Экс-спонсор (Новелла) | Глава 172
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Чонён, стараясь, раскрыл рот шире, чтобы глубже принять член, и прижал язык к нёбу, обхватывая плотную головку, чувствуя, как она постепенно продвигается дальше. Медленно, но неуклонно толстый ствол проникал всё глубже, наполняя рот, растягивая уголки губ, с каждым новым движением заставляя мышцы натягиваться.
— У-у-у… хм-м… — Дохон скользнул взглядом по лицу Чонёна: как он, сосредоточенно сомкнув веки, опускает голову всё ниже, чуть хмурит брови. Было в этом что-то неожиданно милое.
«Никогда бы не подумал, что мне понравится такое. Знал бы я, что у него к этому талант, заставил бы его сделать это пораньше. Как я мог не знать целых три года, что он так хорошо умеет глотать – и сверху, и снизу?».
Временами, нет, довольно часто, его охватывала острая досада и сожаление о бездарно упущенных возможностях — о том, сколько времени он сам отмахивался от того, что мог бы получить раньше.
Вскоре головка коснулась его горла, и Чонён на миг замер. Веки, до этого опущенные, распахнулись — он пару раз моргнул, едва не закашлявшись от неожиданного давления, глаза расширились от внезапной физиологической реакции.
— Хм-м! — Дохон, будто приказывая не останавливаться, легко толкнул бёдрами вперёд и мягко погладил Чонёна по голове. На ладони осталась бархатистая тяжесть его волос, и захотелось сжать их покрепче, зарыться пальцами в эту мягкость, но он заставил себя остановиться, осторожно отвёл со лба прилипшую прядь.
Пару мгновений переведя дыхание, Чонён высвободил член изо рта, потом вновь наклонился и стал тщательно вылизывать весь ствол от головки до основания, не пропуская даже самых укромных мест возле корня. Его язык скользил вдоль вены, а губы время от времени легонько прикасались к коже, оставляя крохотные поцелуи. Это напоминало неуверенные движения птенца, впервые касающегося клювом того, что для него кажется важным и новым.
Дохон обхватил рукой свой влажный от слюны, блестящий член и начал медленно двигаться, поглаживая по всей длине. Каждое движение сопровождалось влажным звуком, и с кожи разлетались мелкие капли влаги, оставляя следы на разгорячённой коже.
Раскрасневшийся Чонён, не сводил глаз с его руки, то и дело тёрся губами и щеками о тяжёлый горячий ствол. Каждый раз, когда член скользил по его мягким щекам или касался аккуратного носа, по спине у Дохона проходила острая дрожь. Ощущение нежной гладкой кожи, соприкасающейся с ним, было мучительно волнующим.
Всё тело Дохона налилось напряжением, на шее проступили вены, дыхание стало прерывистым.
Он поднёс кончик члена к губам Чонёна, и тот, будто только этого и ждал, широко раскрыл рот, жадно принимая головку внутрь. Помня то, чему только что научился, он расслабил горло и попытался пропустить ствол глубже.
— У-у-укх… — на этот раз твёрдый кончик члена коснулся язычка, но Чонён не отпрянул. Только едва вздрогнул, после чего, набравшись смелости, наклонил голову ниже, стараясь принять глубже. Когда горло плотно сжалось вокруг члена, по бёдрам Дохона, стоящего на коленях, прокатилась острая, едва сдерживаемая волна удовольствия.
Он думал, что Чонён сдастся и отстранится, но тот, напротив, продолжал упрямо тянуться вперёд, принимая его всё глубже. На кончиках длинных ресниц застыли прозрачные слёзы, но он изо всех сил старался расслабить напряжённое горло.
«Я не собирался заходить так глубоко. Может, проверить, на что он способен?»
Дохон не сдержался — обхватил Чонёна за волосы, мягко, но настойчиво надавил, направляя его голову ближе. Член скользнул глубоко, до самого основания — лобковые волосы почти коснулись кончика носа Чонёна.
Член так ударил глубоко в горло, что Чонён, испугавшись, на мгновение забился, но вскоре затих.
Дохон откинул голову назад и удовлетворённо простонал.
Ощущение пульсирующего, сжимающего его член горла было таким же горячим и возбуждающим, как плотное влажное нутро внизу. Каждый раз, когда слабое дыхание Чонёна касалось его лобка и корня члена, мышцы живота непроизвольно напрягались, скользкая дрожь прокатывалась от паха вверх.
Чонён, не дожидаясь понуканий, сам начал ритмично двигать губами — слегка отстраняясь, тут же вновь глубоко принимая член, стараясь не выпускать его изо рта надолго.
В такт этим движениям Дохон стал двигать бёдрами, наращивая темп, всё чаще погружая член глубоко в горло.
— Мм-хм… кх… м-м… — влажные чмокающие звуки резали слух, заставляя жар внутри становиться ещё сильнее.
