Линия смерти | Глава 27
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Взгляд Рю Довона, смотревшего на него, был продиктован исключительно его ролью в фильме. А Чха Минхёк видел в нём то ли мужчину, то ли нет… Короче говоря, он был в полном смятении.
Как бы он ни смотрел, Рю Довон в видео был полной противоположностью его идеального типа. «Ай, чёрт, но стоит посмотреть на его лицо рядом, и у меня слюнки текут, так что боюсь встретиться с ним взглядом, чтобы не опозориться. С каких это пор я стал смотреть на этого парня, которого подумывал забрать в гвардию, совсем по-другому?» Чха Минхёк мысленно перебрал своих подчинённых и цокнул языком. «К ним я такого точно не чувствовал».
— У тебя член есть? — выдал он нелепый вопрос.
Настолько абсурдный и неожиданный, что Рю Довон сначала нахмурился, а затем коротко усмехнулся. Вид у него был на удивление растерянный.
«Так… значит, он человек с членом. И чего я так парюсь?..» Чха Минхёк, сравнивавший Рю Довона со своими подчинёнными, наконец встретился с ним взглядом.
«Другой. Он определённо отличается от всех, кого я видел до сих пор».
— Вы хотите спросить что-то ещё?
Чха Минхёк, покачав головой, снова взял телефон и пересмотрел видео, не упуская ни одной детали. Пока он молча анализировал, Рю Довон, по давней детской привычке, начал считать от одного до шестидесяти. В его сознании затикали стрелки часов.
Лишь спустя пять минут Чха Минхёк вернул ему телефон. Часы Рю Довона остановились.
Его правая рука была перехвачена. Рю Довон, ожидавший бесцеремонной и жёсткой оценки, вздрогнул. Ча Минхёк целовал его повреждённое запястье. Время, застывшее внутри, рассыпалось под этими губами.
Мягкие губы осторожно обхватили кожу над выступающей косточкой. На запястье скопилась влага, похожая на капли росы. Он не кусал и не облизывал его, но так ласково целовал больное место, выдыхая теплый воздух на каждый кровоподтёк, что Рю Довон от этого непривычного действия совершенно оцепенел
Тёплое дыхание в последний раз коснулось его запястья. Рю Довон, до этого ни на мгновение не поддававшийся влиянию Чха Минхёка, теперь смотрел на него с растерянным выражением лица. Запястье не болело. Чха Минхёк, облизав нижнюю губу, свистнул и кивнул на палочку для сого.
— Сам покалечил, сам и вылечил. Держи.
На запястье не осталось и следа от синяка. Невероятное зрелище. Рю Довон, спрятав за спину запястье, которого коснулись губы и дыхание Чха Минхёка, левой рукой поймал брошенную ему палочку. Казалось бы: невинное прикосновение губ к запястью, а в горле почему-то пересохло, и за стеклами очков беспокойно задрожали зрачки.
Едва электронные часы показали 5:30, как засветился экран телефона, и зазвучал будильник. Но гора из одеяла в кромешной тьме даже не шелохнулась.
Рю Довон, не двигаясь, продолжал ровно дышать, словно он вовсе не слышал настойчивого сигнала.
Будильник настойчиво звонил. Но Рю Довон, накрывшись одеялом с головой и спавший как убитый, всё ещё был в плену снов. Во сне, под фонарём, облепленным мотыльками, он проходил суровую тренировку с Чха Минхёком.
«Когда меняешь направление, силу вкладывай не во всё запястье, а только в указательный и средний пальцы».
После почти получасовых упражнений с палочкой для сого, они перешли на новый уровень — он два часа махал длинной прямой веткой, которую Чха Минхёк неизвестно где раздобыл. Он думал, что ветка — это пустяк, но она оказалась тяжелее бутафорского меча, и рука болела так, словно вот-вот отвалится. Но сдаваться он не собирался. Рю Довон, желая в совершенстве овладеть всеми движениями, которым учил его Чха Минхёк, не замечал течения времени и продолжал тренироваться.
В итоге, домой он вернулся в четыре утра. В девять у него было назначено интервью для журнала, так что нужно было хоть немного поспать, а потом встать и идти на тренировку. Рю Довон, приняв душ и забравшись под одеяло, едва закрыв глаза, тут же провалился в сон.
Он старался придерживаться своего режима сна, но из-за частых ночных съёмок ему нередко приходилось, как сегодня, ложиться под утро или вовсе не спать, урывая короткие часы сна в машине. Он привык к этому, и как бы поздно ни заканчивался его график, он никогда не нарушал подъём в 5:30. Рю Довон был человеком, который маниакально следовал своим планам. Но сегодня, несмотря на непрекращающийся звон будильника, он не мог проснуться.
В спальне, где не было слышно даже дыхания, цифры на электронных часах продолжали меняться. Рю Довон не проснулся, даже когда привычный сигнал будильника, звонивший каждые пять минут, сменился на стандартную мелодию вызова. Мелодия прозвучала дважды и затихла.
Сколько времени прошло с тех пор? Согретая под одеялом рука внезапно высунулась наружу. Одеяло сползло до шеи, и Рю Довон, чьи волосы торчали во все стороны, с усилием распахнул тяжёлые веки.
По привычке он взял телефон и, мутными от сна глазами взглянув на экран, застыл, отказываясь верить в происходящее.
