Проливной дождь (Новелла) | Глава 58
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
К счастью, Ли Джэхва подвез меня до дома, где я тут же рухнул спать. Мне хотелось, чтобы все поскорее пришло в норму. Здоровье родителей, мои чувства и, возможно, даже Джин Ёвон, которому я, наверное, причинил боль. Время всегда все лечило и я надеялся, что в этот раз будет так же.
Лежа в кровати, я смотрел на обувной шкаф, где стояли мои «инжирные» кроссовки.
Щелк-щелк-щелк. Я услышал, как открывается входная дверь. С трудом оторвав от подушки ватное тело, я сел. Поскольку прийти мог только отец, я не сильно удивился. Он аккуратно снял ботинки и вошел, держа в руке полиэтиленовый пакет.
— В больнице. Опять выгнала меня, сказала, что я громко храплю.
— Говорит, что нет. В последнее время боли по ночам почти прекратились.
Отец протянул мне пакет. Внутри были две банки пива и маленький пакетик арахиса.
— Я решил на какое-то время завязать с алкоголем.
— От одной банки ничего не будет.
И то правда, от одной банки у меня лишь немного порозовеют щеки. Отец сел на кровать, я — на пол. Мы открыли пиво.
— Порой думаю, зря мы в деревню переехали. Не переехали бы, могли бы чаще вместе выпивать.
— Мама ведь так не любит городскую суету.
— Это да. На следующей неделе и тебе станет полегче.
Предварительную дату выписки уже назначили, но сказали, что все будет зависеть от ее состояния.
— Передайте ей, чтобы не только в грядках копалась, но и немного спортом занялась. Если это скажу я, только упреков наслушаюсь.
— А меня она, думаешь, послушает?
Мы оба мысленно представили, как мама ругается, щедро пересыпая речь словами родного диалекта. Внезапно отец приподнялся и вытащил из-за спины сложенный вдвое конверт.
— Ты же оплатил операцию матери. Положи это обратно на свой счет. Я копил эти деньги тайком от мамы, так что сделай вид, что ничего не было.
— Ничего себе. Как вам удалось тайком от мамы заначку скопить?
— …И то верно, Сокён-а, но я и сам не знаю. И не знаю, правильно ли я поступаю. — Выражение его лица стало необычайно мрачным. «Неужели он чувствует такую вину из-за какой-то заначки?»
— Все равно ведь страховка все покроет. Когда получите деньги, тогда и отдадите.
— Пока что возьми. Тебе ведь тоже на что-то надо жить.
Он так настойчиво вложил конверт мне в руку, что пришлось согласиться, положив его на стол.
Встряхнув банку, чтобы проверить, осталось ли там пиво, я отправил в рот соленый арахис. Жевать не хотелось, и я катал его во рту, глядя на отца.
— Пап. — Я долго молчал, но он не торопил меня. — Может… мне жениться?
— Не хочу ее беспокоить. И перед вами, отец, и перед мамой мне стыдно…
— А перед той девушкой тебе стыдно не будет?
— Я смогу… относиться к ней лучше, чем кто бы то ни было.
Он смотрел на меня строго, но во взгляде была глубина.
Если бы я женился, я бы не обманывал семью и не ходил по гей-барам. Я был уверен, что стал бы хорошим мужем. Однако мужем, который любит свою жену, я бы стать не смог. И я также знаю, что это было бы худшим из моих решений. «Так что же мне тогда делать? Не будь я другим, не было бы и этих мучений».
Честно говоря, я высказал мысль о женитьбе вслух, но был уверен, что не смогу это сделать. Ведь я не сумею жить с человеком, которого не люблю.
Не в силах ничего ответить, я бросил пустую банку в пакет. Отец молча покачивал свою. Я расстелил на полу одеяло и потянулся за пультом. Не желая оставаться в тишине, я хотел было включить телевизор, но отец жестом велел мне снова сесть. Я сел, скрестив ноги, и посмотрел на него. Морщины у него на подбородке стали глубже, как всегда, когда он собирался читать мне нотации. Но он молчал. Я терпеливо ждал. Наконец, он глубоко вздохнул и заговорил.
— Наш Сокён всегда слишком много думал, вот в чем беда. Родственники души в тебе не чаяли, восхищаясь твоей красотой, но вместо радости ты чувствовал неловкость и смущался от их доброты. Видимо, они это поняли и стали проявлять заботу украдкой — например, тайком покупать тебе подарки и все такое.
«Я что, правда был таким?» — я горько усмехнулся.
— А когда бабушка подарила тебе «Лего», и ты потерял одну детальку, как же ты плакал. Я-то думал, ты плачешь из-за потерянной детальки, но, оглядываясь назад, понимаю, что это было не так. Ты плакал, потому что думал о стараниях того, кто сделал тебе подарок. Ты был таким кротким, что мы с матерью вечно переживали, как бы тебя кто не обидел. Хоть и знали, что жизнь не так уж и жестока, и в мире много хороших людей, но все же...
— Да какой я кроткий, я ужасно эгоистичный и, возможно, даже плохой человек..
— По-настоящему плохие и эгоистичные люди даже не осознают, что они такие. А излишняя задумчивость иногда – благо, а иногда – яд. И тот твой друг тоже… — голос отца прервался. Он прокашлялся и, прежде чем я успел переспросить, продолжил, но уже о другом: — Иногда лучше промолчать, но бывают моменты, когда молчать нельзя. И я до сих пор не знаю, как правильно. С возрастом, кажется, суждения только затуманиваются.
Я был поздним ребенком, и отец мой был немолод. И женился он позже, чем большинство людей его поколения.
В начальной школе друзья часто дразнили меня: «Пак Сокён, твои родители совсем старые». И после каждого родительского собрания я обязательно ввязывался в драку. Дрался я не очень хорошо и часто приходил домой с разбитой губой, но отец лишь горько усмехался и похлопывал меня по спине. Он всегда был таким.
Глядя на погруженного в свои мысли отца, я не торопил его. Я знал, что если ему нужно будет сказать что-то важное, он скажет. Я просто включил телевизор и лег на бок. Поставив таймер на вентиляторе, чтобы он выключился под утро, я тупо уставился в экран. Как и все последнее время, сон не шел ко мне.
«Раз уж я доставляю столько хлопот коллегам, опаздывать никак нельзя… Я ведь сам сказал, что хочу работать в этой компании, даже если этим причиню боль Джин Ёвону. Значит, я должен работать хорошо, наперекор всему».
Несмотря на душную тропическую ночь, я натянул одеяло на голову и крепко зажмурился, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. И тут в голове возник один вопрос. «А правда ли всем, кто меня окружает, будет лучше, если я не выберу его?»
Но ответа не было, и до самого утра я так и не смог ни в чем себя убедить.