Отвали (Новелла) | Глава 5
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— А? Что такое? — Я искренне не понял, о чём он. В глазах, должно быть, отразилось полное недоумение.
Люс вдруг прикусил нижнюю губу — нервный, болезненный жест — и наконец заговорил снова, на этот раз ужасно тихо:
— Ты же вчера говорил… насчёт меня.
А… Вот оно что. Кажется, до меня начало доходить.
Про вчерашний разговор? Про тот бред, что он выдал за обедом?
Удивительно, что он всё ещё помнит и хочет это обсудить. Выходит, это не было просто так? Неужели действительно хотел сказать что-то важное?
Я снова поймал себя на попытке понять, что же между нами происходит, насколько вообще близки наши отношения.
Да ничего не происходит. Мы не друзья, и вряд ли когда-то будем. Значит, это не может быть всерьёз.
От этой мысли внутри даже стало чуть спокойнее.
К тому же, будь всё это правдой, мне же только хуже — всё равно ничем не помогу. Если у него в семье действительно серьёзные проблемы, ему нужно идти не ко мне, а к школьному психологу.
Поддавшись трусости, я выбрал самый простой путь — уклониться.
— Э-э, ну… — Неопределённо махнул рукой, стараясь не смотреть ему в глаза. — Наверное, у вашей семьи… свои обстоятельства.
Это была не совсем ложь… но и правдой назвать такие слова тоже нельзя.
Понятно, что бывают родители, которые действительно жестоки со своими детьми. Но полно и таких подростков, которые любую выволочку раздувают до вселенской трагедии, наслаждаясь жалостью к себе.
Поэтому для себя решил, что Люсьен — как раз из этой породы. Конечно, говорить ему это прямо я бы не стал, не настолько же я идиот. Вместо этого выбрал максимально нейтральные, сглаженные слова, чтобы хоть как-то снять неловкость и закрыть неприятную тему.
— Это не моё дело, и я не вправе судить, — произнёс тщательно выверенным тоном. — Это касается только тебя и твоей семьи, так что с какой стати мне относиться к тебе как-то иначе или видеть тебя по-другому?
Довольно стандартный ответ. Как из какого-нибудь банального подросткового романа. Пустая фраза, чтобы отстали.
Но реакция Люсьена оказалась неожиданной.
— Другие парни… — он говорил тихо, словно спотыкаясь о собственные слова. — Когда я рассказывал им такое… они потом держались от меня подальше…
А, ну конечно. Ещё бы. В таком возрасте синдром восьмиклассника — это просто мерзко.
Правду я, разумеется, не озвучил. Тщательно скрыл все настоящие мысли и приготовился лгать.
— То они, а я это я, — сказал напускным бодрым тоном. Похлопал Люсьена по спине чуть сильнее, чем нужно было, изобразив дружескую поддержку, и широко улыбнулся: — Не парься из-за того, что говорят другие.
На этот раз улыбка была искренней. Ведь действительно, всё это было не так уж важно. Совершенно не важно.
Люсьен молча стерпел моё похлопывание, даже не шелохнувшись. Эта странная пассивность казалась пугающей. Ситуация по-прежнему оставалась напряжённой, непредсказуемой, и я решил поскорее перевести разговор — уже открыл рот, чтобы предложить пойти, наконец, на занятия. Но в тот самый момент, когда убирал руку со спины Люсьена, он вдруг, с поразительной быстротой, перехватил меня за запястье. Его пальцы оказались ледяными, неожиданно крепкими — сомкнулись на коже, будто стальная хватка.
— Какого?.. — грубо вырвалось, прежде чем успел подумать. Я замер, потрясённый этим движением, глаза сами собой расширились.
Люсьен держал мою руку и смотрел снизу вверх холодным пронизывающим взглядом. Его лицо было почти бескровным, призрачно-белым. Даже в обычные дни этот цвет казался нездоровым, но сейчас в его облике было что-то совсем неживое и пугающее.
Прежде, чем я осознал, что вообще происходит, Люсьен тихо, но с неожиданной настойчивостью спросил:
— Ты… почему ты всё время ходишь за мной?
Вопрос оказался внезапным. Мысли забились в панике, один за другим промелькнули десятки возможных ответов — ни один не подходил.
Надо что-то сказать. Что ответить? Время уходит, быстрее, думай!
Но под тяжестью его взгляда и собственной растерянности я допустил самую большую ошибку в жизни. Слова вырвались прежде, чем я успел их остановить:
— Потому что ты мне нравишься.
Глаза Люсьена медленно расширились, в них мелькнуло что-то странное — то ли удивление, то ли недоверие. Только сейчас до меня стало доходить, какую глупость я сморозил, но обратной дороги уже не было. Оставалось только пытаться как-то выкрутиться. Я затараторил первое, что пришло в голову, лихорадочно подбирая слова:
— Э-э, я хотел сказать… ну… ты мне нравишься как друг. Да, вот. — Закивал я слишком отчаянно и энергично.
В ответ Люсьен уставился на меня пристально, цепко, будто хотел увидеть что-то ещё.
— …Мы… друзья? — Голос прозвучал низко и глухо, и в нём было что-то тревожное.
— А, ну конечно! — нарочито бодро воскликнул я, стараясь не смотреть на своё запястье, которое уже ныло от крепкой хватки. — Мы ведь ходим на одни занятия, обедаем вместе, вот сейчас разговариваем…
Снова натянул улыбку, словно спрашивал: «Разве не так?» Но в голове крутилась только одна мысль: «Когда он уже отпустит?» Хватка была почти болезненной — кто бы мог подумать, что у такого тощего парня окажется столько силы?
Может, Эмилио и правда не ошибся…
— …Друг, — тихо повторил Люсьен, будто пробуя само слово на вкус.
Я тут же вновь закивал, цепляясь за этот спасательный круг:
И тут меня осенило. Шанс! Вот он — словно молния ударила. Нельзя упускать момент. Почти не раздумывая, я выпалил то самое предложение, ради которого всё и затевалось:
— Как насчёт… заняться греблей вместе? Думаю, будет весело.
Эту фразу я повторял уже не раз, но только сейчас внутри появилась настоящая уверенность.
В этот раз получится. Обязательно. Охваченный неожиданной надеждой, я с жаром продолжил, не давая Люсьену ни малейшей возможности опомниться:
— Давай попробуем! Тебе тоже не помешает немного подвигаться. Баллы за физкультуру все набрал? А вообще, спорт — это же классно! Мышцы подкачаешь, а? Сейчас озеро замёрзло, так что пока проходят только тренировки в помещении, но потом, когда выйдем на воду… тебе точно понравится! После уроков будем вместе тренироваться — ну, как тебе идея? Не обязательно быть основным гребцом, нам просто нужны запасные на всякий случай. Можешь считать себя резервом — так проще! Просто приходи, расслабься, ничего сложного. Ну как?
Пока я тараторил, пытаясь расписать все плюсы гребли, Люсьен молчал. Обычно в такие моменты он либо игнорировал меня, либо откровенно морщился, но на этот раз всё было по-другому: он не отводил взгляда, пристально вглядываясь в моё лицо.
В груди пополам билась тревога и всё нарастающая надежда. Я осёкся, ожидая, затаив дыхание.
— Значит… ты тоже будешь этим заниматься?
Я тут же закивал, как заведённый:
— Конечно! Я помогу тебе, всё расскажу, покажу… Сам-то я тоже не особо профессионал, но ничего — вместе освоим! Будет весело, честно! Будем вместе учиться, тренироваться, а? — Я уже не вполне соображал, что несу, просто не мог остановиться. Главное — не дать ему отказаться.
Почти уговорил! Ещё чуть-чуть, ещё немного!
Мой удивлённый возглас повис в воздухе. Теперь уже я таращился на Люсьена во все глаза. А он спокойно повторил:
— …Ых! — Я едва не заорал от восторга, но в последний момент успел зажать рот ладонью. С трудом проглотив рвущийся наружу крик, убрал руку и переспросил, сбивчиво, почти заикаясь:
Люсьен посмотрел на меня, на секунду задержав какой-то нечитаемый взгляд. Потом коротко кивнул. Это было всё, чего я ждал. И этого оказалось достаточно.
На этот раз сдержаться не вышло. С радостным воплем я шагнул вперёд и, не раздумывая, крепко обнял его.
— Спасибо! Правда, спасибо! Ты не пожалеешь, честно — обещаю! — Не в силах скрыть ликование, отпустил его и буквально запрыгал на месте, как идиот.
Получилось! Я сделал это! Не верится… Я правда это сделал!
Перед глазами тут же мелькнуло милое взволнованное лицо Эмилио.
Вот уж кто обрадуется. От одной этой мысли сердце забилось так сильно, что казалось — ещё чуть-чуть, и оно выскочит из груди.
Услышав новость, Эмилио буквально подпрыгнул от восторга. Его реакция оказалась даже лучше, чем я ожидал: он крепко обнял меня, стиснув в объятиях так, что в груди вспыхнуло не только чувство гордости, но и откровенное самодовольство. Захотелось, чтобы этот миг длился как можно дольше, но, увы, Эмилио почти сразу отстранился. Подавив желание удержать его, я постарался звучать как можно небрежнее:
— Значит, теперь всё улажено, да?
— Да. Полностью расслабляться пока рано, но… главное, что теперь всё реально. Никто не будет ждать от него чудес, все будут рады, если просто согласится участвовать.
При этих словах Эмилио снова ослепительно улыбнулся и, не скупясь на похвалу, добавил:
— Это всё благодаря тебе, Дилли! Представляешь, как все обрадуются, когда узнают!
— Я рад, что смог помочь, — отозвался стандартной вежливой фразой.
Эмилио рассмеялся и тут же затараторил, стал рассказывать, как теперь нужно будет стараться ещё больше, как он рад, что я тоже в команде. И что у него, безусловно, хороший глаз на людей, раз умеет так их выбирать. К его потоку благодарности примешалась капля искреннего самолюбования, и даже это показалось мне ужасно милым.
Вскоре он поспешил к тренеру, чтобы сообщить хорошую новость. Я смотрел вслед, пока его фигура не скрылась за углом. После этого сам решительно направился в общежитие: нужно было переодеться и отправиться на тренировку. Теперь уже вместе с Люсьеном, разумеется.
Дальше они сами разберутся. Обучать — это дело тренера. Моя миссия закончена.
Душа успокоилась, что теперь при встрече с Люсьеном можно ограничиться парой дежурных фраз — и на этом всё. С души свалился огромный камень, шаг стал лёгким, настроение отличным. Я сам не заметил, как начал насвистывать под нос какую-то мелодию. Ясное небо, свежий ветерок — всё казалось идеальным. Наконец-то! Теперь можно было по-настоящему сосредоточиться на Эмилио. Одна только мысль об этом вызывала невольную улыбку — я тихо рассмеялся себе под нос.
Но как же я тогда ошибался. Это было колоссальное заблуждение.