Спаси Обманом | 41 Глава*
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Глава 41
«Неужели в подарке от дома может быть скрытый подвох?» — пронеслось в голове.
Если это подарок одного из домов, то при чём тут торговая гильдия Ма? И почему именно сейчас, в этот момент, гильдия передала нечто, выглядящее как точная копия «Слезы Повелителя Демонов»?
Вопросы вспыхивали в сознании один за другим, требуя немедленных ответов. В этот момент воришка Ариона, всё это время старавшийся слиться с тенью, наконец подал голос.
— Это подделка. Фальшивый камень, не имеющий особой ценности.
Похоже, пока другие служили ему живым щитом, он успел немного прийти в себя и теперь смотрел на меня с пугающим спокойствием.
— Однако для меня это дорогая вещь, подарок моего наставника.
— Если она так тебе дорога, следовало беречь её как зеницу ока. А не пробираться тайком, чтобы сравнить с другим камнем, — холодно парировал я.
— Это… я просто хотел увидеть «Слезу Повелителя Демонов». Это ведь такая редкая реликвия, что…
В разговор внезапно вклинился Голлум, резко повысив голос:
— «Слеза Повелителя Демонов» — это драгоценная реликвия с невероятно высокой божественной силой! Святыня, которую ни в коем случае нельзя уничтожать! Но вы вдруг решили выбросить её в пруд? С чего вдруг пруд?!
— Просто так. Проходил мимо, и пруд показался мне красивым.
Стоило мне бросить этот небрежный ответ, как лицо Голлума перекосило от бешенства. Всё-таки нет лучшего способа заткнуть кому-то рот, чем полное отсутствие логики.
Однако на других это не подействовало. В синих глазах Арионы вспыхнуло презрение. Сразу видно — ученик своего учителя: взгляд был точь-в-точь как у наставника.
Впрочем, плевать. Я всё равно не собирался отдавать камень. Сохраняя на лице маску безразличия, я повернулся к Арионе:
— Вы тоже согласны? Считаете, что «Слезу Повелителя Демонов» нельзя бросать в пруд?
Он энергично закивал, а затем впервые посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
— Почему вы вообще хотите выбросить камень? Тот самый, который вы так любите?
— Потому что он проклят. Даже если я помешан на драгоценностях, мой интерес угасает, когда камень начинает вредить людям и приносить несчастья. Однако…
Я сделал паузу. Взгляд Арионы застыл. Его веко едва заметно дернулось, словно он почувствовал неладное. А всё потому, что я улыбнулся.
— Это ведь ещё и ценная реликвия. Вы правы, нельзя вот так просто швырнуть в пруд предмет, обладающий мощной божественной силой. Но я дал обещание перед людьми, поклялся именем Адейе, и обязан избавиться от камня. Поэтому поступим так: выбросим эту подделку.
Как только я поднял руку, крепко сжимающую алмаз, из глотки Голлума вырвался вопль, больше похожий на визг:
— Нельзя! Эту драгоценность… Хмпф!
Поняв, что сболтнул лишнее, он тут же зажал рот ладонями, но было поздно. В глазах окружающих это выглядело как признание. Верховный жрец метнул в него испепеляющий взгляд, а затем повернулся ко мне, сверля меня полными ярости глазами.
— Верующий Адейе Лу, вы пытаетесь защитить свою честь или же насмехаетесь надо мной?
«И то, и другое», — едва не сорвалось с языка, но я сдержался.
— Верховный жрец, я лишь хочу сдержать слово, данное в Храме, и при этом сохранить ценную реликвию. Это касается не только вас. Если кому-то ещё не нравится моё предложение — прошу, возражайте.
— Нет, почему же. Мне нравится.
Внезапно раздался новый голос, которого никто не ожидал услышать.
Было ощущение, словно в раскалённую от напряжения комнату бросили глыбу льда. Температура мгновенно упала. Все вздрогнули, обернулись и, судорожно втянув воздух, склонили головы.
Верховный жрец первым поспешил выразить почтение, и остальные тут же последовали его примеру, низко кланяясь.
— Разве я мог не прийти посмотреть на такой переполох?
Словно подтверждая свои слова о «смотрении», Тайрок стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Жрецу явно не пришлось по душе его поведение, но он тут же принял вид невинной жертвы.
— Верующий Лу, основываясь на беспочвенных подозрениях, обвинил моего ученика в преступлении. Более того, даже когда недоразумение разрешилось, он попытался силой отобрать личную вещь моего подопечного. Я как раз пытался это предотвратить.
Услышав объяснения жреца, Солонго сжала кулаки от бессильной злобы. Но даже если бы мы начали кричать о своей невиновности, нашим противником был Кун. Человек, прославившийся лютой ненавистью к роду Адейе.
Я крепче сжал алмаз в руке, готовясь к худшему. Если он попытается его отобрать… что ж, в крайнем случае проглочу.
— Я знаю. Но мне нравится. Этот вариант.
В зале снова воцарилась мёртвая тишина, словно всех окатили ледяной водой. Сторонники жреца застыли с выражением полного недоумения на лицах, а мы с Солонго прищурились, подозревая очередную ловушку. Тяжёлое молчание первым нарушил Верховный жрец.
