7 минут рая. Спин-офф | Глава 1. Ревнивец (3 часть)
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Глаза Чонина и Джастина одинаково округлились от шока. Лицо Чейза, напротив, исказилось в злобной гримасе.
— Что? Что за бред? — не выдержал Чонин. — Ты так проявляешь симпатию? Цепляешься по мелочам и вставляешь палки в колеса на каждом соревновании?
— Я… я просто не умел по-другому, — Себастьян отвел взгляд, словно вглядываясь в прошлое. — Тебе, казалось, не было дела вообще ни до чего. А на этих конкурсах… ты хотя бы смотрел в мою сторону.
Ирония была в том, что Чонин в те моменты просто не мог совладать со своим упрямством и жаждой победы. Но Себастьян, похоже, считывал это совершенно иначе.
— Джей, ты… ты заставлял меня становиться лучше. Если бы не ты, я бы не вкалывал так в средней школе. Но в то же время ты превратил мой пубертат в сущий ад. Я был так запутан, что ночами спать не мог.
Себастьян опустошенно усмехнулся и взъерошил волосы. Затем, словно разом выдыхая всё напряжение, добавил:
— А когда я увидел тебя сегодня, как ты идешь, держа за руку его… меня будто ледяной водой окатило.
В этот момент Чейз, до того хранивший ледяное молчание, что-то тихо пробормотал себе под нос. Себастьян непонимающе наклонил голову.
Чейз одарил его самой милой ангельской улыбкой.
— Я сказал, что зря тебя спас. Надо было дать волнам унести тебя к чертям.
— Чей… — одернул его Чонин и предупреждающе ткнул локтем.
Джастин, который до этого слушал с отвисшей челюстью, тут же встрял:
— Так ты что, и перевелся из-за Джея?
— Не могу отрицать. Я мог бы остаться здесь, жить с мамой, но предпочел уехать с отцом. Я был так запутан, что просто хотел сбежать!
— Кха... трус... кха! — Чейз изобразил приступ кашля.
— Чей… — с нажимом обратился к нему Чонин.
Себастьян решил, что с него хватит откровений, и поспешил сменить тему. Он кивнул на стоящую на столе бутылку.
— О, «Дон Хулио 1942». Это ваш приз?
«Дон Хулио 1942» был премиальной текилой, настоящей знаменитостью соцсетей. Ее длинная изящная бутылка выглядела дорого и необычно, невольно привлекая всеобщее внимание.
— А ты разбираешься, — удивленно отметил Чонин. — Хорошо пьешь?
— Ну, не жалуюсь, — самодовольно бросил Себастьян.
Чейз снова пробормотал, но уже так, чтобы слышали все. Улыбка не сходила с его лица.
— Говорят, хвастаться тем, сколько ты можешь выпить — самое жалкое зрелище на свете.
— Не скажи. Есть гипотеза, что способность расщеплять алкоголь — это эволюционное преимущество. В древности те, у кого было больше ферментов для этого, выживали. Считалось признаком превосходных генов, — усмехнулся в ответ Себастьян.
Уголок рта Чейза дрогнул. Чонин сразу узнал этот блеск в глазах. Дух соперничества в Чейзе был ничуть не слабее, чем в нем самом.
— Что ж, тогда проверим твои «превосходные гены»? — Чейз вызывающе встряхнул бутылку.
— Уверен, что хочешь распить приз?
Так, совершенно внезапно, началась дуэль на выпивку.
Чейз налил. Они впились друг в друга взглядами и одновременно осушили рюмки. Затем еще одну. И еще. Воздух за столом звенел от напряжения.
Джастин, наблюдавший за ними, наклонился к Чонину и прошептал:
— Джей, кажется, ревнивец тут не ты, а твой парень.
— Похоже, мы оба хороши, — усмехнулся Чонин. — Рыбак рыбака, как говорится.
Рюмки наполнялись и пустели. Призовая бутылка опустела, на столе появилась новая. Их яростные взгляды начали потихоньку стекленеть.
— Я-то в норме, — ухмыльнулся Чейз. — А вот краб Себастьян из «Русалочки», похоже, уже готов.
— Едва ли. Кстати, Джей, когда это у тебя так испортился вкус? Вроде всегда умных ценил. А тут… качок.
— Если бы не этот качок, ты бы сейчас дирижировал оркестром в подводном царстве, корм для рыб.
Они обменивались уколами, один ребячливее другого.
Эта бессмысленная битва закончилась, когда Себастьян просто уткнулся лицом в стол. Чейз со стуком опустил свою рюмку и одарил поверженного врага победной улыбкой.
— Ха! И у кого теперь превошходные гены?
— Чей. У тебя язык заплетается.
— Не-а, Чонин-а. Я ни капельки не пьян.
От такой показной самоуверенности он выглядел еще более подозрительно.
— Что? Я похож на пьяного? У меня лицо красное?
— Потрогай. Щеки горят. Ну? — протянул Чейз, наклонился и начал ластиться к Чонину.
В их паре обычно Чонин был тем, кто налегал на выпивку. Он быстро пьянел, и Чейз неизменно брал на себя заботы. Поэтому Чонин почти никогда и не видел Чейза по-настоящему пьяным.
Так вот, значит, какая у него привычка... Становиться невыносимо милым и прилипчивым. Чонин с удивлением отметил, что даже пьяные повадки у него оказались очаровательными.
— Правда? Я прелесть? — тут же оживился Чейз, придвигаясь ближе.
Джастин, наблюдавший за этой сценой, только покачал головой. Он взгромоздил на себя обмякшее тело Себастьяна и выпрямился.
— Джей, забирай своего ревнивца и веди в номер. Я тут разберусь.
Чейз тоже поднялся, следуя за Чонином, и напоследок бросил еще один испепеляющий взгляд на Себастьяна.
— Джас, а ты брось его в море. Прямо там, где я его нашел. Отправим в Атлантику! А? Как тебе идейка?
Чонин устало покачал головой и сильнее потянул Чейза за руку.
— Как? Никак. Ты тоже пьян. Идем, Чей.
— А ты знаешь, Чонин-а? Ты так сексуально командуешь.
Чейз тут же изобразил, как застегивает молнию на губах, и расплылся в глупой улыбке.
Слегка смазанное произношение, едва заметная нетвердость шага, обезоруженное выражение лица и милая щенячья назойливость… Чонин продолжал хмуриться, но чувствовал, как уголки его губ сами собой ползут вверх.
Они вошли в здание отеля. Уже в лобби Чейз вдруг остановился и уставился на Чонина таким виноватым взглядом... точь-в-точь как золотистый ретривер, который ослушался хозяина и извалялся в грязной луже.
— Чонин… — начал он жалобно. — Ты злишься?
— Ну… я же повел себя как идиот, затеял эту пьянку. Я так испугался, что ты разозлишься.
От этих слов Чонин замер на месте. Он медленно повернулся и посмотрел на Чейза. Было что-то будоражащее в том, что этот большой сильный парень вдруг признается, что боится его.
— Мне нравится, что ты меня боишься.
Чейз пару раз моргнул помутневшими от алкоголя глазами.
— …Я так тебя боюсь, — прошептал он, — что сейчас в обморок упаду.
Раздался мелодичный звон, оповещая о прибытии лифта. К счастью, в столь поздний час кабина оказалась пуста.
Едва створки разъехались, Чейз одним хищным взглядом вычислил расположение камеры. Мгновенно определив слепую зону, он тут же втолкнул Чонина в угол. Чонин не успел даже ощутить спиной холодную стену, как их губы жадно столкнулись.
Тишину кабины тут же нарушил влажный звук поцелуя. Горячий влажный язык властно вторгся в рот Чонина. Упругая плоть требовательно и жадно исследовала каждый уголок, скользя по внутренней стороне. Слюна смешалась с оставшимся на губах терпким привкусом алкоголя.
