латыни заключалось в том, чтобы прочитать одну из предложенных классических поэм и написать ее развернутый стилистический и смысловой анализ. Книга, взятая в школьной библиотеке, уже была им осилена во время коротких перерывов на работе, оставалось самое сложное – изложить свои мысли на бумаге, да так, чтобы это удовлетворило преподавателя.

На какое-то время он полностью погрузился в хитросплетения латинских гекзаметров, почти потеряв счет времени, которое и так утекало с неумолимой скоростью. Их преподаватель, мистер Мартинес, был известен своей дотошностью и педантизмом. Он был куда более безжалостен к тем, кто срывал сроки, чем к тем, чьи эссе не блистали глубиной мысли, но сдавались вовремя.

Для Кои было критически важно поддерживать высокий средний балл. Только так он мог сохранить свою стипендию – единственную возможность когда-нибудь вырваться из этой беспросветной жизни и поступить в приличный университет. Он яростно тер ладонями глаза, которые уже нещадно слипались от накопившейся усталости, и заставлял себя писать дальше, вникая в каждое слово.

В самый разгар его сосредоточенной работы снаружи раздался надрывный, хорошо знакомый рев двигателя. Отец. Старый пикап, гремя всеми расшатанными деталями, подъехал к фургону. Кои вздрогнул так, словно его ударило током. В одно мгновение он погасил экран компьютера, щелкнул выключателем настольной лампы и рыбкой метнулся в узкую кровать, натягивая одеяло до самого подбородка. Не успел он затаить дыхание, как дверь с протестующим скрипом распахнулась, и на пороге возникла грузная фигура отца. Запах дешевого алкоголя и въевшегося табака тут же заполнил крошечное пространство, заставляя Кои незаметно сморщить нос. Ладони Кои мгновенно вспотели, а сердце зашлось в груди частой, панической дробью. Он лежал абсолютно неподвижно, плотно зажмурив глаза и едва дыша. Каждый шорох, каждое движение отца отдавалось гулким эхом в его напряженном слухе.

Похоже, отец снова был мертвецки пьян. Он что-то невнятно и зло бормотал себе под нос, тяжело шатаясь по фургону, и вдруг с оглушительным грохотом на что-то наткнулся. Послышалась отборная ругань, а затем снова тяжелые шаги.

Вскоре раздался характерный звук открывающейся дверцы старенького холодильника, а затем – звонкое бряцание стекла. Как обычно, он полез за добавкой.

— Кхм… — Отец, издавая утробные, надсадные стоны, тяжело опустился в единственное старое кресло и с присвистом откупорил бутылку. Несмотря на то, что он уже еле стоял на ногах, он упрямо продолжал пить.

«Что ж, для меня это, пожалуй, даже к лучшему, — с ноткой цинизма подумал Кои, прислушиваясь к отцовской возне. — По крайней мере, сегодня он не станет будить меня и придираться по мелочам, чтобы потом избить. Пропустит еще пару бутылок и отрубится. Тогда можно будет встать и закончить это чертово эссе».

Это происходило достаточно часто, почти по расписанию, поэтому Кои знал, чего ожидать, и как себя вести. Он просто ждал, затаившись под одеялом, когда отец наконец угомонится и уснет.

— Кх-х… — Спустя, как показалось Кои, целую вечность, отец, издав серию нечленораздельных пьяных звуков, затих и вскоре оглушительно захрапел.

Кои осторожно, миллиметр за миллиметром, приподнял край одеяла, чтобы убедиться, что отец действительно уснул. Тот сидел, уронив тяжелую голову на стол в крошечной кухонной зоне, которая была видна прямо с кровати Кои. Рядом на полу валялись несколько пустых пивных бутылок. Кои, еще немного понаблюдав за его мерным храпом, стараясь двигаться абсолютно бесшумно, выскользнул из кровати.

Отец продолжал крепко спать, сотрясая фургон своим храпом. Кои, стараясь не обращать внимания на тупую, пульсирующую боль в затылке от недосыпа и постоянного напряжения, вернулся к столу и своему заданию. Бросив взгляд на часы на экране компьютера, он поморщился: три часа ночи. «Нужно закончить это проклятое эссе максимум за два часа,» — поставил он себе жесткую задачу. Тогда у него останется хотя бы пара часов на сон перед школой. Он силой разлепил смыкающиеся веки, потер виски и снова погрузился в работу, пытаясь выжать из себя остатки концентрации.

