Отвали (Новелла) | Глава 112
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Добрый день, я Итан Уилсон. Вы меня искали? — Итан вошёл в тихую, залитую холодным светом комнату для переговоров. Мужчина, уже сидевший за столом, поднялся ему навстречу.
— Да, очень приятно. Эллиот Эйвери, — ответил тот, скрепив слова крепким рукопожатием.
Они сели. Эллиот, не теряя времени на светскую беседу, сразу перешёл к делу:
— Я младший брат Дилана Эйвери. Я здесь из-за него, хотел бы задать вам пару вопросов.
— А… да, конечно, — Итан был удивлён; он не помнил, чтобы Дилан когда-либо упоминал о брате. Затем он осторожно спросил: — С Дилли что-то случилось?
Беспокойство Итана не было беспочвенным. Внезапное увольнение Дилана, его исчезновение, отключённый телефон — всё это уже несколько недель не давало покоя. И теперь этот визит… всё это лишь усиливало дурные предчувствия.
Эллиот на мгновение замялся, внимательно изучая лицо Итана, словно решая, сколько можно рассказать.
— Если это можно назвать проблемой, то да… проблема, — он сделал паузу и начал издалека: — Вам что-нибудь говорит имя Люсьен Хёрст? Доминантный альфа, с которым, как я понял, встречался мой брат.
— Доминантный альфа? — Итан нахмурился. Имя и вторичный пол тут же вызвали в памяти смутный тревожный образ.
Видя, что Итан пытается что-то вспомнить, Эллиот решил выложить всё как есть:
— Я приехал с Востока. Мне удалось встретиться с братом. Сейчас он живёт с мужчиной по имени Люсьен Хёрст, который, как говорят, его жених. Ходят слухи, что мой брат… что он трансформировался в омегу из-за его феромонов.
— Дилли стал омегой?! — голос Итана невольно сорвался на выкрик.
Новость была немыслимой, но в следующее же мгновение память услужливо подбросила ему события того дня. Запах, густой и властный. Паника. То, как он сам, Итан, мчался домой, чтобы смыть с себя каждую частицу чужого влияния, опасаясь необратимых последствий. Если Дилан подвергся тому же воздействию, но не смог получить помощь… всё сходилось.
Эллиот увидел понимание в глазах Итана и продолжил, нажимая на главное:
— Но состояние брата… оно очень странное. Он словно в постоянном тумане, рассеянный, почти не реагирует на слова. Хёрст утверждает, что это нормальное состояние для недавно трансформированного, одурманенного феромонами партнёра. Но мне в это не верится. Поэтому я и пришёл сюда. Я начал копать и вышел на вас.
Он с надеждой посмотрел на Итана, ожидая ответа, но тот молчал. Всё это казалось чудовищно подозрительным. Итан медленно потёр переносицу, собираясь с мыслями.
— Кхм… — он опустил руку и наконец признался, глядя прямо на Эллиота:
— Честно говоря, мне всё это тоже кажется дико странным. Дилли исчез так внезапно… Он даже не попрощался. Просто пропал.
Итан коротко изложил всё, что знал: о соседе Дилана, который внезапно съехал, и о столкновении с доминантным альфой у самой двери, когда он подвозил Дилана.
Эллиот слушал не шелохнувшись, его лицо превратилось в напряжённую маску. Когда Итан закончил, он подался вперёд и заговорил быстро, чеканя каждое слово:
— Тот уличный преступник был альфой? И состояние брата резко ухудшилось именно после этого инцидента? В тот день не происходило ничего другого? Любая мелочь, что угодно, что показалось вам странным.
— Э-э… ну, Дилли и до этого был сам не свой. С самого утра ходил как во сне, какой-то вялый… — Итан говорил, и вдруг сам замер на полуслове. Глаза его расширились от внезапного воспоминания. — Ах! Точно! Запах! От него исходил какой-то аромат!
— Аромат? — тут же подхватил Эллиот.
Итан энергично кивнул, торопясь поделиться деталью, которой раньше не придавал значения.
— Да, я впервые такой почувствовал. Спросил его, не новый ли одеколон. Он сказал, что нет. Но запах был, очень приятный, сладковатый. Я ещё решил, может, он просто стиральный порошок сменил.
— Может быть, тогда… — Эллиот с шумом сглотнул, и слова дались ему с видимым трудом. — Это были… феромоны омеги? Феромоны моего брата?
Итан на мгновение застыл, обдумывая эту дикую мысль, но тут же отрицательно покачал головой.
— Нет, этого не может быть. Логика не сходится. Дилли ведь трансформировался в тот день из-за воздействия феромонов Хёрста, верно? Но сам Хёрст съехал от него до этого. Я точно знаю, потому что Дилли был в ярости из-за этого переезда.
Однако Эллиота это возражение не убедило. В его голове, наоборот, всё складывалось в куда более страшную картину. Что, если Дилли уже был омегой? Что, если он сам не знал об этом, а недомогание, которое чувствовал с утра, было началом течки?
— Скажите, — внезапное озарение заставило Эллиота вскинуться, — та небольшая ранка у него на ухе. Вы не помните, когда она появилась?
— А, это… Она была и раньше. Ещё до всей этой истории. Дилли, кажется, и сам не знал, откуда она. Говорил, что где-то ударился, не придал значения…
— Это метка, — ледяным тоном перебил его Эллиот.
Он посмотрел на удивлённое лицо Итана, и самообладание, не выдержав, раскололось в дребезги. С глухим стуком он ударил кулаком по столу.