Чейз целовал так глубоко, что у Чонина заныла челюсть от того, насколько широко пришлось открыть рот. Голова сама собой откинулась назад, и в то же мгновение большая ладонь Чейза легла ему на затылок, вплетаясь в волосы и крепко удерживая.
Чонин не мог заставить себя закрыть глаза, опасаясь, что лифт остановится на полпути и двери откроются. Его взгляд нервно метался к светящейся панели этажей и обратно к дверям. Сердце бешено колотилось в груди, разрываясь на грани страха, напряжения и острого возбуждения.
Едва их губы на миг разомкнулись, Чонин судорожно втянул воздух, упираясь ладонями Чейзу в плечи.
В ответ Чейз лишь уткнулся лицом Чонину в шею, глубоко втягивая его запах. Там, где горячая щека и влажные губы касались кожи, вспыхивал огонь, и этот жар мгновенно волной прокатился по всему телу Чонина. Лифт полз вверх мучительно медленно, будто нарочно давая им это украденное время.
— Ты знаешь, как ты охуенно пахнешь? — его низкий хриплый шепот вибрировал у самого уха.
Словно в подтверждение, их бедра плотно прижимались друг к другу. Чонин отчетливо ощутил, насколько Чейз тверд. Они оба были в шортах, и эта тонкая ткань делала ощущение невозможно откровенным.
Чонин мельком глянул вниз. Возбуждение Чейза, туго натянувшее ткань шорт, было огромным и сместилось к бедру.
Чейз плотно прижался, лениво потерся о него, затем слегка отстранился и резко толкнулся вперед, выбивая из Чонина воздух. Его тело пронзило разрядом тока. Рука Чейза, до этого лежавшая на талии, соскользнула ниже и властно сжала ягодицу. Пьяный голос обволакивал сознание:
— Ха-а… Как же я хочу в тебя войти.
В тот же миг двери лифта со звоном открылись. Чонин поспешно оттолкнул Чейза. Он мельком успел увидеть его лицо — раскрасневшееся от выпивки и возбуждения.
Чейз тут же вцепился Чонину в запястье и быстрыми широкими шагами потащил по коридору. Чонин едва поспевал следом, путаясь в подкашивающихся ногах.
Путь до их углового люкса в самом конце коридора казался бесконечным. Острое, едва сдерживаемое возбуждение гнало их вперед. Они оба тяжело, сбивчиво дышали.
Дверь номера открылась, и они буквально ввалились внутрь.
Они впились друг в друга в яростном поцелуе, не успев даже захлопнуть дверь. Чейз, обхватив Чонина поперек талии, тут же впечатал его в стену у входа.
Спина глухо ударилась о стену. Чонин коротко охнул, и Чейз немедленно воспользовался этим, снова вторгаясь языком ему в рот. Он хозяйничал там, не оставляя без внимания ни единого миллиметра.
Рука Чейза вцепилась в тонкую клетчатую рубашку Чонина и резко дернула ее вниз. Послышался короткий треск рвущейся ткани.
Чонин не мог противостоять этому напору. Он отшатнулся назад, теряя равновесие, и снова ударился о стену. Но он даже не почувствовал боли, захваченный моментом.
Теперь настала очередь Чонина. Он запустил обе руки под футболку Чейза, сгреб ткань на его широкой спине и потянул вверх. Даже те несколько секунд, на которые им пришлось разорвать поцелуй, чтобы сорвать друг с друга одежду, казались мучительными.
Они продолжали целоваться, неуклюже отступая вглубь комнаты, то и дело ударяясь о стены. Их сердца колотились как сумасшедшие, в унисон, словно став одним целым.
Чонин закинул ногу, обвивая бедро Чейза. Тот тут же подхватил его под ягодицы и оторвал от пола. Они пытались прижаться еще плотнее, хотя, казалось, плотнее было уже невозможно.