— Кхм… — внезапно раздавшийся из угла звук заставил Кои подпрыгнуть на стуле и резко обернуться, сердце пропустило удар.

Отец все еще спал в той же позе. «Фух, просто пьяный шум,» — с облегчением выдохнул Кои и снова повернулся к монитору, пытаясь унять дрожь в руках.

— Миранда… — глухой, почти неразборчивый шепот заставил Кои замереть, словно ледяная рука стиснула его сердце. Он застыл, боясь пошевелиться, каждая жилка в теле натянулась струной. После этого послышался звук, похожий на всхлип, затем снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь храпом. Отец все еще спал, уткнувшись лицом в стол. Он больше не говорил во сне.

Кои отчаянно пытался вернуть мысли к античной литературе, но имя, произнесенное отцом, раскаленным клеймом пылало в сознании. Миранда. Его мать. Это имя было под строжайшим запретом в их крошечном мирке. Оно воскрешало слишком много боли, слишком много тяжелых воспоминаний – и для отца, и для него самого. Он никогда, ни единым словом не заговаривал о ней.

«Значит, он все еще носит ее в своем разбитом сердце, — с горечью подумал Кои. — Неважно, что это – любовь, тоска или застарелая ненависть, смешанная с виной». В памяти всплыл один из тех редких и страшных вечеров, когда отец, залив горе алкоголем, прохрипел, глядя на него мутным взглядом: «Если бы ты не был так похож на нее, паршивец… если бы не твое лицо…» С тех пор Кои тащил на себе этот неподъемный груз – чувство вины за то, что он есть, за то, что он жив, за то, что он напоминает.

Внезапно почувствовав, как глаза предательски защипало, и к горлу подкатил тугой комок, он яростно замотал головой, отгоняя непрошеные слезы. Сейчас не время. Сейчас самым важным было это проклятое задание. Кои снова, с отчаянным усилием, заставил себя сосредоточиться на завершении работы.

— Ха-а, ха-а… — Кои тяжело, прерывисто дышал, чувствуя, как легкие горят.

Он просидел над заданием до самого рассвета и, видимо, отключился прямо за столом, уронив голову на учебники. Когда он рывком проснулся, отец все еще спал в той же позе, но солнце уже ярко светило в маленькое окно фургона.

В панике Кои быстро спрыгнул с кровати, наспех плеснул водой в лицо, схватил сумку, даже не заглянув внутрь, и вылетел из дома, на ходу запрыгивая на велосипед. Он изо всех сил жал на педали, и только тогда заметил, что машин на дороге было пугающе мало, гораздо меньше, чем обычно по утрам.

«Черт, черт, черт!» — в панике стучало у него в висках.

Он отчаянно крутил педали, не разбирая дороги, и вихрем промчался через школьный двор. Здание, в котором должен был проходить его первый урок, находилось дальше всех от входа. Хорошо, что это была латынь – урок, на котором не нужны были учебники, а значит ему не придется тратить драгоценные секунды на то, чтобы заскочить к своему шкафчику.

Рывком распахнув дверь класса, которая от удара хлопнула о стену, Кои увидел обращенное к нему строгое лицо мистера Мартинеса, уже начавшего лекцию. Взгляды остальных тоже устремились на него. Кои, тяжело дыша и чувствуя, как пылают щеки, направился к своему обычному спасительному месту в углу, но замер на полпути. Его место было занято каким-то незнакомым парнем.

«Ну почему именно сегодня?!» — панически промелькнуло в голове.

В полной растерянности он затравленно огляделся по сторонам и натолкнулся на неожиданный взгляд. Эшли Миллер, как всегда вальяжно расположившийся в центре класса, едва заметно улыбнулся ему какой-то своей особенной, понимающей улыбкой. К ужасу и глубочайшему сожалению Кои, единственное свободное кресло сиротливо ютилось прямо за широкой спиной Эшли Миллера.