— Я не могу позволить, чтобы драгоценная вещь моего ученика была так бездумно выброшена.
— Драгоценная вещь… — пробормотал Тайрок.
Внезапно он отлип от косяка и тяжёлыми, уверенными шагами подошёл к столу. Небрежным движением он подхватил фальшивый алмаз, скривил губы в ухмылке и подбросил его в воздух.
— Говорили, «Слезы Повелителя Демонов»? А выглядит как дешёвка. Я не чувствую в ней никакой божественной силы.
Он усмехнулся и обернулся к жрецу.
— Может, посмотрим и на ту драгоценную вещь, что ты подарил своему ученику?
Лицо Верховного жреца оставалось каменным, но по этой неестественной застылости было ясно, насколько он загнан в угол.
Видимо, Тайрок способен ощущать божественную силу. Однако наглость жреца не исчезала даже перед лицом высшей знати.
— Великому князю не стоит утруждать себя таким низменным делом, как оценка камней.
— Следи за языком. Камень, который ты называешь «низменным» для оценки, принадлежал моему отцу.
— …Это недопонимание. Я ни в коем случае не хотел принизить ценность камня.
Жрец с напряжённым лицом склонил голову.
— Я лишь хотел сказать, что это простой вопрос: достаточно вернуть моему ученику его вещь.
— Звучит так, будто побрякушка твоего ученика важнее чьей-то чести.
Короткий, властный приказ отрезал любые возражения. Никто больше не посмел открыть рот. Внезапно появившийся Тайрок разрешил ситуацию с абсурдной лёгкостью.
Я был ошеломлён не меньше остальных, но хватать его за грудки и требовать объяснений прямо здесь было бы самоубийством. Впрочем, возможность прощупать почву представилась очень скоро. Пусть и в совершенно нежелательной для меня обстановке.
Вопрос прозвучал лениво. Тайрок неспешно шагал рядом со мной. Мы шли вслед за жрецом к пруду, погружённые в тишину.
Разумеется, у меня не было ни малейшего желания прогуливаться с ним плечом к плечу. Но сказать «Валите отсюда» человеку, перед которым все падают ниц, я не мог. Пришлось смотреть строго перед собой и отвечать уклончиво:
— Почему пруд? Ты что-то видишь?
«Проклятье. Чутьё у него, как у дикого зверя».
Я сглотнул подступившее волнение, из-за чего с ответом слегка запоздал.
Что ещё за «а-а»? Я скосил глаза и тут же встретился с его взглядом — он смотрел на меня сверху вниз.
— У тебя такой взгляд, словно ты меня проклинаешь.
На этот раз я тоже не нашёлся с ответом и поспешно отвернулся.
— Нет, раньше твои глаза были пустыми. Но после того, как ты чуть не погиб…
Он замолчал, и мне стоило титанических усилий не закончить фразу за него. «Что, теперь они полны проклятий?» Но то, что он произнёс медленно и тягуче, оказалось совсем не тем, чего я ожидал.
— …в них есть на что посмотреть.
Я с подозрением уставился на него, решив, что ослышался. Но на его лице, обращённом вперёд, не было и тени насмешки.
Впрочем, расслабляться я не собирался. Кто знает, может, в переводе с его языка «есть на что посмотреть» означает «того, что я там вижу, достаточно, чтобы тебя убить»?
— Не знал, что вам нравится, когда вас мысленно проклинают.
— Тогда не болтай попусту и не строй догадок.
Моё быстрое извинение заставило его удивлённо вскинуть бровь.
— Просто слова великого князя верны.
Обменявшись этими любезностями, мы снова пошли молча, глядя только вперёд. Тишина становилась неловкой, и я уже подумывал, как бы под шумок сбежать к Солонго, но он снова заговорил.
— Это потому, что ты чуть не погиб?
«Что именно?» хотел было спросить я, но вовремя понял, что вопрос был риторически-обобщающим. Я лишь слегка пожал плечами.
На этот раз ответить легкомысленно не получилось. Моё лицо помрачнело, а вот на бесстрастном лице Тайрока, напротив, расцвела улыбка.
Ведёт себя как школьник, который дёргает девчонок за косички и радуется. Я не удержался от сарказма:
— Да, я перед вами в неоплатном долгу.
— Хочешь вернуть долг — скажи, что говорит камень.
От такой внезапной атаки в лоб я посерьёзнел и уставился в пространство перед собой. Сколько времени я чувствовал на своей щеке его жгучий взгляд? Когда терпеть стало невмоготу, и я уже собирался рявкнуть, чтобы он отвернулся, раздался его низкий голос:
— Что бы ни говорил этот камень — не поддавайся.
Я обернулся, но теперь уже он смотрел только перед собой.
— Существа не из этого мира мыслят совсем иначе, не так, как люди. Их логика чужда нашей. Даже если они не желают зла, они могут навредить человеку самим своим существованием.
— То же касается и их территории. Незваный гость может умереть в то же мгновение, как приблизится к входу.
Голос его звучал ровно, но в нём отчётливо слышалась странная, горькая нота.
«Неужели кто-то из тех, кого он знал, погиб вот так, по-глупому?»