Сброшенная одежда валялась на полу, отмечая их торопливый путь к спальне. Чейз нес его, не разрывая поцелуя. Носок Чонина волочился по полу. Наконец, их сплетенные разгоряченные тела рухнули на прохладные простыни.
Чонин откинулся на качнувшийся матрас, и из его рта вырвался горячий вздох.
Чейз, подобно дикому зверю, навис над ним, и его огромная тень тут же поглотила Чонина.
Несмотря на поздний час, в комнате горел весь свет. Было так ярко, что можно было разглядеть малейшее изменение на лице друг у друга.
Взгляд Чонина скользнул по обнаженному телу Чейза. Его плечи всегда были самым ярким напоминанием об их расовых различиях.
У европейцев генетически были более длинные ключицы и широкая грудная клетка, отчего их плечи выглядели мощными и угловатыми. Глядя на Чейза, Чонин отчетливо понимал, что такое невозможно накачать в зале. Дело было не столько в крепких мышцах, сколько в самом костяке, в той основе, что их поддерживала. И каждый раз, видя это тело, Чонин испытывал благоговейный трепет, смешанный с острым чувством собственной уязвимости.
Руки, бедра, торс — все было массивным, но Чейз не выглядел неуклюжим. Наоборот, в костюме он казался даже поджарым.
Словно зверь, докопавшийся до припрятанной добычи, Чейз нетерпеливо протянул руки. Шорты и белье Чонина одним движением полетели на пол. Футболка на нем тут же задралась до самой груди.
Чейз вообще-то никогда не забывал о деликатности. Он умел быть импульсивным, но не грубым. Никогда не давил и не делал ничего против воли Чонина.
Но сейчас он был пьян. Пьян настолько, что с каждым его выдохом Чонин ощущал запах алкоголя.
Интересно, каков он будет сейчас, когда привычные оковы разума ослабли? Какую свою сторону он покажет? От этих мыслей сердце Чонина невольно забилось быстрее. Было не столько страшно, сколько любопытно. Не столько настороженно, сколько возбуждающе.
Когда Чейз окончательно сорвал с него футболку, отбросив ее в сторону, темные волосы Чонина растрепались. Чейз на мгновение замер, а затем зачарованно запустил пальцы в мягкие пряди, рассыпавшиеся по белой простыне.
От волос его ладонь переместилась к мочке уха, затем мягко очертила линию щеки и соскользнула на пульсирующую жилку на шее.
Он не просто смотрел. Он пожирал Чонина взглядом. Облизывал. Впитывал. Лишь благодаря Чейзу Чонин узнал, какими горячими могут быть голубые глаза.
— Ха-а… — выдохнул Чейз, — Не знаю, чей ты парень, но ты чертовски красивый.
Чонин подыграл ему. Он томно прищурился, позволяя улыбке тронуть губы.
— Я сохраню наш сегодняшний секрет от своего парня.
— Все, что происходит на отдыхе, остается на отдыхе, — прошептал Чонин. — Разве не так?
Вместо ответа Чейз тяжело рухнул на него всем телом.
— Я оставлю метку. Чтобы твой парень увидел.
И тут же припал губами к его шее.
Он мягко прикусывал и всасывал кожу на изгибе от шеи к плечу. Одновременно другая его рука скользнула вниз, торопливо стягивая с него самого остатки одежды. Освободившись, он вжался коленями между ног Чонина.
Чонин слегка дернулся, ощутив прикосновение горячей плоти у своего обнаженного паха.
Чейз терся влажной щекой и губами о его шею, о плечи, опускался к груди. А внизу нетрепеливо двигал бедрами, притираясь покрасневшим тяжелым членом к внутренней стороне его бедра.
От каждого прикосновения его губ и ладоней по телу Чонина разливался покалывающий жар. Он не мог сдержать дрожь и невольно изогнулся навстречу, подаваясь бедрами вверх.