С каждым новым движением, когда огромный тяжёлый ствол входил и выходил из маленького, до предела раскрытого рта, ощущение надвигающегося оргазма накатывало всё сильнее, грозя разорвать изнутри. Глотка сжималась, язык подрагивал, губы алели и становились припухшими, а уголки их, как и вся кожа вокруг, покрывались блестящей смесью слюны и предэякулята.
Дохон, глядя вниз, с жадным наслаждением наблюдал, как его член исчезает и появляется между блестящих губ Чонёна. Большим пальцем он вытер капли, тянущиеся по подбородку, и тут же, не давая передышки, крепко сжал маленький подбородок, зафиксировал его голову и начал трахать рот по-настоящему жёстко — грубо, ритмично, не выпуская ни на секунду.
Каждый толчок раздавался густым влажным звуком, когда член проникал глубоко в горло, скользя по скопившейся слюне и выталкивая её обратно. Ощущения были такие, что член достигает самого нутра, стирая границы между болью и наслаждением.
— Хх-м-м-мф!.. — покрытый набухшими вздувшимися венами, член безжалостно бил по язычку Чонёна, терзал небо и слизистую. Весь рот горел, горло саднило, но Чонён не пытался остановиться, он тёрся губами, сглатывал, пускал ещё больше слюны.
Слёзы мгновенно хлынули по щекам, ресницы слиплись от влаги, а взгляд затуманился. Из-за подступившей тошноты Чонён попытался отстраниться, но рука Дохона, крепко сжимавшая подбородок, не отпускала. Он даже усилил хватку, чуть наклонил голову Чонёна так, чтобы создать самый удобный угол — и ствол тут же скользнул гораздо глубже, чем прежде, заполнив горло до упора.
— Хх-м-мф… Хм!.. — Чонён, до этого зажмуренный от напряжения, вдруг распахнул глаза и встретился взглядом с Дохоном.
В этот миг зрачки Дохона, лицо которого исказилось от удовольствия, хищно сверкнули. И, не выдержав, он вонзился до предела и резко кончил, захлебнувшись в собственном стоне.
— М-м-м-м… Хм-м… — от внезапно хлынувшей спермы кадык Чонёна непроизвольно дёрнулся.
Чонён, глотая вязкую жидкость, стекавшую в горло, до последнего сжимал член губами, не выпуская его даже тогда, когда рвотный рефлекс буквально стянул горло. К горлу подкатила тошнота, но именно в этот момент, когда слизистые во рту горели и нёбо саднило от грубого контакта, он внезапно поймал себя на том, что это ощущение ему нравится. В этом было что-то странно сладкое, труднопередаваемое, будто все границы позволенного стерлись.
Дохон, исчерпав последнюю волну оргазма, не сразу вынул член — он медленно извлёк его изо рта Чонёна, как будто хотел продлить удовольствие, сминая горячую внутреннюю плоть.
— Ха-а, ха-а-а… Мм-м… — только когда ствол полностью вышел, бело-мутная жидкость слюны и спермы, тягучей нитью, потянулась между губами и головкой, соединяя их в последнем движении.
Лицо Чонёна полыхало, он тяжело дышал, вытирая рот тыльной стороной ладони. Во рту всё ещё стоял солоновато-терпкий вкус, губы горели.
— Чонён-а, — позвал его Дохон, и Чонён поднял взгляд: напротив всё ещё стоял член, не потерявший ни капли твёрдости, а на кончике продолжали собираться остатки спермы, стекавшие на простыню. Было трудно поверить, что он только что кончил.
Чонён, заворожённо наблюдая за этим, снова протянул руку, аккуратно провёл языком по головке, слизывая густую солёную каплю, а потом стал неспешно собирать губами остатки смазки по всей длине ствола. Вкус спермы, терпкий, насыщенный альфа-феромоном, наполнил рот, заставил нутро отозваться зудящим волнением.
С каждым новым вдохом и движением языка тело млело, напряжение стало отпускать, и в эйфории ощущения остались только жар, пульсация, сладкое послевкусие и растворяющаяся пульсация в горле.
— Ху-ух, — тяжёлый короткий выдох сорвался с губ Дохона. Он обхватил рукой напряжённый член, слегка приподнял его, наблюдая, как Чонён, склоняя голову набок, тщательно и с жадностью вылизывает языком остатки спермы у самого основания, не пропуская ни капли. Губы причмокивали, язык обвивал кожу, и Чонён хрипло простонал от этого ощущения.
Дохон не мог отвести взгляда: смотрел, как Чонён без малейшего смущения берёт в рот его липкий член, слизывает следы удовольствия. Это ьыло настолько возбуждающе, что сердце в сжалось, а в животе начала нарастать новая волна жажды. И где-то глубоко внутри проскользнула едкая мысль:
«Я не помню, чтобы учил его такому. Где он этому научился?»
Оргазм ещё не до конца отпустил, но после непрерывных ласк, настойчивых губ Чонёна, по телу снова разлилась дрожь, член начал подрагивать и наливаться кровью.
