Экс-спонсор (Новелла) | Глава 165
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Ха… Вот незадача! Даже оправдаться толком нечем. Простите… — в гримёрке стояла по-настоящему ледяная атмосфера, в которой нервное покашливание и неловкие взгляды казались громче слов.
Корейский координатор, измученный, будто после ночи без сна, бесконечно кланялся Чонёну, которому как раз сейчас наносили макияж.
Он был сотрудником агентства, которое занималось организацией всего американского графика съёмок. То, что всё расписание полетело к чертям из-за многочисленных накладок, означало, что и его вина в этом тоже была.
Чонён, пока визажист осторожно работала над его лицом, изо всех сил пытался удержаться — он закусил нижнюю губу, чтобы не дать волю нарастающей ярости. Внутри всё клокотало: усталость смешивалась с досадой, а желание выругаться наперекор всему росло с каждой секундой.
Если бы всё шло по первоначальному плану, сегодня у него должен был быть первый за долгое время полноценный выходной — настоящий шанс хотя бы ненадолго выдохнуть и почувствовать себя живым. Но внезапно оказалось, что площадка, забронированная на послезавтра, сорвалась из-за проблем с арендой, и пока команда судорожно искала новую локацию, съёмки передвинули на сегодняшнее утро.
— А мы ведь собирались поесть стейк… — Чонён простонал почти шёпотом, едва за координатором закрылась дверь гримёрки. В голосе прозвучала такая тоска, что даже визажист, устало зевая, с сочувствием посмотрела на него.
— Я сегодня вообще почти не спала, едва три часа выхватила, — она аккуратно стряхнула пудру с кисточки, в который раз задумчиво разглядывая отражение Чонёна. — Представьте, звонок на рассвете, и вот, пожалуйста, снова работаем.
— Три часа…? Да вы, наверное, еле держитесь. Я-то хоть, кажется, пять часов поспал, кажется…
— Хорошо хоть вы немного поспали. А вот с этим координатором я больше никогда работать не стану! Сколько можно ошибаться с расписанием, всё через раз. Хм-м, — она широко зевнула, отложила пудру и, наконец, одарила Чонёна искренней улыбкой, увидев в зеркале почти завершённый образ.
— Всё, почти готово. А, кстати, Соын-сси ведь рассказывала, что училась в Нью-Йорке. У неё тут куча знакомых, рестораны все знает. Говорила, что после съёмок сегодня отвезёт вас, актёр-ним, в классное место. Уже даже бронь на вечер сделала, — заговорщицки подмигнула визажистка.
Чонён слабо улыбнулся в ответ, хоть мысли всё ещё крутились вокруг несостоявшегося отдыха. В этот момент за дверью раздался взволнованный, резкий голос. Кто-то кричал по-корейски, слова то и дело прерывались нотками паники:
— Сюда! Простите, кто-нибудь, нужен переводчик!
По голосу было ясно: что-то пошло не так, и ситуация начинала выходить из-под контроля.
— Вот ещё, кто там опять чудит? Сейчас пойду разберусь, подождите тут, ладно? Если что-то случилось с реквизитом, этим американцам конец! — с этими словами она поспешно вышла из гримёрки, увлекая за собой почти всех сотрудников. За дверью мгновенно воцарился хаос: смешались английская речь и корейские выкрики, кто-то звонил по телефону, кто-то отчаянно жестикулировал.
Шум снаружи уже был таким громким, что, казалось, должен был привлечь любого, но Чонён настолько устал, что даже этот гвалт казался какими-то далекими помехами на чужой частоте. Всё внимание сужалось до отражения в зеркале, где под ровным светом ламп его лицо выглядело почти безупречно — ни следа ночной бессонницы и нервных срывов последних дней. Вот уж правда, визажистка знала своё дело: даже с абсолютно измотанным актёром могла сотворить чудо.
— И это ведь не каждый сможет выдержать, — пробормотал он себе под нос, с какой-то отчуждённой тоской глядя на себя.
Через пару секунд, почувствовав, как тягучее ожидание снова тянет вниз, Чонён нехотя отвёл взгляд от зеркала и оглядел гримёрку. После хаотичного наплыва людей здесь вдруг стало тихо и пусто. В этой тишине воздух, кажется, был пропитан смесью духов, лака для волос и лёгкой усталости.
Долго сидеть было невозможно: тело, затёкшее после бесконечных переодеваний, требовало движения. Он поднялся, разминая плечи, прошёлся вдоль стены и остановился у высокого окна, почти во всю стену — остеклённая грань студии выходила прямо в центр Манхэттена.
— Ух ты-ы… — почти по-детски вырвалось у него, когда взгляд скользнул по раскинувшимся внизу улицам. Студия, хоть и была не на верхних этажах, казалась уютным островком среди настоящего леса небоскрёбов, вырастающих вокруг до самого неба. Огромные стеклянные фасады отражали облака и суету города, а люди, крошечные с этой высоты, спешили кто куда, создавая иллюзию кипящей жизни, как в сцене.
«Все эти люди так свободно гуляют по улицам Нью-Йорка…» — вздохнул он, не без зависти.
На мгновение Чонён просто стоял, наблюдая: кто-то спешил на работу с портфелем, кто-то вальяжно нёс бумажный пакет с выпечкой, кто-то, смеясь, щёлкал на телефон витрины магазинов, а рядом с кем-то шагали двое мужчин в строгих костюмах, явно из службы охраны.
— А?.. — Чонён моргнул. Глаза, только что блестевшие ленивым интересом, сузились, лицо стало собраннее. Он пристально всмотрелся в группу у противоположного входа, где из блестящей машины неспешно вышли несколько человек.
Трое телохранителей слаженно обступали мужчину, отсекая его от уличной толпы и ведя к стеклянному входу соседнего здания. Даже для Нью-Йорка, привыкшего к людским потокам и важным персонам, эта сцена выглядела почти киношной — приковывала взгляд своей отточенной постановкой, ощущением скрытой угрозы и власти.
Чонён поначалу только восхитился увиденным: «Подумать только, в Америке есть такие же люди, как Мун Дохон. Редкое телосложение… А?»
Он уже собирался отвести взгляд, но короткий взмах руки, привычный угол головы, тот самый нервный жест, когда мужчина машинально поправил галстук, резко выдернул Чонёна из его отстранённого разглядывания.
— Что за… — он рефлекторно несколько раз моргнул, будто надеялся стереть помеху с картинки, но вместо этого только сильнее вжался в прохладное стекло.
«Нет, ну не может быть… Неужели…»
Из-за расстояния было невозможно разглядеть лицо, но, как бы он ни всматривался, и походка, и осанка, и эта навязчивая привычка поправлять галстук…
— Это же… — голос сорвался на шёпот, а затем вырвался наружу: — …Мун Дохон?!
Он даже не понял, как вцепился в подоконник, чтобы не пошатнуться. Видение длилось всего мгновение: мужчина, так похожий на Дохона, растворился в сверкающем проёме небоскрёба, телохранители закрыли за ним проход, и всё снова стало обыденным.
Чонён застыл, сохраняя нелепую, почти комичную позу у окна, с прилипшими к стеклу пальцами и округлившимися глазами.
«Бред какой-то. Неужели это был он?..»
«Мы и в Корее-то не пересекаемся… Встретиться здесь, на другой стороне планеты — это же… это же нелепо!»
«Или… неужели… он реально приехал за мной? Блядь, он что, сталкер?!»
— Псих! — вслух, даже не осознавая, как сорвалось. Грудная клетка ходила ходуном, сердце билось с такой силой, что в ушах шумело.
Он с трудом заставил себя сделать вдох поглубже, медленно оторвал ладонь от стекла и попытался взглянуть на ситуацию трезво.
Если рассуждать здраво, то появление здесь Дохона с таким количеством охраны было маловероятно.
«Да ладно, не может быть. Ну приехал по делам — он же и раньше часто бывал в Америке… И охрана всегда при нём… Просто совпало. Это точно не из-за меня. Или…»
— И всё же, как такое вообще возможно, столкнуться здесь?.. — Чонён тихо пробормотал, всё ещё не в силах до конца поверить в увиденное. В груди копилась усталость, в голове клубился тягучий туман, и ему вдруг показалось, что он попросту обознался — решил, будто увидел знакомое лицо в потоке чужих, потому что слишком вымотался.
На автомате он потянулся за телефоном, прокрутил несколько поисковых запросов — в новостях о Мун Дохоне не было ни слова. Только пара старых публикаций о корпоративных разделениях и ничего о командировках, никаких свежих следов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть его догадки.
Чонён тяжело выдохнул и с раздражением швырнул телефон на диван.
«…Ну, может, это просто похожий человек. Даже если это действительно был Мун Дохон, с какой стати мне об этом беспокоиться? Мы же не в таких отношениях, чтобы радостно здороваться при встрече».
Но в груди всё равно что-то дрогнуло.
— Актёр-ним! Съёмка сейчас возобновится… Ой! Актёр-ним! Ч-что у вас с глазами?
— Проблему решили? — отозвался Чонён, не сразу поняв, о чём речь. — Что с моими глазами?
— А-а-ах! Боже мой, что случилось?! У вас же все тени размазались! Нужно всё переделывать! Вы что, глаза тёрли?
— А? А, да… — Чонён только сейчас заметил, что под глазами расплылись тёмные пятна, а уголки век были красными от торопливого трения.
На громкие возгласы визажиста в гримёрку тут же влетели менеджер и ещё несколько сотрудников.
— Что случилось? Почему такой крик?
— Лицо актёра-нима… Посмотрите, что теперь делать, всё в пятнах!
Чонён взглянул на себя в зеркало и на секунду лишился дара речи. Образ был по-настоящему жалкий. Ну не мог же он признаться, что причина в том, что ему померещился бывший муж, и он пытался понять, не обознался ли.
Он безропотно сел в кресло, уступая заботливым рукам визажиста.
Съёмки завершились лишь к закату. Небо над Манхэттеном уже начинало густеть золотыми и сиреневыми бликами, а усталость, казалось, вязко тянулась за каждым шагом. Однако, как это часто бывает, отдых оказался не для Чонёна.
В итоге единственным, кто согласился составить компанию Чон Соын в её легендарном «крутейшем месте», оказался именно он. Хотя бы потому, что отказать ей было попросту невозможно.
— Во-первых! — с энтузиазмом, которому могли бы позавидовать даже нью-йоркские гиды, Соын размахивала списком из десятка мест. — Раз уж мы в Манхэттене, то сюда нужно обязательно сходить! Это просто маст-хэв! А этот бар, кстати, моё любимое место. Я часто там зависала, когда устроилась на работу, атмосфера тут просто сумасшедшая!
Чонён с трудом сдерживал улыбку, глядя, как Соын оживлённо жестикулирует, сверяя маршрут по карте. Где-то глубоко внутри хотелось просто молча вернуться в отель, свалиться лицом в подушку и не думать ни о чём до утра.
В отличие от других сотрудников, которые валились с ног от изнурительного графика, Чонён, несмотря на усталость, как раз хотел выпить. Всё из-за того, что днём он увидел Дохона, и на душе стало как-то неспокойно.
Несмотря на усталость, сейчас он как нельзя ярко ощущал желание выпить. События дня всё ещё гуляли под кожей, в голове не утихал назойливый образ Дохона, мелькнувший среди толпы на улице.
«Столько усилий тратил, чтобы вытеснить его из памяти, и всё зря, одним взглядом всё перемешал…» — подумал он, и в груди осело муторное, вязкое беспокойство.
Стоило Чонёну упомянуть о желании выпить, как Соын моментально оживилась:
— Я знаю идеальное место! Там лучший вид на город, и коктейли отличные! Столик вообще чудом удалось забронировать, так что даже не думайте отказываться!
— Но я так выгляжу… не слишком ли вызывающе? Хотелось бы хоть помыться, переодеться… — неуверенно пробормотал Чонён, покосившись на свой откровенный топ без рукавов с глубоким вырезом.
— Что вы такое говорите, Чонён-сси! Сколько времени уйдёт на то, чтобы съездить в отель, помыться и вернуться? Нужно идти так! Я тут через знакомых еле столик забронировала!
— …Правда? Ну, тогда поехали сразу, — сдался Чонён, накинул чёрную кожаную куртку на плечи, провёл пальцами по волосам и, тяжело вздохнув, двинулся следом за ней к выходу.
Раз уж все равно хотелось выпить, стало любопытно, что же это за такой «крутой» бар, который Соын так нахваливала и с таким трудом забронировала.
