Возжелай меня, если сможешь. (Новелла) | 193 глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
«Но и это неплохо», — мелькнуло осознание, и Дейн позволил уголкам губ расползтись ещё шире, выше привычной циничной полуулыбки. Он позволил пальцам медленно скользнуть обратно на кровать.
Тем временем Грейсон, неудовлетворённый лишь тем, что целовал лицо Дейна, спустился к шее: горячее дыхание, шершавый кончик языка, жадные влажные росчерки. Конечная цель этого нахального щенка читалась без труда. И Дейн, к собственному удивлению, не сопротивлялся; где-то в глубине сознания теплилась неторопливая мысль: «Интересно, какой окажется жизнь рядом с таким парнем…»
Конечно, пока ответ был неопределённым. Зато другое стало ясным как день: каждый раз, когда уши этого мужчины будут так дрожать, сам Дейн безусловно будет улыбаться — точно так же, как сейчас.
— Люблю тебя, Грейсон Миллер, — прошептал он, чувствуя, как сладко звучат эти слова.
Грейсон вздрогнул и, оторвавшись от поцелуев в шею, поднял голову вверх. И вместе с движением по стерильному воздуху палаты прокатился сладковатый тягучий аромат.
— Э-э, это… ну, то есть… — начал он растерянно заикаться.
Альфы или омеги выпускают аромат так внезапно лишь в одном случае: когда возбуждение накрывает с головой. Для доминантного альфы, который обычно держит феромоны под жёстким контролем, подобный «выброс» — явление почти экзотическое. Разве что он специально хочет спровоцировать партнёра.
Дейн сощурил глаза, вдохнув сладость гуще.
— Что это такое? Ты сейчас пытаешься меня соблазнить? Больного?
— Н-нет! Нет, совсем не то! — Грейсон затряс головой; лицо вспыхнуло до карминового, уши покраснели до самых кончиков.
Но как бы он ни отрицал, поток феромонов становился только гуще. Под тяжёлым, слегка ироничным взглядом Дейна — «Ну вот, видишь» — Грейсон захлопал ресницами, и вдруг, словно загнанный в угол, выпалил:
— Г-гон, — торопливо пояснил тот, слова спотыкались о пересохшее горло. — Начался прямо сейчас. Я давно не сбрасывал феромоны, и… и они вырываются сами. Я не провоцирую, честно! Просто физически не получается это сдерживать!
Грейсон сжал губы в тонкую линию, будто надеясь удержать выбивающиеся из горла слова, и ждал приговора. Дейн, прищурившись, скользил взглядом по его лицу — долго, может, две-три секунды, но для Грейсона они растянулись в вечность. Капля холодного пота нетерпеливо скатилась по виску: «Верит? Не верит?»
— Понятно, — протянул наконец Дейн.
Уши Грейсона дрогнули; облегчение, как тёплая волна, поползло к щекам, уже готовым окраситься розовым. Но успеть насладиться им он не успел.
— Залезай, — неспешно продолжил Дейн, облизнув сухие губы. — Давай сделаем это.
— Ч-ч-что? — глаза Грейсона широко распахнулись.
Наблюдая за тем, как его рот открывается и закрывается, не в силах собрать слова во что-то осмысленное, Дейн захотел расхохотаться. Но ноющие ребра не дали такой возможности; вместо смеха вырвался короткий хрип. Он терпел, усмиряя лёгкие:
— Говорю, залезай. И сбрось свои феромоны, раз уж гон подкосил тебя прямо здесь.
Ответа не последовало; Грейсон всё так же таращился, беззвучно шевеля губами, пока, наконец, не выдал:
— Н-неужели ты не собираешься сейчас со мной… заняться сексом? — уточнил он, дернув бровями. В подстрочнике считывалось: «Но ты же ранен!».
Дейн растянул губы в многозначительной, даже хищной улыбке.
— Когда ещё, если не сейчас, я могу легально перепихнуться в больнице под кайфом от обезболивающих?
Грейсон открыл рот для нового возражения, но Дейн, предвидя повтор той же пластинки, вскинул ладонь.
— Если ты ляпнешь какую-нибудь хрень вроде того, что пойдешь к другому парню, чтобы сбросить феромоны, я убью тебя на месте.
Тон был прежний — насмешливо-спокойный, но по Грейсону ударило, как молотком: румянец взметнулся до самых кончиков ушей, а фиалковые глаза заискрились.
— Иди попроси, чтобы поставили обезболивающее, — оборвал его в ответ, пытаясь остановить неловкий разговор. — Самое сильное. И побыстрее.
Грейсон замер на полпути к двери. Только теперь он заметил холодный наручник, всё ещё соединяющий их запястья. Взгляд скользнул по цепочке, и он быстро вытащил крохотный ключ. Браслет с щелком распахнулся на его собственном запястье, и Грейсон — вместо того чтобы освободить и Дейна — защёлкнул металл на боковой решётке койки.
Дейн одарил его красноречивым взглядом. Но Грейсон, не обращая на него внимания, лишь серьезно ответил:
— Никуда не уходи, ни в коем случае.
С этими словами он почти бегом скрылся за дверью палаты.
«Куда я пойду в таком состоянии, идиот» — усмехнулся Дейн, покачав головой — «Что за несносный тип»
Можно было бы нажать кнопку вызова, но он решил, что лучше все оставить как есть. Что-то в этом взъерошенном стремительном парне, который вылетел из палаты, в своей наивной заботе забыв о такой элементарной вещи, показалось Дейну… до смешного милым.
Шумный выдох вырвался из груди вместе с волной уже ощутимого жара. Дейн откинулся на подушки, ожидая медсестру. Внутренний огонь медленно, но верно, разгорался в теле, горячей волной подкатывая к горлу и приятно затуманивая мысли.