— Теперь ложись на живот, — выдохнул Дохон, чувствуя, что если он позволит Чонёну ещё хоть немного, то снова кончит прямо в его рот. Он поспешно навалился на Чонёна, переворачивая его ничком на кровать и нависая сверху.
Чонён, перевёрнутый лицом вниз, попытался было повернуться, тревожно потянувшись к Дохону, не желая терять его из виду, и приподнял плечи. Но Дохон, как охотник, крепко прижал его спину, не давая пошевелиться, чётко ощущая, как под руками дрожит горячая податливая кожа.
Он тут же сжал одну из ягодиц Чонёна, уверенно раздвинул ее, и перед глазами открылась покрасневшая дырочка на фоне бледной гладкой кожи. Следы страсти были очевидны — из-за того, что он входил туда, чувствительное место немного припухло.
Не тратя ни секунды на прелюдии, Дохон приставил свой член к входу и, удерживая Чонёна за талию, мощным движением вошёл до самого основания.
— А-ай! — Чонён дернулся, выгнув спину и вцепившись в простыню. Упругие задранные вверх ягодицы вздрогнули от резкого толчка, но внутренние стенки, судорожно сжавшись, тут же плотно обхватили член.
Дохон, вместо того чтобы сразу взять темп, остановился, оперся одной рукой рядом с Чонёном, а другой медленно провёл по его шее, затем по плечам, вдоль линии лопаток.
— Что вы дела… — начал было Чонён, но не успел договорить: Дохон тягуче двигал бёдрами, погружая член всё глубже, наслаждаясь сопротивлением горячей, плотно обхватывающей его плоти. Медленный ритм лишь подогревал внутреннее напряжение, сводя удовольствие и нетерпение в тугой клубок.
Не ограничившись этим, он продолжил гладить Чонёна: сминал ладонями в упругие ягодицы, спускался ниже по бёдрам и икрам, скользил по коже, то мягко разминая, то чуть царапая ногтями. От этого по спине Чонёна побежали щекочущие волны, он невольно съёжился, пытаясь ускользнуть от слишком чувственных ощущений, но куда бы ни подался — рука Дохона тут же возвращала его обратно.
Медленный, нарочито тягучий темп движения сводил с ума. Член медленно входил и выходил, оставляя за собой влажную растянутую плоть, заставляя тело Чонёна дрожать.
Сначала он решил, что это просто новые ласки, но для возбуждающих действий всё казалось каким-то чересчур тщательным, даже странным.
Спустя несколько томительных минут, когда Дохон вдоволь намял, погладил и изучил заднюю часть тела Чонёна, он вдруг, не вынимая члена, подхватил его за бёдра и одним уверенным движением перевернул на спину.
Теперь они оказались лицом к лицу — Чонён, запыхавшись, посмотрел на него снизу вверх и невольно хихикнул:
— Ещё нет, — не отрывая взгляда, покачал головой Дохон.
Одной рукой он крепко сжал оба запястья Чонёна и зафиксировал их над его головой. Затем, продолжил медленно, тщательно, с особой сосредоточенностью изучать теперь уже переднюю часть тела Чонёна: проводил пальцами по шее, ключицам, грудине, медленно спускаясь к груди и животу.
На этот раз он собирался как следует проверить, не оставил ли на нём следов какой-нибудь другой ублюдок, кроме него самого.
Каждый раз, когда кончики пальцев Дохона едва касались кожи, Чонён мелко вздрагивал, словно электрический ток пробегал по всему телу.
— Ха-а… — Дохон, не обращая внимания на дрожь Чонёна, уверенно раздвинул его колени шире. Внутренняя сторона бёдер была чистой и гладклй. После недавнего проникновения всё там оставалось влажным и липким, но это были только его собственные следы, и от осознания внутри разлилось удовлетворение.
Разумеется, только по этому нельзя было судить, встречается ли Чонён с другим альфой, но хотя бы сейчас, в этот момент, на его теле не было ничего, кроме отпечатков Дохона.
Дохон удовлетворённо провёл рукой по собственным волосам.
— Осмотр закончен, — прошептал он, наклоняясь к уху Чонёна, горячее дыхание коснулось чувствительной кожи.
— Тогда теперь… что вы будете делать? — прошептал в ответ Чонён, крепко обвивая ногами талию Дохона, прижимаясь к нему так, что между их телами не осталось ни малейшей щели.
— Хм-м… Ну что ж, — Дохон ухмыльнулся, обхватил член Чонёна ладонью, мягко потёр и резко отстранился, выводя свой член почти до самого кончика.
В следующий миг он вогнал его обратно одним резким мощным движением до самого упора.
— А-а-акх! — звук удара плоти о плоть оказался настолько отчётливым, что эхом прокатился по комнате.
— Теперь, даже если будет больно, придётся терпеть, — выдохнул Дохон прямо в ухо, и глаза его сверкнули хищным собственническим огнём.