В конце концов, если на душе так паршиво, может, действительно не помешает сменить обстановку… — мелькнуло в голове. — А пока будем сидеть за столиком, надо бы аккуратно расспросить её про местные больницы…
Всё-таки Соын жила в Нью-Йорке не первый год, и, будучи омегой, наверняка знает, где можно оформить рецепт на подавители без лишних вопросов.
— Ну как тебе? Атмосфера просто отпад, да? — Соын сияла, явно гордилась тем, что привела его сюда первой.
— Соын-сси, как вам удалось здесь забронировать столик? Такое чувство, что просто так сюда не попасть, — Чонён не скрывал удивления, оглядывая бар с приглушённым светом и какой-то почти осязаемой приватностью в воздухе.
Казалось невероятным: такой огромный зал в самом сердце Нью-Йорка, да ещё на высоте, откуда открывался роскошный панорамный вид: вечерний город стелился под ногами, огнями разбегался по стеклу. Столы, кресла, лампы, полумрак — всё до мельчайших деталей было выстроено с изысканным вкусом, и этот баланс роскоши и уюта казался совершенным.
— Ай! Да есть способы! Я с менеджером этого бара в университете вместе училась, так что если позвоню, он всегда местечко найдёт. Хорошо, что пришли, да?
Даже по тому, как строго и элегантно были одеты другие посетители, было ясно: это место открыто не для каждого.
— Соын-сси, я вдруг волнуюсь, будто у меня свидание в Голливуде, — вполголоса пробормотал Чонён, и тут же улыбнулся. — Давайте уже по коктейлю!
— Знала, что вы не выдержите, — Соын довольно пожала плечами и, подняв руку, знаком велела бармену подойти.
— Мне, пожалуйста, «Голубые Гавайи».
— «Голубые Гавайи». А джентльмену рядом с вами что?» — когда Чон Соын закончила свой заказ, взгляд бармена переместился на Чонёна.
— А, Чонён-сси, а вы что будете… — Только и успела произнести Соын, но Чонён ее перебил:
Чонён чуть приподнял подбородок, и бармен на секунду вопросительно замер.
— «Фауст»? Довольно крепкий выбор для первого бокала. Что-нибудь ещё?
— «Для первого бокала — в самый раз. Этого достаточно».
Вежливо кивнув, бармен удалился, а Соын не смогла сдержать искреннего удивления:
— Ого, вы так хорошо говорите по-английски! Чонён-сси, у вас акцент почти не слышно. Вы жили за границей?
— Нет. Просто раньше отдельно занимался разговорным английским, — Чонён смущённо почесал щёку, чуть опуская взгляд. Для тех, кто мечтал попасть в айдолы, английский давно стал почти обязательным; а когда стало ясно, что предстоят съёмки в Нью-Йорке, приходилось практиковаться ещё чаще.
Сделав заказ, он вдруг с запоздалым беспокойством подумал, не слишком ли резко начинает, все же «Фауст» был одним из самых крепких коктейлей в меню. Но отступать уже было поздно.
— Вот, пожалуйста: «Голубые Гавайи» и «Фауст», — бармен поставил на стол два высоких бокала. Алкогольный аромат мягко разлился вокруг, и Чонён почувствовал, как сердце, будто в такт музыке, забилось чуть быстрее.
— Нужно чокнуться, — не выдержал Чонён, поднимая свой бокал и протягивая его Чон Соын. Хрустальный звон разрезал гулкий полумрак, они оба сделали первый глоток.
Видимо, из-за того, что он давно не пил, алкоголь пошёл удивительно легко — мягким, раскатывающимся теплом по всему телу. Не думая, залпом осушил почти половину «Фауста» и, поставив бокал на стол, вдруг задержал дыхание.
В этот самый момент что-то неуловимо изменилось в атмосфере зала.
Воздух сгустился, стал плотным, наполнившись до боли знакомыми альфа-феромонами. Даже дуновение воздуха будто изменило свое направление.
Чон Соын тоже уловила перемену, напряглась, бросила взгляд в сторону входа.
Чонён, не осознавая, застыл, уставившись на высокий силуэт, появившийся в дверях бара. Сердце на мгновение замерло, внутри всё оборвалось.
Их взгляды встретились — на фоне тусклого света, среди множества чужих лиц.