Медсестра юрко поставила Дейну укол с обезболивающим и строго-настрого приказала соблюдать покой. И, лишь только она вышла из палаты, Грейсон обеспокоенно наклонился, вглядываясь в его лицо:
— Ты действительно будешь в порядке? Сказали же, что нужно лежать спокойно…
И хотя на лице Грейсона всё ещё отражалась тревога, его тело говорило о другом: под тонкими больничными штанами весьма отчётливо выпирал член.
«Вот же тип,» — мысленно фыркнул Дейн. — «Что он вообще несет в таком виде?»
Не обращая внимания на его причитания, Дейн лишь демонстративно бряцнул наручником на запястье.
Грейсон, явно смутившись, с неохотой подчинился. Когда запястье наконец оказалось свободно, Дейн потёр красный след от металла и коротко бросил:
— Хорошо, а теперь залезай. — И тут же, тяжело дыша, процедил сквозь зубы: — Живо.
Приказ был неожиданным, но Грейсон видел, что в тоне не было ни капли шутки. «Может, если очень осторожно, то ничего страшного?..» — мелькнула слабая надежда, и он, помедлив всего секунду, аккуратно примостился на край кровати.
— Дейн, я всё-таки думаю… — снова начал было он, но мгновенно осёкся: лицо напротив исказила гримаса неподдельной ярости.
— Кто тебе вообще разрешал думать своей головой?
Не давая Грейсону и шанса пикнуть, Дейн резким движением схватил его за волосы на затылке и властно дёрнул к себе. В то же мгновение, как их губы почти случайно, на долю секунды, соприкоснулись, воздух в палате внезапно пропитался густым, почти осязаемым ароматом феромонов.
Мир перед глазами Грейсона качнулся; его накрыло душной волной чужих феромонов — сильных, провоцирующих, определённо не его собственных.
«Он… он выпустил феромоны? Специально? Но… зачем?!»
Мысли путались, сопротивляясь любым попыткам сосредоточиться. Мозг Грейсона, уже окутанный дурманящей дымкой, с видимым усилием цеплялся за обрывки воспоминаний. Что-то похожее он уже испытывал, когда-то очень давно…
«Точь-в-точь как тогда…» — Смутные образы прошлого нахлынули, и внезапная, ошеломляющая догадка скрутила живот в узел. — «Так вот оно что! Значит вовсе не у меня начался гон, а у…!»
Резко вскинув голову, он, с трудом ловя ртом воздух, уставился на Дейна сверху вниз.
— Ты… ты случайно не… — слова застряли у него в горле.
Сомнения все еще сидели в сердце, но раскрасневшееся лицо Дейна не оставляло пространства для иных толкований. Всё встало на свои места. Этот густой лихорадочный румянец был вызван вовсе не смущением. Нет, это было чистое, неприкрытое возбуждение.
Возбуждение, вызванное течкой.
— Ты снова меня обманул! — Голос Грейсона дрогнул от обиды; он был искренне, до глубины души зол.
За эти несколько часов в больнице несносный Дейн умудрился провести его уже бесчисленное количество раз! «А теперь ещё и свою течку на меня свалил?! Ну какой же он…!» — но мысль возмущённо оборвалась.
При виде Грейсона, который буквально кипел от ярости — щеки пылали, а глаза метали молнии, — Дейн негромко рассмеялся, выдох коротко отозвался болью в повреждённых рёбрах, но уже не так сильно, как раньше, в груди лишь глухо поныло.
Дейн без малейших раздумий схватил всё ещё возмущённого Грейсона за воротник больничной пижамы и рывком притянул к себе. Тот и ахнуть не успел, как оказался прижат к Дейну, чувствуя его горячее сбившееся дыхание на своих губах.
— Будь я хоть трижды помешан на сексе, стал бы им заниматься в своем нынешнем состоянии? — с тихим смешком прошептал ему в самые губы, в голосе слышались откровенно насмешливые нотки. — Ясное дело, это течка.
И тут же, чуть высунув язык, он быстро, но ощутимо провёлся им по губам опешившего Грейсона. И хрипло рассмеялся. Лишь услышав этот низкий звук, Грейсон моментально обмяк, вся его показная ярость улетучилась. Но гордость все еще оставалась при нем: «Я должен выяснить!»
— Значит, у меня всё-таки не было гона? — снова спросил он со слабым остаточным подозрением в голосе. На этот повторный вопрос Дейн отреагировал лишь неопределённым хмыканьем:
И тогда Дейн, помедлив всего мгновение, снова провёлся языком по чужим губам и жарко выдохнул в них. От этого горячего ощущения, коснувшегося влажных губ, Грейсон на миг едва не потерял голову.
— А может, ты просто так остро отреагировал на мои феромоны? — Дейн тихо рассмеялся, проницательно глядя на Грейсона, который явно был на пределе. — Я правда старался держать себя в руках, но во время течки это, знаешь ли, чертовски непросто.
Щёки Дейна вспыхнули ещё ярче; румянец быстро залил всё его лицо, дыхание ощутимо участилось.
— Если принять подавители, то немного успокаивается, но…
Взгляд Грейсона окончательно расфокусировался, в потемневших зрачках не осталось ничего, кроме слабого отражения Дейна.
— Ха-а… ха-а… — из груди вырывались шумные сдавленные вздохи.
Наблюдая за тем, как Грейсон судорожно хватает ртом воздух, Дейн растянул губы в медленной, лукавой и предвкушающей улыбке.
— Так что, думаю, сейчас нет никакой необходимости их принимать, верно?