— Какая нежная, — выдохнул Чейз со стоном восхищения. — Кожа как у ребенка. Трогаю — и хочу лизнуть. Лижу — и хочу укусить.
Его ладони блуждали по телу, обжигая, пока не легли на грудь. Большие пальцы медленно скользнули вверх, поддевая напрягшиеся соски.
Чейз принялся дразнить их, водя подушечками пальцев по кругу, а затем сжал грудь так сильно, словно пытаясь что-то выдавить. Темные ареолы тут же напряглись и затвердели в его широкой ладони.
Он наклонил голову и едва коснулся соска губами, слегка качнув головой. Сухая кожа губ потерлась о чувствительный бугорок, и от этого дразнящего, невесомого прикосновения внутри разрасталось отчаянное нетерпение.
«Давай же, возьми его в рот, соси сильнее»…
От этой безмолвной мольбы бедра Чонина непроизвольно дернулись вверх, толкаясь навстречу.
Чонин тут же обхватил голову Чейза и прижал к своей груди, зарываясь пальцами в золотистые волосы. Он почувствовал, как высокий нос Чейза уперся в кожу, а в следующее мгновение горячий влажный рот наконец-то накрыл сосок.
Чейз с жадностью впился в него ртом, втягивая, обводя языком. Руки Чонина беспорядочно сжимали золото волос.
Он втягивал сосок так сильно, что щеки впадали; мучил, прикусывая и слегка царапая зубами. Как только наигрался, губы переместились ниже, скользя по ложбинке от груди к пупку.
Его губы остановились на выступающих подвздошных косточках.
Их тела были так непохожи: у Чонина, с его тонкой талией, эти косточки выступали по бокам, словно маленькие крылья, тогда как у Чейза таз казался более слитным с рельефным прессом.
Чейз обожал запускать руку под футболку Чонина и перебирать пальцами его лопатки, но эти выступающие косточки он, кажется, любил не меньше.
Как всегда, он принялся покрывать их поцелуями, прикусывать, тут же оставляя красные отметины.
Чейз, уже не скрывая своего желания поглотить его целиком, впивался в кожу губами. Горячее сбитое дыхание опаляло пах. Чонин отзывался на эту страсть, гладя его волосы и скользя ладонями по лоснящейся влажной коже плеч.
Чейз мучительно долго дразнил его, не касаясь самого главного. Наконец, Чонин не выдержал.
— Хватит… — простонал он. — Хватит уже там…
Он схватил Чейза за лицо и потянул вверх. В следующее мгновение, собрав все силы, Чонин обхватил его торс обеими руками и с силой перекатился.
Теперь Чейз лежал на спине, а Чонин оседлал его бедра и устроился поудобнее. Он прижимался так, что горячий, твердый ствол Чейза лег точно в ложбинку между его ягодицами, упираясь в промежность и вход. Чонин чувствовал, как его обнаженная кожа касается прохладной мошонки.
С томным вздохом Чонин уперся ладонями в твердый рельефный пресс и начал дразняще двигаться взад-вперед. От трения о горячий ствол внизу живота тут же разлилось густое тепло. Голова сама собой откинулась назад. Он всем телом чувствовал, как под ладонями вздымаются напряженные мышцы Чейза.
Чейз тут же схватил его за талию и поймал ритм: он толкался тазом вверх, направляя ягодицы Чонина назад, а затем опускался, притягивая его вперед. Трение мгновенно усилилось, и они оба застонали.
Чейз потянул Чонина за талию, увлекая его вверх по своему телу.
Четкая головка Чейза выскользнула из ложбинки, и Чонин теперь сидел, опираясь на его солнечное сплетение. Но Чейзу, очевидно, этого было мало.
Чонин повиновался, и вот уже его колени оказались по обе стороны от головы Чейза. Кончик напряженного члена почти касался его подбородка.
«Наверное, он хочет сделать мне минет», — подумал Чонин.
— Еще, — велел Чейз. Он вытащил из-под головы подушку и резким движением швырнул ее на пол.