Экран был забит уведомлениями. Одних только пропущенных вызовов было больше тридцати. Сообщения и чаты невозможно было сосчитать. И самое главное, время вверху экрана показывало 11:48. Он посмотрел на электронные часы — не PM, а AM. Значит, это не ночь. Сознание прояснилось, и он резко вскочил. В тот же миг всё его тело заорало от боли.
Даже после самых изнурительных тренировок он не испытывал такой мышечной боли. Теперь же всё тело ломило, вплоть до кончиков пальцев. Рю Довон, едва не свалившись с кровати, вместо того чтобы нажать кнопку пульта, рукой резко дёрнул шнур жалюзи.
Ярко светило солнце. Сильный ветер гнал крупную рябь по реке Ханган. Это действительно был день. Впервые в жизни он проспал.
— С ума сойти… — вырвалось у него недоверчивое восклицание.
«Как я мог не услышать будильник? Как я мог проспать?»
Сейчас было не до этого. Расписание, во сколько там было расписание?! «Чёрт, я точно свихнулся». Рю Довон, пропустив свою ежедневную рутину — уборку постели и умывание, — схватил телефон. Наклонившись, он едва сдержал стон от волны мышечной боли, от которой потемнело в глазах.
Телефон разрывался от звонков. Менеджер Ким оставил 26 пропущенных, тренер — 8 пропущенных и кучу обеспокоенных сообщений. Да даже сам директор звонил!
«Кому, кому звонить первому?» Впервые в жизни проспав, опоздав, непреднамеренно пропав со всех радаров, он впал в состояние, близкое к панической атаке, и не мог позвонить никому. Он просто смотрел на экран широко раскрытыми глазами, когда зазвонил домофон. Сглотнув, он вышел в гостиную.
На экране был менеджер Ким, со следами нетерпения и тревоги на лице, говоривший по телефону. Правая рука так болела, что он еле-еле левой нажал на кнопку домофона, и менеджер Ким тут же ввалился в квартиру.
— Довон! Почему ты не отвечал на звонки! Что с тобой, что случилось?!
Менеджер Ким, должно быть, был не на шутку напуган — его лицо было белым, как полотно. Рю Довон растерянно смотрел на него.
— Почему не отвечал, Довон! Ты в порядке?! — менеджер Ким, увидев его бледное лицо, испуганно поднёс телефон к уху. — Да, директор. Я нашёл Довона. Он дома. Да, да, а, да. Расписание перенесли на завтра, у него такой бледный вид, мне кажется, он заболел. Сначала отвезу его в больницу. Да, да.
Рю Довон, застывший как изваяние, уставился на входную дверь, в которую только что ворвался менеджер Ким. На двери болтался защитный амулет. Он совершенно не помнил, чтобы что-то туда вешал. Тот, которого коснулся жнец, забрал Чха Минхёк, так откуда взялся этот?
— Температуры нет. Довон, тебе очень плохо? Где и как болит?
Закончив разговор, менеджер Ким принялся лихорадочно ощупывать его лоб и щёки. Вялым движением руки, Рю Довон перехватил его запястье, опуская, а затем виновато склонил голову и пробормотал перепуганному менеджеру:
Менеджер Ким ударил его по спине. Острая боль пронзила его до самого живота, и он рефлекторно стиснул зубы.
— Вот именно! Ты проспал, балбес! И тренировку, и утренний график профукал! Знаешь, как я волновался? Ты же никогда так не чудил! Хорошо ещё, что ничего не случилось, фух, честное слово. Я весь поседел!
Ничего не знающий менеджер Ким, хоть и злился от беспокойства, всё же жалел Рю Довона. Рю Довон, который никогда не создавал проблем, и никогда не давал себе слабины, впервые в жизни проспал и теперь с таким потерянным видом извинялся. Менеджер Ким, сердце которого сжималось от жалости, принялся успокаивать Рю Довона, всё ещё одетого в пижаму.
— У тебя и в прошлый раз была анемия, а в последнее время график был такой напряжённый, наверное, это от переутомления. Поедем сначала в больницу, поставим капельницу. Сможешь умыться?
— Нет, всё в порядке. Минутку… подождите минутку. Я быстро соберусь.
— Даже если ты говоришь, что в порядке, я так не могу. Просто почисти зубы, умойся и выходи. Кепку наденем.
Подталкиваемый в спину, Рю Довон вошёл в ванную и посмотрел в зеркало. В нём отражался замученный мужчина. «Наверное, это от шока у меня такой бледный вид, что я кажусь больным». Он снял электробритву с зарядки, но затем опёрся обеими руками о раковину и глубоко вздохнул.
Неожиданно с ног до головы его охватило сильное чувство самоуничижения. То, что он не смог начать день в положенное время, что бы там ни было, и то, что из-за этого пострадало столько людей, было невыносимо. Рю Довон зажмурился и медленно выдохнул.
«Такое бывает. С человеком раз в жизни может такое случиться. Главное, не повторять ту же ошибку. Если у меня сейчас начнётся паническая атака, менеджер Ким, наверное, упадёт в обморок. Спокойно. Дыши медленно, восстанови дыхание…»
— А ты, оказывается, на редкость чувствительный. Зачем ты так живёшь? Глава 28