Эшли, казалось, все так же безмятежно улыбался своей фирменной очаровательной улыбкой, но из-за абсурдности и безвыходности сложившейся ситуации Кои не мог даже выдавить из себя подобие ответной гримасы. В растерянности он еще раз обвел класс глазами, но других свободных мест действительно больше не было. Учитель, явно теряя терпение и ожидая, когда опоздавший ученик наконец займет свое место, не собирался больше прерывать из-за него урок.

— Что ты застыл как истукан, Найлз? Садись же скорее, не задерживай класс, — поторопил его учитель, и в его голосе прозвучали стальные нотки.

Не в силах больше медлить и притягивать к себе еще больше нежелательного внимания, Кои, спотыкаясь на ровном месте, поплелся к единственному свободному стулу. Прежде чем сесть, он механически взял со стола учителя распечатанные материалы к уроку, которые мистер Мартинес обычно раздавал в начале занятия.

Как только он наконец тяжело опустился на стул и сунул сумку под ноги, учитель немедленно возобновил лекцию. Кои поспешно расстегнул молнию на сумке, выудил оттуда ручку и тетрадь и приготовился слушать. Но когда он, наконец, выпрямился и посмотрел вперед, то уперся взглядом прямо в широченную, как стена, спину Эшли Миллера.

«Почему? Зачем? Какого черта?! — беззвучно вопил Кои про себя, чувствуя, как краска стыда и досады заливает лицо. — Словно издевательство какое-то!»

Как бы он ни вытягивал шею, как ни пытался заглянуть из-за плеча Эшли, он абсолютно ничего не видел на доске. Даже голос учителя, казалось, доносился до него глухо, словно проходил через толстый слой ваты, отражаясь от этой несносной спины.

«Великолепно. Теперь он и буквально преграждает мне путь к знаниям, — язвительно и с горечью подумал Кои, понимая, что этот урок для него пропал. — Сначала его девушка, теперь он сам. Какая ирония».

Весь оставшийся урок Кои, полный тихого негодования и бессильной злобы, сверлил взглядом широкую, мускулистую спину Эшли Миллера, который, конечно же, этого совершенно не замечал, время от времени лениво что-то помечая в своей тетради.

— Конор Найлз, подойди, пожалуйста, после звонка, — раздался спокойный, однако не предвещающий ничего хорошего голос учителя.

Как только прозвенел спасительный звонок, и все ученики, шумно собирая вещи, начали выходить из класса, мистер Мартинес остановил Кои. Тот, внутренне похолодев, помедлил, бросил тоскливый взгляд на уходящих одноклассников, и медленно подошел к учительскому столу, за которым уже стоял мистер Мартинес, скрестив руки на груди. Учитель, с едва заметным беспокойством глядя на бледное, измученное лицо подошедшего ученика, заговорил первым:

— Ты, вероятно, понимаешь, почему я тебя попросил остаться?

Кои растерянно покачал головой и тихо ответил:

— Нет… Сэр. Может быть, из-за сегодняшнего опоздания на урок?

Если речь действительно шла только об опоздании, он собирался робко попросить снисхождения, возможно, даже попытаться объяснить, что засиделся допоздна за выполнением домашнего задания – хотя упоминать о работе он, конечно, не собирался. Кои, с тревогой и замиранием сердца ожидавший ответа, услышал ровный, но от этого еще более серьезный голос учителя:

— Ты не сдал задание, Конор. Что-то случилось?

«Задание?» — Кои почувствовал, как ледяной холодок пробежал по спине. — «Но я же… я его делал всю ночь! Я его закончил!»

— Ка... какое задание? — переспросил он, чувствуя, как во рту мгновенно пересохло, а слова застряли в горле.

Кои, абсолютно не готовый к такому удару, застыл, широко распахнув глаза. Мир вокруг на мгновение качнулся, и пол, казалось, ушел из-под ног. Учитель слегка нахмурился и кивнул в ответ.

— Помнишь, я давал эссе по латинской литературе? Ты же знаешь срок сдачи, верно? Ты наверняка видел крайнюю дату, когда проверял условия задания на школьном портале.

— Да, да, я видел… И задание… я… я точно его сдал, сэр, — Кои, чувствуя, как голова идет кругом от ужаса и несправедливости, запнулся, голос его дрогнул. Он не мог поверить, что все его мучительные ночные усилия, вся борьба с усталостью и сном – все это пропало даром.

Глава 3