— Брат уже тогда был омегой! — с яростью прорычал он. — Этот ублюдок поставил на нём метку и скрывал это! Он неделями, может, месяцами, потихоньку приручал его своими феромонами, а потом просто дождался подходящего момента, чтобы устроить спектакль с «трансформацией» и окончательно сделать его своей собственностью!
Не в силах больше сдерживаться, Эллиот вскочил на ноги, опрокинув стул. Итан, тоже поднявшись, инстинктивно выставил вперёд руки, пытаясь его успокоить.
— П-подожди, но ведь до того дня от него не пахло феромонами! Совсем! Как это объяснить?
— Это же очевидно — подавители… — на выдохе бросил Эллиот и тут же осекся.
Новая мысль, холодная и острая, пронзила его ярость. Здесь была нестыковка. Если бы Дилли принимал подавители, он бы знал об этом. Конечно, Люсьен мог тайно подмешивать их в еду, но… эффект был бы заметен. Подавители притупляют реакцию, ослабляют эрекцию. Неужели Дилли, его брат, не заметил бы, что с его телом творится что-то неладное?
Мысли снова зашли в глухой тупик. Но в этот момент лицо Итана изменилось.
Словно вспышка молнии осветила что-то в его памяти. Глаза его широко распахнулись. Не говоря больше ни слова, он резко развернулся и выбежал из комнаты. Эллиот, ничего не понимая, бросился за ним.
— Венди! Венди! — Итан, не обращая внимания на удивлённые взгляды, ворвался прямиком в лабораторию.
Сотрудница в белом халате, склонившаяся над каким-то прибором, подняла голову. Итан, коротко представив ей бледного Эллиота, без лишних формальностей перешёл к делу:
— Мне срочно нужна информация. Помнишь тот новый наркотик, образец которого я приносил на анализ? Тот, что с компонентами омежьих подавителей.
— А, да, был такой, — ответила она, переводя любопытный взгляд с Итана на Эллиота и обратно. — А что с ним?
Итан подался вперёд, понизив голос:
— Объясни, почему он так популярен. Мне сказали, на чёрном рынке за ним настоящая охота.
— Мм? Ну… — Венди нахмурилась, подбирая слова. — Поначалу этот препарат действует как обычный подавитель. Но если принимать его систематически, находясь под постоянным воздействием определённых феромонов, он вызывает привыкание. Формирует зависимость.
— Зависимость? — переспросил Эллиот, всё ещё ничего не понимая. — Что именно это значит?
— Проще говоря, жертва больше не может существовать без феромонов конкретного партнёра.
— Не может существовать...? — повторил Эллиот, сорвавшимся на дрожь голосом.
Вмешался Итан. Он говорил тихо, но каждое его слово падало в оглушительной тишине лаборатории, как приговор для Дилана.
— Это значит, — пояснил он растерянному Эллиоту, — что если ежедневно не получать дозу этих конкретных феромонов — не вдыхать их, не принимать внутрь, — у жертвы начинаются ломки. Припадки. Буквально. Человек больше не может без них жить. В результате он становится омегой, существующей только для одного-единственного альфы. Или альфой, существующим только для одной омеги. Рабом.
В одно мгновение с лица Эллиота схлынули все краски. Рядом с ним, отражая его собственный ужас, стоял смертельно бледный Итан.
— Если брат принимал этот препарат… — пробормотал Эллиот, не в силах поверить в только что услашанный бред.
— То сейчас он, возможно, уже зависим, — добавил Итан.
Эллиот покачнулся, мир поплыл перед глазами. Итан торопливо подхватил его с одной стороны, не дававя упасть, а Венди — с другой.
Наконец, когда Эллиот смог стоять на ногах, Венди отпустила его и, оглядывая обоих мужчин, обеспокоенно спросила:
— Да что происходит? О чём вы вообще говорите? С Дилли что-то случилось?
Итан не знал, что делать, не знал что ответить. Он перевел взгляд на застывшего Эллиота, но тот был совершенно раздавлен: его лицо стало пепельно-бледным, и он, казалось, не был в состоянии что-либо говорить. Пришлось усадить Эллиота на стул, чтобы тот не свалился в обморок окончательно. Лишь после этого Итан повернулся к Венди и заговорил:
— Это пока только наши догадки, доказательств нет…
Он принял сбивчиво пересказывать то, к каким выводам они с Эллиотом пришли немногим ранее. С каждым сказанным словом лицо Венди, застывшее от шока, приобретала ту же бледность, что и у них.
— Боже мой, — только и смогла выдохнуть она, не найдя в себе твердости, прижала руку ко лбу и закрыла глаза. — Я знала, что доминантные альфы не в себе, но чтобы до такой степени…
Все это время молчавший в немом шоке Эллиот смог произнести одну короткую фразу:
Венди и Итан синхронно повернулись к нему, глядя на то, как юношеское лицо искажается в гримасе боли. Эллиот, не в силах больше сдерживать эмоции, поднял на них полные слёз глаза и срывающимся голосом продолжил:
— Я с таким трудом нашёл брата, а он… он стал таким… Что же теперь делать? Если он действительно зависим от феромонов Люсьена Хёрста, мы ведь даже не сможем забрать его и сбежать…
Он закрыл лицо руками и мелко затрясся, сломленный отчаянием. Итан, не зная, что предпринять, лишь растерянно взъерошил себе волосы. Венди, молча наблюдавшая за этими двумя мужчинами, вздохнула: