Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Глава 25.3
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Знакомый сладкий аромат принес мгновенное успокоение. Это был Кит. Обнимая меня, он произнёс откуда-то сверху:
— Кит, — с улыбкой поприветствовал его Грейсон.
Наоми поспешно попыталась вернуть лицу самообладание, но так и не смогла справиться с искажённой гримасой и просто отвернулась.
— Мы просто обменялись приветствиями, давно не виделись, — быстро взял я слово, — Ах да, вам звонил мистер Браун, организатор мероприятия, сказал, что у него есть к вам короткий разговор. Думаю, нам стоит пойти к нему. Что ж, мисс Паркер, мистер Миллер, до скорой встречи. Мистер Питтман, прошу сюда.
Кое-как попрощавшись, я поспешил увести Кита за собой, мысленно беспокоясь за Грейсона, но в то же время думая: «Сам напросился».
Однако сейчас было не время беспокоиться о других. Не успели мы отойти и на несколько шагов, как Кит резким тоном спросил:
— Что? — невольно переспросил я и, подняв голову, увидел его серьёзное лицо.
С опозданием до меня дошло, о чём он. Я кивнул.
— В порядке. Я принял лекарство и... — я на мгновение замялся и, отведя взгляд, тихо пробормотал: — ...и поскольку вы, мистер Питтман, были рядом, я не нервничал. Знал, что, если бы что-то пошло не так, вы бы мне сразу помогли.
Мои уши запылали. Кит почему-то молчал. Смутившись, я забегал глазами по сторонам и с трудом выдавил:
Не услышав ответ, я набрался смелости и посмотрел на него. Даже не глядя в зеркало, я подозревал, каким дураком выгляжу.
Но Кит не рассмеялся. Более того, он наклонился и поцеловал меня. Когда я удивлённо распахнул глаза, он сказал:
Его лицо озарила мягкая улыбка, и в ней было больше уверенности, чем когда-либо прежде.
В тот миг во мне родилось слепое, безоговорочное доверие к этому человеку. Я знал, что он придёт, даже если я позову его с края земли. У меня не было никаких доказательств, но я верил. Он непременно так и поступит.
Хотелось сказать «спасибо», но меня переполняли чувства, и я не мог вымолвить ни слова. Просто смотрел на него, когда издалека раздался звон колокола. Это был сигнал от организаторов о начале чего-то. Кит повернул голову, и я тоже посмотрел в ту сторону.
Взгляды беспорядочно бродивших людей сосредоточились на просторной сцене, куда поднялся мистер Браун и начал короткую приветственную речь. Пока он произносил скучные представления и прочие слова, Кит тихо прошептал:
Не успел я толком переспросить, как Кит схватил меня за руку и решительно пошёл прочь. Я едва поспевал за ним, почти срываясь на бег. Внутри царило смятение, но поверх него — головокружительный восторг. Казалось, мы участвуем в какой-то тайной игре, о которой знаем только мы двое. Я мельком оглянулся — никто, кажется, не заметил нашего побега. Это лишь усилило возбуждение. Вдруг стало совершенно всё равно, куда он меня ведёт.
Погода была чудесной. В прохладном ветерке витал сладкий аромат Кита, круживший голову. Трава под ногами была мягкой, а рука, державшая мою, горячей.
— Ах! — вскрикнул я, когда Кит резко дернул меня на себя и прижал к груди.
Он прошептал откуда-то сверху:
В просьбе молчать не было нужды. От жара тела, которого я касался щекой, перехватывало дыхание. Твёрдая грудь ощущалась через тонкую ткань рубашки так ясно, что мысли рассыпались.
Я закрыл глаза и вслушался. Сердце Кита билось ровно, но, кажется, быстрее обычного. Я послушно сжался в его объятиях. Тесно прижавшись друг к другу, мы затаились в нашем укрытии — тесном, как кроличья нора. Мир сузился до единственного звука его пульса. И эти секунды ничего, кроме него, не существовало.
Хотя... у нас ведь нет причин прятаться.
Мысль вспыхнула в сознании, но это было неважно. Сладкая иллюзия того, что мы с Китом остались вдвоём на всём свете, заставляла гореть от желания.
Кит, помолчав немного, прошептал:
Голос был тихим, но до моего слуха донёсся отчётливо. Поколебавшись, я поднял голову. Его лицо, наполовину скрытое в тени, смотрело на меня сверху вниз. Мягкая улыбка ничем не отличалась от той, что была мгновение назад. Лгать было бессмысленно — мы стояли слишком близко. Настолько близко, что он точно знал, что я возбуждён. Впрочем, как и я знал о нём.
— ...Да, — прошептал я едва слышно, — Я хочу тебя.
Я мог быть таким смелым, потому что в этом мире остались только мы с Китом. Да, это было именно так. В моём мире существовал только Кит. И мир Кита был таким же.
Иначе... ах, разве можно так целоваться?
Я изо всех сил старался не издать ни звука, обнимая его за шею. Каждый раз, когда наши губы размыкались, раздавался влажный звук, но они тут же смыкались вновь. Я лизал его губы, легонько покусывал, ощущая сладость. Внезапно захотелось рассмеяться. Кит, не отрывая губ, спросил:
Вместо ответа я игриво укусил его за нижнюю губу. Кит, словно только этого и ждал, снова впился в мои губы. Он замер лишь в момент, когда скользнул рукой мне в брюки. Как только его пальцы коснулись волос, он отстранился и посмотрел на меня.
— ...Вы же сами сказали... ничего не надевать, — сказал я с пылающим лицом.
Он коротко рассмеялся. Я на мгновение задумался, что бы это могло значить, но тут же Кит пошевелил пальцами.
Я нахмурился и тихо простонал. Кит неторопливо ласкал меня, одновременно покрывая поцелуями лицо.
— Молодец, — прошептал он, легонько прикусив моё ухо.
Только тогда я понял, что это был смех удовлетворения, и напряжение спало. Как и хотел Кит, он без труда смог коснуться самого сокровенного места. Я приподнял бёдра, и его пальцы тут же скользнули между моих ягодиц и нащупали колечко мышц.
От умелых движений твёрдых пальцев, поглаживающих чувствительные складки, дыхание участилось.
Пока я тяжело дышал, обняв Кита за шею, он уложил меня на землю и навис сверху. Густой мох мягко прильнул к коже. Рубашка полетела через голову, брюки зацепились за лодыжку, и в мгновение ока я оказался совершенно нагим.
Кит навалился на моё обнажённое тело. Какая несправедливость — на нём была вся одежда, за исключением расстёгнутой молнии брюк. Я капризно пожаловался:
— Почему же? — с весёлой усмешкой спросил Кит и легонько укусил меня за кончик носа.
Было совсем не больно, но я шутливо нахмурился в знак протеста.
От смущения мой голос затих. Кит, словно нарочно, развёл мои ноги в стороны и сказал:
— У тебя ведь так много мест, которых нужно коснуться.
— Ах...! — застонал я, когда его член медленно вошёл в меня.
— И так много мест, которые становятся влажными, — прошептал он и начал двигаться.
С каждым его толчком из горла вырывались короткие вскрики. Внизу стало необычайно влажно. Хлюпающие звуки эхом разносились по нашему маленькому укрытию.
Я обвился руками вокруг его шеи и крепко прижался. Было мало простого соединения наших тел. Я хотел всего этого мужчину. Словно прочитав мои мысли, Кит выдохнул:
— Я хочу съесть тебя всего, без остатка.
Зубы вонзились в шею, и я, коротко вскрикнув, невольно сжался вокруг него. Кит нахмурился и отстранился.
— Больно же, — пожаловался он, легонько стукнувшись своим лбом о мой.
Я демонстративно откинул голову, показывая свежий след от укуса, но Кит бесстыдно заявил:
А что было бы, если бы он не сдерживался? Он бы и вправду меня съел? Вместе со страхом поднялась волна возбуждения. Он, казалось, понял моё состояние и коротко усмехнулся.
— Да, возможно, однажды я и вправду тебя съем. В последнее время мне кажется... я просто схожу с ума, — Кит вздохнул. — Я ни о ком, кроме тебя, не думаю. В голове только ты один, ты можешь в это поверить?
Это было равносильно признанию полного поражения. Я изумлённо распахнул глаза.
— Я целый день не могу думать ни о чём, кроме того, как занимаюсь с тобой этим. Боже, что ты со мной сделал?
Обвинения не были серьезны, наоборот, он весело рассмеялся. Я не мог поверить в услышанное. Но это была правда. Несколько раз беззвучно открыв рот, я наконец смог вымолвить:
Осипший голос казался чужим. Кит с нежностью посмотрел на меня сверху вниз. И я признался ещё раз:
— Я тоже... целый день... думаю только о вас.
Кит снова улыбнулся. И, склонившись ко мне, прошептал:
— Вряд ли так же сильно, как я.
Он снова поцеловал меня и начал двигаться. Из горла вырвался невольный стон. Веки горели, а сердце бешено колотилось. И в тот миг я понял. Этот мужчина никогда не говорил мне этого, но я просто знал. Я осознал это с ошеломляющей ясностью.
В голове взорвался фейерверк, и весь мир засиял. Он такой же, как я. Я повторял эту мысль снова и снова. Этот мужчина любит меня так же, как я его.
Я отчаянно обнял его за спину и, как безумный, начал двигать бёдрами. Беспорядочно качаясь в такт его движениям, я впивался в него ногтями. Пальцы то и дело соскальзывали, и Кит, тихо выругавшись, сдёрнул через голову рубашку. Вцепившись в упругие мышцы спины, я кусал его плечи, обвивал ногами талию, притягивая к себе ещё ближе.
Боже мой, этот мужчина меня любит...
От этого невероятного осознания было трудно дышать. Я больше не сдерживал стонов, но и Кит не пытался меня остановить. Наоборот, он и сам стонал сквозь тяжелое дыхание, осыпая моё лицо поцелуями и покусывая шею.
Я в агонии выкрикивал его имя, дрожа всем телом. И Кит тоже назвал моё имя.
От шёпота, такого же сладкого, как его аромат, я окончательно растаял. Влажные хлюпающие звуки эхом отдавались в ушах.
Не в силах больше терпеть, я приподнялся, и мы покатились по земле. Позиции сменились, и вот уже я смотрел на него сверху вниз. Подо мной Кит яростно двигал бёдрами, а я, больше не сдерживаясь, кричал от удовольствия.
Мы снова поменялись местами. Оказавшись сверху, Кит одним движением вонзил в меня свой чуть вышедший член до самого основания.
На мгновение всё поплыло перед глазами. Сознание вернулось от ощущения хлынувшей внутрь горячей жидкости. Кит мелко содрогался надо мной, глубоко изливаясь. Я изо всех сил сжал мышцы, чтобы не выпустить ни капли.
Ощущая сбитое дыхание, я осторожно взял его лицо в ладони. Слегка раскрасневшийся, он смотрел на меня сверху вниз. Интересно, у меня сейчас такое же растерянное выражение? Такое же удовлетворённое?
От переполнявшей нежности я закрыл глаза и поцеловал его. Кит без колебаний ответил, переплетая язык с моим.
Обнимая его за шею и полностью отдаваясь поцелую, я чувствовал, что больше не могу сдерживать эту всепоглощающую любовь.
Когда мы, кое-как натянув на себя искомканную одежду, вернулись в особняк, стояла глубокая ночь. О благотворительном мероприятии не было и речи. Но пожертвование уже было сделано, а остальное, как мне казалось, нас не касалось. Не только Кит сошёл с ума. Я тоже был не в своём уме.
Всю дорогу в машине мы целовались и трогали друг друга, не в силах оторваться. Тело вспыхивало, дыхание сбивалось, я, совершенно осмелев, уселся у Кита на коленях, раскинув ноги, и целовал его без передышки. Кит не просто позволял это дерзкое поведение, а сам, с едва сдерживаемой жадностью, скользнул рукой мне в брюки, дразня пальцами разгорячённое отверстие. Когда машина, наконец, остановилась у особняка, Кит отпустил меня — его рука была вся влажная от моей смазки.
Он вынес меня из машины на руках. Я, не отпуская его шею, прижимался всем телом, пряча пылающее лицо у него на плече — кажется, только это спасало меня от полного опьянения чувствами и смущением. Но стоило нам оказаться в его комнате, как удерживаться уже не было смысла.
Стоило двери за нами захлопнуться, Кит сразу направился к кровати. Опустив меня на простыни, он навис сверху и принялся целовать, не давая перевести дух. Я обнял его за шею, разводя ноги навстречу. Брюки мои, торопливо натянутые, остались незастёгнутыми, и Кит легко стянул их с меня.
Внезапно кожу обдало холодом, и по телу пробежали мурашки. Но не успел я и поёжиться, как Кит накрыл меня своим горячим телом, вновь затапливая дыхание поцелуями.
В машине он только и делал, что сдерживался, но сейчас почему-то не торопился. Я был уже достаточно влажным — ни прелюдия, ни ожидание больше не требовались. И всё же он медлил. В конце концов, когда терпение кончилось, я обнял его за шею и еле слышно выдохнул:
— Пожалуйста, что? — с игривой усмешкой переспросил Кит.
Он нарочно провёл головкой члена по влажному входу, заставляя меня терять рассудок от желания. Моя реакция, кажется, развеселила его. Он коротко усмехнулся, но обижаться было некогда — его губы снова сомкнулись с моими. В следующее мгновение Кит, возбуждённый до предела, вошёл в меня.
Кит двигался медленно, неторопливо, то и дело целуя и поглаживая. Он дразнил мои соски, щекотал талию, сжимал ягодицы, непрерывно входя и выходя.
Хлюпающие звуки внизу становились всё громче. Моя смазка обильно покрывала его член.
— Ха-а... — глубоко вздохнув, Кит замер.
Изливаясь в меня, он едва заметно нахмурился. Принимая его семя, я до боли сжался, стараясь не упустить ни капли. Кит кончил без особых усилий.
Он вдруг улыбнулся и чмокнул меня в щёку, как будто похвалив за усердие. Потом неожиданно перевернулся на спину, увлекая меня за собой, и я оказался сверху, всё ещё крепко соединённый с ним. Я мельком подумал, что он захочет продолжения, но Кит не шевелился.
Бывало, он оставался во мне после семяизвержения, даже не думая вынимать член. Иногда мог так уснуть, обняв меня крепко, и хотя это было не слишком удобно, я не жаловался. Я видел, как ему это нравится, а порой и сам — особенно сегодня — хотел, чтобы он никуда не уходил. Оставшись внутри, я позволил ему наслаждаться медленными ласками, даже нарочно порой сжимая мышцы, чтобы подарить ещё немного удовольствия.
Я слегка втянул в себя мышцы, и Кит, не открывая глаз, выдохнул от наслаждения. Внутри отозвалась отчётливая пульсация, от которой закружилась голова. Кит молча гладил меня по щеке, а я смотрел на него, не отводя взгляда. Как только я закрыл глаза, наши губы снова встретились в долгом поцелуе. Я ощутил, как внизу начинает нарастать напряжение. Его член вновь наливался силой. Я ждал, не спеша, отвечая на поцелуй и чувствуя, как между нами опять разгорается желание.
И тут мне в голову пришла озорная мысль. Видимо, она отразилась на лице, потому что Кит тут же спросил:
— Да нет, просто вспомнил кое-что, — с нарочитой небрежностью ответил я.
На вопрос Кита я ответил с лукавством:
— Тут ведь был некто, кто уверял, что не любит секс. Но, по-моему, для того, кто его не любит, этот «кто-то» занимается им уж слишком часто.
Я ощутил, как Кит на секунду замер внутри меня, и от этого по спине прокатилась волна дрожи. Я невольно нахмурился, но он будто ничего не заметил — продолжил легко поглаживать мои ягодицы.
Я на мгновение опешил и возразил:
— Насколько я помню, вы мне и шанса не оставили.
— Ещё как оставил. Ты сам всё решил, — проговорил Кит, выразительно сжав мои ягодицы. — Ты же всем телом показал, как сильно хочешь меня.
В другое время я, наверное, сгорел бы со стыда, но сейчас чувствовал только смущение. Уверенность, которую давало мне осознание его любви, делала меня сильнее. Кит, не скрывая улыбки, добавил:
— А я просто поддался искушению.
Внезапно во мне проснулся озорной бес, и я с ехидством спросил:
— Вы же вечно твердили, что не спите с мужчинами. А теперь говорите, что поддались искушению?
Кит коротко рассмеялся и, взяв меня за затылок, притянул к себе.
— Именно. И почему я не сделал этого раньше?
За шёпотом последовал долгий поцелуй, и я без раздумий закрыл глаза.
Прохладный ветерок скользнул по обнажённой коже, и я только теперь заметил, как быстро остывает тело. Пробила лёгкая дрожь, Кит тут же крепче обнял меня и спросил:
— Да, — мой голос тоже задрожал.
Он прижал меня к себе ещё крепче, и я уткнулся головой в его плечо, затаив дыхание. Кит снова начал медленно двигаться во мне, и в его хриплом выдохе прозвучало восхищение:
Кит простонал и поцеловал меня в шею.
— Боже, это просто... невероятно...
Он стонал снова и снова, двигаясь внутри меня, возбуждённый до предела — я такого Кита не видел никогда. Я крепко обнял его, желая доставить максимум удовольствия, но в какой-то момент почувствовал, что что-то идёт не так. Кит вдруг легко приподнял меня и, усадив сверху на себя, вошёл в меня сидя. Стоило холодному ветру скользнуть по спине, как тело пробила мелкая дрожь.
Я прерывисто выдохнул, сотрясаясь всем телом. Было ясно, что у меня поднимается жар. С опозданием пришла мысль. Кажется, я простудился.
Но Кит не заметил перемены, наоборот — моя дрожь, от которой внутренние стенки вибрировали на его члене, лишь довела его до исступления.
— ...Чёрт, твою мать! — Кит грубо выругался и запрокинул голову.
От головокружения и озноба я уже не мог ни о чём думать. Лишь изо всех сил обнимал его, сотрясаясь в неудержимой дрожи. От холода всё тело напряглось и никак не могло расслабиться.
Мою дрожь Кит воспринял как игру, новый способ соблазнить его. В доказательство он крепко обхватил меня за талию и начал резко двигаться снизу, с каждым толчком проникая глубже.
Казалось, мозг сотрясается, разбиваясь на куски. Я сжимал веки, стараясь не потерять сознание. Наконец, Кит кончил, но я почувствовал это где-то далеко, словно сквозь туман, потому что тело было охвачено лихорадкой.
Жар поднимался всё выше, озноб не отпускал ни на секунду. Кит, опьянённый моим состоянием, лишь ещё сильнее прижимал к себе. Не выходя, он резко сменил позицию, подняв мою ногу вверх и опрокинув на живот. Обхватив меня сзади, он вжал бёдра и вновь вошёл, теперь уже с новой яростной силой. Я стоял на четвереньках, дрожа всем телом, а он не давал мне опомниться ни на секунду.
Озноб не прекращался. Было слишком холодно, слишком больно, слишком мучительно. Тело свело судорогой, словно в припадке. Когда Кит наконец перевернул меня на спину, я встретил его взгляд. Он был до предела возбуждён, на губах горела жадная улыбка. Я попытался вымолвить, чтобы он остановился, но не смог. Он тут же накрыл мои губы глубоким поцелуем.
— Я... кажется, я простудился. Если вдруг заразитесь... — прошептал я, когда наши губы на миг разъединились.
Но Кит лишь отмахнулся от моих слов.
— Плевать. Мне даже больше нравится, что ты такой горячий.
Он снова впился в мои губы. Что же будет, если и Кит заболеет?. Я забеспокоился, но не мог ничего сказать. Сознание ускользало, слова путались и тонули внутри. Кажется, я позвал его по имени, и на этом память оборвалась. Не помню, как провалился в небытие.